Через месяц вздохнула Сонда.
Вот будет потеха, если ты опоздаешь, окончательно развеселилась Хэтти.
Типун тебе
Нет, ты только представь физиономию Эрика!
Хэтти!
Лица гостей!
Хэтти!
Миссис Тальбот с ума сойдеткак она мечтала о таком зяте!
Хэтти! Да прекрати наконец! не выдержала Сонда. Не опоздаю. К тому же без меня свадьба не начнется!
Поживемувидим. Шутки шутками, но я надеюсь, что ты передумаешь.
4
После долгого перелета Сонда чувствовала себя совершенно разбитой. Ноги из-за долгого сидения не гнулись, спина превратилась в вопросительный знак и ужасно болела. В самый раз было поспать часиков десять, но сначала съесть что-нибудь питательноежелудок ворчал и требовал завтрака, обеда и ужина одновременно.
Однако Кэрри явно не был настроен на отдых и потребление пищи. Он шел впередиперед глазами Сонды мелькал его рюкзаки насвистывал себе под нос какую-то веселую песенку. Казалось, присутствия Сонды, вяло плетущейся позади него, он совершенно не замечает.
С того момента, как они встретились, Кэрри не обмолвился с ней ни словом. Точнее, он лишь коротко, комментировал события, которые должны произойти, и говорил Сонде, что она должна делать, отдавал приказания. Сонде ничего не оставалось, как смириться с таким поведением спутника. Заводить разговор первой ей не хотелось. Вдруг он подумает, что она навязывается. Но в глубине души она была огорчена и обижена его поведением.
Да, конечно, она сама напросилась в эту поездку. И способ был не лучший. Настоящий шантаж. Правда, Кэрри мог бы сменить гнев на милость и относиться побережнее к усталой спутнице Но, видимо, это не входило в его планы.
Как выяснилось, джентльменом Кэрри тоже не был. Чемодан, который Сонда взяла с собой, ей пришлось тащить самостоятельно. А он, надо сказать, был не из легких. Несколько теплых свитеров, две пары кроссовок, носки, футболки, джинсы, джинсовые бриджи, куртка, зубная щетка, тюбик «Колгейт», шампунь, мыло, дезодорант и прочее изрядно оттягивали не привыкшие к такому весу руки Сонды.
Но самое страшное заключалось в том, что Сонда совершенно не знала, когда неутомимый ковбой с рюкзаком соизволит сделать остановку. Внутренний голос подсказывал ей, что этот тип может пройти бодрым шагом еще очень много миль, и никакая остановка ему не понадобится. А что будет с ней? Это его совершенно не волновало. Ну и пусть! решила Сонда. Она не попросит его остановиться, будет идти, пока есть силы.
А сил становилось все меньше и меньше. Сонда с самого начала подозревала, что Кэрри не остановится в отеле. И подозрения ее оправдались. Она надеялась, что местом их отдыха станет какой-нибудь небольшой домик, который хозяева сдают по дешевке. Но когда все возможные домики остались позади, Сонда поняла, что у Кэрри и на этот счет другие соображения. Теперь оставалось только догадываться, где Кэрри собирается устроить стоянку.
Виды, которыми хотела полюбоваться Сонда, оказались не таким уж привлекательными. Ей представлялось, что Мадагаскарогромный зеленый остров с щебечущими птицами и веселыми, радушными людьми. С людьми они практически не общались, а зелени оказалось не так уж и много. То тут, то там виднелись отдельные группы деревьев, которые прерывались целыми вырубленными площадями. Очевидно, деревья у малагасийцев были расходным материалом, который они не очень-то экономили. Местами попадалась выжженная земля, приводившая Сонду в недоумение, неужели на острове так часто бывает засуха?
Впереди, за очередным выжженным пространством показалась деревушка. Сердце Сонды радостно застучалонаконец-то. Теперь она поняла план Кэррион решил остановиться в местной деревне. Сейчас девушка обрадовалась бы любому месту, где можно наконец посидеть и поесть. О сне она уже и не мечтала.
Сонда подготовила себя к последнему броску, сознавая, что сил у нее хватит лишь на то, чтобы дойти до благословенной деревни. Перед глазами уже прыгали блестящие точки, с каждой минутой все увеличивающиеся и мешающие видеть, что происходит впереди. А впереди по-прежнему маячил рюкзак Кэрри, бодрого и веселого.
Свободной от чемодана рукой Сонда вытирала пот, постоянно выступавший на лбу. Ее футболка, вся вымокшая от пота, прилипала к телу, но переодеть ее она не моглапришлось бы на время остановиться. А догонять потом Кэрри было равносильно самоубийствуна это ушли бы последние силы Сонды.
Показались первые деревенские домики. Сонда представила себе, с каким наслаждением она опустится на стул или на полуже не важно. Но Кэрри продолжал бодро идти вперед, словно вовсе и не собирался останавливаться. Сонда переложила чемодан в другую руку. За последние пять минут она сделала это уже четыре раза. Правда, легче ее вещи от этого не становились.
Деревня оказалась маленькой, и они прошли ее быстро. Надежда Сонды отдохнуть уплыла вместе с последними деревенскими лачугами, оставшимися у нее за спиной. Сонда впала в отчаянье.
Ей хотелось закричать Кэрри, чтобы он остановился и позволил ей отдохнуть. Но гордость помешала ей это сделать. Ей не хотелось выглядеть в его глазах ребенком, который попросил то, с чем не может справиться. Хотя в глубине души она понимала, что все обстоит именно так. Но признаваться в этом себе, а уж тем более Кэрри, который тут же обрушит на нее миллион колючих насмешек, она не собиралась.
За выжженной землей, обрамлявшей деревню, виднелась зеленая стена леса, пока еще не тронутого пожарами. Неужели Кэрри собирается вести ее через лес?
У Сонды подогнулись колени, и только силой воли она удержала себя от падения. Она едва может ковылять по ровной дороге, но лес Он точно доконает ее! Что же делать?
Сонда прокляла свое упрямство, свою глупость, свою гордость. И зачем только она увязалась с ним на этот проклятый Мадагаскар?! Ведь Кэрри предупреждал ее Она не слушалаей ведь так хотелось приключений! Да какие же это приключения? чуть не плача, подумала Сонда. Бежать с огромным чемоданом в руке следом за мужчиной, который совершенно о тебе не думает, это больше похоже на мазохизм, а не на увлекательную поездку.
Кэрри даже не думал поворачиваться в ее сторону. Отстанет она, заблудится, умрет от перегрузкиему на это совершенно наплевать. Сама виновата, продолжала пилить себя Сонда. Знала, с кем едешь
Взглядом, полным ненависти, она уставилась на рюкзак Кэрри, покачивающийся впереди как маятник. Если бы от ее взгляда рюкзак мог загореться! Тогда Кэрри пришлось бы остановиться, чтобы затушить его, а Сонда могла бы отдохнуть в это время Глупые фантазии! Не видать ей отдыха как своих ушейКэрри делает все, чтобы она умерла от голода и усталости! Все, чтобы Сонда пожалела о том, что пустилась с ним в это путешествие. Так ей и надо!
Внезапно Сонда почувствовала, что ее голова куда-то уплывает, и вместо одного рюкзака Кэрри перед ее глазами закачались два Руки расслабились, выпустив чемодан, ноги подкосились, а тело, ставшее неожиданно таким легким, распласталось на дороге. Кажется, так теряют сознание только и успела подумать Сонда, растворяясь в жарком малагасийском воздухе
Кэрри услышал позади себя звук падения. Наверное, она уронила чемодан. Сама виноватане за чем было тащить с собой столько шмоток. Предупреждал ведь, что поездкане простая прогулка. Он обернулся, ожидая увидеть ее взгляд, переполненный злостью, который всю дорогу жег ему спину.
Ничего себе! Кэрри даже присвистнул от удивления.
Чего-чего, а лежавшего на земле тела Сонды он точно не ожидал увидеть. Кэрри наклонился над ней и пощупал пульс. Жить будет. Кажется, она потеряла сознание от усталости. Он убрал с ее лба волосы, склеенные потом, и на мгновение залюбовался красивым лицом. Точеное, нежное Не то, что у неговсе в шрамах и ссадинах.
Кэрри провел по ее лицу ладонью, словно желая узнать, какова на ощупь кожа этой девушки. Гладкая и упругая, как лепесток только что распустившегося цветка. Восхитительного цветкакакой-нибудь лилии или магнолии Веки Сонды затрепетали, и Кэрри тут же отдернул руку. Не хватало еще, чтобы она пришла в себя и застала его за этим занятием! Тогда клеймо соблазнителя ему обеспечено
Кэрри снял со спины рюкзакдруга и верного помощника. Это хранилище цвета хаки было весьма удобным в путешествияхрюкзак вмещал в себя массу всяких полезных и нужных вещей, умудряясь при этом не оттягивать плечи. Его лямки были снабжены мягкими подушечками из особой материи, которые позволяли плечам не слишком уставать даже при сильных нагрузках, и смягчали трение, неизбежное при ходьбе.
Как это он не догадался взять с собой флакончик с нашатырем? Но не мог же он предположить, что эта самовлюбленная мисс рухнет без сознания в самом начале пути! Могла бы остановить его, сказать, что ей необходим отдых.
Почему она этого не сделала? размышлял Кэрри, перерывая рюкзак в поисках аптечки. Наверное, он так застращал ее своими условиями, что она не решилась к нему обратиться. Хотя, она не похожа на нерешительного человекадобилась же, чего хотела, приехала сюда. Лучше бы осталась со своим женихом. Тогда у Кэрри было бы одной головной болью меньше!
Нашатыря, как и предполагал Кэрри, в аптечке не оказалось. Зато нашлось не менее эффективное средствожуткая смесь красного перца, спирта и морских водорослей. Она и мертвого поднимет! Кэрри делал ее самостоятельно по рецепту одного из старых друзей, которого не видел уже много лет, с тех пор как Лучше не вспоминать об этом.
Он отвинтил крышку от небольшой стеклянной бутыли, приподнял голову Сонды и влил ей в рот несколько капель жидкости.
Через несколько секунд Сонда вскочила и, выпучив глаза, завертелась на месте как юла, пытаясь выплюнуть страшную гадость, которой ее только что напоили. Кэрри не удержался и закатился от смеха, гладя на пируэты, которые Сонда выписывала вокруг него.
Очень смешно! закричала на него Сонда, перестав отплевываться. Отравить меня решили?!
Ну что вы, изобразил Кэрри полную невинность. Просто привел вас в чувство.
Сначала довели до бесчувственного состояния, а потом напоили какой-то гадостью! Будто я не знаю, что у вас на уме! Вы решили издеваться надо мной, потому что не можете смириться с тем, что я поехала с вами!
Ну будет, будет, попытался успокоить ее Кэрри. Хотя доля правды в ее словах все-таки есть. У меня такого и в мыслях не было. Если бы я знал, что вы настолько устали Но вы ведь не просили меня остановиться, шли за мной следом. Я же не телепат, в конце концов.
Вы даже не оглядывались! Вам было наплевать, иду я за вами или уже отстала и заблудилась!
Неправда! Повернулся же я, когда вы упали!
Как можно разговаривать с таким типом? Он все равно ничего не поймет. Сонда в изнеможении опустилась на чемодан. Дальше она не в состоянии ступить ни шагу. Ноги окаменели, превратились в два здоровых булыжника. Если так пойдет дальше, то она целиком превратится в статую и к Эрику ее отправят в коробке
Что будем делать? поинтересовался у нее Кэрри. Путешествие только началось, а вы уже сдулись, как лопнувший шарик. Предлагаете мне нести вас на руках?
Еще чего! огрызнулась Сонда. Я не доверю вам нести себя!
Она обречено поднялась с чемодана. Встать и идти было, пожалуй, легче, чем выносить его насмешки. Но, Господи, сколько она сможет пройти еще?!
Вы можете идти сами? Отлично! Кэрри упаковал аптечку и с легкостью закинул рюкзак на плечи, так, словно это был не огромный рюкзак, а маленькая дамская сумочка. Тогдав путь.
Сонда от обиды, усталости и голода готова была расплакаться, но насмешливый взгляд Кэрри удерживал ее от окончательного признания своей беспомощности. Она наклонилась за чемоданом, но Кэрри опередил ее, взявшись за черную кожаную ручку раньше.
Успеете еще понести. Надеюсь, в нем не только косметикав лесу она вам вряд ли понадобится.
Сонда вспыхнула, но решила промолчать. Пусть издевается, главное, что теперь ей не придется тащить эту тяжесть. Ее руки обрели желанную свободу, да и ногам стало легче без дополнительной нагрузки. Она чувствовала себя куда лучше, чем раньше. То ли от того зелья, которое залил в нее Кэрри, то ли потому, что ее руки уже не были заняты тяжелым чемоданом.
Так или иначе, но теперь ей уже не хотелось испепелить взглядом ненавистный рюкзак цвета хаки, маячащий перед глазами. Через несколько минут она с удивлением заметила, что Кэрри сбавил шаг.
Желтое яблоко солнца закатилось за верхушки деревьев. Жара, всю дорогу досаждавшая Сонде, спала, и девушка с облегчением ощутила дыхание прохладного вечера. Кэрри, игравший в молчанку, наконец заговорил, и его глухой голос разбил завораживающую тишину дикого леса.
Уже вечереет. До захода солнца осталось совсем не много времени. У меня здесь было когда-то свое место, где я часто останавливался. Надеюсь, что не ошибся и мы идем по правильному пути.
Я тоже надеюсь! подумала Сонда. И еще надеюсь, что мы поедим. Мысли, как назло, в голову лезли самые аппетитные. Сонда вспомнила о том, как совсем недавно они с Хэтти сидели в «Макдональдсе» и уплетали самые вкусные на свете булочки с котлетами, салатом и маринованными огурчиками
Сейчас ей казалось, что Хэтти, «Макдональдс», Эриквсе это было в другой жизни, когда-то давно Земля, заросшая деревьями и кустарниками, Кэрри, идущий впереди со своим рюкзаком, вот ее настоящее, а прошлое осталось лишь в памяти. И теперь Сонда даже сомневалась в том, что когда-нибудь вернется к нему.
У вас есть теплая одежда? прервал ее размышления Кэрри.
Он говорил, не оборачиваясь, поэтому Сонде не слишком хотелось отвечать. Она привыкла разговаривать с людьми, которые смотрят ей в глаза, а отвечать спине было как-то дико.
Сонда, вы опять упали в обморок? не замедлила последовать насмешка, иголкой впившаяся в Сонду.
Да, у меня есть теплая одежда.
Тогда почему вы не отвечаете? Спите на ходу?
Просто не привыкла разговаривать со спиной собеседника.
Ну знаете Не могу же я идти к вам лицом.
Всю дорогу молчали, как окунь, а теперь вам поговорить захотелось, проворчала Сонда.
Между прочим, о вас беспокоюсь.
Кэрри уже жалел о том, что начал разговор. После их встречи в кафетерии он поклялся себе, что не перекинется с ней и парой фраз не по делу. Но она шла позади, такая уставшая и измученная, что Кэрри захотелось ободрить ее хотя бы словом.
Напрасно Видно, женщин, вроде этой Сонды Тальбот, ничем не проймешь. Холодная, как Северный полюс, злая, как барракуда. Ходячий мешок желчи. Интересно, со своим женихом она такая же «ласковая»? Тогда их семейное счастье явно не будет долгим, если до этого вообще дойдет
Деревья расступились, и перед глазами Сонды возникло зеленое блюдце лесного озера. Вначале она подумала, что зеленым озеро кажется из-за окружающих его деревьев, но, подойдя поближе, поняла, что не деревья, а водоросли, покачивающиеся в глубине, придают воде такой удивительный малахитовый оттенок.
Послышался пронзительный птичий крик. Сонда вздрогнула от неожиданности. На одном из больших валунов, лежащих в озере, сидела птица с длинной-предлинной, как у страуса, шеей.
Не бойтесь, успокоил ее Кэрри. ЭтоАнинга.
Кто? удивилась Сонда.
Анинга. Малагасийцы называют ее птицей-змеей из-за ее длинной шеи.
Да, шея у неестраус позавидует, согласилась Сонда, с некоторым уважением взглянув на Кэрри.
Надо же, а он неплохо разбирается в местной живности. Она вновь посмотрела на птицу. Анинга слетела с валуна и опустила голову в малахитовую воду. Тело, оставшееся над водой, содрогнулось, и вскоре над поверхностью воды змеей взметнулась длинная шея. Птица вытянула шею вверх, как-то подобралась, а потом вновь расслабилась, позволив шее принять прежнее положение.
Рыбу глотает, прокомментировал Кэрри. Сейчас полезет обратно на валунсушить перья.
Но водяным птицам ведь не нужно сушить перья вспомнила Сонда.
Анингенужно, убежденно возразил Кэрри. В отличие от других, ее перья намокают. Ну что, Сонда, могу вас поздравить.
С чем это? Сонда оторвала взгляд от птицы-Анинги и перевела его на Кэрри.
Мы пришли.
Как пришли? опешила Сонда. Мы что, остановимся в озере?
Нет, улыбнулся Кэрри, сейчас мы обойдем озеро и устроимся на другом берегу. Видите, он показал рукой на валун, возвышающийся рядом с деревьями, там отличное место для стоянки.