Кадан несколько мгновений оставался послушен, а затем вырвался и, ни слова не говоря, поспешил прочь.
Когда я увижу вас в следующий раз? крикнул Луи ему вслед, но ответа не получил.
ГЛАВА 8
Обитатель Вены с гордостью мог называть себя гурманом. Он обожал хорошую кухнюи в особенности те блюда, которые подают после мяса, перед десертом, а также несравненную выпечку, прославившую Вену во всех частях света. Кое-кто из чужеземных путешественников, раздражительных и ехидных или любящихкак, впрочем, большинство туристовпорицать и клеймить все, что встречается им в другой стране, с осуждением относился к венскому чревоугодию: кроме местных блюд на основе сахара, муки и сливок, несметное множество коих съедалось как в бесчисленных кафе, так и в частных домах, здесь всегда с радостью подавали и традиционные блюда всех провинций империи. Так австрийская гастрономия, к глубочайшему удовольствию любителей потрапезничать, стала своего рода синтезом славянской, венгерской, итальянской, немецкой и чешской кухонь.
Кадан не оказался равнодушен к этому всеобщему веянью, и Луи, у которого общая политическая ситуация, финансовые проблемы и близость любимого человека отбивали всякий аппетит, не переставал удивляться количеству пирожных, которое может поместиться в этом тонком теле.
Покончив с этим своеобразным вторым ужином, они отправлялись на променад, и так проходили один вечер за другим.
Они вместе слушали музыкув каждом парке и в каждом сквере играл оркестр, и другие такие же гуляющие останавливались, чтобы насладиться особенно удачными мелодиями. Обсуждали новые постановки Венской Оперы: Кадан не уставал зазывать Луи туда, в то время как тот отказывался, как только мог.
Вы в самом деле любите свою профессию? спросил он как-то у Кадана.
Конечно, Кадан улыбнулся одним краешком губ, ни в одном деле не достигнуть успеха без любви.
Луи замешкался, разглядывая его красивое лицо.
Я знаю вас уже почти месяц, сказал он, но странное чувство не покидает меня.
В чем же оно состоит?
Как будто это лишь вершина айсберга, и нас связывает нечто куда большее, чем эти несколько встреч.
Кадан с неожиданной грустью посмотрел на него.
Несколько? переспросил он. А мне-то казалось, что мы проводим вместе почти каждый вечер. Очевидно, время для нас идет по-разному.
Нет, Луи легко улыбнулся и, коснувшись кончиками пальцев его волос, убрал с виска Кадана упавшую на лицо прядь. Не столько потому, что она мешала ему, сколько от того, что хотел прикоснуться к этим волосам. Вы не поняли меня Или сделали вид, что не понимаете, ведь когда хотитевы прекрасно угадываете каждую мою мысль. Я говорил не о том.
Кадан повернулся вполоборота и облокотился о спинку скамейки, на которой они сидели, так что теперь его глаза оказались прямо напротив глаз Луи.
Луи почувствовал, что тонет, теряется в них, забывая, о чем хотел поговорить, и поспешно отвел взгляд.
Если мне придется уехать, сказал он, глядя, как трубач натирает свой инструмент, уехать на два года или три Скажите, вы будете меня ждать?
Кадан молчал.
Опять ждать после долгой паузы сказал он и совсем уже устало закончил:конечно, я буду вас ждать. И два года, и три, и двадцатьи даже сотню лет.
Но вы едва знаете меня.
Губы Кадана исказила грустная усмешка.
Именно так, месье Луи. Вы никогда и ничего не рассказываете мне о себе. Вы приходите ненадолго, чтобы исчезнуть и оставить меня вдвоем с моим одиночеством. Но я все равно люблю вас, и если вы хотите, чтобы я вас ждаля буду ждать.
Он встал, и Луи показалось, что он собирается уйти, но Кадан поймал его пальцы и потянул следом за собой. Он не спешил, и они неторопливо прошлись по людной улице, прежде чем свернуть в прохладу переулка.
Кадан развернулся и, притянув Луи к себе, принялся целоватьмедленно, будто силился распробовать каждое мгновение.
Рука его осторожно придерживала плечо Луи, но весь он льнул к партнеру, будто упрашивал себя обнять. И Луи не пришлось слишком долго проситьон подхватил Кадана за талию и прижал к стене. Едва насытившись его губами, он спустился вниз, целуя подбородок и шею и тихонько ругая про себя толстое сукно, которое не позволяло ему подобраться к плечу.
Пальцы забрались под камзол, силясь сквозь тонкий батист рубашки прикоснуться к горячему телу, и Кадан выгнулся в его руках, подаваясь вперед.
Луи почти не сомневался, что чувствует напряжение у него между ног, но даже если бы это было не так, он не смог бы отступить: Кадан был нужен ему, Луи сам до конца не знал почему. Ему было нужно больше, чем тело. Стоило ему взглянуть в глаза Кадану, как Луи проваливался куда-то в сизую дымку безвременья, и ему казалось, что оба онилишь два обнаженных духа, запертых в оболочке плоти. И не будь перед ним батиста и сукна, Луи так же мучился бы этой неутолимой жаждой, потому что ему необходимо было пробраться глубже, за пределы этой оболочки, коснуться настоящего Кадана, к которому его неудержимо влекло.
Вы так красивы, вопреки всякому смыслу вылились его мысли в ничего не значившие для них слова.
Только это привлекает вас? выдохнул Кадан, подставляясь под очередной поцелуй.
Конечно, нет. Я сам не понимаю себя
Вы не понимаете себя повторил Кадан и замер в его руках. Он не отстранился, но как-то обмяк, уже не прогибаясь навстречу, а просто позволяя себя целовать.
Кадан? Что не так?
Обнаружив перемену, Луи попытался поймать его взгляд, но Кадан отводил глаза.
Луи видел, как он закусил губу, силясь сдержать льющиеся наружу слова. Потом приник к его плечу, как будто как ни старалсяне мог сбежать и все равно был вынужден вернуться назад.
Наконец он слабо покачал головойЛуи скорее почувствовал, чем разглядел этот жест.
Все прекрасно, как никогда, сказал он, и я не смею жаловаться. Я рад, что вы со мной. Вы ведете себя так, как можно было только мечтать.
Но?.. Судя по вашей реакции, имеется какое-то "но".
"Но" всегда есть, подтвердил Кадан, и я стараюсь не думать о нем. Пусть оно мучает только меня.
У вас кто-то есть?
Кадан вскинулся и с упреком посмотрел на Луи.
Я же вам уже говорил.
Ну, вы же, видимо, хотите, чтобы я отгадал сам. Вот я и решил начать с самого простого. Вы смертельно больны?
Кадан помрачнел, но качнул головой. И все же Луи показалось, что на сей раз он оказался к истине чуть ближе.
Кадан вам не интересны мужчины?
Что я тогда делаю в ваших руках? фыркнул тот, и на мрачном его по-прежнему лице прорезался смешок.
Я не совсем правильно выразился Вам, возможно, неинтересна близость вообще? Поэтому вы не подпускаете меня к себе?
Когда Кадан поднял голову с его плеча и посмотрел Луи в глаза, губы его так дергались, что Луи заподозрил, что Кадан с трудом сдерживает смех.
А если это так? спросил он. Если я кастрат?
Луи начинал злиться.
Вы точно не кастрат. Прямо сейчас я отлично вижу это по вашим глазам.
Ну почему же Мой голос и женственность Разве не это притягивает вас?
Конечно нет, Луи не заметил, как от злости его пальцы стиснули талию Кадана сильней, я вам уже говорил. Но если вдруг вы все-таки кастрат, я все равно не собираюсь вас отпускать.
Кадан продолжал смотреть на него, но теперь легкое удивление отразилось в его глазах.
Я не понимаю вас, наконец сказал он.
Как и я себя. И, кстати говоря, вас я тоже не могу понять. Поройв такие моменты, как сейчасменя посещает чувство, что вы испытываете меня. Только я не знаю, какой вы хотите получить результат.
Кадан снова едва заметно погрустнел.
Я и сам не знаю, признался он. Я хочу узнать вас, вот и все. Не на словаха на делах. И я хочу, чтобы у нас все было правильно, понимаете?
Нет, признался Луи.
Чтобы между нами не стояли ни деньги, ни принуждение. Чтобы вы знали, что это я выбрал вас.
Я когда-то вас к чему-то принуждал? снова начиная злиться, поинтересовался Луи.
Кадан улыбнулся и приподнял брови, как будто говорил с ребенком, и от выражения его лица Луи разобрала еще большая злость.
Нет, никогда, признался тот, в таком случае мне тем более не хотелось бы, чтобы вы начинали делать это сейчас. Когда я встал со скамейки, я думал, что не выдержу и приглашу вас к себе. Но теперь я понимаю, что нам нужно еще подождать. На то есть причины, Кадан поспешно накрыл рот Луи рукой, кроме моего желания потянуть удовольствие от вашего ухаживания за мной.
Вы что, думаете, когда я возобладаю над вами, между нами все переменится?
В каком-то смысле, снова становясь серьезным, ответил Кадан, но дело не в том, что я не доверяю вам. Я знаю, вы любите меня, даже если сами пока не до конца осознали, что это так. Одна из причин моего промедления в том, что я хочу, чтобы вы разобрались в себе. Чтобы вы поняли, кто я для вас и почему вас тянет ко мне.
На это может уйти сто лет.
Так долго я ждать не смогу. И, Луи, я вас очень прошуне надо уезжать.
Эта поездка нужна, чтобы я смог устроить вам достойную жизнь.
Я предпочту провести в бедности эти несколько лет, если вы будете со мной.
Не скрою, она нужна и мне. Сейчас я завишу от тех, кто дает мне кров. Но я не смогу жить так до конца дней.
А вы уверены, Кадан грустно улыбнулся, что наша жизнь будет достаточно долгой, чтобы вы успели ощутить дискомфорт? Наслаждайтесь мгновеньем, она может оборваться в любой момент. У вас ничего нети, значит, вы свободны. Свободны быть со мной. Свободны покинуть этот город, когда время придет.
Луи молчал. Иногда ему казалось, что они с Каданом говорят на разных языкахно это не имело значения.
Я люблю вас, сказал он наконец, вы правы в этом. Я уже много раз думал, что хочу провести с вами всю свою жизньно молчал, понимая, какими поспешными и эфемерными покажутся вам мои слова. Влюбленный дурактак вы будете думать обо мне. Но я не собираюсь становиться одним из ваших воздыхателей. Я добуду денег и заберу вас в свой дом.
Чтобы я принадлежал вам? теперь уже в голосе Кадана зазвенела злость.
Чтобы вы жили со мной. Любили меня. И всю свою жизнь провели в безопасности и благополучии рядом со мной.
Кадан молчал.
Луи наклонился и легко поцеловал его.
Помешкав, Кадан отозвался на поцелуй.
Возможно, вы все-таки позволите мне проводить вас домой? спросил Луи.
Тот покачал головой.
Встретимся завтра, в кафе Хугельмана, сказал он, с трудом заставляя себя оторваться от Луи и шагнуть прочь, в тот же час, что и всегда.
ГЛАВА 9
Нет, Луи.
Что значит нет? Я еще не успел ни о чем спросить.
Стоял уже второй месяц осени, листва на вьюнах, оплетавших городские здания, пожухла, но все еще было достаточно тепло. Они снова прогуливались по набережной Дуная, но вечер уже подходил к концу, и оба знали, что Кадан сейчас исчезнет в лабиринте проулков.
Он остановился, обернувшись к Луи лицом, и некоторое время, склонив голову вбок, смотрел на него.
Вы такой красивый, когда злитесь, сказал наконец он.
Луи усмехнулся краешком губ и притянул его к себе, пользуясь тем, что кругом почти нет людей.
А вывсегда. Вы точно околдовали меня, как альв из ваших пьес.
Они называются операми, фыркнул Кадан, и вы не видели ни одной. Или о
Вы ведь так и не спели для меня. Что еще мне оставалось, как не потратить шесть часов, разглядывая ваших разодетых фиф.
Значит, вам не понравилось.
Не понравилось ничего, кроме вас. Вам бы следовало петь под открытым небом, чтобы ваш голос сливался с дыханием ветра, а профиль врезался в рисунок облаков.
Кадан молча смотрел на него, так что и Луи, пораженный его реакцией, замолк.
Вы думаете? осторожно сказал Кадан.
Я вижу это как наяву, Луи пожал плечами, но я, конечно, не собираюсь указывать вам, где и что вы должны петь.
Кадан оставался неподвижен.
Когда-нибудь я спою для вас так, наконец тихо сказал он, но только для вас. И я все равно хотел бы петь и для всех.
Я бы никогда не решился вам запрещать, Луи поймал его кисть и поцеловал. Я хочу, чтобы вы были счастливы.
Кадан отвернулся и смотрел теперь на реку, но руки не забрал.
Вы же не можете не понимать, сказал он, что я не аристократ, и мне никогда им не стать. Мы с вами всегда были и, видимо, будем по разные стороны стены. Этот мир принадлежит вам. И я могу быть лишь частью мира, который принадлежит вамно он никогда не будет принадлежать мне.
Луи нахмурился и невольно сильнее сжал его руку.
Я даже не знаю, радоваться мне этому или нет, но вы определенно не правы. Мир меняется, и я не знаю, что будет с нами через несколько лет.
Мне как-то сказали, что жизньэто колесо.
Мне тоже такое говорили. На мой взгляд, это был весьма темный человек, оставшийся жить где-то во временах Нибелунгов.
Кадан вскинулся и, нахмурив брови, внимательно посмотрел на него.
А еще мне как-то сказали, что удача навечно покинула меня.
Вот это уж точно ложь, иначе что вы делаете здесь?
Да, я здесь. Но вся моя семья погибла и у меня нет ничего своего.
Как и у меня. Но даже после гибели вашей семьи ваш талант прославил вас. Разве это не удача и разве не в этом ваша судьба?
Я не знаю Кадан обмяк и приник к его плечу. Иногда я чувствую такую усталость, Луи Только мысли о наших встречах поддерживают меня. Вы должны знать, что если что-нибудь случится с вами, я не останусь жить без вас. Я тоже уйду во тьму.
Что вы "такое говорите", хотел было сказать Луи, но замолк, когда глаза его встретили взгляд Кадана. Луи вдруг понял, что это правдаи иначе не может быть. Так же, как он не стал бы жить без Кадана. Со мной ничего не случится растерянно закончил он.
Вот вы собираетесь в Индию и не спорьте со мной, это так.
Я собирался в Китай. И откуда вы
Не важно. Больше вам негде раздобыть денег, а я вижу, что вы родом из Франциии значит, у вас не осталось ничего. И конечно, вы хотите жить как граф Кадан замолк на мгновение, не спорю, я бы тоже хотел не думать о деньгах. Но вы знаете, как погиб мой отец.
Это была случайность.
Я не утверждаю, что вы, как и он, попадете в шторм. Я лишь хочу обратить ваше внимание на то, как близко беда ходит от нас. А если вы погибнетев буре или как-то ещея не останусь жить. Это не пустые слова. Я не смогу без вас.
Но мы знакомы всего три месяца. Это
Это пройдет? спросил Кадан, и в голосе его не было злости, только насмешка. Вы думаете так? У вас это пройдет, если погибну я?
Луи замолк, понимая, что нет. То, что происходило между ними, не имело объяснения, но представить своей жизни без Кадана он уже не мог.
Обещайте мне, что станете себя беречь, продолжил Кадан уже тише и не глядя ему в глаза, обещайте, что если вам захочется рискнуть своей жизнью, вы вспомните об этом разговоре и о том, что я не останусь жить без вас.
Луи молчал.
Это, пожалуй, единственная клятва, которую я не могу вам дать, сказал наконец он, я привык, что моя жизнь принадлежит мне, и только до тех пор, пока это так, я ничего не боюсь. Только тот, кто ничего не боится, станет победителемв игре или на войне. А мне предстоит нелегкий бой. Как вы верно заметили, у меня ничего нет, но я не хочу всю жизнь оставаться приживалой у своей родни.
Кадан молчал.
Я могу поклясться вам, что умру за вас. Но вы требуете от меня большего. Вы хотите связать меня по рукам и ногам.
Кадан все еще не отвечал.
Вы сами не сможете любить меня, если я изменюсь и стану таким, Луи невольно повысил голос.
Я вас люблю просто потому, что вы есть. Вам не обязательно завоевывать мою любовь.
Он отступил назад.
Я все-таки пойду, сказал Кадан, хотя несколькими минутами раньше был уверен, что остаток вечера они проведут вдвоем. Простите меня, Луи, если я слишком многого хочу.
Прошло несколько дней, и Кадан больше не заводил этот разговор. Луи однако не мог избавиться от мыслей о смерти, тучей нависших над их встречами.
Кадан, казалось, тоже заметил перемену его настроения и через некоторое время, когда они уже прощались, спросил:
Я расстроил вас?
Луи качнул головой, не желая врать вслух.
Я не хотел.
Кадан закусил губу и постоял некоторое время, исподлобья глядя на него.