Ты удивил меня ходжа. У тебя явные способности к работе кази.
Рад был вам помочь, уважаемый Шарифбек, Насреддин спустил затекшие ноги с возвышения, размял их и засобирался домой. Потуже затянув пояс халата, он наклонился и стал складывать мешочки с деньгами себе за пазуху. Шарифбек сначала онемел, глядя, как быстро убывает приличная гора денег, но потом очухался, не на шутку забеспокоившись.
Постой, ходжа, что это ты делаешь?
Я беру свою часть дохода. Ведь это я вершил правосудие, а не вы.
Но не много ли ты берешь? Все-таки это я назначил тебя кази, значит, и мне причитается э-э часть денег.
Разве я спорю с этим? ходжа засунул еще один мешочек за пазуху, а остальные ногой подвинул к кази. Вот ваша доля!
Но здесь же меньше, чем ты взял себе! охнул Шарифбек.
Разве может быть иначе? Большую часть работы выполнил я, выходит, и денег я должен получить больше. Впрочем, ходжа засунул руку за пазуху и вынул последний мешочек, вы правы. Это вам за то, что вы устроили меня кази.
Ох, ходжа! Шарифбек навалился на мешочки, сграбастал их и притянул к себе. Жадностьвеликий грех.
Я тоже так считаю, почтенный кази. И поэтому пусть он лучше ляжет на меня, чем на вас, на больного человека! с этими словами ходжа подхватил свою часть коровьей туши, которую притащил Сахоб, и направился к дверям, но у самого выхода обернулся. Да, если вы не поправитесь, то завтра зовите меня снова. Я с удовольствием подменю вас еще раз.
Нет, нет, спасибо тебе, Насреддин. Я уже чувствую себя гораздо лучше.
Что ж, рад это слышать, сказал ходжа и выскользнул на улицу.
Как только двери за ним закрылись, Шарифбек набросился на мешочки, раскрывая их по очереди и осыпая себя звонкими монетами, но в какой-то момент он застыл с очередным кошелем в руках, потом выронил его, медленно обхватил голову руками и закачался из стороны в сторону.
Ой-ё-о-о! застонал он. Что же я натворил? Что я натворил?
И тут его дом начал наполняться недовольными богачами, теми, которые согласились помочь ему в изобличении Насреддина в глупости, а в результате распрощались с деньгами. Пришли, конечно, не все, а самые влиятельныеостальные предпочитали не связываться с кази.
Скажи, почтенный кази, начал Нури, погоревший на деле о неуплате сверхналога на дождь. Разве об этом мы договаривались?
Нет, не об этом, вздохнул несчастный Шарифбек.
Разве не ты нам обещал, что Насреддин непременно останется в дураках?
Обещал, повесил нос кази.
Но ответь нам: почему же в дураках остались мы?
И кто нам вернет наши деньги? добавил Ахматбей.
Шарифбек с тоской окинул взглядом рассыпанные вокруг него монеты.
Когда богатеи убрались восвояси, у кази осталось лишь жалких десять монет. Шарифбек долго разглядывал их, держа на раскрытой ладони, потом разозлился и запустил ими в стену, и те, радостно звеня, запрыгали, закружились по полу.
Глава 18Что посеешь, то и пожнешь
Три тысячи сто динаров, закончил подсчет денег ходжа, аккуратно ссыпая монеты обратно в мешочки. Неплохой доход за день, правда, Икрам?
Он подмигнул дехканину, сидящему напротив него с отвалившейся на грудь челюстью. Ему никогда в жизни не приходилось видеть подобной кучи денег, даже во сне.
Вместе с деньгами муллы выходит восемь тысяч с маленьким хвостиком. Спасибо добрейшему кази.
Маленьким? сглотнул Икрам, зачем-то утерев лицо платком. Ты смеешься надо мной, ходжа? Столько денег! Да это же
Что?
Нет, ничего. Но как ты собираешься поступить со всем этим богатством? Наверно сделаешь важным баем.
Если ты еще хоть раз скажешь обо мне подобное или даже подумаешь, я сильно обижусь на тебя, так и знай. Спрячь их в подпол, они нам еще пригодятся.
Да, конечно, пробормотал Икрам, беря в охапку увесистые мешочки. Он ушел в дом, быстро спустился в погреб и, вытащив один из кирпичей, за которым обнаружилось пустое пространство, сложил туда деньги. Затем задвинул кирпич на место и вернулся к ходже. Столько денег, столько денег! О Аллах
Берегись, Икрам! предупредил его ходжа. Это страшная болезнь, приносящая лишь горе и страдания, хотя на вкус и напоминает сладкое вино. Она делает человека слепым и глухим ко всему вокруг, а заканчивается, как правило, безумием. Взгляни на муллу, на Зарифа, на казиони тоже польстились на фальшивый блеск золота, утратив все человеческие качества. Хочешь стать таким же?
Не хочу, ходжа. Но столько денег!..
Ты неисправим. Но ответь мне, куда запропал Саид?
Кажется, он зачем-то пошел на базар.
На базар?
Да. Сегодня ходит уже третий раз, но каждый раз возвращается с пустыми руками.
Кажется, я знаю, в чем дело, вздохнул Насреддин: «Любовьтоже болезнь. Она, как и золото, отнимает разум, терзает душу и приводит к страданиям. Или к счастью. Но это неопасная болезнь. Ей можно и нужно болеть всю жизнь».
В чем же?
Спроси лучше Саида, когда он вернется.
А вот и он, кстати! воскликнул Икрам, заслышав знакомую торопливую походку.
Калитка распахнулась, и во двор вбежал Саид.
О ходжа, как хорошо, что вы вернулись. Поймали Зарифа!
Зарифа? помял мочку уха ходжа.
Да, да. Говорят, стражники отыскали его в полях, там, где проходит арык. Он прятался в кукурузе, но его спугнул Вахоб, пришедший на свое поле.
Сильно же он перетрусил, раз дошел до подобного. Где он сейчас?
Его ведут к кази. Я их опередил, но скоро они пройдут здесь.
Так чего же ты сразу не сказал? Насреддин быстро поднялся с топчана, раздвинул пальцами листву виноградника и достал мошну, которую Саид стащил у Юсуфа. Держи! бросил он Саиду мешочек.
Саид ловко поймал его и повертел в руке.
Но что мне с ним делать?
Незаметно подсунь его Зарифу. Сумеешь?
Обижаете, ходжа. Это еще проще, чем обокрасть его.
Я тебе! погрозил ему Насреддин.
Чего вы сразу грозить? Я же пошутил.
Смотри у меня.
А зачем вам это нужно?
Делай, как я сказал. Потом узнаешь.
Саид выбежал со двора на улицу и понесся в обратную сторону, но не успел он добежать до поворота дороги, как оттуда ему навстречу вывалились двое стражников, насилу тащивших упирающегося, повизгивающего от страха Зарифа. Был он весь, с ног до головы, покрыт грязью и жухлыми кукурузными листьями. Чалму он где-то потерял, а некогда красивый халат сверкал прорехами.
Несшийся навстречу процессии Саид не успел затормозить и налетел на Зарифа.
Ой! отшатнулся тот назад, но крепкие руки стражников удержали его.
Ох! сказал Саид отпрянув.
Чего носишься, будто угорелый, а? накинулся на Саида один из стражников.
Прошу прощения, почтеннейший, еще дальше отодвинулся от него Саид, развернулся и побежал в обратную сторону. Я не нарочно!
Носится тут. Ух, я тебе! Стражник погрозил ему вослед копьем, но Саида уже и след простыл.
Все! сказал Саид, вернувшись во двор Икрама, где его с нетерпением ожидал ходжа.
Подложил?
Конечно, разве могло быть иначе? Он у него слева, под поясом, на всякий случай добавил Саид.
Молодец! похвалил его ходжа, похлопав по плечу, и засобирался.
Ты куда? спросил его Икрам.
К кази.
Опять? не поверил своим ушам дехканин.
Жаль, ты не кузнец, а то бы знал, что ковать железо нужно пока оно горячо.
Это правильно, согласился с ним Саид. А можно, я с вами?
Нужно, Саид. Пойдемте все. И зовите всех, кого встретитечем больше людей соберется, тем лучше.
Ходжа торопливой походкой вышел из калитки, быстро нагнал стражников, тащивших под локти Зарифа, опередил их и заспешил к дому кази.
Шарифбек как раз ужинал, когда на улице послышался шум. Настроение у него было и без того прескверное, а тут еще непонятно что случилось.
Эй, посмотри, что там происходит, крикнул он слуге, но не успел тот приблизиться к дверям, как те распахнулись, больно саданув слугу по пальцам, отчего тот взвыл дурным голосом, и на пороге возник ходжа.
Ты?! вспылил судья, запустив в ходжу недоеденной куриной ножкой. Опять ты, хитрая бестия?
Спасибо, но я уже отужинал. Насреддин, отпихнув ногой наполовину обглоданную кость, прошел к возвышению. Там стражники Зарифа ведут.
Что?! вскочил судья. Нашли все-таки?
Конечно. Прятался в кукурузе.
В кукурузе? удивился Шарифбек. Но зачем?
Вот в чем вопрос! Разве будет человек с чистой совестью бегать от вас, словно юркий заяц от охотника?
Конечно, нет! Но сейчас мы все непременно узнаем.
Позвольте, это сделаю я.
Ты? заколебался кази. С чего это?
Но ведь вы сегодня больны, и я замещаю вас.
Но я уже вполне поправился! Хотя После всех этих последних треволнений и претензий богачей ему вовсе не хотелось еще раз оказаться в дураках. «Пусть Насреддин разбирается с ним, решил Шарифбек. А я постою в сторонке. Если что не так, то ходжа останется виноват».
Хорошо, вслух сказал он, только я буду внимательно следить за тобой. А этим что здесь надо? заглянул Шарифбек через плечо ходжи. Чего они все приперлись?
Ходжа тоже обернулся к дверям.
Сквозь огромную толпу, собравшуюся у самой лестницы дома кази, проталкивались стражники, помогая себе копьями. Насреддин прекрасно понимал интерес людей: еще бысамого бая Зарифа ведут к кази! Шутка ли? Да к тому же и неимоверно грязного. Народ перешептывался, посмеиваясь над богачом и показывая на него пальцем, а тот лишь бестолково крутил головой, расточая глуповато-трусливые улыбки.
Они пришли заступиться за вас, добрейший кази, вновь повернулся Насреддин к Шарифбеку и поклонился ему.
Заступиться? За меня? Это хорошо! покивал тот, складывая руки на животе. Но разве мне что-то или кто-то угрожает?
А это мы с вами сейчас узнаем, пообещал ему ходжа.
Двое стражников как раз втащили в комнату Зарифа, у которого от страха отнялись ноги, и толкнули его вперед. Зариф, проехав на пузе метра два, замер, а потом медленно поднял голову. Глаза его округлились еще больше. Как могло случиться, что рядом с кази стоит Насреддин и смотрит на него с укором. А Шарифбек в волненииили негодовании? перебирает большими пальцами.
О добрейший Шарифбек! проблеял заплетающимся языком Зариф.
Молчи, гнусный предатель, гневно прикрикнул на него ходжа, и Зариф замолк напрягшись. Встань!
Я
Да, да, поднимите его, махнул рукой стражникам Шарифбек.
Стражники приблизились к Зарифу, подхватили его подмышки и, хорошенько встряхнув, поставили на ноги, но как только они убрали руки, тот покачнулся и упал на колени. Стражники вновь хотели поднять его, но Насреддин остановил их.
Этого достаточно.
Он приблизился к Зарифу, чьи зубы отбивали мелкую дробь, обошел его кругом и остановился, глядя ему в глаза. От пристального взгляда ходжи Зариф зажмурился и отвернулся. Тогда ходжа наклонился к нему и резким движением выдернул у него из-за пояса черную мошну с золотым шитьем.
Кази от неожиданности вздрогнул, будто это был вовсе не кошель, а какая-нибудь сабля муллы длиною в пять локтей.
Что это такое? спросил он, проведя ладонью по лицу.
Разве вы не знаете, кази, что это такое? Насреддин вернулся к кази и сунул ему под нос мошну. Глаза Шарифбека сошлись на вышивке и он чуть отодвинулся назад.
Похоже на разбойничий кошелек, предположил он. Мне кажется знакомым этот знак.
На этот раз вздрогнул Зариф. Он приоткрыл один глаз и взглянул на мошну в высоко поднятой руке Насреддина.
Вы правы, кази. Это знак шайки Мустафы.
Но почему кошель Мустафы находился у Зарифа? сделал удивленное лицо Шарифбек и перевел взгляд на трясущегося словно в лихорадке богача.
Это это не мой кошель О кази, мне его подбросили! захныкал Зариф, шмыгнув носом.
Вы слышали когда-нибудь что-либо более глупое? подлил масла в огонь ходжа. Сейчас он утверждает, будто кошель, который он носил у себя за поясом, ему подбросили, а вскоре обвинит в этом меня, а потом очередь дойдет и до вас.
Это твой, твой кошель! зашелся криком Зариф. Ты мне его подкинул, проклятый Насреддин.
Вот видите? как ни в чем не бывало продолжал ходжа, поигрывая кошелем перед носом кази. О чем я и говорил.
Ты и вправду, Зариф, того слишком хватил, холодно бросил ему кази. Мы все видели, что ходжа вытащил этот кошель из-за твоего пояса. Зачем отпираться?
Но это правда!
Ай-яй, лгунишка, поцокал языком кази. Сознавайся, кто тебе дал этот кошель?
Но мне никто его не давал! Почему вы мне не верите? Я вообще впервые его вижу!
Так вы от него ничего не добьетесь, сказал Насреддин. Разрешите мне?
Попробуй! занервничал Шарифбек. Все это казалось ему престранным. Пусть он и сам имел дело с разбойниками и получал от них деньги за то, что выпускал на свободу воров и убийц. Но это понятно. А вот за что мог получить деньги какой-то бай Зариф? И еще эта странная история с Бешеным псом
Между тем Насреддин подошел к Зарифу и, склонившись над ним, зашептал в его левое ухо:
Зря ты отпираешься. Я же тебе говорил, что Шарифбек в дурном настроении. Кому понравится, когда на него нападает наемный убийца? Тебе конец, Зариф. Но кази еще может сменить гнев на милость, если ты перестанешь запираться. Ты понял?
Я не хотел вас убивать! закричал окончательно перепуганный Зариф.
Что-о? подпрыгнул на возвышении Шарифбек и саданул кулаком по деревянному столику. Чайник опрокинулся, из его носика тонкой струйкой, хлюпая, полился чай. Значит, это все-таки твоя работа?
Моя, о Шарифбек! Признаюсь и каюсь. Виноват! распластался на полу Зариф. Но я не желал вашей смерти.
Ах ты, мерзкая мокрица с прогнившей душонкой. Подослал ко мне наемного убийцу и не желал смерти?!
Я не подсылал его к вам, стонал Зариф, возя руками по полу.
Негодяй, ты еще запираться вздумал?
Скажи: «подсылал», тихонько подсказал ему ходжа, и Зариф, который от страха уже плохо соображал, тут же выкрикнул:
А-а, подсылал, подсылал!
Что-о-о?!! взревел Шарифбек, и от его мощного гортанного рева Зарифу стало совсем дурно. Подлая скотина. Уй-юй, какую змею пригрел я на своей груди. В зиндан его, дал отмашку кази остывая. Какой подлец кази уперся локтем в колено, подпер кулаком подбородок и устремил невидящий взор в потолок.
Стражники между тем схватили уже совершенно ничего не соображающего Зарифа за ноги и поволокли прочь. Тот даже не сопротивлялся.
Видите, кази, какой страшный заговор нам с вами удалось раскрыть, приблизился к Шарифбеку ходжа.
А? Да, да.
Скажите, а как мне поступить с этими деньгами?
Деньгами? повел глазами Шарифбек. Оставь себе. Ты их заработал. Впрочем, нет, дай мне, опомнился он, выхватил из пальцев Насреддина кошель и взвесив его на ладони. Н-н, ц, ц, пощелкал он языком. За гроши продался, смердящая собака, этому зарвавшемуся мерзавцу Мустафе. Давно надо было покончить с ним и его шайкой.
Мудрая мысль, о справедливейший и добрейший из всех кази, поклонился Насреддин.
Ты так считаешь?
С мудростью трудно поспорить.
Ну, ладно, иди, судья самодовольно выставил бороду вперед, выдвинул при этом нижнюю челюсть.
Но я хочу предостеречь вас от опрометчивого поступка, кази.
Что такое? мгновенно насторожился Шарифбек.
Ни о чем не беседуйте с Зарифом. Он хитрая бестия и обязательно попытается обвести вас вокруг пальца, а у вас такое доброе сердце.
У меня? кази уперся взглядом в лицо ходжи.
Конечно!
Да. Доброе, очень доброе но ты зря беспокоишься об этом: мне не о чем говорить с этим предателем.
Простите мое любопытство, но как вы собираетесь поступить с ним?
На днях его отправят в каменоломни, и там-то он уж точно присмиреет. Все, иди с миром! повел рукой Шарифбек.
Насреддин отвесил еще один поклон и заторопился покинуть дом кази. Шарифбек же еще долгое время размышлял над случившимся. Зариф всегда был труслив и завистлив. И еще невероятно жаден. У него была и еще одна неприятная черта: он все и везде вынюхивал, всюду совал свой нос, а это опасно, очень опасно. Зариф был посвящен во многие дела судьитак уж вышло. Но кто мог знать, чем может обернуться дело. Нет, лучше всего избавиться от Зарифа раз и навсегда, пока под ним, кази, не заколебалась почва, и он не рухнул подобно подрубленному топором лесоруба дереву