Так обыденно.
Так интимно.
И пока я выключал свет в коридоре, Тобивсе еще голый и с мятным дыханиемпролетел мимо, нырнул в кровать и укутался в одеяло, пока наружу не осталась торчать одна голова. Он довольно промурлыкал:
Я скучал по твоей кровати.
Так и знал, что тебе от меня что-то нужно.Я выдернул из-под него край одеяла и улегся рядом. Плечи саднили. Завтра они на мне отыграются, но я все равно не пожалею.
И по тебе скучал.Он подкатился ближе и свернулся калачиком.Обними как тогда.
Что пожелается вашему высочеству.
Он рассмеялся и ужом проскочил мне в руки, устраиваясь в изгибе моего тела, который как будто выточили точно под него.
Мой бедный член жалобно дернулся, и я подавил всхлип усмиренного желания.
Ух, какой ты твердый. И горячий.
Мягко сказано, юноша.
И ворчун.
Смотри пункт первый.
Он томно потянулся, потеревшись об меня, задница при этом обволокла мой ствол сладко, как персик.
О, жестокий.
Как ты любишь.
Зачарованный и терзаемый томительной мукой, я поцеловал его в затылок.
Да.В ответ по его телу прошла волна мелкой дрожи, под моими губами тут же возникли мурашки, и я я не выдержал.
Тоби, ну пожалуйста. Когда ты позволишь мне кончить?
Он даже не думал.
Завтра. Внутри меня.
Я открыл рот для ответа, но из горла вырвался только стон.
Жестокий,прошептал он,но милосердный.
Идеальный,сказал я, поймав его за запястье и прижав к себе.
Только для тебя.И голос такой глухой, сонный.Как же оно все охрененно.
Я не был уверен, что смогу уснуть, когда мой член накачали обещаниями про завтра, но каким-то образом получилось. Убаюкали тепло Тоби, размеренное биение его сердца и каждый длинный медленный вдох-выдох.
Но что-то разбудило меня несколько часов спустя. Не могу сказать, что именно, но каким-то образом я знал, что Тоби тут, под боком, тоже не спитего тело жаркое, и липкое, и напряженное, дыхание не такое ровное.
Тоби? Все хорошо?
Он повернулся, зарывшись в меня лицом.
Вроде бы Да Нет Не знаю.
«О господи, он жалеет о сделанном. Я молил прощения на коленях и рыдал в его руках, и теперь он меня за это презирает». Я оттолкнул сон, панику и мои жалкие страхи.
Что не так, милый?
Он долго молчал, а потом, так тихо, что я едва расслышал, ответил:
Мне страшно.
Не знаю, стоило ли его трогатьэтого ли ему хотелосьно я пробежался пальцами вдоль его позвоночника, и он расслабился. Немного.
Из-за того, что мы делали?
Ага. В каком-то смысле.
Все было не так, как ты представлял?Мне каким-то чудом удалось сказать это с ровным выражением лица. Что он представлял? Какую-то красивую фантазию, сильно отличную от реального меня, в соплях и слезах, у его ног.
Ты че, все было куда круче, чем я представлял.Он поднял голову и устроился поудобнее у меня на плече, выгибаясь навстречу моим пальцам.Просто хотеть чего-то и получить егоэто две большие разницы. Понятно вообще, о чем я?
Облегчение. Какое облегчение.
Да. Понятно.
И я сейчас думал, что, может, у «хотеть» теперь совсем другой смысл.
Я продолжал его поглаживать, пальцы скользили по коже как листья по воде, одновременно успокаивая и меня самого.
Какой?
Тут ведь тут ведь дело в том, что ты мне очень нравишься, Лори.
И опять его честность камикадзе полностью меня обезоружила, и я выпалил ему: «Ты мне тоже очень нравишься», словно мы малыши на детской площадке.
Не знаю, расслышал ли, правда, потому что он ничего не ответил. Просто уткнулся в меня носом, тихо и довольно причмокивая. В ответ по мне исподтишка разливалась умиротворенность. Я устал и не назвал бы себя сейчас возбужденным, но он разбудил чувство четкого осознанияосознания его, моего собственного тела, моих желаний, которые он удовлетворил и тех, которые оставил пульсировать, пылать и расти до утра.
Казалось до странного легкомысленно не спать в этот час. Ночиэто время для секса, когда он есть, и сна. Для синих вспышек и полетов на максимально допустимой скорости. Для смерти. И неожиданной, маловероятной жизни. Даже не помню, когда я в последний раз не спал, чтобы просто поговорить. С Робертом, наверное, в университетекогда мы были молоды и влюблены, а время ничего не значило.
Просто,произнес он после долгой паузы,как я теперь узнаю, что можно? Ну, вот когда я тебе глаза галстуком завязал, ты же сказал, что не хочешь, а яв голосе послышалась нехарактерная нотка сомнения,все равно завязал, и у меня встало. Так встало на это.Его член между нами дернулся, и он вздрогнул и попытался отодвинуться.Господи, я больной просто.
Я уже очень давно не считал нужным копаться в собственных сексуальных предпочтениях. И хотя понимал его опасенияв какой-то мере, даже радовался, что они есть, иначе это уже называлось бы социопатиейно все же почувствовал легкое раздражение. Бесконечная рефлексия головного мозга казалась мне тщетным и исключительно подростковым времяпрепровождением. Я не хотел, чтобы он чувствовал себя виноватым за то, что сделал со мной, но и анализировать это желания тоже не возникало.
Ты же знаешь, что все не так.
Я думаю, что все не так, но иногда забываю,вздохнул он.А ты что, вообще не волнуешься?
Одно из преимуществ возраста в том, что начинаешь понимать, что некоторые вещи просто не стоят твоих переживаний. Я гей. Сабмиссив, если хочешь это так называть. Своего рода мазохист. А кому-то нравится стрельба по глиняным голубям или бесконечные сериалы. Так какая, на хрен, разница?
И ты не противточно, стопроцентно, от начала и до конца не против всего, что мы делали вечером что я с тобой делал?
Тоби Финч и бесконечное упорство. Я внутренне настроился на честностьэтот тупой нож для хитроумно завязанного узла.
Не просто не против. Я хотел, чтобы ты завязал мне глаза. Точнеея не хотел, но чтобы ты все равно завязал. Чтобы сделал со мной все, что пожелаешь. Вот чего я хотел.
Какое-то время он молчал, пальцы выписывали круги на одной из моих рук, заставляя кровь танцевать под кожей.
Не знаю, как я вообще смогу жить, если когда-нибудь по-настоящему причиню тебе боль.
Почему-то я этого не ожидал, хотя стоило бы. Плохо зажившая ранка на сердце вновь вскрылась, но не закровоточила. Там осталась только пыль. Я тихо ответил:
Надеюсь, что со мной, а не без меня.
А если ты меня после больше не захочешь? Больше не будешь доверять?
«А сам ты поверишь, что хочу и доверяю?» Тень прошлого. Я сомкнул губы на этом ответе и выбрал другой. Выбрал надежду.
О нет, Тоби, ну что ты.Я обнял его покрепче.Риск изначально заложен практически во все вещи, которые стоят того.
Да, но большинство людей не заковывают друг друга в цепи и все такое.
Телесные риски. Эмоциональные риски. Откуда нам знать, где грань?
Какое-то время мы молчали. Мне хватало просто взаимных прикосновенийпросто чувствовать его тепло под моими пальцами, шершавые места на его коже и гладкость остальных, и тихо изнывать.
Ты ведь правда понимаешь, да?прошептал он.Понимаешь меня.
Стоило сказать, что я его не знаю. Что все дело просто в сексуальной совместимости. Но вслух я произнес другое:
У меня было много времени, чтобы об этом подумать, и поверь мне, на подобные вещи можно взглянуть с самых разных точек зрения, но то, как ты со мной говорил в клубе Ты тогда не дал мне особого выбора.
Он сдавленно простонал.
Ой, блин, не напоминай об этом идиотизме.
Перед тобой было невозможно устоять,вырвалось у меня прежде, чем я успел себя остановить. Чистой воды сентиментальность, что совершенно не мешало ей оставаться правдой. Я забыл, что подчинение иногда имеет надо мной такую власть.
В ответ его колено осторожно скользнуло между моих бедер и надавило сильнее, пока я не поперхнулся стоном.
Откуда я знаю, что ты не просто потакаешь моей блажи?
Стоило догадаться, что он не спустит мне с рук то самое первое прегрешение. Первую ложь. Теперь я не смог бы ее повторить, даже если б хотел.
Мне не следовало так говорить. Это было проявление трусости. И неправильно. И неправда.
Вот безжалостная заразаснова довел меня до стояка. А до утра на облегчение рассчитывать не стоит. А если поумолять? Боже.
Я поймал в темноте проблеск его довольной улыбки.
Ну, значит, придется тебе мне доказать.
Его нога дразняще толкалась в меня, пока не сломила все сопротивление, и я задвигался в такт с ним, желание сладко перемешивалось с отчаянием.
Все, что хочешь. Я все, что хочешь, сделаю.И в этот момент я не преувеличивал.
Я запомню.
Господи Тоби
Тебе что-то нужно?
Было бы здорово кончить,пробормотал я.
Он рассмеялся и устроился еще поуютнее в изгибе моего тела.
Ворчливого, тебя еще проще изводить.
Я сцепил зубы и лежал, мучаясь от вожделения. Его пальцы легонько проехались мне по груди. Нашли сосок, чтобы кружить над ним как коршуны. Я с трудом балансировал на грани, отчаянно желая ощутить прикосновения и не менее отчаянноостановить Тоби.
Твою ж мать. Ладно. Пожалуйста. Ты это хотел услышать?
Что «пожалуйста»?
Пожалуйста, дай мне кончить. Все равно как. Только пожалуйста. Мне очень нужно
Не-а.О, какое кошмарное пленительное веселье.Просто хотелось послушать, как ты умоляешь. Как это звучит.
Оправдало ожидания?
Ну-у, не скажу, что вышло особо искренне, так что я бы дал два из десяти.
Уж не знаю, стоило ли мне оскорбляться. Я поймал его коварные пальцы и поднес их к губам, чтобы поцеловать.
Значит, придется тебе больше постараться.
Или тебе.
Знаешь,господи, что я несу?у меня есть сундук в гостевой комнате. И думаю думаю, там найдется что-то для тебя, чтобы чтобы
Чтобы что?
Убедиться, что я неВ темноте мне было жарко и неловко. Да, это определенно новый уровень. Самому предлагать пояс верности.Оно заставит меня повиноваться.
Ну, нет. Я тебе помогать не собираюсь.Ладонь Тоби скользнула между нами, обернув меня в блаженство, и я ответил ему стоном незамутненной бездумной благодарности.И мне нравится трогать тебя, когда хочу.
А если я нечаянно кончу?Кажется, я даже начал канючить.
Ну, вот если кончишь, тогда и посмотрим. В любом случае, скучно не будет.Он помолчал, все еще держа пальцами мой член со сводящей с ума нежностью.Слушай, это уже далеко за рамками простого стояния на коленях, пока я онанирую. Ты точно уверен, что нам не нужно стоп-слово?
Мне становилось все труднее в принципе думать, не говоря уж о том, чтобы успевать за тем, как он перепрыгивает с одной темы на другую, с инстинктивного контроля на признание собственной неуверенности.
Точно.
Но разве так не положено?Он разжал пальцы, и хотя мое тело протестовало, мозги это слегка прочистило.
Никто не придет с проверкой, Тоби. И не конфискует наши лицензии на секс.Молчание намекнуло, что шутку он не оценил, и я понял, что слишком несерьезен. Слишком многое принимаю как должное.
Если тебе так спокойнее, тогда давай, конечно, договоримся о слове.
Блин, Лори,шлепнул он ладонью мне по плечу,на хер мое спокойствие. Это ж тебе будет хуже всего, если что-то пойдет через задницу.
И по-твоему,я старался говорить как можно терпеливее,волшебное слово меня защитит?
Он вдруг сел, утянув с собой одеяло и большую часть нашего общего тепла.
Как-то ты несерьезно к этому относишься.
К твоему комфорту я отношусь очень даже серьезно.
А як твоему. И то, что ты в это не веришь, меня, блин охренеть как оскорбляет, Лори.
По всем законам это должно было быть абсурднодевятнадцатилетний мальчишка волнуется о моей безопасности. Но меня оно только обезоружило и тронуло.
Милый ты мой.Я поймал его лицо в ладони, притянул для поцелуя, и мы опять упали на кровать.Стоп-слова выручают, даже нужны, когда играешь с незнакомыми людьми, но в остальное время я не знаю.
В комнату постепенно проникал свет. Тоби лежал на темной простыне, как бледная запятая. Я провел рукой от его плеча к бедру, изучая все изгибы и углы, гармоничности и неуклюжести. Красивый. И в данный момент мой. Он так сладко задрожал под моей ладонью.
Но ведь это чтобы не ранить тебя по-настоящему.
Поверь, в жизни меня ранили совсем не цепи и плетки.
Он пошарил рукой под одеялом, нашел мою ладонь и накрыл ее пальцами, словно пытаясь защитить.
Я просто не хочу сделать тебе что-то плохое. Ни в жизнь.
И что мне делать с мальчиком, который дважды поставил меня на колени, но все равно держал за руку в темноте? Что я могу дать ему в обмен на такую доброту? Такую веру? Я бы с радостью выдержал любую боль, что он мне даст намеренно или случайно, и потерю, когда жизнь уведет его от меня.
Может, и сделаешь, но я тебе верю, Тоби.
Он долго молчал. А потом его серьезное: «Я верю в твое доверие»вновь оставило меня оголенным, задыхающимся, связанным и на коленях.
Не в силах найти здравый ответ или, по крайней мере, такой, который бы не раскрывал слишком много, я затараторил:
Я несу ответственность за то, чтобы сообщить тебе, что чувствую, и когда это уже начинает выходить за мои рамки, а твоя ответственностьраспознать данное сообщение. И не уверен, что лучший способсказать тебе «баноффи».
Это твое стоп-слово, да?спросил Тоби, просмеявшись.
Хотя получилось и случайно, по большому счету, но более разряженная обстановка принесла некоторое облегчение. У моего осторожного сердца и инстинкта самосохранения есть свой лимит на правду и признания.
Да. «Лимонный пирог с безе» для замедлиться, «баноффи»стоп. Я не любитель лимонов, хотя и могу их перенести, а вот бананы ненавижу.
Не-е, мужик, ты просто никогда не пробовал правильного лимонного пирога с безе.
Я улыбался, дурак-дураком, хотя ему и не видно в темноте.
Для тебя, милый, готов попробовать хоть завтра.
Да если б ты съел хотя бы кусочек моего лимонно-безешного пирога, ты б меня на коленях за него благодарил. Все, кто пробовал, все так делали. Ну, не на коленях, конечно, но говорили, что вкуснее, чем мой, в жизни не ели.
Ах, ну раз «они» говорили
Он возмущенно взвизгнул.
Ну все, ты у меня за это получишь.
Жду с нетерпением.
Блин, Лори, мать твою, ты смерти моей хочешь?Он со стоном выгнулся мне навстречу, внезапно очень напряженный член потерся об изгиб моего бедра.
Я проглотил резкий вздох.
Эх, где мои девятнадцать лет.
И ничего смешного. Думаешь, мне нравится ходить с вечным стояком? Как я засну-то теперь?
А ты не спи. Используй меня.Приглашение. Приказ. Мольба.Дай я тебе помогу.
Он на секунду перестал ерзать.
То есть я дважды кончу, а тыни разу?
Наслаждайся своей властью, королевич.
И ты не против?
Я против того, чтобы не кончать. Очень против.
Хе-хе, нет уж, жди до утра. Но ты точно не против что я опять?Господи, он и правда не подозревает.
Для меня большое удовольствие и честь довести тебя до оргазма где хочешь и как хочешь.Я попытался изобразить сардонический тон, надолго меня не хватило.Я с ума сойду но боже мой да, прошу тебя. Бери свое наслаждение, используй меня.
В самом сердце бессилия была своя власть, и он ни разу не удержал ее от меня, не запретил. Наоборотосыпал, утопил, бесповоротно ею соблазнилэтой моей способностью воздействовать на него, возбуждать и удовлетворять.
Да,полуслово-полувздох, с хрипом.
Я обхватил его пальцами.
Как хочешь? Ладонью? Ртом? Телом?
А-а, ёпт... Ну ты даешь.Он слез с меня, и в этот раз между нами скопилось достаточно жара, чтобы я чувствовал тепло и желание.Хватайся за спинку.
Я вытянул руки вверх и назад, сжав пальцы на перекладине. Резьба на ней была хоть и детальная, но гладкаяодна из причин, почему я купил именно эту кровать, о чем уже почти успел позабыть.
Ты такой классный, когда вот так вытягиваешься.
Я вздрогнул, напряженный исовсем чуть-чутьранимый.
Тоби встал надо мной на четвереньки, обняв бедрами, и провез членом по моим губам. Это ощущение мне всегда казалось захватывающим из-за своих контрастов: мягкая кожа и твердый нажим, одновременно нежно и непрошено. Хотелось поскорее уже попробовать его на вкус, сделать приятно, но я позволил ему меня заставить.
Открой А, блин погоди Нам презик не нужен?
На хрен презервативы,риски-то я, конечно, знал, но при всем при том, очевидно, плевать на них хотел.