У-у, жирная свинья! тихонько взвыл Саид, подслушивавший под окном кази, но ходжа ткнул его локтем в бок.
Молчи!
Но это был мой нож, обиделся Саид.
Разве он стоит твоей жизни?
Но зачем вы все это придумали? Разве мы сами не могли разделаться с Юсуфом? И нож остался бы при нас.
Вернее, при тебе. Молчи и слушай дальше.
Саид надул щеки, но замолчал.
Обезглавленное тело Юсуфа уже куда-то утащили, а кази между тем, перебравшись на возвышение у стены, призвал к себе слугу.
Пиши! ткнул он пальцем.
Что, хозяин? опустился перед ним на колени слуга, доставая все, что нужно для письма.
Дорогой Нет! Почтенный казикалан! Спешу сообщить, что хорошо известный вам подлый Мустафа Написал?
Под-лый Му-ста-фа Написал!
Нарушил нашу старую договоренность. Подосланный им убийца по прозвищу Бешеный пес едва не лишил меня жизни. Спасло меня лишь заступничество Аллаха Написал?
Аллаха Да, хозяин!
Поэтому взываю к Вашей милости и прошу Вас выслать отряд доблестных воинов, дабы покончить с его бандой раз и навсегда. Они стали слишком опасны. Ваш покорный слуга, кази Шарифбек.
Слу-га Ша-риф-бек Все, мой господин! отнял перо от бумаги писарь.
Какой еще слуга? взъярился Шарифбек. Что ты плетешь, негодный?
По покорный, пролепетал тот, сверившись с бумагой. Вы же сами изволили сказать.
Ах, ну да. Молодец! Дай-ка я перечту, требовательно пощелкал кази пальцами, а ходжа отстранился от окна и попятился за угол, таща за собой ошарашенного Саида.
Ну вот! Теперь тебе бояться больше нечего. Если ты, разумеется, всерьез решил стать порядочным человеком.
О ходжа, я уже начинаю бояться вас! у Саида заметно тряслись коленки и губы.
А вот этого делать вовсе не стоит, ответил ему ходжа, выбираясь из кустов на ровную дорогу, проходящую рядом с домом кази. По крайней мере, до тех пор, пока ты живешь честно.
А что же мне теперь еще остается? повесил плечи Саид, плетясь следом за ходжой.
Э-э, Саид, я вижу, тебя потянуло на старое.
Вовсе нет! Только что я умею?
Ты умеешь неплохо строить дома. И еще рушить их, подмигнул ему Насреддин. Так что работа для тебя всегда найдется.
Саид что-то проворчал себе под нос. Ходжа не расслышал сказанного, но не стал переспрашивать. Он прекрасно понимал, как парню сейчас тяжело. Ведь нелегко в одночасье сделаться порядочным человеком, отринув все плохое, включая прошлые привычки. Но то, как кончил Юсуф, обязательно должно было внушить Саиду страх как за его прошлое, так и за будущую жизнь тожев этом ходжа нисколько не сомневался.
Под широкой сенью грецкого ореха, что рос напротив дома кази, их с нетерпением поджидал Икрам. Когда ходжа приблизился к дереву, дехканин выбежал ему навстречу.
Что там?
Разве ты не видел все своими глазами?
Видел, ходжа! Это это кошмарное зрелище.
Собаке собачья смерть. Зато нам самим не пришлось марать об этого негодяя руки.
Тут ты прав, согласился с ним Икрам, когда они вместе скрылись в тени орешника. Но что мы будем делать теперь?
Ждать, сказал Насреддин и опустился на траву, прислонившись к теплому шершавому стволу.
Чего? Ведь все уже свершилось.
Не все, не согласился с ним Насреддин. Нужно еще поблагодарить кази за оказанную нам услугу.
О ходжа! взмолился Икрам. Кончай уже шутить с огнем.
Глупости, друг мой. К тому же нам нужно забрать твой мешок.
Знаешь, я готов подарить этот мешок кази, даже все мешки, что у меня есть, только бы не видеть его вовсе!
Разве ты так богат, что разбрасываешься хорошими мешками? с серьезным лицом спросил у него ходжа.
Знаешь, я до сих пор не могу понять, когда ты шутишь, а когда говоришь всерьез.
А разве я когда-нибудь шутил о столь серьезных вещах?
О Насреддин, застонал Икрам, пряча лицо в ладонях. Тогда давай поскорее поблагодарим судью, заберем мой мешок и уберемся отсюда.
Еще не время.
А когда же оно наступит?
Как только от дома судьи поскачет всадник с важной бумагой.
Опять бумагой? И куда это, интересно, он поскачет? И вообще, почему ты уверен, что это произойдет?
Ты задаешь слишком много вопросов, Икрам. Жди, как ждем мы с Саидом.
Икрам только вздохнул и прислонился к дереву плечом.
Время тянулось медленно. Солнце, поднявшееся уже довольно высоко, раскалило землю, и горячий воздух маревом клубился над ней. Икрам изнывал от жары и неясности. Ходжа терпеливо ждал. Саида, казалось, вовсе ничто не беспокоит. Он отрешенно глядел в небо сквозь листву орешника, щурясь на что-то.
И вот из-за дома судьи показался человек, ведущий в поводу коня. Рядом с ним шел слуга кази, протягивая ему какой-то свиток и что-то объясняя. Человек принял свиток, сунул его за пазуху, кивнул и вскочил на коня.
Спеши же! крикнул ему вслед слуга, провожая взглядом наездника. Затем он опустил руку, которую держал козырьком у глаз и побрел к дому.
А вот теперь пора! сказал ходжа, поднимаясь с земли. Идемте, друзья.
Он первым направился к дому кази. Саид с Икрамом поспешили за ним. Взойдя по лестнице, Насреддин остановился у распахнутых настежь дверей и поклонился.
Мир вашему дому, почтенный кази.
А, это ты, старый плут? поморщился Шарифбек, отставляя в сторонку пиалу с чаем. Что у тебя опять случилось?
Мы пришли забрать свой мешок, сказал ходжа, вступая в дом.
Э, какой еще мешок?
Тот, что мы принесли тебе ночью, но не решились тебя побеспокоить, и оставили его до утра.
А Шарифбек поднял указательный палец и так и застыл в этой позе с распахнутым ртом.
Не беспокойся, о мудрый и справедливый кази, поклонился ходжа. Мы уже видели твой скорый и праведный суд. Этот презренный негодяй проник ночью в дом Икрама и пытался совершить убийство. Мы изловили его, посадили в мешок и решили отнести убийцу на твой суд, но ты, видно, и сам во всем разобрался и без нас. Так что нам нужен только мешок. Отдай его нам, и мы тут же уйдем с миром.
В горле кази что-то заклокотало, и из все еще распахнутого рта кази вырвался то ли стон, то ли хриплое восклицание, не оформившееся в слова по причине потери Шарифбеком возможности внятно изъясняться.
С вами что-нибудь не так? участливо переспросил ходжа, чуть склонив голову вбок и скосив глаза на кази. Ага, вот он! Насреддин сделал вид, будто только что заметил все еще валявшийся у самых дверей мешок, подхватил его, скомкал в руках и передал назад, Икраму. Еще раз благодарим вас, о кази, и, кланяясь, ходжа попятился вон. Всего вам доброго.
Выйдя на лестницу, Насреддин затворил за собой двери и заспешил прочь. За ним следом припустили Икрам с Саидом, хохоча на всю улицу.
Когда кази смог немного прийти в себя, он первым делом захлопнул рот, а вторым запустил почти невесомой пиалой китайского фарфора в стену и закричал, топая ногами:
Остановить! Догнать! Вернуть!
Насреддина? подвернулся ему под руку услужливый слуга, расточая медовые улыбки.
Какого к шайтану Насреддина?! Кази в ярости отпихнул слугу ногой. Посыльного, посыльного верни!
Но это невозможно, о мой господин, воскликнул слуга, поднимаясь с пола и массирую ноющее плечо. Он уже, наверное, на перевале, а может, и дальше.
О Аллах! Будь проклят этот Насреддин! потряс кулаками над головой судья. Какой кошмар. Что же будет? Что будет?.. Мустафа мой доход Впрочем, кази, остывая, опустил руки и призадумался, тут уже действительно ничего не поделаешь: оставим все как есть. И принеси мне новую пиалу, бездельник, и свежего чаю. Да поживей!..
Глава 15Амулет истины
Вернувшись домой от кази, друзья наскоро перекусили, задали корму ишаку, и Икрам собрался на свое полесегодня нужно было закончить уборку урожая. Ходжа с Саидом решили отправиться на базарНасреддин хотел купить себе новый недорогой халат. Старый чинить уже было бесполезно. Хотя ходжа все еще сомневался, нужно ли тратить на это свои последние монеты.
Жалко халат, хороший был, все вздыхал Насреддин над старым дырявым халатом. Может, все-таки удастся его починить?
Даже не думайте об этом, сказал ему Саид. Его давно уже пора выкинуть.
Да, но на что же я куплю новый, по-твоему? Приличный халат стоит дорого, а у меня осталось жалких две монеты.
За это можете не переживать, уважаемый, хохотнул Саид и, вытащив из-за пазухи мошну, полную звенящих монет, бросил ее Насреддину.
Ах ты, плут! Ходжа ловко подхватил мошну, подкинул ее на ладони. Монеты в ней звякнули. Признавайся, у кого ты ее спер, негодный ты человек?
Почему негодный. Это деньги Юсуфаони ему уже не понадобятся. К тому же не вытащи я их, они непременно попали бы в руки кази, и тогда у вас точно не было халата.
В этом ты прав, задумался ходжа, разглядывая черную мошну с золотой вышивкойскрещенные сабли с полумесяцем и звездой меж кривых лезвий. Такую вышивку он уже видел на прежней одежде Саида. Будем считать это платой Юсуфа за мой испорченный халат и доставленное нам всем беспокойство. Но вот чего я не пойму, зачем он носил с собой деньги?
Юсуф всегда так поступал. А зачем? Лучше было бы спросить у него, но теперь это невозможно. Да и какой в том прок? Главное, у вас теперь есть деньги, ходжа.
У нас, Саид, у нас, поправил его Насреддин. К чему мне одному столько денег?
Ну-у, протянул Саид, не найдя что ответить.
Вот на это мы возьмем все необходимое, Насреддин вытащил из мошны пару серебряных монеток, и вновь затянул тесьму. А это мы хорошенько припрячем.
Опять подвесите к винограднику? засмеялся Саид.
А чем плохо это место? Ходжа поднялся с топчана и тщательно упрятал мошну среди густой листвы и гроздей сочных, черных, с фиолетовым отливом ягод. Вот так! сказал он, отряхивая руки. Ни один вор не найдет!
Вашими стараниями, ходжа, в этом селении скоро просто некому будет его искать, серьезно заметил ему Саид.
Разве это плохо? вскинул левую бровь ходжа.
Как посмотреть. Хотя это, наверное, неприятно, когда у тебя крадут.
Очень неприятно, Саид. Ну что, идем? Теперь мы богаты, и можем позволить себе многое.
Идемте! Саид слез с топчана, обулся, и они отправились на базар.
На базарной площади стоял привычный гомон. Торговцы зазывали покупателей, всячески нахваливая свой товар. Покупатели сомневались, щупали, принюхивались, торговались с пеной у рта. Некоторые качали головами и отходили, спеша к другому прилавку, иные же, вполне довольные сходной ценой, покупали нужные им вещи. Чуть дальше, у чайханы Саламата, заезжие канатоходцы давали представление. Воздух рвали удары бубнов, ухали барабаны, отдаваясь гулким эхо в замирающих от происходящего сердцах зрителей, надрывно гудели карнаи, забивая медным звучанием слух. По канату, держа в руках длинный шест, шел мужчина. На его плечах стоял мальчик лет девяти-десяти, задорно хлопавший в ладоши. У самых распорок, удерживающих канат, танцевала девушка со скрытым плотной вуалью лицом. Девушка держала в руках тюбетейку, в которой позвякивало несколько монет.
Здорово! засмотрелся на канатоходцев Саид. Почему они не боятся ходить по столь тонкой и непрочной опоре? И как им удается на ней удержаться?
Это их работа, Саид. Если они будут бояться, то помрут с голоду. К тому же они много занимаются, ответил ходжа. Думаю, не меньше вора, желающего стать искусным мастером своего дела.
Долго вы еще будете напоминать мне о моем прошлом? мгновенно надулся Саид.
Пока ты не излечишься окончательно от этой мерзкой болезни. Но на этот раз я вовсе не собирался тебя обидеть, а всего лишь на понятный тебе манер объяснил их тяжкий труд.
Я понял вас, сухо отозвался Саид.
В этот момент к ним приблизилась девушка с тюбетейкой, и ходжа, порывшись в кармане штанов, бросил в нее медную монетку. Девушка одарила его взглядом, полным благодарности, и задержала взгляд на лице Саида. Тот почему-то побледнел, глаза его расширились. Девушка продолжала танцевать возле него, не отрывая глаз от Саида. Тот сглотнул, полез в карман и, достав серебряную монетку, опустил ее в тюбетейку девушки. Та поклонилась, крутнулась на месте, шелковые ткани ее одежд взметнулись, и она унеслась прочь. Саид, однако, продолжал следить за нейканатоходцы его больше не интересовали. Ходжа, пристально наблюдавший за Саидом, только улыбнулся. Ему-то было ясно, что произошло с молодым человеком: огромные и бездонные зеленые глаза пленили Саида, кольнув сладостной болью сердце.
Пойдем, потянул его за рукав ходжа.
Давайте еще немного посмотрим, а?
Сначала дела, Саид. К тому же, я уверен, они пробудут у нас несколько дней. Пойдем, пойдем.
О-хо-хо, сдался Саид и поплелся за ходжой, все время оборачиваясь через плечо. Взгляд его то и дело ловил в толпе мелькавший меж плотно скучившихся зевак тонкий стан кружившей в танце прекрасной незнакомки.
Погоди-ка. Насреддин остановил вдруг Саида.
Что такое? опомнился тот, приходя в себя.
Смотри, указал ходжа пальцем в сторону лавки шашлычника, которому не так давно он давал совет, как избавить себя от дармоедов.
Дела шашлычника, как понял ходжа, пошли в гору. Шашлык его бойко раскупали, а вполне счастливый торговец не успевал нанизывать на шампуры мясо и фарш и делать нарезки из зелени.
Вам сколько уважаемый? спрашивал он одного.
Палочку. Нет, давай две! У тебя, Махсуд, очень вкусный и нежный шашлык. И недорогой.
Спасибо, уважаемый! Вот ваши две палочки. Кушайте на здоровье! Махсуд с поклоном передавал покупателю глиняную тарелку с шашлыком и оборачивался к следующему покупателю.
А вам? Что вы желаете?
Мне три палочки!
Конечно, о чем разговор
А мне одну, самую маленькую, просил худой изможденный старик. Не дашь ли ты мне в долг? Я обязательно отдам, совсем скоро! Но больно уж хочется шашлыка.
Конечно, о чем разговор, улыбался старику Махсуд. Занесете как сможете.
Спасибо тебе, добрый человек, прослезился старик, принимая свою тарелку дрожащими от волнения руками. Но это очень большие куски мяса! Нет ли у тебя поменьше?
Глупости! Ешьте на здоровье, отец. Кому еще шашлык?..
Хороший человек, этот Махсуд, не жадный, сказал Саид.
Это да. Но ты смотри, сейчас начнется самое интересное, кивнул ходжа на двух стражников, решивших полакомится шашлыком на дармовщинку.
Эй ты! грубо бросил Махсуду высокий, прислоняя копье к стене лавки и поправляя островерхий шлем.
Слушаю вас, почтеннейшие стражи, поклонился им Махсуд.
Дай нам по четыре палки твоего шашлыка! покрутил пальцем стражник облизываясь.
Конечно.
Да луку побольше насыпь. И с уксусом не жадничай!
Все будет сделано, уважаемые. Проходите, присаживайтесь.
Стражники с важным видом проследовали к узкому топчану и забрались на него, не снимая обуви. Саид только головой покачал.
Эти точно ничего не заплатят.
Да ты лучше смотри.
Я-то смотрю. Ух, дать бы им чем-нибудь по медным лбам, сжал кулаки Саид.
Между тем Махсуд, оглядевшись по сторонам, быстро снял с мангала весь шашлык, что у него был разложен над углями и убрал его под прилавок, а вместо него разложил другой, принявшись с умным видом поворачивать его.
Что он делает? недоумевал Саид.
Терпение, мой друг. Сейчас все сам увидишь.
Махсуд закончил колдовать над шашлыком, сложил восемь палок на тарелку, посыпал их луком, обильно полил уксусом, накрыл лепешкой и понес стражникам. Поставив тарелку на низкий столик, он вновь поклонился.
Кушайте на здоровье!
Иди, иди! помахал рукой стражник, беря палку шашлыка. Поднеся ее к губам, он впился зубами в кусок мяса, оторвал от него и принялся жевать. Но вдруг его лицо приняло страдальческое выражение. Стражник перестал работать челюстью, выплюнул непрожеванное мясо и принюхался к шашлыку. Фу! Что это такое?
Что-нибудь не так, господа стражники? подбежал к ним Махсуд.
Что это, я тебя спрашиваю? лицо стражника стало грозным, и он помахал шампуром перед лицом шашлычника.
Шашлык, непонимающе моргнул тот. Восемь палочек, как вы и изволили заказать.
Я тебя про мясо спрашиваю, болван! стражник начал буреть от негодования.