В тот день Бешеному псу Юсуфу выпал очередной случай погасить часть «долга чести».
Юсуф! сказал ему Мустафа. Мне нужны твои услуги.
Конечно, главарь, о чем разговор! радостно воскликнул Юсуф, ощущая, как в нем нарастает возбуждение, зудом отдаваясь во всех конечностях разом.
Хорошо, Юсуф, удовлетворенно кивнул Мустафа, держась за рукоятку сабли. Юсуфу он нисколько не доверял, даже по прошествии стольких лет, которые этот страшный человек провел подле него.
Главарь хорошо понимал: Юсуфа держит при нем лишь благодарность за спасение его никчемной шкуры, но благодарность не бывает вечной и со временем забывается, а мысли о долге всегда тяготят разум. И когда-нибудь чаша благодарности переполнится. Тогда Юсуф вполне может решить, что банде нужен новый главарь, более сильный, более жестокий, более кровожадный, и прочие «более», то есть, онЮсуф. И хорошо, если Мустафа закончит свои дни подобно дряхлому Хашиму, но, скорее всего, Юсуф окажется не столь милосерден к нему, ибо милосердие ему чуждо.
Несмотря на несколько легкомысленное отношение к жизни, Мустафа был прав: Юсуф и вправду подумывал о том, что набегов должно бы быть больше, как и жертв, но главарь не любил лишнего кровопролития и всегда выговаривал Юсуфу за излишнюю жестокость, отчего в том постепенно нарастало молчаливое презрение к Мустафе. Однако, в голову Юсуфа пока не приходило мысли занять место главаря. Но кто мог поручиться, что в один прекрасный день она не поглотит его разум всецело, как неистовый сель, бурля и беснуясь, проглатывает целые кишлаки.
Выходя на задание, Юсуф радовался подобно голодному ребенку, которому подарили лакомствокусок сахара. Или нет, скорее, как радуется собака брошенному ей куску мясатакое сравнение скорее отражает состояние Юсуфа. Он разве что не рычал и не повизгивал в предчувствии расправы над еще одним гадким оборванцем, которых Юсуф, как мы уже говорили, ненавидел всем сердцем. Но Мустафа вновь совершил ошибку, не назвав имени человека, с которым следовало разобраться Юсуфу. То ли главарь позабыл об этом от волнения, которое всегда испытывал при разговоре с Бешеным псом, то ли сделал это умышленно, чтобы Юсуф не озверел раньше времени, что помутило бы его разум и помешало с холодной расчетливостью совершить то, за чем его посылалитак или иначе, а Юсуф получил четкий и недвусмысленный приказ: убить старика, проживающего в доме дехканина Икрама. Только его, и никого другого! Это несколько расстроило Юсуфа, но приказ был приказ, и он не смел ослушаться.
Юсуф, одетый во все черное, с черной же арафаткой, скрывающей большую часть его лица, пробирался тесными улочками, стремительно приближаясь к дому бедняка Икрама. Ночь выдалась светлая. Ветер изорвал облака на лоскуты, разметал их, и на небе засияла ущербная луна в бледном туманном ореоле. Это было нехорошо: преступлениелюбое, а уж такое и подавноне выносит света, предпочитая таиться в непроглядной тьме. Но это неважно. Бешеный пес стремителен, ловок и неуловим, поэтому старику не житьтак размышлял Юсуф, едва приметной тенью скользя вдоль домов со спящими людьми, не ведающими о его преступном замысле. Вот и нужный ему дом, осталось забраться в него и совершить то, для чего он сюда шел. Ух, как хотелось ему заодно разобраться с предателем Саидом, променявшим их великое ремесло на недостойное, презренное занятие каменщика или плотникаЮсуф не знал точно, кем заделался вор Саид. Из слухов, быстро распространившихся среди разбойников, Бешеный пес этого не понял, но суть ухватил правильно. Однако, Саида, равно как и Икрама, трогать не следовало. Только старика. Почему? Об этом Юсуф не задумывалсяне его это дело. Если так надо, значит, надо, и ничего тут не попишешь. А разобраться с предателем Саидом ему еще наверняка выпадет шанс, ведь разбойник может покинуть пещеру только ногами впередтаков непреложный закон. Саид этот закон нарушил
Перемахнув через забор, Юсуф мягко приземлился, пригнувшись, и замер, едва касаясь пальцами рук земли и вслушиваясь в тишину. Похоже, он никого не потревожил. Бешеный пес зорким взглядом обвел небольшой двор. Топчан был пуст, значит, люди спят в доме. Юсуф потянул из ножен длинный нож. В лунном сиянии блеснула остро отточенная сталь.
«Хорошо, очень хорошо!»подбодрил себя Юсуф и кошкой прокрался к новеньким дверям дома.
Дверь отворилась без скрипа. Выждав времяторопиться в подобных делах не стоило, Юсуф осторожно просунул голову в образовавшуюся щель и огляделся. В маленькой кухне, где только-только начали устраивать очаг, царила почти кромешная тьма. Небольшое окно было зачем-то занавешено тряпицей, и лунный свет сюда пробивался из чуть приоткрытой двери в следующую комнату, рассекая кухню бледной полосой надвое. Юсуф пошире отворил дверь и ступил внутрь дома, держа нож наготове. Прокравшись через кухню на цыпочках, он потянул за ручку следующей двери.
«Хорошо, что дом новый, подумал Юсуф, в старых невозможно работатьвсе скрипит и стонет, будто живое. Иногда даже жуть берет, словно дом все чувствует и хочет предупредить хозяина».
Мотнув головой, Юсуф стряхнул наваждениенет, нет, а мнительность иногда все-таки умудрялась отыскать щелочку в загрубевшей душе убийцы, и тогда Бешеного пса начинали одолевать разные страхи, которые он старательно душил в себе, призывая на помощь всю свою волю. Несколько успокоившись, Юсуф поудобнее перехватил нож и заглянул в комнату. Вот они! Все трое растянулись на курпачах и беспечно дрыхнут, не подозревая ни о чем. Как все просто! Настолько просто, что Юсуфу стало скучно.
Глубоко вдохнув, Бешеный пес прокрался в комнату и замер в нерешительности в светлом квадрате падавшего из окна света. Где же тут старик? Кто из них? Эх, ну почему нельзя пришить всех сразу?
Юсуф долго всматривался в спящих безмятежным сном людей. Тот, что справа, у окнаявно не старик, о котором ему говорили. Слишком уж длинен и плечист. Скорее это Икрам. Да, так и есть. Остаются двое: Саид и старик. Только бы не совершить ошибкупроблем с главарем потом не оберешься. Но кто из них кто? Юсуф начинал нервничать, нож в его сильной руке нетерпеливо подрагивал, будто живой.
«Так, нужно успокоиться, решил Юсуф. Саид щуплый, но высокий, а старикон небольшого роста. Вроде бы так».
Юсуф кивнул своим мыслям и приблизился к спящим еще на шаг. Так и есть! Тот, что спит в центре меньше ростом того, что у стены. Выходит, средний и есть старик, чью жизнь ему поручено забрать. Глаза Бешеного пса злобно сверкнули, он затаил дыхание и сделал еще один шаг вперед. Теперь он нависал прямо над спящим. Нож взлетел вверх. Разбойник заколебался. Нет, все правильноон это. К тому же пора кончать с этим делом. Сколько можно тратить время на пустые сомнения?
Юсуф рванулся к спящему и с размаху воткнул нож. Затрещала ткань, спящий обмяк, но даже не вскрикнул, и это насторожило разбойника. Он рванул на себя старый халат и в ужасе отпрянул: звериным оскалом на него таращился рогатый череп.
А! коротко вскрикнул Юсуф, отталкивая от себя образину.
Что-то сильно грохнуло совсем рядом. Юсуф подскочил, выронив нож. Еще один звонкий удар, совсем рядом. Бешеный пес заметался и ринулся к окну. Страшный удар в челюсть отбросил его к дверям.
Бр-р, бр, бр! замотал головой Юсуф, силясь подняться. В глазах разбойника двоилось. Он встал на карачки и зацепил рукой какую-то бечеву. С потолка сорвалась еще одна доска. Новый удар помог Юсуфу принять вертикальное положение и выкинул вон из комнаты. Покачиваясь из стороны в сторону, он сделал шаг-другой по направлению к входной двери, вновь вскрикнул, взмахнув руками, и пропал. В кухню с улицы вбежали трое, сгрудившись вокруг открытого люка подпола, в котором все еще возился Юсуф, силясь понять отбитой головой, что с ним приключилось. Он долго ощупывал стены вокруг себя, потом протянул руки вверх, и его голова показалась над полом.
Саид?! зарычал Юсуф, признав своего бывшего дружка в одном из темных силуэтов, нависавших над ним.
Вот же настырный, гад! Саид со злостью толкнул ногой тяжелый люк, и тот с размаху огрел Юсуфа по голове. Бешеный пес сполз по кирпичной кладке на дно подпола и затих. Наконец-то! Я думал, он никогда не угомонится. Почти весь дом разнес, а все неймется человеку. Уй-юй, иблисово отродье, да тут же все заново нужно приколачивать!
Не ворчи, усмехнулся в бороду ходжа.
Саид прошел к валявшемуся посреди комнаты ножу и поднял его, повертев в руках.
Хороший у него нож, сказал он, гладя лезвие. Всю жизнь о таком мечтал. Себе оставлю.
Я тебе оставлю! погрозил ему Насреддин.
А чего? надулся Саид. Он ему уже все равно не понадобится.
Понадобится. Дело еще не закончено.
Ну, если так, Саид разочарованно протянул нож ходже. Возьмите.
Подержи пока у себя, ответил тот, проходя к своей постели. Наклонившись, он поднял свой халат, отвязал от него бечеву и хорошенько встряхнул. Вот же презренный человек! Так порезать мой любимый халат, ай-яй!
А разве у тебя есть еще один? полюбопытствовал Икрам.
В том-то и дело, что нет. Поэтому я его так любил. Ну да ладно. Но с черепом была хорошая идея. Молодец, Икрам!
Да чего там. Главное, сгодился, смущенно пробурчал тот.
Сгодился, сгодился. Эй, Саид, неси крепкий мешок!
В подполе вновь завозился Юсуф.
Да что же это такое?! воскликнул Саид. Башка у него, что ли, железная?
Так дай по ней чем-нибудь крепким хорошенько, чтобы он очухался только утром, подсказал Насреддин.
Ага, это я могу! обрадовался Саид, выбегая из дома.
Люк шевельнулся и начал приподниматься. Из-под него показалась голова Юсуф.
Ох, моя голова! простонал Юсуф, держась за голову свободной рукой. Ну, все, Саид, ты поко
Вернувшийся в этот самый момент Саид опустил на голову Бешеного пса тяжелую дубину.
Бац!
Юсуф застыл, глаза его сошлись на переносице, и люк закрылся
Но скажи, ходжа, приблизился к Насреддину Икрам, зачем тебе понадобилось сдавать этого проклятого разбойника Шарифбеку? Ведь он непременно выпустит его на свободуон всегда так поступает с людьми Мустафы.
Не выпустит, огладил бородку Насреддин.
Почему ты в этом так уверен?
Долго объяснять, а у нас еще много дел.
И все же? никак не отставал Икрам.
Какой же ты настырный! Знай же: жадность кази сыграет с ним и с этим разбойником злую шутку. А теперь займемся, наконец, делом
Кази проснулся поздно. Первым делом, распахнув глаза, он скосил их вправослава Аллаху, сегодня постель рядом с ним была пуста: утро поистине доброе! И никаких оборванцев и, тем более, Насреддинов.
Шарифбек сладко потянулся, зажмурив глаза, сел, почесал бок и принялся неторопливо одеваться. Настроение у него было отменное.
На подоконник распахнутого настежь окна присела красивая птица и залилась трелью. Кази подмигнул ей, хотя никогда ранее так не поступал, и оттого вышло не очень умело. Птица, дернув хвостом, вспорхнула и улетелавозможно, решила, что кази собирается ее съесть, настолько злобной вышла сморщенная физиономия судьи.
«Бог с ней, подумал Шарифбек, нисколько не обидевшись на птицу. Мало ли чего она испугалась».
Натянув на плечи халат, кази поднялся с постели и проковылял в соседнюю комнату. Сладко зевая, он почти пересек ее, когда запнулся за нечто большое и, перевалившись через него, растянулся на полу.
Э-э, недовольно протянул Шарифбек, приподнимаясь на руках и с трудом усаживая свое грузное тело.
Прямо перед ним посреди комнаты лежал вместительный мешок, его бока изнутри распирало что-то внушительное по размерам.
Что это такое? спросил сам себя Шарифбек. Поднявшись на ноги, он обошел мешок кругом. Странно. Откуда он здесь? и тут ему в голову пришла мысль. Мулла, это твои дурацкие шутки? Эй!
Тишина, ни звука.
Тогда какой ишак притащил сюда этот мешок и бросил его посреди комнаты?
Кази сделал еще один круг, словно лиса вокруг курятника.
Ничего не понимаю, развел он руками и легонько толкнул мешок ногой.
В мешке кто-то заворочался и вновь затих.
Уй! отпрыгнул кази в сторону, но шевеление больше не повторилось. Хм-м, задумался Шарифбек, оглаживая свою холеную бороду, может, кто расплатиться со мной решил? Сюда, верно, целого барана запихали! Ну, конечно, какой я глупец! спохватился он, звонко хлопнув себя по лбу. Это, скорее всего, Зарифон ведь обещал мне барана! Хотя он обещал мне трех
Мешок опять зашевелился, из него донеслось какое-то мычание.
«Точно баран! обрадовался Шарифбек, потерев ладони. Да какой здоровый. Только бы этот дурак Зариф ему курдюк не оторвалкто ж баранов в мешках носит?»
Кази бросился к мешку и дрожащими от алчности пальцами принялся развязывать тугую завязку. Мешок опять завозился, на этот раз сильнее.
Да сейчас, сейчас, мой барашек! попытался успокоить его кази. Потерпи немного.
Завязка отлетела в сторону. Шарифбек рывком раскрыл мешок и отшатнулся, закрывшись руками!
Ай!
Из мешка показалась отвратительная рожа, покрытая шрамами, с перекошенным от гнева ртом. Неизвестный попытался встать на ноги, но запутался в мешковине, и упал к ногам кази.
Уйди, уйди от меня! пихнул его ногой Шарифбек, попав пяткой в правый глаз.
Уй-юй! взвился Юсуф от боли, крутнувшись вместе с мешком. Ярость затопила его разумон-то сразу признал кази, но такого обращения с собой он не мог простить даже ему. Ах ты, собака! прорычал Бешеный пес, выпутываясь из мешка и пытаясь сморгнуть слезы. Как только ему удалось освободить руки, он мгновенно схватился за нож, по странной случайности оказавшийся в его ножнах, хотя Юсуф хорошо помнил, что обронил его в доме Икрама. Но сейчас было не до выяснений, откуда тот взялся. Я тебе научу, как пинаться, морда твоя судейская!
Лезвие с шипением взлетело над его головой.
Ай-я-а-а! взвыл судья, едва успев откатиться в сторону, как Юсуф воткнул нож в пол рядом с его плечом. Стража-а!
Я тебе покажу, «стража»! И барана тоже покажу! Юсуф рывком выдрал из пола глубоко вошедший в него нож и вновь взмахнул им. Я Бешеный пес! Узнал меня?!
Бе бе пролепетал кази, закрываясь руками. бе пе
Вот именно! расхохотался Юсуф, вновь опуская нож, но воткнуть его в онемевшего кази, парализованного ужасом происходящего, он не успел.
Подоспевший стражник боковым ударом копья отбросил Юсуфа в сторону. От удара тот согнулся пополам, выронив оружия, и завалился вбок, держась за живот. Второй стражник тут же навалился на него сверху, придавив к полу. Юсуф рычал и сопротивлялся, изворачиваясь, словно пойманный лев, но на помощь второму стражнику подоспел первый, и они вдвоем ловко скрутили Юсуфа, поставив его на колени.
Так, так, кази быстро пришел в себя и уселся на полу, важно оправив халат. Значит, Бешеный пес Юсуф. усмехнулся он. Сам пришел или тебя Мустафа прислал?
Нужен ты мне, ходить к тебе еще, огрызнулся Юсуф, морщась от болей в вывернутых суставах и добавил: Собака судейская!
Ты непочтителен, Юсуф. Очень непочтителен, удрученно покачал головой Шарифбек. Забрался в мешок, изображал из себя барана, хотел убить меня. Ай-яй, как плохо!
Никуда я не забирался!
Нехорошо врать, Юсуф, очень нехорошо.
Я не вру, о Шарифбек! Юсуф вдруг понял, что дело оборачивается гораздо серьезнее, чем он полагал. Прошу, выслушай меня.
Молчи, вшивый презренный пес! толкнул его ногой в колено судья. Я все видел своими глазами, и тебе не удастся отвертеться. Значит, так твой Мустафа платит за мою доброту, да?
О Шарифбек! взвыл Юсуф, побледнев и забившись в крепких руках стражников. Ты
Увести, устало полоснул судья пальцами по горлу.
Ай, не надо! Я умоляю! выкрикнул Юсуф, но замолк, получив по голове древком копья, которая еще толком не отошла с прошлого удара дубиной.
Стражники поволокли упирающегося Бешеного пса к входной двери. Тот мычал, суча ногами, но сделать ничего не мог. Как только дверь за стражниками закрылась, через открытое окно до слуха кази донесся шелест вынимаемой из ножен сабли.
О подлый Шарифбе договорить он не успел. Сабля со свистом рассекла воздух
Кази вздохнул, молитвенно закатив глаза, и зашевелил губами. Потом протянул руку и поднял валявшийся рядом нож.
Хороший. Оставлю себе, сказал он, гладя пальцами широкое отполированное лезвие и искусно вырезанную костяную рукоятку.