И пошел быстрым шагом к родному дому, я едва за ним поспеваю со свертками и кульками его в руках.
У подъезда он остановился в тревожной задумчивости.
Премия, черт с ней совсем И, подумав, сказал мне неуверенно:Поднимешься со мной, мне одному это хозяйство не дотащить, да и Татьяна опять же круговую оборону уже, поди, заняла
И что характерноиду я за ним бессловесно, как нитка за иголкой, и даже самой вся эта ситуация уже не кажется странной.
В лифте у него опять свертки на пол посыпались, так до девятого этажа все собирали их в четыре руки.
Он нажал кнопочку звонка у своей дверизвонок у них тоже голосистый, вроде его Вовки оказался, затрещал, как на пожаре.
Но открывать нам никто не торопился.
Он опять нажал на кнопочку, звонок за дверью прямо-таки захлебнулся от нервности.
Молчок.
Тут он нечаянно прислонился плечом к двери, она возьми сама и отворись.
Он и вовсе струхнул:
Дела-а
Вошли в переднюю, квартирка однокомнатная, ничего квартирка, вполне стандартная, очень даже, строго говоря, симпатичная.
А в передней Татьяна его стоит, глазищи в нас уперла, а сама молоденькая, тоже вполне симпатичная внешне, и молчит. Вовка у нее на руках тоже молчит, изголосился, видать, по соске до полной немоты.
А он, новатор-то, забеспокоился вдруг, замельтешился весь, заулыбался:
А я не один, Танюша, я тебе гостей дорогих привел! И мне без стеснения:Как звать-то, спросить забыл?.. И опять ей:Старая дружба не ржавеет, вот повстречались И снова ко мне оборачивается:Ты не смущайся, не смущайся, она у нас знаешь до чего добрая, мамка-то наша! Ты ей скажи, как звать-то, ты не бойся
И стал выкладывать на стол свертки и кулечки, а Татьяна молчит и молчит, глаз с него не сводит.
А мне премию дали, Тань, отвалили, не поскупились! За фрезу, а как же! А это тебе «Ландыш серебристый», любимые твои. А это Вовке, Вовочке, орлу-то! надел на руку Петрушку, кланяться его заставляет. Видали? Здрасте, Татьяна Трофимовна, здрасте, Владимир Федорович, очень рад познакомиться, гуд бай!.. Хитрющая кукла! Би-бо-бо!
И тут она, Татьяна-то, свободной от Вовки рукой как даст по тому би-бо-бо, Петрушка в угол, бедняжка, отлетел, длинным носом об сервант. И вдруг как повело ее, Татьяну!.. У них в семье, видать, все один к одномуголосистые.
Би-бо-бо?! Игрушкой оправдываешься? А с восьми утра где болталсямолчишь? А я с Вовкой на руках целый день тебя дожидайся, сердце разрывается. Молчишь, да? Совести хватает?
А он все духи ей под нос сует:
«Ландыш серебристый» сама говорилатвои любимые
Ну, тут и «Ландыш»вслед за Петрушкой, одна судьба, только комната вся вдруг и вправду ландышем весенним тоненько запахла.
А я молчу, мне-то, строго говоря, вмешиваться неловко.
И Вовка молчит, пузыри пускает у мамки на руках: его это тоже пока не касается.
А я волнуйся, в окошко в беспамятстве гляди, да? не унимается Татьяна Трофимовна. А от тебя белой головкой с утра пораньше несет, да?
А он только улыбочкой бодренькой защищается:
Так премия же, Тань, премия! От БРИЗа! Я ж на радостях, честное слово!..
Но она уже, не троньобожжешься, до чего распалилась.
Премия! Провались она пропадом, гори она огнем, твоя премия вместе с фрезой! Одно новаторство на уме, а жена, детипропадай без вести?!
А он передо мной вздумал извиняться за этот концерт с доставкой на дом:
Это она так не обращай внимания, она отходчивая, покричит, покричит и отойдет она же добрая, сам видишь!..
Тут-то она совсем зашлась:
То-то и горе, что добрая! Отходчивая!.. А как у меня от нервов молоко пропадет, ты, что ли, дите будешь кормить грудью, да? Вот помяни мое слово!.. На кого я ребенка оставлюв магазин сбегать? Вот! Она распахнула с треском холодильник. Пустота одна!
Вовка ей мешал свободно действовать, она его мне не глядя сунула:
Подержи!
И наступает, наступает на него, а он пятится, пятится, стараясь всю эту музыку на шутку перевести:
Ну, чего, чего ты! Я сбегаю сейчас, ну, сбегаю, куплю вон деньжищ сколько за фрезу отвалили!.. и махает перед ней своими красненькими.
А она, Татьяна-то, как увидела эти самые дензнаки, так и вовсе потеряла контроль над собой:
Деньгами откупаешься?! Да мне твои деньгихоть в огонь кинь! Мне от тебя не премия, мне совесть твоя нужна! Вот возьму сейчас твои красненькие и за окошко!
А женщина она, по всему видать, серьезная, того гляди, и вправду за окошко выбросит.
Тут я вдруг почувствовала на себе что-то тепленькое и мокренькое, глянулаприперло Вовке, не утерпел.
И так мне вдруг обидно стало и за новатора этого самого затюканного, и за Татьяну его взрывоопасную, и за Вовку, и за техасы свои подмоченные, что я и сама пошла орать:
Ну что ты к нему привязалась, липучка?! Ну, выпил человек на радостях, так ведь за дело! И выпил-то для порядка больше! Премию не каждый день дают! Вот «Ландыш» тебе притащил, чтоб тебе же потрафить!.. Он же фрезу придумал! Новатор он, строго говоря, талант, такие на улице не валяются, нагнись, подбери! А ты на него шипишь, как сало на сковородке! Еще очень может быть такой вариант: эту вашу улицу его именем когда-нибудь назовут, а на доме доска мраморная: «Здесь жил и умер» Ты пойми это, пока не поздно!
А он вдруг напыжился так и скосил на меня глаз:
Ты вот что, ты меня хоронить не торопись под музыку. Я еще пока БРИЗу нужен!.. Мал еще, пацан-недоросток!
Тут она и вовсе глазищи свои васильковые выкатила:
Ты что это, Федечка?! Так уж от премии голова у тебя кругом пошла, что девушку от парня отличить не можешь?
А он, от удивления и неожиданности, уперся в меня взглядом и не мигает.
Девушка?.. поразился он этой новости и вдруг заулыбался во весь рот:И правда девка!..
А она, Татьяна-то, тут и вовсе лицо потеряла:
Мало того, что ты до такой степени совести лишился, что при мне, при живой жене, посмел первую встречную в мой дом привести, ты ее еще под пацана маскируешь, дурочку из меня строишь!
Да откуда ж я знал? защищается он из последних сил. Кто ж их теперь разберетштаны и штаны, да еще на молнии Я что, в рентген на нее глядел?
Ну, тут уж он лично меня задел, а я сдачу принципиально даю, не отходя от кассы.
Тряпка ты! кричу я ему, хорошо еще, руки Вовкой заняты. Би-бо-бошка ты подкаблучная, вот ты кто!..
Тут и он к точке кипения стал приближаться.
Только в этом самом месте Вовка у меня на руках как заорет (дело свое справил, отчего бы ему и не поорать налегке?) он в их семейке и вправду оказался самый голосистый, прямо-таки чемпион.
Так и орем друг на дружку в четыре голоса, только что оремнам самим не слыхать, потому что Вовка всех перекрывает, ну прямо немое кино: руками машем, рты разеваем, а что про чтотолько догадываться приходится.
И тут он меня, новатор-то охрипший, берет за плечи и толкает к двери вместе с Вовкой, а Вовка уже на басы перешел, а я не догадайся его отдать папаше с мамашей беспамятным, и опомнились мы с ним за дверью, на площадке, только и услышали, как английский замок за нами защелкнулся.
Я и тут, в сердцах-то, насчет Вовки, строго говоря, не сообразила. Только в этот момент они, новатор-то со своей Татьяной пороховой, опомнились, выскочили из квартиры, орут дикими голосами:
Вова! Вовочка! Родненький!..
Отдай сына! Это он, папаша, стало быть, паникует. Сына отдай, тебе говорят!..
А Вовка у меня на руках такие арии выделывает, просто на удивление.
Ну, я от греха подальше, сунула Вовку ихнего драгоценного им в руки, а сама промеж них на третьей космической вниз по ступенькам (с девятого-то этажа на первый!) и ракетой на улицу. Только они меня догонять не стали, не до меня им, строго говоря, им бы с Вовкой только управиться.
6
Выскочила на улицу, еле дух перевожу, и тут я в первый раз за все это время вспомнила: меня же там, в общежитии, Алька с Робином дожидаются, волнуются в полной неизвестности! И бегом к автобусной остановке, а где она в этом незнакомом мне микрорайоне?.. Ищи-свищи.
Но тут как раз из-за поворота вылетает такси, и я сразу, без участия головного мозга, выскакиваю на мостовую, чуть под колеса не угодила, семафорю, такси затормозило, остановилось. Только гляжу: там на заднем сиденье двое уже сидят, он и она. Но шеф перегнулся, открыл переднюю дверцу:
Вам куда?
На текстильный, говорю, комбинат, но вы-то все равно заняты
А им по дороге, небольшой крюк сделаем, если не торопишься, перешел он на «ты», разглядел, видать, с кем имеет дело. И обернулся к тем двоим, на заднем сиденье:Не возражаете?
А те сидят оба хмурые какие-то, нахохленные, злые. Мужчина или, точнее, парень лет двадцати, не больше, только плечами пожал: мол, давайте. Но я на нихноль внимания, даже не обернулась. Уселась мигом на переднее сиденье, дверку захлопнула, поехали.
А шеф их через плечо спрашивает:
Куда точно-то на улице Маяковского?
Парень хриплый оказался, будто сильно простуженныйв этакую-то жарищу!
Народный суд, выдавил из себя, знаете, Красноармейского района?
Таксисты все знают, бодренько отвечает шеф.
А меня, как я в машину села, укачивать сталоэто у меня с детства осталось, вздремну, думаю, пока крюк будем делать, даже глаза закрыла.
Кого судят-то? сквозь туман слышу вопрос таксиста.
Молчат, только сопят уныло.
Свидетелями, что ли, вызвали?
Она небрежненько так ответила:
А мы разводимся, только и всего.
Шофер дотошный попался, любознательный:
Давно поженились?
Они молчат, не идут на сближение.
Характерами не сошлись, так?..
Тут она надменно так и гордо ответила, будто он ей приятное сказал:
Это уж точно.
А он, муж-то разводящийся, вдруг как вскипит:
Не ваше дело! Можно без вопросов?
Шеф только пожал плечами, сплюнул в боковое окошко:
Мне-то что? Женись, разводись, хоть в речку вниз головой, вольному воля!
И умолкли все, едем все напряженные, недоброжелательные.
И тут я глаза приоткрыла и увидела их в зеркальце, разводящихся, на заднем сиденье, и мелькнуло у меня в голове, будто я их откуда-то знаю, где-то видала, но где именноникак не вспомню.
И опять глаза закрыламне-то что до посторонних дел, подумаешь, невидаль!
А думать про себя, строго говоря, все же думаю: как же это, думаю, получается вообще? Где же это у них вышла осечкакогда надумали жениться или сейчас, когда разводятся бесповоротно?.. И теперь для них как сон, который ночью приснился, а утром его уже невозможно вспомнитьи любовь, и свадьба, и Дворец бракосочетаний, и такси с обручальными кольцами на дверцах и белой лентой на антенне, и шампанское, и «горько», и все, все, все
А сама ужену, день такой несуразный выдался, прямо киносеанс удлиненный!.. а сама уже как бы опять сон очередной смотрю.
И вижу я, будто это не она, разводящаяся, а яневеста в белом платье капроновом на розовом шелковом чехле и в фате развевающейся, будто это я сижу в свадебном такси, и такси полно цветов, и веселый их запах вслед за машиной тоже легкой фатой тянется, а рядом со мной сидит муж мой или пока, строго говоря, жених с невообразимым букетом розовых гвоздик в руке, и гвоздики прячут от меня его лицо, я только вижу его руку, как она нежно держит мою, а на пальцах у нас, на безымянных, обручальные кольца на солнце посверкивают, а он мою руку легонько сжимает и тянется ко мне поцеловаться, и гвоздики от лица убрал, совсем уже наклонился ко мне, и я его наконец-то увидела и узнала Ну, конечно же, Гошка это опять, кому же еще быть, кто еще такой есть на свете нахальный, кроме него, чтоб всякий раз в моих личных снах без спроса участвовать!..
Но тут я вернулась в окружающую действительность, потому что вдруг вспомнила, кто они, разводящиеся-то, и откуда я их знаю: с нашего они комбината, вот откуда. Только с шелкомотальной фабрики, она вроде филиала у нас числится и в другом месте находится, у них там своя комсомольская организация отдельная, и поэтому я с ними только на общекомбинатских вечерах или других мероприятиях массовых могла встречаться. Как звать, строго говоря, не знаю, а в лицо вспомнила, точно!.. Хоть они-то меня навряд ли признали.
Но оттого, что я их вспомнила, мне не легче стало, а даже наоборот.
Что ж это такое? мучаюсь вопросом. Что ж это такое? Куда же это она подевалась, строго говоря, любовь? Ведь любили же друг дружку, если поженились? А куда ж она подевалась?.. Корова языком слизала? И вообщекуда она уходит, любовь-то?.. Кто виноватый?.. Была любовь и вся вышла? Зачем же тогда весь этот огород городилис поцелуями, со свиданками в парке культуры на танцверанде, с нежностями разными?..
А вы кто такая? вдруг слышу сквозь свои тревожные мысли голос мужа разводящегося. Вас не касается!
Оказывается, я мысли эти не во сне, а вполне наяву и даже вслух высказывала!
Знаешь их, что ли? с удивлением спрашивает меня таксист. Ты кем им доводишься?..
Лично я ее в первый раз в глаза вижу! вступает в разговор с возмущением она, разводящаяся.
И тут на меня вдруг затмение нашло или, строго говоря, вдохновение, и понесло без удержу.
А я на свадьбе у тебя, может, подружкой была! говорю я ипредставляете? уже сама в это вполне искренне верю. Не помнишь?
На моей? просто-таки охнула она от удивления.
А на чьей же еще? говорю я и даже глазом не моргну. Ясное дело, на твоей!
Тут таксист даже чуть баранку из рук не выпустил, так его это задело.
Интересно!..
А она, разводящаяся, как зашипит на меня:
Врет она! Не было ее на свадьбе!
Не было?! с искренней обидой вскинулась я. А кто фату за тобой нес белую капроновую?
Не было этого! кричит мне в затылок муж. Ты кто такая? Тебя подсадили в такси, а ты вместо спасибо
А ты ее не перебивай! строго прикрикнул на него шофер. Она знает, что говорит! И мне:Не боись, дочка! Валяй!
Ничего этого не было! заверещала разводящаяся. Нахалка она! Самозванка!
Было, поворачиваюсь я к ней. Было. Было. Все было!
А таксист только масла в огонь подливает:
Жми, дочка!
Было, продолжаю я им в лицо. Все было! Во Дворец бракосочетаний ездили, было?
Было ну и что, все там сочетаются!.. уже испуганно отозвалась она.
Фата на тебе воздушная была? говорю я со значением.
Так у всех же! В магазине для новобрачных!..
Костюм черный с платочком на женихе был? не отступаю я.
Какое это имеет значение? отбрыкивается он.
Такси с белой лентой свадебной было? Шампанское полусладкое пилибыло?
Полусухое отвечает он уже слабым голосом, но яноль внимания на это доказательство.
Любили вы тогда друг дружку, кидаюсь я в последнюю атаку, было?
Ну, было А сама уже из сил выбивается.
Вот видишь! кричу я на нее с возмущением. Было! Все было! Вплоть до любви!
Тут у нее нервы напрочь отказали.
Остановите! кричит. Остановите машину! Я хочу выйти!..
А я им заключительное слово выдала:
Тосты поднимали«горько»!.. Любовь до гроба! Мы с тобой два берега у родной реки!.. Было?! ору я уже в полный голос на них, перепуганных до полной бледности. Было или нет?
И гордо отворачиваюсь от них. И только я отвернулась, как тут же больно стукнулась лбом о ветровое стеклоэто машина затормозила у нарсуда.
Они сунули таксисту рублевку без сдачи и молча и ошалело вышли в разные дверцы.
А шеф в сердцах-то как рванет с места, меня только и отбросило мячиком на спинку.
7
Приехали, и я припустилась бегом в общежитие, потому что опять вспомнила об Альке с Робиком.
Прибегаю, первым делом лечу к ним на второй этаж, чтоб обрадовать директорской подписью.
Рванула с размаху на себя дверь, вхожу и, представляете, вижу такой вариант: спят они оба, Алька моя со своим Робиком! Робик на подушке разметался, а Алька пониже, у его ножек голеньких и толстеньких, лежит, и такое у нее счастливое, и спокойное, и радостное выражение во сне, что я как остановилась в дверях, так и стою, на них любуюсь.
И тут из-за спины слышу скрипучий голос Таисии Петровны, комендантши, даже вздрогнула от неожиданности:
Ты потише, не разбуди, гляди ты поаккуратнее
А я говорю ей через плечо строго и авторитетно, хоть и шепотом, чтоб и вправду их не разбудить:
Иван Макарович велел вам совершенно официально, чтоб вы
Но она перебила меня своим несмазанным голосом:
Испугала, «Иван Макарович»! Законы для всех одинаковые!.. Вот чего, я тебе раскладушку для них дам, на койке-то вдвоем где им разместиться? Мальчишки спят беспокойно, все ворочаются И с усмешкой невеселой:Я-то знаю, что вы все про меня думаете: Таиска-злыдень, Таиска-кощей, детей пугать А у Таиски у самой внуки б были, кабы ее Петра Степановича на войне не убило б