Нежные пальцы едва её касались.
Вторая. Третья.
Пуговицы стали расстегиваться быстрее. Четвёртая.
По пути к пятой пуговице пальцы Хендрики коснулись её груди. У Эми перехватило дыхание. Кожа запылала так, будто она снова стояла посреди пылающего сарая. Она потеряла способность считать.
Наконец, последняя пуговица была расстёгнута, и Эми прижала руку к груди, не давая платью распахнуться.
С корсетом тебе тоже нужна помощь?Спросила Хендрика.
Нет!Эми сделала два поспешных шага назад.Я хотела сказать, спасибо, но не нужно.
Хендрика отвернулась:
Тогда я подожду.
Боясь, что Хендрика захочет помочь, если она будет медлить, Эми как можно быстрее избавилась от корсета, юбки и скатала чулки. В неё словно вдохнули новую жизнь, когда она проводила по коже мокрой тканью. Она больше не чувствовала болезненную пульсацию в ладонях, возможно потому, что её сердце слишком громко бьётся в груди.
За рекордно короткий срок она вытащила из сундука чистые штаны и рубашку, и натянула их на себя. И снова пуговицы засопротивлялись её дрожащим пальцам.
Эми старалась не ругаться. Присутствие Хендрики было невыносимо, тем более, когда она так близко и все эмоции почти на поверхности.
Наконец, ей удалось просунуть все пуговицы в отверстия.
Я готова,объявила она.
Давай покончим с этим. Ей нужно вывести Хендрику из своей комнаты, чтобы смогла сунуть голову в раковину под холодную воду и остыть.
Взгляд Хендрики блуждал по её телу, снова распыляя кожу Эми.
Ты пропустила одну,сказала Хендрика, указывая пальцем.
Эми уставилась на расстегнутую пуговицу.
Прежде чем она успела поднять руки, чтобы застегнуть, Хендрика сделала это за неё.
Вот.
Когда Хендрика обернулась, чтобы достать мазь, Эми выдохнула выпуская воздух из лёгких, и сделала два быстрых вдоха, чтобы не потерять сознание.
Это всего лишь пуговицы. Мама помогала тебе тысячу раз, когда ты была маленькой. Но она уже не ребёнок, а Хендрика ей не мать.
Хендрика взяла одну из рук Эми в свою.
Я..Эми откашлялась.Я сама могу намазать, ты же знаешь.
Но Хендрика уже обмакнула палец в мазь. Она аккуратно нанесла тонкий слой мази на ладонь Эми.
О, Боже. Желудок Эми как-то по-странному покалывало. Она не была уверена хорошо это или плохо. Это, безусловно, будет самый прямой путь в ад, если ты продолжишь думать об этом.
И всё же она не могла отвести взгляда от пальцев, гладивших её ладонь.
Оу!Вид красных волдырей на пальцах Хендрики окончательно вывел её из оцепенения.Ты тоже обожглась.
Хендрика повернула ладонь, чтобы на неё посмотреть:
Я даже не заметила. Должно быть, это случилось, когда отодвигала засовы, чтобы открыть стойла.
Волна вины заглушила остальные чувства Эми. Она опустила палец в банку и нанесла на ладонь Хендрики щедрый слой мази. Пальцы всё ещё покалывало, но она убеждала себя, что это действие мази.
Хендрика направилась к двери. Её движения были медленными, наполненные усталостью, которую также ощущала и Эми.
Пойду, проведаю твою мать, а затем с часок посплю. Сегодня был долгий день.
Мысль о том, что Хендрика будет в хижине одна, заставила Эми побледнеть. Она выставила охрану, но если Адам где-то поблизости, она не хотела рисковать Хендрикой.
Оставайся здесь,выпалила она. Жар пополз вверх по шее.Ну мы думаем, что Адам поджёг сарай, и он может продолжить мстить. Не хочу, чтобы ты оставалась одна в хижине. Поспи в моей комнате.
Хендрика задумалась:
Хорошо.
А я пойду, посмотрю, не нужно ли чего-нибудь маме,сказала Эми, выбегая из комнаты.
========== Индиан крик, Орегон. 27 апреля 1868 год ==========
Босс?
Луку разбудило резкое потряхивание плеча. Она лежала, моргая в темноте, отходя после сна от ощущения мягкого прикосновения губ Норы к своим.
Но твёрдая земля под спиной быстро напомнила, где она находится.
Босс?Широко раскрытые глаза Чарли смотрели на неё сверху вниз.Две лошади исчезли.
Одеяло полетело в сторону, когда Лука вскочила с подстилки:
Исчезли? Как такое могло случиться? Ты ведь сторожил их?
Да, сторожил, босс. Но сегодня очень темно, и многие лошади бродили в поисках травы.
Вы же, ребята, их стреножили и ограничили верёвочным загоном?
Именно так они делали каждую ночь с тех пор как покинули ранчо.
Чарли энергично кивнул.
Лука сжала челюсти. Она побежала через небольшой лагерь, замедляясь только тогда, когда добралась до стада. Погладив напряжённую шею, Лука ощупала пятнистое бедро, проверяя, в порядке ли оно, и в тусклом свете рассмотрела, кого не хватает.
Полночь и Дождевая капля.
Двое лучших меринов. Лука тренировала Полночь последние три года, зная, что командир форта Бойсе положил на него глаз. Она оставила бы его на ранчо, но с чёрной шерстью лишённой каких-либо пятен, он не вписывается в программу разведения.
Лука осмотрела местность, вглядываясь в темноту. Когда её нога наступила на что-то мягкое, она подняла это и отнесла к огню, чтобы рассмотреть. Кусок верёвки, к которой они были привязаны. Верёвка была достаточно свободна, чтобы лошади могли побродить и полакомиться травой, но и достаточно тугая, чтобы лошади не могли никуда ускакать.
Им самим удалось вырваться?Спросил Чарли, заглядывая ей через плечо.
Только если лошади научились пользоваться ножами.Её челюсть сжималась, когда она смотрела на обрезанные края верёвки.Кто-то украл наших лошадей, и судя по рваным краям, держу пари, что шошоны скоро отведают хорошей конины.
Рваные края означали использование каменного ножа, а не стального. Если она ничего не путает, ручей, рядом с которым они разбили лагерь, находится на территории шошонов. И это племя пользуется репутацией конокрадов. Для молодых воинов кража лошадей что-то вроде развлечения.
Но не для Луки.
Буди Фина. Мы отправляемся на их поиски.
***
Жар бурлил в венах Луки. Ноги заскользили по замёрзшей луже. Фин схватил её за локоть, не давая упасть. Лошади, следующие позади них, тоже начали спускаться с холма.
Они могли бы передвигаться верхом, но в почти кромешной тьме это было слишком опасно и следов не видно. Лука не хотела рисковать потерей ещё одной лошади, поэтому они с Фином шли впереди, а Чарли с табуном не торопясь где-то позади.
Они, без разговоров, бежали бок о бок по следу копыт. Слова были не нужны.
Да и злы они были слишком для разговоров. Лошади были результатом нескольких лет упорного, терпеливого труда. Никто не отнимет их у нас.
Они перебрались через небольшой ручей и побежали вверх по ещё одному холму. Танцор заржал.
Тише, мальчик,пробормотала Лука.
Позади Ланселот Фина тоже приветственно заржал.
Там!Указал Фин.
Перед ними молодой воин стоял, держа Дождевую Каплю, а пожилой мужчина с перьями, вплетёнными в седые волосы, сидел на голой спине Полночи. Две молодые женщины испуганно прятались за лошадьми.
Лука подняла винтовку, прицелилась, но стрелять пока не стала. Краем глаза она заметила, что Фин сделал то же самое.
Старый воин направил на них своё оружие.
В хорошем ли состоянии этот заряжаемый с дула мушкет? Лука не хотела выяснять это на собственном горьком опыте.
Эти лошади мои,прокричала Лука на английском и на языке шашонов, указывая на Полночь и Дождевую каплю.
Молодой воин прокричал что-то в ответ и поднял свой лук.
Стрела была уже нанизана и готовая полететь в них.
Говорит, что нашли лошадей бродящих без хозяина,перевела Лука, не отводя взгляда от шошонов.
Фин стиснул зубы:
Лжецы.
Они предлагают вернуть нам Дождевую каплю, но отказываются отдавать Полночь.
По крайней мере, в лошадях они разбираются. Дождевая капля хороший конь, но Полночь стоит гораздо больше пятнистого жеребца.
Лука отрицательно покачала головой:
Вы вернёте мне обоих, взамен мы оставим вас в живых,крикнула она с холма.
Руки молодого воина крепче сжали лук.
По спине Луки стекал пот. Указательный палец лёг на курок.
Последний шанс,крикнула она на языке шошонов.Вы возвращаете мне лошадей, а я взамен оставлю вам наши седельные сумки.
Теперь настала очередь молодого воина отрицательно покачать головой. Его левая рука, в которой он держит лук, медленно поползла вверх, целясь прямо в Луку.
Полночь поскакала вперёд, недовольно фыркая под незнакомым всадником. Седовласый индеец подъехал на нём к молодому воину и положил руку на его лук. Он говорил слишком быстро.
Заметив на себе взгляд Фина, Лука покачала головой, показывая, что тоже ничего не понимает.
Молодой воин вскочил на спину Дождевой капли. Снег и грязь разлетались в разные стороны, когда жеребец бежал по холму.
Лука перевела на него ствол, не спуская с прицела. Палец увереннее лёг на металлический спусковой крючок.
Рядом Фин взвёл курок своего ружья.
Жди,обратилась к нему Лука.Ещё не время.
Молодой индеец остановил Дождевую каплю прямо перед ними и протянул руку.
Фин нахмурился:
Чего он хочет?
Я предложил им наши седельные сумки в обмен на лошадей,объяснила Лука.
Наши седельные сумки?Фин продолжал целиться в воина.
Седельные сумки с провизией,сказала Лука.Не видишь, какие они худые?
Вероятно, они всю зиму прятались в горах от солдат форта Бойсе, чтобы их вынужденно не переселили в резервацию.
Отдай им свою седельную сумку.
Свою Лука бросила в воина, которому пришлось убрать руку с лука, чтобы его поймать.
Фин подошёл к своему жеребцу и отвязал седельную сумку. В момент передачи он остановился.
Подожди.
Он сунул руку в карман седельной сумки.
Воин прищурился, готовый выстрелить в Фина, если заметит в его руке оружие.
От нервов на затылке Луки зачесалась кожа.
Фин,уголком рта прошептала она.
Фин вытащил свою руку. Вместо револьвера в ладони у него был тинтайп.
Прежде чем Фин сунул снимок в карман, Лука увидела на нём свою семью. Его сделал прошлым летом фотограф-путешественник. Она не знала, что Фин носил копию в седельной сумке. Всё ещё с винтовкой руках, Лука ему ухмыльнулась, бросив:
Я всегда знал, что ты влюблён в мою жену.
Не влюблён я,покраснев, ответил Фин.Вокруг враждебно настроенные индейцы, мы можем обсудить это позже?
О, не волнуйся, Норе он об этом не скажет. - Лука кивнула на воина.
Сжав зубы, Фин передал ему седельную сумку.
Молодой воин слез со спины Дождевой капли. С опаской глядя на Фина и Луку, он закинул седельные сумки себе на плечи и пешком стал спускаться с холма.
Лука направила винтовку на старшего индейца, всё ещё сидящего на Полночи. Сдержит ли он своё обещание и отпустит мерина, или предпримет попытку ускакать, чтобы спрятаться в горах, где им точно не удастся его отыскать?
Спустя несколько напряжённых ударов сердца старик спустился на землю. Полночь, освободившись от седока, взобралась на холм, присоединяясь к остальным лошадям Луки, не желая отставать.
Лука завязала верёвочный недоуздок вокруг головы Полночи, Фин проделал то же самое с Дождевой каплей.
Поехали,сказала Лука.Следует убраться отсюда как можно дальше, прежде чем они передумают, решив, что лошади стоят того чтобы драться за них с двумя вооружёнными белыми мужчинами.
Они вскочили в сёдла, стремясь убраться от воинов как можно дальше.
Наконец, ускакав от индейцев на несколько миль, Лука замедлила Танцора и посмотрела на Фина:
Что насчёт снимка? Зачем ты носишь его с собой?
Фин вздохнул:
Клянусь, я не влюблён в твою жену, босс.
Он вытащил из кармана жилета тинтайп и провёл большим пальцем по одному из лиц.
Нетти Лука прищурилась, но тут же убедила себя, что ей издалека показалось.
Просто вы - моя единственная семья,сказал Фин.
Надеюсь, ты знаешь, что мы тоже считаем тебя частью семьи.
Да.
Лука подъехал на Танцоре к лошади Фина и похлопал парня по плечу:
Спасибо, что не отдал снимок шошонам.
Угу.Фин вернул фотографию обратно в карман.Не за что, босс.
========== Ранчо Гамильтонов. Прерия Бейкер, Орегон. 28 апреля 1868 год ==========
Мама?Эми постучала в дверь родительской спальни, и ждала разрешения войти. Так её с детства приучили.
Входи,позвала мама.
Эми открыла дверь:
Как голова?
В порядке. Немного побаливает.
Потоптавшись на месте, Эми подошла ближе:
Знаю, мы сказали тебе лежать отдыхать
Мама села на кровати и похлопала по месту рядом с собой.
Полузабытые детские воспоминания всплыли на поверхность. Усмехнувшись, Эми села на папину сторону кровати, свесив с края ноги в сапогах. Подушки всё ещё пахли папой. После бритья мама прикладывала к его щекам лавровый ром. Не считая лошадиного, этот запах был для Эми самым успокаивающим.
Есть новости об Адаме?Спросила мама.Шерифу удалось его поймать?
Нет. Шериф сказал, что теперь, когда он нам отомстил, Адам вполне мог уехать в Канаду. Было бы глупо с его стороны околачиваться здесь до возвращения папы.
Тогда в чём дело, милая?Мама стряхнула травинку со штанов Эми.
Неуверенность в себе боролась с гордостью и победила.
Знаю, папа доверил мне управление ранчо, но сейчас мне очень нужен совет, - сказала Эми.
Мама подняла голову и посмотрела дочери в глаза:
Управление ранчо не означает, не нуждаться в советах старой матери.
Эми фыркнула:
Ты не настолько стара, чтобы выгнать тебя на пастбище, мама.
Легкий, нежный смех защекотал слух Эми. В детстве, когда она не могла заснуть, часто слушала, как громкий мамин смех смешивается с приглушённым папиным.
Думаешь, твой отец один принимает решения? Что он всё знает?Мама покачала головой.Тысячи раз он просил моего совета. Первые несколько лет в Орегоне мы с твоим отцом работали бок о бок каждый день. Я научилась обтачивать брусья для загона и управлять телегой для сборки сена. Твой отец никогда не был слишком горд, чтобы попросить моей помощи или поинтересоваться моим мнением. Все важные решения мы всегда принимаем вместе. Вот в чём суть брака и семьи - помощь друг другу.
Эми расправила плечи:
Нам необходима новая конюшня. Дотти и Наггет до сих пор не разродились, и я бы хотела подержать Зебру в стойле, пока не заживёт её нога.
Мама кивнула, ожидая продолжения.
Итак, у нас есть два варианта, и они оба плохие.Эми теребила пальцами край одеяла.Если мы сами начнём заготавливать брёвна, чтобы восстановить конюшню, на это уйдёт вечность. И мы не будем успевать заниматься остальной работой на ранчо, так что можем проворонить первый сенокос.
Они не могут себе этого позволить. Сено кормит их скот, и в конце года, оно приносит хороший доход, если продать его фермерам, живущим у Каскадных гор.
Не думаю, что твой отец бы это одобрил,сказала мама.
Нет.Но папа и от второго варианта в восторге бы не был.Мы можем заказать доски и брёвна с лесопилки, но у нас нет таких денег. Осенью, когда продадим на аукционе нескольких жеребят - да, но не сейчас.
У Носочка же родился жеребёнок,сказала мама.Мы могли бы продать его.
В голове Эми промелькнул образ большого белого пятна на спине жеребёнка.
Не знаю, мама. Возможно, папа захочет оставить его себе. У него очень красивый окрас, и через несколько лет нам понадобится новый жеребец. К тому же, необученный жеребёнок не покроет наших расходов на строительство конюшни.
А что насчёт годовалых жеребят?Спросила мама.
Этот вариант Эми тоже рассматривала.
Они тоже не готовы к продаже. Они принесут больше денег, когда мы их обучим. - Остаётся только один вариант. - Мы можем продать одну или двух старых лошадей.
Мамины глаза потемнели. Как бы она ни уверяла, что лошади это не её, она любила каждую.
Каких именно? - Спросила она.
Это должен быть мерин. Кобылы слишком ценны для будущего ранчо.
Персиваль, и, возможно,Эми тяжело сглотнула,Корица. Он хороший конь, но он стареет.
Мама нежно сжала её ладонь:
О, Эми.
Эми с трудом сдерживала слёзы. Корица - первая лошадь, которой она владела, первый жеребёнок, которому она помогла появиться на свет, и первый конь, которого она дрессировала. Не глупи, корила она себя. Скотоводство - это бизнес. Папа с самого начала твердил тебе об этом. Плохая идея слишком сильно привязываться к лошади, которую в будущем можешь продать.