Сигрун нахмурилась. Не такого разговора она ждала.
Зачем это тебе? спросила она.
Сотворили при мне одно колдовство. Вот и хочу знать, как его понимать.
Сотворили на тебя? во взгляде Сигрун появилось беспокойство.
Сначала ты расскажи: что может колдун сделать со мной?
Ведунья может напустить болезнь, заговорить оружие и другие вещи, при помощи которых нанесут смертельную рану. Не бери ничего из рук колдуновэто хоть немного, но защитит тебя.
А есть ли такое колдовство, чтобы один человек другого забыл?
Трижды ударив посохом вельва, можно заставить человека потерять память, но
Я говорю не о том, Сигрун. Ты ведь меня поняла.
И Сигрун в самом деле начинала понимать.
Зависть разрушает душу, Рун, толкает на дурные поступки.
И все же ответь.
Такое под силу только саамам, что живут на далеком севере. Я не в силах ни зародить, ни уничтожить любовь.
Значит, ты не такая мастерица, как я считал, разочарованно протянул Рун и отодвинулся от нее.
Сигрун сжала кулак.
Что ты хочешь от меня? резко спросила она.
Если не имеешь власти над человеческой душой, то можешь ли научить рунам меня? Я сам разберусь, как их применить.
Рун не должно резать тому, кто в них не смыслит. В незнакомых знаках всякий может сбиться. Чтобы познать руны, Один провисел на мировом ясене девять дней и девять ночей, пронзенный собственным копьем. А ты вздумал научиться им за один день?
Мне же не нужно знать все, в глазах Руна от ее упрямства промелькнула злость, расскажи только о тех, что могут защитить меня, и о тех, что могут нанести вред.
Руны из целебных при необходимости могут стать насылающими болезнь. Все зависит от условий, от того, чего ты хочешь постигнуть и как. Для всего есть собственная руна или определенное руническое заклинание. Вот только исполнять его нужно с предельной осторожностьюруны, использованные без ума, могут причинить только вред. И я не расскажу о них тебе, Рун, чтобы ты не натворил беды.
Рун уже не скрывал злость.
Что ты за бесполезное создание, женщина. Одно не умеешь, другое не хочешь делать.
Губы Сигрун дрогнули.
На меня наложат злые чары, а ты позволишь меня заколдовать.
Сигрун молчала.
Рун развернулся было и собирался уйти, но она окликнула его:
Постой.
Рун замер у двери.
Сигрун залезла под подушки, набросанные поверх ее кровати, и вынула из-под них амулет. Тайная руна была выгравирована на нем.
Вот, сказала она, никакое колдовство не сможет причинить вред тому, кто это надел. А если кто и попробуетколдовство обернется во благо ему.
Она подошла к Руну и перекинула через его голову амулет. Затем провела по ремешкудо самой ладанкирукой.
Будь осторожен, Рун. Я не хочу, чтобы с тобой что-то произошло.
Рун накрыл ладанку ладонью.
Он в самом деле поможет мне?
В той же мере, что и любое колдовство.
Сигрун не находила себе места весь оставшийся день.
Раненых в те дни не было в ее избе и потому оставалось лишь прясть, сидя у окна, и думать о том, что произошло.
Однако раньше, чем усадьба погрузилась в вечерний полумрак, в дверь раздался стук.
Сигрун вздрогнула, потому что со своего места не видела, чтобы кто-то проходил мимо окна.
Она подобрала лежавший неподалеку нож, подошла к двери и приоткрыла ее.
Кто здесь? спросила она немного резче, чем хотела, и услышала тихий голос:
Сигрун Это я
Невысокую фигуру, скрывавшуюся в тени, полностью укрыл волчий плащ, потому Сигрун и не сразу удалось разобрать, кто с ней говорит.
Кадан шепотом произнесла она.
Сигрун, позволь мне с тобой поговорить.
Сигрун удобнее перехватила нож. Не от того, что считала галла опасныма более потому, что ей требовалось время, чтобы поразмышлять.
Что ты делаешь здесь?
Позволь мне войти, я расскажу.
Сигрун колебалась еще секунду, а затем все-таки открыла дверь.
Ну, сказала она, когда Кадан оказался внутри и откинул капюшон.
Кадан закусил губу, тоже раздумывая, с чего начать.
Сигрун, меня беспокоит Рун.
А ты беспокоишь его, не сдержалась Сигрун и тут же прикусила язык.
Ты все знаешь? вскинулся Кадан.
Не все, хмуро произнесла она и, подойдя к печи, налила из кувшина молока. Сделала глоток. Не знаю, что за магия таится в твоих руках, что ты приворожил и Льефа, и его.
В глазах Кадана блеснул огонек.
Сигрун, я научу тебя. А ты научи меня своей.
Сигрун прищурилась и с подозрением спросила:
Что?
У нас ведь с тобой один интерес. Мы не хотим, чтобы Рун натворил бед. И мы оба хотим
Замолчи, оборвала она его и покраснела. Что ты можешь рассказать мне, галл?
Сначала ты.
Сигрун недовольно поджала губы.
Хорошо, сказала она наконец, что ты хочешь знать?
Расскажи мне о знаках, которые нужно чертить на камне, на дереве или на земле.
Зачем?
Я хочу знать, какие из них могут принести мне вред.
Сигрун побарабанила пальцами по поверхности печи.
Есть разные виды рун, сказала наконец она. Футаркстаринные руны, только они и пригодны для тайной магии. Их используют, чтобы писать на могильных и памятных камнях, скалах, копьях, мечах, брактеатах, фибулах Заговоры обычно очень коротки и состоят всего из нескольких слов, а иногдаиз одного. По счету рун двадцать четыре, и они пишутся отвесными и косыми черточками.
Кадан кивнул.
Сигрун подошла к сундуку, достала из него дощечку, но не спешила резать по ней.
В футарк входит три анта, продолжила она. Каждый из антов стоит из восьми рун и носит имя одного из богов: Фрейи, Хеймдаля и Тора.
Сигрун потянула за цепочку на шее и продемонстрировала Кадану брактеат, на котором по внешнему кругу бежали, извиваясь, все двадцать четыре руны.
Всякая из рун имеет свое магическое имя, продолжила она, фену, урурр, зырисар так она перечислила их все. Каждая руна имеет определенное значение, которое служит путеводной звездой, когда мы задаем вопрос.
Сигрун извлекла из сундука мешочек и высыпала на стол камешки, лежавшие внутри. На каждой был изображен один знак. Затем ссыпала их обратно в мешочек и снова вынула рунуно уже одну.
Мы вырезаем их на оружии и амулетах. Так, если увидишь на клинке слова лук, счастье, оберегатьто это предметы, созданные чтобы охранять. Если же увидишь знаки Беды и Болезнижди беду.
Кадан благодарно кивнул.
Это все, что я хотел знать, сказал он.
Теперь твоя часть. Что ты хотел мне дать?
Я знаю рецепт произнес Кадан, помешкав. В ночь, когда луна будет нарастать, выйди в сад. Собери василек, мак и полынь. Сожги мак и полынь на огне, и замешай с васильком и резедой. Добавь каплю крови и все время повторяй имя того, кому будешь его подавать. Затем подмешай зелье в еду.
Сигрун, прищурившись, смотрела на него.
А если он кого-то уже любит, подействует ли зелье?
Сигрун, он не любит никого
И все же. Есть зелье, чтобы его отворотить?
Кадан помялся.
Да, и он произнес еще один рецепт.
ГЛАВА 13. Закон
Все следующие дни Льеф был занят на строительстве кораблей: он пристально следил, чтобы каждая доска и каждая веточка подходили для той части корабля, которую строили в этот день.
Морекапризный бог, говорил он.
Кадан же большую часть времени оставался один: заняться ему у причала было абсолютно нечем, и хотя в первые дни Льеф брал его с собой, Кадан, стоя у него за спиной, изнывал от тоски.
Наблюдать за тем, как загорелые руки Льефа поднимают доски, как подносят их к внимательным глазам и затем откладывают в сторону, было приятноно быстро надоедало.
Когда однажды утром Льеф отпустил его пройтись по окрестностям, Кадан ненадолго ожил. Все было ново и интересно емуконтуры синеватых гор вдали и лежащая на них пелена облаков, извилистое русло реки, убегающее до самого горизонта Незнакомые травы, кое-где уже начавшие проклевываться из-под снега.
Он бродил по усадьбе, поднимался на смотровые башни и совсем не чувствовал себя рабомпока однажды, опустив взгляд, не увидел мощную фигуру Руна, высившуюся в тени. Рун наблюдал за ним.
Кадан, стоявший на смотровой вышке, сразу расхотел спускаться вниз.
Он стоял и делал вид, что смотрит на горизонт, пока, бросив на Руна косой взгляд, не заметил, что тот вышел немного на свет, так что теперь можно было разглядеть холодный блеск его глаз и злую улыбку, игравшую на губах.
Кадан стиснул зубы и сжал кулаки. Прочертил в воздухе пальцами один из тех знаков, что показала ему Сигрун. Сам Кадан не очень-то верил в чужеземное колдовство, но знал главное правило магии: она действует на того, кто верит в нее. А Рун верил.
Впрочем, спускаться вниз он по-прежнему не спешили решился, только когда стал меняться караул. Довольно много воинов скопилось вокруг смотровой вышки, и Кадан, проскользнув мимо них, торопливо направился домой.
Вечером он попросил у Льефа нож.
Зачем? сурово поинтересовался тот.
Вдруг на меня нападут?
Кто может напасть на тебя здесь, в чертоге конунга?
Кадан молчал. Он понимал, что не получит ножа, если скажет, что противник егоРун.
Тыраб. У раба не должно быть ножа.
Кадан поджал губы и отвернулся.
Льеф обнял его со спины.
Ты должен понять меня.
Я понимаю, Кадан склонил голову и подумал, что нож можно стащить на кухне. Но что потом? Пользоваться оружием он толком не умел, да и Рун все равно был намного крупнее его.
Я мало тебе дал? спросил Льеф тем временем.
Нет Кадан вздохнул и, обернувшись к нему, погладил по щеке, очень много, Льеф. Я не обижен на тебя.
Это была ложь, но Кадан в самом деле понимал, что Льеф прав.
С того дня он старался избегать безлюдных мест, но еще несколько раз видел Руна вдалеке. Так же зимой следил за ним Льеф. Но от взгляда Льефа становилось тепло, а от взгляда Руна холодок пробегал по спине. Улучив момент, Кадан поймал этот взгляд и демонстративно прочертил в воздухе руну, призванную наслать болезньоднако злая улыбка стала только шире, а самому Кадану стало еще холодней.
Но через несколько дней ему пришлось свидеться с Руном еще раз.
День уже подходил к концу, и Кадан с нетерпением ждал, когда же вернется Льеф. До ужина оставался час, но перед тем, как сесть за стол, они старались немного времени провести вдвоем. Иногда поднимались на те же вышки, где днем Кадан стоял один, и Кадан показывал Льефу те места, которые особенно понравились ему, а Льеф рассказывал, как проходит строительство кораблей. Кадан теперь из всех обязанностей раба выполнял только одну: приносил Льефу еду по утрам и напитки по вечерам. Еще он помогал тому следить за волосами и бородой, но это было не столько обязанностью, сколько игрой. Внимательно глядя Льефу в глаза, Кадан расчесывал его гребнем, а затем то же самое делал со спины. Пару раз он помогал ему отмывать волосы в холодной водеа Льеф помогал ему. И в бане Кадан тоже исполнял обязанности слугиздесь ему разрешалось гладить и ласкать Льефа у всех на виду, и только Льеф жалел, что нельзя делать наоборот.
Кадан мог бы и совсем позабыть, что оказался рабом, если бы не Рун, пристально следивший за ним, так что Кадан начинал бояться оставаться один.
Позади главного дома у самого частокола располагались отхожие места, и в тот час Кадан направился туда. Он приготовился к тому, что обычно делают в таких местах, чуть приспустил штаны и тут же обнаружил, что грубые руки схватили его и рванули назад.
Кадан вскрикнул, а в следующую секунду рот его зажала ладонь, и Рун прижал юношу щекой к стене.
Свободная рука северянина зашарила по его ягодицам, и Кадан понял, что к глазам подступают непрошенные слезы.
Пусти, выдохнул он в ладонь противника, но получилось лишь неразборчивое мычание. Главное его оружиесловабыло теперь недоступно для него.
Твоя поганая магия не возьмет меня, галл, с усмешкой прошипел Рун над его ухом, другое колдовство защищает меня.
Рука его продолжала шарить по ягодицам Кадана, но никак не могла забраться между них, потому что мышцы были напряжены.
Рун отвесил Кадану увесистый шлепок. Тот вскрикнул и от неожиданности расслабился ненадолго, так что Рун смог просунуть пальцы внутрь и даже ощупать сжатое кольцо.
У Льефа такой маленький? прошептал он. Или он плохо старается для тебя? Ну ничего, сейчас ты почувствуешь настоящего северянина внутри себя.
Ануса Кадана коснулся горячий член, и слезы потекли по щекам. Он закрыл глаза, а в следующую секунду раздался гортанный выкрик, и Кадан рухнул в грязь. Торопливо развернувшись, он, впрочем, обнаружил, что Руну пришлось хужетот угодил в саму выгребную яму, а Льеф стоял над ним, держа наготове меч.
Ты сын конунга, сухо произнес Льеф, но даже ты не смеешь заниматься воровством. Если хочешь того, что предназначено мне судьбойподойди и отбери. Понял меня?
Льеф, да брось. Я не испорчу его.
Ты сошел с ума, Льеф повысил голос. Рун, не навлекай на себя позор.
Ты думаешь, ему впервой? зло поинтересовался Рун. Спроси у него сам. Кажется, со мной он был более честен, чем с тобой.
Льеф медленно развернулся, и взгляд его упал на Кадана. В глазах галла появился страх.
Льеф прошептал тот внезапно осипшим голосом.
Он же пользуется тобой, Льеф.
Льеф поймал плечо Кадана и вздернул того на ноги.
Прикройся, приказал он и снова посмотрел на Руна. Это не объясняет того, Рун, что ты хотел забрать мое. Тайно. Как будто ты ночной вор, а не мой брат. Замолчи, оборвал его Льеф, заметив, что Рун собирается что-то сказать. Я не прошу тебя виниться передо мной. Но больше не делай так.
Рун молчал. Он мог бы спросить: "А то что?" но знал, что в этом нет смысла. Рун хорошо разбирался в людях и хорошо видел в глазах Льефа, что тогда произойдетих будет судить Один, а не тинг.
Льеф, повторил Кадан в очередной раз, пытаясь поспеть следом за северянином, но тот шагал вперед, удерживая его за запястье так, что руку пронзала боль, и не собирался замедлять ход. Льеф, ну постой. Я хочу объяснить.
Нечего объяснять, Льеф втолкнул его в комнату и затворил за собой дверь. Кадан тяжело дышал.
Льеф, не было ничего.
Льеф не слышал его.
Мне следовало понять, Кадан. Ты слишком ласков был. Слишком готов на все. Ты знал о мужчинах куда больше меня.
Нет.
Это не имеет значения. Теперь ты мой. И никто больше не должен касаться тебя.
Но Льеф не подошел и не обнял его, и они продолжали стоять и смотреть друг на друга.
Но это имеет значение, Льеф, тихо сказал Кадан и шагнул к воину, но тот отступил назад. Тебе больно от того, что он сказал. И от того, что я не совсем твой.
Льеф стиснул зубы и молчал.
Но все это не так. Были те, кто добивался меня. Это все, что я сказал Руну. Но я никогда не хотел, чтобы они касались меня.
А теперь у тебя не было выбора, так?
Я не знаю, Кадан шагнул еще вперед и, прежде чем Льеф успел отступить, поймал его за запястья. Я не знаю, Льеф. Но я хочу, чтобы ты каждую секунду был со мной. Мне не нужно ничьих других даров. Твой Рун Он тоже предлагал мне золотой браслет
Замолчи, рявкнул Льеф, вырываясь из его рук.
Я не взял, прервал его Кадан, тоже повышая тон. Никогда не возьму.
Льеф высвободился и, поймав в ладони лицо Кадана, до боли потянул вверх.
Тогда зачем ты теперь позволил ему? прошипел он.
Я не слезы навернулись Кадану на глаза, и внезапно закончились все слова.
Если бы я не появился, он бы взял тебя, так?
Что я мог сделать? теперь уже Кадан рванулся из его рук.
Драться с ним. Ты не женщина и не дитя.
Ты даже не дал мне ножа.
Льеф молчал. Какое-то время в комнате царила тишина. Затем Кадан отвернулся и прикрыл руками глаза. Он не хотел плакать сейчас, но сдержаться никак не мог.
Льеф не выдержал первым. Подошел и обнял его со спины.
Кадан, перестань, тихо сказал он, я ведь сказаля простил тебя.
Из горла Кадана вырвался всхлип, но он повернулся и приник к груди Льефа, как делал это всегда, когда нуждался в тепле.
Научи меня прошептал он, прижимаясь к плечу Льефа щекой, научи, как постоять за себя. Мне страшно. Я боюсь его. Но я хочу победить этот страх.
Льеф провел рукой по волосам Кадана.
Разве братья не учили тебя? спросил он.