Ведь протекают наши годы!
Гена. Да, всё течёт!
И с каждым летом
Вместе. Всё больше шансов
Стать скелетом!
С этими мрачными словами другиа назвать их можно было только такдруги! обнявшись, удалились за каменные кулисы.
Бурные аплодисменты потрясли фрегат, многие плакали, щупали друг другу кости, пробовали на прочность лбы и колени.
Великие артисты много раз выходили на поклон, выскакивали с книксенами в коленах.
Мы просили сыграть спектакль ещё парочку раз, и они с наслаждением его повторяли, причём каждый раз играли всё лучше и лучше, и на восемнадцатый, по-моему, раз заключительные строчки: «Всё больше шансов стать скелетом!» орали уже в диких конвульсиях, подающих, правда, надежду на скорую встречу с кагором.
Наконец Басов сказал:
Мы можем разыграть ещё один спектакль, только бабу нужно. У нас в труппе была заслуженная артистка, да теперь играет в Театре Советской армии. Савельева Рая. Не видали? У вас-то на корабле есть хоть какая баба?
Да есть одна, в одеяле завёрнутая. Ни за что не согласится.
Это в артистки-то сходить не согласится?
К удивлению, мадам Френкель действительно выперлась на палубу, в одеяле женского цвета, в клеточку, усыпанную конскими каштанами. Одеяло это элегантно подчёркивало её многообразную фигуру.
Перебирайтесь на берег, мадам.
Да ладно, чего там, я и отсюда сыграю.
Да ведь надо выучить роль.
Знаем роль. Я этот спектакль сто раз видела, правда в постановке Петра Наумовича.
Как, вы знаете великого Фоменко?
И не один раз, с достоинством ответила поднаторевшая на «Лавре» мадам.
И они сыграли спектакль. Басовна своей скале, Генана своей, а мадам на палубе нашего фрегата.
Глава LIXСудьба художника
Начал дело Гена, который, как мы поняли, был великий мим.
Во всём спектакле он не сказал ни слова, ибо изображал великого художника. Это была немая преамбула, чистая пластика, шарм.
Он писал картину, накидываясь на холст,
ломая кисти,
скрипя зубами,
тщательно размешивая краску
на палитре,
сипел,
хрипел,
смазывал изображённое пятернёй,
взъерошивал волосы,
глядел на холст в кулак,
поворачивался к картине задом и глядел
на неё между ног,
тёр картиной землю,
с дикими скачками, гримасничая
и кривляясь, выл, когда получался удачный мазок,
рвал на себе
волосы от малейшей неудачи,
пытался повеситься на мольберте,
но срывался,
много раз плакал,
разрезал холст, но потом всё аккуратно заштопал,
хохотал от счастья и катался по земле от восторга,
снова всё затирал и начинал сначала,
закалывался кистью,
грыз палитру,
мочился под мольберт,
отбегал от картины на пять шагов и, зажмурившись,
кидался на неё,
растопырив кисти, как бык рога,
в общем, это был тяжелейший поединок гения и культуры.
Наконец он отошёл от картины, опустив голову.
Он победил, он выиграл великий поединок.
С этого момента и началось то, что можно написать в виде
Басов и Зоя
(пьеса)
Басов. Под вечер на лугу
Усталый Верещагин
Кисть опустил
И сделал шаг назад.
Зоя. Кисть опустил
Усталый Верещагин
И сделал шаг назад
Под вечер на лугу.
Басов (раздражаясь). Да, шаг назад!
Но боже! Сколь огромный
Обычный шаг назад
Дал миру скок вперёд!
Зоя (восторженно). Обычный шаг назад,
Но боже! Сколь огромный
Тот шаг назад
Дал миру скок вперёд!
Басов. Слова мои, зараза, повторяешь?
Ты вдумайся в значенье этих слов!
Зоя. Дай мармеладу, Басов!
Басов. Мармеладу?
Зоя (твёрдо). Да, мармеладу!
Басов (гневно). Мармеладу дать???!!!
Зоя (к публике). Он мармелад для женщины жалеет!
Басов. Ты что сказала, стерва? Повтори!
Зоя. Под вечер на лугу
Усталый Верещагин
Кисть опустил
И сделал шаг назад.
И снова шторм аплодисментов, крики «браво» с ударением на оба слога и комментарии:
А ведь не дал мырмилату (Чугайло).
А чего она повторяет! Думай сама! (старпом)
Я бы дал, если б она дала! (Фалл Фаллыч)
Кисть рано опустил (Суер).
Но всё-таки Верещагин сильно писал черепа! Молодец! (Петров-Лодкин)
Пока мы все так комментировали, на сцене разыгрался второй акт.
Басов и Зоя
(второй акт пьесы)
Басов. Ну всё!
Теперь конец!
Теперь терпеть не буду!
Теперь я не дурак!
Зоя. Молчи!
Басов. Теперь конец!
Теперь я не дурак!
Теперь терпеть не буду!
Был круглым дураком!
Зоя. Молчи!
Басов. Терпел всю жизнь!
Теперь я не дурак!
Терпеть?
Теперь не буду!
Теперь я не дурак!
Теперь
Зоя. Молчи, говно!
Глава LXИоанн Грозный убивает своего сына
Мысленно обнимаю вас, друзья, говорил Суер, растроганно благодаря актёров. Мысленно посылаю вам море цветов. Меня поражает, как правильно мы назвали остров. Вижу, ясно вижу очень много высокой нра на ваших берегах. А теперь сыграйте нам последнюю пьесу, и пусть это будет про Ивана Грозного. Нам известно, что эта великая вещь, не испорченная Шекспиром, имеется у вас в репертуаре. Сыграйте же, а мы незаметно отплывём, не прощаясь, по-английски
Иоанн Грозный убивает своего сына
Трагедия
(Сцена представляет собой интерьер знаменитой картины Ильи Ефимовича Репина. СЫН сидит на ковре, играет. Врывается ИОАНН ГРОЗНЫЙ. Он быстр в бледном гневе.)
Сын. Отец! Что с вами?
Иоанн. На колени!
Сын. За что?
Ну ладно.
Стою.
Вот.
Иоанн. Подлец!
Сын. К чему такие пени?
Иоанн. Ты обесчестил честь мою!
Сын. Отец!
Не надо жезла трогать!
Не троньте жезл!
Пускай стоит!
Зачем вам жезл?
Ведь даже ноготь
Десницы царской устрашит!
Как нынче грозны ваши очи.
Слепит сиянье царских глаз.
Оставьте жезл, отец!
Иоанн. Короче!
Меня ты предал!
Сын. Предал? Аз?
Иоанн. Ты продал душу супостату!
Стал отвратительным козлом!
Сын. Оставьте жезл!
Прошу вас, тату!
Отец!
Не балуйте жезлом!
Иоанн. Ты без ножа меня зарезал!
Засранец!
Сын. Батя!
Бросьте жезл!
Иоанн. Не брошу!
Понял???
Сын. Батя!
Бросьте!
Иоанн. Ты строил козни мне назло!
Сын. Отец! Неловко!
В домегости
Иоанн. Засранец!
Сын. Батя!
Брось жезло!..
Кровь
Занавесть
Глава LXIОстров, обозначенный на карте
Вы знаете, капитан! воскликнул однажды утром лоцман Кацман. Мы совсем неподалёку от острова, обозначенного на карте! Всего каких-нибудь десяток морских миль. Может, заглянем, а? А то мы всё время открываем острова необозначенные, можно ведь и на обозначенный иногда поглядеть.
Вообще-то, здравая мысль, согласился сэр Суер-Выер. А как он называется?
Что? спросил Кацман.
Остров как называется?
Понимаете, сэр, остров-то на карте виден, а вот название заляпано.
Чем ещё, чёрт возьми, заляпано?
Хреновым, скорей всего. Не карта, а лошадь в яблоках.
Не знаю, сказал Суер, стоит ли заглядывать на этот остров. На карте он обозначен, а название неизвестно.
Да вы не беспокойтесь насчёт названия, сэр, сказал Кацман. Мы ведь только на остров глянемвраз догадаемся, как он называется.
Ну ладно, заглянем на этот остров, сказал Суер. Посмотрим, стоило ли, в сущности, его на карте обозначать. Сколько там до него, лоцман?
Теперь уж всего два лье, сэр.
Это недалеко. Возьмите льевей, старпом!
Льево руля! крикнул Стархомыч.
Не понимаю, в чём дело, сказал капитан. Заснул, что ли, вперёдсмотрящий? Остров давно должен быть виден.
Ящиков! гаркнул боцман. Спишь, сучья лапа?
Никак нет, господин боцман. Смотрю!
А чего ж не орешь «Земля! Земля!»?
Не вижу!
А ты протри очко, кобылий хрящ!
Да вы сами посмотрите, обиделся вперёдсмотрящий. Не видать же ничего.
Мы посмотрели вперёд, но, как и Ящиков, земли нигде не заметили. Болталась на воде деревянная посудина, в которой сидели два каких-то морских хвоща.
Где же остров? удивлялся лоцман. Долгота и широта совпадают, а острова нет!
Эй, на лодке! крикнул в мегафон старпом. Где тут у вас остров?
Какой остров? спросили хвощи.
Да этот, обозначенный на карте.
А как он называется?
Да не поймешь. У нас на карте название чем-то заляпано.
А-а так это вы не волнуйтесь, отвечали с лодки. У этого острова на всех картах название чем-то заляпано. На нашей тоже.
А как же он называется?
Да хрен его знает, название-то заляпано.
Ну ладно, сказал старпом, заляпано так заляпано, а где сам-то остров?
Остров-то? Да вы мимо проехали.
Как этопроехали?
Уж это мы не знаем, а только проехали. Остров-то лежит вон там, поправее.
Разворачивайтесь, старпом. Давайте на правый галс.
«Лавра» развернули, прошли ещё парочку лье туда-сюда, туда-сюда. Никакого острова видно не было. Только в лодке сидел какой-то лопух в кепке.
Эй! крикнул старпом. Где тут у вас остров?
Да ничего, отвечал лопух, берёть помаленьку.
Остров, говорю, где?
На червя, конечно, отвечал в кепке, а бывает, и на голый, бля, крючок. Да вы сами попробуйте.
А где остров, у которого название заляпано?
Но мелочь, бля, замучила тырк-тырк-тырк за кончик дёргаеть, а взять не можеть дрочить и дрочить
Господин лоцман, сказал капитан, это была ваша идеязаглянуть на остров, означенный на карте. Где он?
Не знаю, сэр! Тут должен быть, а его нету. Не замыло ли?
Что за хреновина? возмутился капитан. Название заляпали, остров замыли!
Не знаем, сэр, оправдывались мы. Бывает и такое! Погодите, вон ещё одна лодка. Давайте спросим.
Мы приблизились к лодке, в которой сидели три на вид вполне благоразумных монстра.
Господа! крикнул старпом. Где тут у вас остров, обозначенный на карте, у которого название заляпано?
А, вон вы чего ищете, отвечал старшой. А мы-то думаем, чего это вы взад-вперёд катаетесь? А вы остров ищете! Ага, вон чего! Так вы его проехали, вам поправее надо, а после налево взять, тут увидителопух сидит в кепке, врёт, что мелочь замучила, у самого в рундуке вон такие лапти лежат! От него всё время прямо, потом круто налевои увидите двух ещё харь вроде хвощей, вот у них точно мелочь, а они врут, что у них на карте тоже заляпано. У них-то как раз и не заляпано. Они точно название знают.
Ну и какое же это название?
Так мы не знаем. У нас-то заляпано.
А эти-то что, не говорят, что ли?
Не говорят. Сами пользуются, жлобы!
Ну а сам-то где остров?
Да вы его проскочили. Назад ворочайтесь.
Всё, сказал капитан. К чёрту этот остров! Возвращаться никуда не будем! Полный вперёд!
Глава LXIIКапитанское пари
Мы проплыли ещё немного вперёд, проскочили мимо тех двух жлобов, у которых на карте название было, и довольно скоро увидели впереди обширнейший остров.
Издали заметны были богатые подвалы и крепостные рвы, капитальные фундаменты, выгребные ямы, оросительные системы, каналы.
Встречать «Лавра Георгиевича», вошедшего в гавань, высыпало много островитян, сильно напоминающих эдаких мгребо-индюков. У которых был весьма и весьма зажравшийся вид.
Извините, господа, сказал капитан, когда мы высадились на берег, ваш остров обозначен на карте?
О, нет! О, нет! Что вы, капитан! Ни в коем случае! Мы ни за что не желаем обозначать наш остров.
А не тот ли это остров, название которого заляпано?
Нет-нет-нет! Тот остров, название которого заляпано, вы проплыли.
Ну и как же он называется?
А мы не знаем. На нашей карте его название тоже заляпано.
А ваш-то остров как называется?
А вы никому не скажете?
Клянусь! сказал сэр Суер-Выер, совершенно измученный всеми этими трудностями.
Пожалуйста, сэр. Никому не говорите и не обозначайте наш остров на карте.
Ну и? спросил Суер-Выер.
Что «ну и»? спрашивали островитяне.
Как он называется?
Сэр, мы боимся вас напугать.
Да что вы, ей-богу, говорите, пожалуйста, я вас прошу. Мы устали с этими названиями
Хорошо, капитан, не волнуйтесь
Да я не волнуюсь, говорите скорей.
Приготовились?
Да-да-да! Да!
Ну так слушайте. Это ОСТРОВ, НА КОТОРОМ ВСЁ ЕСТЬ.
Как то есть ВСЁ ЕСТЬ?
Ну всё, абсолютно ВСЁ.
И это не тот остров, название которого заляпано?
Да нет же, капитан. У нас название есть, но самого острова нет на карте, а у тех название заляпано. Ясно?
Ну и что у вас есть?
Всё-всё. Абсолютно.
Шахматы и каштаны?
Есть.
Женщины,
лошади,
подтяжки,
сухофрукты,
водка,
вкусная жратва,
керосиновые лавки,
мебель,
канделябры,
кокаин,
мольберты,
дети,
скульптура?
Есть.
Самовары,
очки,
шоколадные изделия,
брёвна,
ювелирные мастерские,
обменные бюро,