Леннар со вздохом развернулся и собрался было покинуть причал, когда увидел фигурку в черном плаще с капюшоном у самого входа в порт.
Леннар прищурился.
Преследование чудилось ему всю дорогу от замка Уик. Потому он и спешил так: во чтобы то ни стало следовало доставить в командорство письмо, даже если там содержался отказ.
То всадник мелькал среди деревьев или скал, то вдалеке Леннару слышался чей-то крик. Возможно, и сейчас перед ним стоял всего лишь портовый ворно Леннар должен был убедиться, что это не шпион англичан.
Он решительно направился туда, где расположилась фигура в капюшоне.
Тот, кажется, заметил, что привлек к себе излишнее внимание, и, развернувшись, торопливо направился к ближайшему проулку.
Леннар ускорил шаг, намереваясь последовать за ним, но навстречу ему попалась группа подвыпивших моряков. Он попытался миновать их, не вступая в конфликт, и когда это ему наконец удалось, обнаружил, что человек в капюшоне уже исчез.
Леннар остановился, размышляя, что теперь.
Ночевать на улице было опасново сне он мог лишиться письма. В хороший трактир его бы в таком виде не пустил никтоно все же Леннару не оставалось ничего, кроме как попытать счастья.
Отыскав небольшую таверну у входа в порт, Леннар отдал хозяину несколько золотых и взамен получил комнатушку под лестницей на одну ночь.
Когда, поужинав в общем зале, Леннар спустился туда, он обнаружил, что каморка оказалась не такой уж плохой. Помимо кровати и грубого деревянного стола в ней даже имелось окно.
Потушив свечу, оставленную ему хозяином, Леннар стянул тунику и, аккуратно сложив ее, повесил на спинку кровати. Подошел к окну и выглянул наружу.
Там, в полумраке улицы, в тусклом свете луны, ему снова почудился бесформенный силуэт. Сомнений быть не моглокто-то следил за ним.
Однако ночью Леннар не мог поделать с преследователем ничего.
"Скоро я покину порт, подумал он, и дело, так или иначе, будет решено".
Он захлопнул ставни, опустился на кровать и уснул.
Вставал Леннар до рассвета. Он омыл лицо травами, произнес необходимые молитвы и снова направился в порт.
Корабль уже готовился к отплытию и, поднявшись на борт и устроив коня, Леннар нашел себе место на корме.
Спал он плохо, и потому теперь, когда борта корабля мерно покачивались на волнах, его снова стало клонить в сон.
Он не заметил, как задремал. Во сне ему, как все прошедшие ночи, чудился Кадан. Леннар стоял во дворе замка Уик. Вокруг царила ночь. И только бледный свет звезд заливал серебром полумесяц лица, видневшегося в стрельчатом окне гранитной башни. На Кадане не было ничего, кроме простой белой рубахи, сползшей с плеча, но именно таким он казался Леннару ближе всего. Даже во сне он с трудом мог справиться с желанием сорвать бесполезную ткань, не прикрывавшую ничего, и начать целовать: это плечо, плоскую грудь, впалый живот. А может быть, что-то еще.
Леннар сходил с ума и понимал это даже теперь. Он одержими теперь, во сне, готов был признаться себе, что демоны одолевают его. Один демон. Имя которому Ка-дан.
Леннар открыл глаза и обнаружил, что произносит имя шотландцавот так же, обрывисто, вслух, по слогам. И это имя звучит знакомокак будто Леннар знал его всю жизнь.
В следующую секунду, однако, он понял, что не собственный голос стал причиной его пробуждения, а разгоравшийся на штанцах скандал.
Корабль уже покинул залив, и серые тучи немного расступились перед ним. Дождь прекратился, но судно по-прежнему окружал туман. Так что со своего места Леннар с трудом смог разобрать, что происходит там, на другой стороне корабля. Зато слышал голоса.
За борт его.
Пустите. Мне нужно на материк.
Леннар вздрогнул. Этот голос он знал. А еще через секунду над палубой взметнулся черный плащи Леннар метнулся туда, где трое матросов держали за руки мальчишку с рыжими волосами, рассыпавшимися по плечам.
Что здесь происходит? спросил он, и спокойный голос храмовника легко перекрыл шумную брань. Леннар стянул капюшон на спину, чтобы можно было видеть его глаза, и чуть отвел в сторону плащ, демонстрируя рукоять меча, но не тунику с алым крестом.
Матросы один за другим повернулись к нему, и каждый, заметивший блеск меча, замолкал. Мальчишку, впрочем, продолжали держатьно уже не пытались вышвырнуть за борт.
Тебе-то попытался спросить один из них, но, последним заметив рукоять, тоже замолк.
Зайца нашли, наконец произнес старший матрос, знаешь, что ли, его?
Леннар подошел к Кадану вплотную и, глядя прямо в голубые, полные отчаянья глаза, произнес:
Не уверен. Вроде видел, но припомнить не могу.
Но попытался заговорить мальчишка, но один из матросов тут же зажал ему рот рукой.
Довизжался, хватит уже.
Кадан дернулся, пытаясь высвободиться.
В сундуке для хлеба сидел, паскуда такой. Так что тебе, воин, нужен он, или все-таки за борт? матрос демонстративно потянул Кадана в сторону. Тот исхитрился и цапнул за палец того, кто зажимал ему рот.
Сэр Леннар, вы обещали. Возьмите меня с собой.
Леннар опешил на секундуимя его произносить здесь было совсем ни к чему.
Потом рванул Кадана на себя, так что матросы от неожиданности выпустили его. Кадан забилсятеперь уже в его руках. Снова попытался укусить за палецтеперь уже Леннара, который тоже решил зажать ему рот, пока мальчишка не наболтал черт знает чего.
Замолчи, прошипел ему в ухо Леннар, а затем, обращаясь уже к команде, добавил, я заплачу за его проезд. Как за себяпятнадцать монет.
Двадцать пять, выпалил стоявший поближе матрос.
Леннар перехватил Кадана одной рукой, а другой залез в кошелек. Отсчитал двадцать монет и швырнул на палубу.
Только чтобы капитан не имел вопросов ко мне.
Хорошо.
Матросы поспешно разобрали деньги, и только когда они удалились, Кадан, наконец, перестал биться в его руках.
Сэр Леннар, благодарю, я никогда с вами не расплачусь, вполголоса забормотал он, едва рот его оказался свободен.
Леннар подтолкнул юношу к корме, развернул к себе лицом и, взяв за плечи, хорошенько встряхнул.
Какого дьявола ты делаешь здесь? прошипел он Кадану в лицо.
Глаза юноши расширились в притворном удивлении.
О, сэр Леннар, разве адепты Ордена не должны быть вежливы всегда и везде?
Леннар скрипнул зубами, но плеч мальчишки не отпустил.
Как мне теперь отправить тебя домой? не ожидая, в общем-то, ответа, спросил он.
Никак. Я собираюсь отправиться с вами, куда бы вы ни направились теперь.
Я обещал твоему отцу.
А мне? Разве вы не обещали мне? Я вам помог.
Нет, рявкнул Леннар и, понимая, что снова готов сорваться, отпустил его. Он с трудом сдержался, чтобы не присовокупить крепкое словцо.
Сэр Леннар, уже спокойнее произнес Кадан, оправляя свой подбитый куницей плащ и стряхивая с него грязь, поверьте, я буду верен вам как никто. Вы не отыщите оруженосца лучше меня.
Леннар покачал головой. У него было столько причин отказать, что он даже не знал с чего начать.
Во-первых, медленно произнес он, я обещал твоему отцу. Твоя выходка позорит меня.
Кадан хотел возразить, но Леннар жестом приказал ему молчать.
Во-вторых, ты нужен семье. Ты барди твой долг хранить тайные знания и легенды, а не бегать по чужим землям с мечом.
Кадан снова открыл рот, чтобы возразить, но когда рука Леннара потянулась чтобы зажать его, поспешил закрыть.
И в-третьих, после долгой паузы сказал Леннар то, чего совсем не хотел говорить, сейчас не то время, чтобы вступать в орден, Кадан. По всей Европе наш крест стал причиной обвинений в ереси. Я не сниму белый плащ, потому что принес обетыи не отступлю от них. Но у тебя нет никаких причин приносить их теперь.
Мои обеты принесены тебе, медленно и тихо, будто объясняя ребенку самые простые истины, произнес он, давным-давно. Еще до начала времен. Моя душа поклялась твоей, что никогда не покинет ее. И теперь, какой бы ни была твоя судьбапусть она станет и моей.
Леннар смотрел ему в глаза. Теперь, как никогда, ему казалось, что он уже слышал эти слова и видел это лицо.
Он стиснул губы и на секунду опустил веки.
Кадан, повторил он, если это так, то тем более я не желаю тебе такой судьбы, как у меня. Стоит мне ступить на берег Франциии я, возможно, буду сожжен. А ты должен жить. Такова твоя судьба.
Кадан не стал отвечать. Лишь прильнул к нему и опустил голову Леннару на плечо. Леннар хотел, но не смог оттолкнуть его. И хотя то, что происходило между ними, было неправильно, в эти мгновения ему казалось, что все должно быть и может быть только так.
ГЛАВА 7
Ночь опустилась на палубу корабля, а Кадан все никак не мог сомкнуть глаз.
Небо прояснилось, и теперь звезды своим светом озаряли лицо Леннараспокойное и печальное. Он лежал, опустив голову на деревянную скамью у самой кормы и подложив под нее вещевой мешок.
Кадан не мог отвести взгляда от его ресниц, слегка подрагивающих во сне. От век, под которыми беспокойно метались зрачки.
Неимоверных усилий стоило ему держаться на расстоянии вытянутой руки, вместо того, чтобы наклониться и коснуться поцелуем сухих губ.
Когда Кадан понял, что Леннар без предупреждения оставил его, на несколько мгновений отчаянье охватило его. Казалось, он потерял вовсе не человека, который стал объектом его пристального внимания в последние несколько недельКадан потерял самого себя. Будто сердце вынули из его груди.
Он, однако, нашел в себе силы вежливо попрощаться с отцом и уже на полпути в свои комнаты понял, что следует делать теперь.
Замок Уик не только располагал всем необходимым для обеспечения проживания короля и его свиты, но мог выдержать и длительную осаду. Для снабжения его водой около большого зала имелся глубокий колодец. Он же служил входом в подземелье каменоломен, где добывали камень для строительства замка. А подземные ходы из каменоломен вели прямиком в город.
Дорога эта проходила под озерами и под холмом, и потому, зная правильный путь, можно было добраться до города всего за пару часовв то время как путь верхом требовал больше из-за того, что дорога шла в обход холма.
У Кадана, конечно, не было уверенности в том, что Леннар вообще отправиться в Уик. Но, с другой стороны, рыцарю, покинувшему убежище среди ночи, неизбежно требовалось запастись едой. А сделать это где бы то ни было, кроме городского базара, он не мог.
Колодец позволял спустить до уровня пещер вещевой мешок. Хрупкий юноша, такой как Кадан, мог, конечно же, спуститься в пещеры и сам.
Куда тяжелее дело обстояло с конем.
Кадан свернул в сторону конюшни и какое-то время разглядывал своего любимого жеребца. Жаль было оставлять его одного, но пропажа коня из конюшни вызвала бы слишком много подозренийа отец никогда бы не позволил Кадану вот так покинуть дом. Это юноша отлично понимал.
Вместо того чтобы седлать коня, он вернулся к себе. Выпотрошил ларцы и собрал все те ценности, которые легко удалось бы продать. Распихав их по карманам, Кадан накинул на плечи плащон вовсе не был уверен, что вернется к зиме, да к тому же его было бы совсем уж обидно оставлять.
Побросав в мешок предметы первой необходимости, Кадан отправился на кухню и там обогатился несколькими небольшими кругами сыра и караваем хлеба. Больше ничего стащить не удалоськухарка заметила его, и прежде, чем она начала задавать вопросы, Кадан поспешил скрыться с глаз.
Спуститься в колодец днем он не могпришлось ждать темноты. Так что остаток дня Кадан провел на крепостной стене, глядя на раскинувшиеся в низине озера и пытаясь высмотреть на горизонте силуэт всадника, который наверняка уехал уже достаточно далеко.
Только когда на замок опустилась ночь, Кадан направился к колодцу. Привязав веревку к лебедке, он подергал за нее и перепрыгнул через бордюр. Руки тут же сорвались и поехали вниз. Кадан пискнул от неожиданности, но тут же замолк, возобладал над собой и дальше двигался уже как умелый скалолаз.
Он удачно перехватил веревкууспев, правда, пару раз удариться о края колодца, локтем и плечом, и, торопливо перебирая руками, спрыгнул на каменный карниз, который скрывал нишу, уводящую далеко вглубь холма.
Кадан хотя и не путешествовал толком никогда, все же был гибок и силен, и путь давался ему легко. В подземелье было холодно, но мысли о том, что вскоре он окажется с Леннаром вдвоем, согревали его.
Однако когда он выбрался на поверхность, что-то поменялось в нем. Будто пробудилась сила, дремавшая с самого рождения внутри. Она пока еще не наполнила его до краев, но билась вторым сердцем в груди.
Кадан отыскал Леннара в городе меньше чем за часкак будто между ними протянулась невидимая нить.
Он стоял в полумраке проулка, низко надвинув капюшон, и никак не решался подойти. Незнакомый страх охватил Кадана.
"А что, если он снова оставит меня?" билась мысль.
И Кадан решил обождать. Он готов был тенью следовать за тем, кто не давал покоя его душе. Безошибочно находил путь, которым следовал Леннарно держался позади, так чтобы рыцарь не мог заметить его.
У торговца лошадьми он на несколько отцовских фибул выменял гнедую кобылутакую, чтобы не бросалась в глаза.
Иногда он слышал ржание его коня далеко впереди или топот копыт и тогда замедлял ход, чтобы не выдать себя.
А потом на плоскогорье опускался ночной мрак. Кадан разжигал костер, и ему казалось, что пламя наполняет его. В пляске алых лепестков он видел картины, которых в жизни видеть не мог.
Если бы Кадан был немного старше или циничней, он, возможно, подумал бы, что это лишь кружево старых сказаний переплелось в его голове. Но Кадан не пытался понять, откуда приходят видениязнал только, что они становятся ярче мира, в котором он жил.
Иногда, не сдержавшись, он начинал негромко, вполголоса петьи слова баллад сами приходили к нему. Он пел о дальних берегах, где травы покрыты инеем, а воды рек подернуты льдом. О бесконечной пелене снегабелой, как мука на руках, и о воине, который ждал его у реки. И с каждым новым словом, покинувшим его легкие, боль сильнее теснилась в груди. Сердце его рвалось к Леннару, хотя Кадан и не знал, что за сила притягивает его.
Сны, до сих пор сладкие, теперь наполняла горечьто ли тоска по несбыточному, то ли обреченность и боль воспоминаний, которые не вернуть.
Кадан не знал.
И когда Леннар снова вошел в городтеперь это был АбердинКадан уже не мог справиться с собой. Держаться в отдалении становилось все более невыносимо для него.
Он думал, что стоит открыться Леннару, стоит заставить рыцаря принять его любовь, как это пройдет.
Но этого не произошло.
Продолжая следить за Леннаром, Кадан вычислил шхуну, на которой тот собирался отправиться в путь. Продав недорого коня трактирщику, он подождал наступления ночи и в темноте, пока матросы с пользой проводили последнюю ночь на берегу, забрался на нее.
Теперь Леннар не смог бы избавиться от негокак бы того ни хотел. Дела рыцаря были слишком срочными, чтобы возвращаться на британские берега, и, значит, ему оставалось только взять Кадана с собой.
Кадан полулежал на палубе, устроившись насколько это возможно близко от него. Он положил локоть под голову и разглядывал лицо Леннара.
Нет, наваждение не прошло.
Теперь, когда объект его желаний был рядом, жажда стала только сильней.
Кадану хотелось касаться его. Прямо сейчас забраться под плащ и провести по плотному торсу рукой. Пусть даже ладонь его ощутила бы стальные кольца кольчуги, а не плоть.
Леннар не походил на тех тамплиеров, о которых рассказывали заезжие менестрелилысых, с длинной окладистой бородой.
У Леннара борода была аккуратной и мягкой даже на вид. А черные волосы спускались ниже плеч, как у диких вождей прошедших времен.
Кадану хотелось вплести в них пальцы и перебирать всю ночь. А еще больше ему хотелось, чтобы Леннар проснулся и застал его за этим занятием. И смотрел на него. И целовалкак целовал уже дважды в замке Уик. Только дольше и сильней.
Кадан осторожно опустил руку к его лицу.
Волосы его скользнули по плечу и накрыли Леннара раньше, чем Кадан успел их перехватить.
Леннар открыл глаза.
Несколько секунд они смотрели друг на друга.
Рука Леннара, потянувшаяся было к рукояти меча, замерла.
Что вы делаете? чуть хрипловато спросил он.
Кадан облизнул губы. Впервые слова покинули его.