Но тут начался другой спор: Норетта заявила, что она тоже хочет строить баррикады, и Соланж стала ей вторить, хотя до этого боялась даже выйти на улицу. Но Эвелина не отпустила девочек на баррикаду и в утешение обещала, что втроем они сошьют огромный флаг и вывесят его в окне, как только уйдут немцы. Норетта и Соланж захлопали в ладоши, а Мишель ушел с Жаном.
Куда мы идем? спросил Мишель, догнав Жана в вестибюле.
На улицу Ансьен-Комеди, ответил Жан. Меня там ждут. Сегодня утром я записался во французские Внутренние силы Вот, гляди!
Жан распахнул куртку, и Мишель увидел, что изнутри к подкладке приколота трехцветная лента.
Синий, белый, красныйвсе три цвета французского флага! воскликнул мальчик. Красиво! А мне такую дадут? И где можно записаться во Внутренние силы?
Еще чего! весело рассмеялся Жан. Слава богу, мы пока еще не мобилизуем сосунков! Хватит с тебя и баррикады!
Мишель покраснел до самых ушей. Как он сказал? «Мы еще не мобилизуем сосунков!..» Ему захотелось стукнуть Жана кулаком и убежатьпусть себе торчит тут один со своей лентой! Но ведь без него никуда не пристроишься! И Мишель пошел за Жаном, стараясь подавить свою ярость.
Когда они подошли к перекрестку, чей-то голос крикнул из окна:
Осторожно! Немцы стреляют!
Жан поспешно заслонил своим телом Мишеля. И в этот же миг автоматная очередь прошила улицу Одеон, эхо отнесло к самому бульвару.
Черт побери, метко стреляют, гады! продолжал невидимый голос. Бьют по каждой мишени! Они засели на крыше театра! Оттуда виден весь перекрестоквот они и стараются!
Спасибо! крикнул ему Жан. Что ж, придется вернуться назад и пробираться переулками. Зато выйдем к баррикаде живыми!
Но на бульваре Сен-Жермен их ждало новое препятствие: слева, у тротуара, стоял танк, похожий на большое мертвое насекомое.
Блестящие стальные дула грозно сверкали.
Плохо дело, сказал Жан, а все же пройти надо! Как вы думаете: можно здесь пройти? спросил он у парня в рабочей куртке, кого-то подстерегавшего на углу.
Все можно, если захотеть, сухо ответил парень. Вот я, например, прошел и, как видите, остался жив Впрочем, глядите!
Он пригнулся и выбежал на дорогу. Тотчас раздался грозный залп, и парень рухнул на мостовую.
Скверное дело! сказал Жан. Но ничего не попишешь! Придется сделать огромный крюк, чтобы обойти этот проклятый танк!
А он как же?.. в ужасе пробормотал Мишель, показывая на раненого, который слабо шевелился.
Пришлем за ним санитаров! Идем!
Они помчались к площади Сен-Сюльпис и почти сразу натолкнулись на отряд санитаров с носилками, которые, высоко подняв над головой знамя Красного Креста, торопливо спускались к Сене. Жан рассказал им про раненого паренька и увлек за собой Мишеля в лабиринт тесных переулков. Наконец, тяжко переводя дух, они вышли к баррикаде.
Ну и крюк пришлось сделать! вздохнул Жан. Видишь, Мишель, баррикаду?
Да, Мишель видел, он только ее и видел. Баррикада шла через всю улицу поперекот булочной до овощной лавки. Целый участок мостовой был разворочен, и булыжники уложены стеной, на которую были навалены мешки с песком, доски, стулья, кроватные сетки. На самом верху красовался детский тюфячок. Однако правый край баррикады оставался недоделанным, и здесь орудовали троенизенький блондин, высокий брюнет и толстый бородач; все в рубашках с закатанными рукавами. Еще человек пять-шесть возводили песчаную насыпь у основания баррикады: двое сгребали лопатами песок с развороченной мостовой и кидали на насыпь; остальные, стоя на коленях, выравнивали его руками. Толстый бородач, который, по-видимому, был здесь главным, вскинув голову, посмотрел на вновь прибывших.
Ах, вот и вы, значит! окликнул он Жана. Но здесь и без вас людей хватает Вот что, сбегай-ка лучше на командный пункт! Уж верных четверть часа прошло, как я послал туда троих парней за оружием. Ума не приложу, куда они девались!
У вас есть оружие? спросил Жан, и глаза его загорелись жадным блеском.
Есть автомат, пять винтовок, гранатывот и все! Самое главноеавтомат! Поторопите там ребят, хорошо?
Жан кинулся исполнять поручение и скоро исчез за поворотом улицы Бюси. Мишель остался один. Никто не обращал на него внимания, и он не знал, куда ему деваться. Он с отчаянной завистью следил за мужчинами, орудовавшими лопатой; в эту минуту он отдал бы все, даже свою наборную кассу, за такую лопату Чуть подальше крупная женщина с мускулистыми руками разворачивала ломом мостовую, тяжко вздыхая при каждом усилии.
Мальчишка в коротких штанах подносил булыжник к баррикаде. Это был Менар. Мишель радостно бросился к нему.
Ура! закричал Менар. Да здравствуют рыцари! Ну и дела теперь пошли, старик!.. Бери булыжник, живо!
Сияя от счастья, Мишель поднял булыжник и отнес низенькому блондину, который уложил его на баррикаду поверх других камней. Потом он отнес второй, третий всего шесть. На седьмой раз он осмелел и прихватил сразу три булыжника, чтобы показать свою силу.
Вы лучше передавайте камни по цепочке, посоветовала женщина, смахивая пот, струившийся по ее щекам.
Встав посреди мостовой, мальчики начали передавать булыжники по цепочке.
Дверь булочной отворилась, и на порог вышла девушка в светлом платье. В руках у нее была корзина.
Пить хотите? предложила она.
Не откажусь, ответил бородач, жара-то какая!
Девушка наполнила стаканы и раздала желающим.
Э! воскликнул высокий, прищелкивая языком. У вас замечательное вино!
Еще бы! весело сказала девушка. Вино урожая 1939 года! Мы сберегли его для победы!.. Слышите, добавила она, вздрогнув, вот опять начинается!
Со стороны площади Сен-Мишель послышался сухой треск; затем, уже совсем близко, вторая очередь. В воздухе поплыл голубой дымок, запахло порохом.
Вот беда! пожаловался бородач. А мы-то все ждем-дожидаемся! Что они тамзаснули, что ли, на командном пункте? Ах, вот они, наконец!
Появился Жан с тремя другими парнями. Жан тащил автомат; остальные несли винтовки и еще какие-то тяжелые ящики, которые они осторожно опустили на землю.
Не очень-то вы торопились! буркнул бородач.
Но Жан, не слушая его, закричал:
Я встретил парня, который шел с площади Мадлен! Там идет настоящий бой, наши палят из пушки! А в первом округе партизаны взяли мэрию! Немцы сейчас осаждают другую мэриюв Батиньо́ле, а американцы уже в Аржанте́йе! Одна медсестра рассказывала, будто в больницу доставили одного из них Ура, на этот раз фрицам крышка!..
Мишель глядел на него с изумлением. Что стало с элегантным мосье Жаном? Спутанные волосы прилипли к потному лбу, брюки помялись, а галстук, изящный галстук, висел как плеть на расстегнутой сорочке. Жан сорвал его и нетерпеливо отшвырнул куда-то в сторону. Мишель понял, что времена переменились.
Бородач схватил автомат.
Наконец-то у нас оружие! воскликнул он. Самое время! Надо и нам свою лепту внестиприкончить хоть несколько гадов! За работу! Живо!
Зарядив автомат, он торопливо просунул дуло в бойницу, устроенную в баррикаде. Его бойцы расхватали винтовки и привязали к поясу гранаты. Потом все укрылись за баррикады. Мишель подсел к высокому брюнету.
А нельзя ли и мне гранату? робко спросил он.
Высокий рассмеялся.
Нам и то не хватает, малыш!.. Гляди, не больше комара, а туда жегранаты метать! Сиди-ка лучше в своем углу да постарайся не путаться под ногами
Мишель сердито взглянул на него, но настаивать не посмел. Взобравшись на песчаную насыпь, он стал разглядывать бульвардеревья и пустынные лужайки, по которым пробегали суетливые тени: санитары, сестры милосердия, редкие прохожие. Тишину то и дело прорезало щелканье пистолетов, тяжкое уханье винтовок, треск автоматов. Издали доносился глухой рокот пушки.
Проехали две машины французских Внутренних сил. На крышах лежали бойцы с ружьями наперевес. Один из них размахивал маленьким трехцветным флажком, развевавшимся на ветру.
Ура! грянули защитники баррикады.
Человек с флажком обернулся и что-то крикнул им, указывая на черную точку за своей спиной.
Наверно, сзади немецкая машина! сказал бородач. Смотрите в оба, ребята!
Все напряглись, готовые к бою. Вдруг справа послышался громкий рокот мотора. Он становился все сильнее, и наконец показался серый автомобиль, весь ощетинившийся ружейными дулами. Застрекотал автомат, немцы дали ответный залп, и, просвистев мимо ушей Мишеля, пуля угодила в железную штору соседней лавки. Стрельба разгорелась не на шутку. Вдруг серый автомобиль замедлил ход и, точно раненый зверь, уполз за дома налево.
Попали! закричал высокий. Машина
Его прервал адский грохот. Серый автомобиль взорвался. Густой дым заволок бульвар; сквозь него взметнулись вверх языки пламени. Бойцы ликовали. Они кричали, пели, хлопали друг друга по спинам. Высокий брюнет восторженно стиснул руку Мишеля так сильно, что у того захватило дух.
Вон двое бегут! закричал Жан.
Обезумев от страха, двое немцев бежали по противоположному тротуару.
Гранаты! приказал бородач.
Одна граната, брошенная чьей-то сильной рукой, взорвалась под деревьями, метрах в десяти от беглецов; другая упала на мостовую. Немцы исчезли за поворотом улицы. Бородач выругался.
Мимо! сказал он с досадой. Но ничего, зато других мы накрыли! Да, ребята, это мы неплохо сработали!.. Когда пламя спадет, мы соберем револьверы и вообще все оружие, которое осталось. Кстати, мой приятель обещал принести сюда револьвер. Куда этот парень запропастился, не пойму! А ну, малыши, сбегайте к нему. Наверно, он торчит у Мариуса, на улице Кане́тт. Такой маленький, с усиками, фамилия его Мерло́.
Я сбегаю! закричал Мишель.
Нет, я! завопил Менар.
Ну, разберитесь сами, живо!
Толкаясь и обгоняя друг друга, ребята пустились бегом.
Ну вот, сказал Мишель, наконец-то от нас хоть какая-то польза.
Да ты что! А булыжники кто таскал? возмутился Менар.
Улица Канетт оказалась совсем рядом. Когда ребята на нее свернули, навстречу им попались санитары. Они несли носилки, на которых лежала женщина, накрытая простыней. Из-под простыни торчали маленькие ножки в туфельках на высоком каблучке. Мишель на этот раз не дрогнул: он уже начал привыкать к подобным картинам, но Менар побледнел.
Смотри, сказал он, раненого несут. Видишь?
Это не раненый, ответил Мишель, а мертвец. Видишь, голову накрыли? Кстати, это женщина, взгляни на ее туфли
Он вдруг резко обернулся. Машина с бойцами Внутренних сил, изрешеченная пулями, подъехала к бакалейной лавке; за ней тянулся длинный мокрый след. Один из бойцов соскочил с крыши на землю.
Бензин течет! завопил он. Бак пробит! Спасайте бензин!
Послышался шум шагов, крики; из лавки выбежали женщины с кастрюлями и мисками, которые они торопливо подставили под бензиновый бак. Из заднего окна машины высунулась взлохмаченная голова.
У нас тут раненый! Помогите вынести!
Две женщины, бросив свои кастрюли, устремились к машине; какая-то девочка побежала на медицинский пункт и тут же вернулась с санитарами. Раненого вынесли и осторожно уложили на носилки. Он был бледен как полотно; на рубашке, под левым плечом, расплылось кровавое пятно. Мишель подошел к нему и обмер: это был Ален. Плохо соображая, что он делает, Мишель начал трясти окровавленную руку своего друга.
Ален Ален То есть, простите, мосье Этьен!.. забормотал он, смешивая оба имени и запинаясь от волнения.
Ты что, спятил? прикрикнула на Мишеля одна из женщин, оттаскивая его назад.
Но я же его знаю! закричал Мишель. Это же мой друг!
Ален с усилием приподнял голову.
А, Мишель! прошептал он. Да ничего же не случилось, правда ничего страшного. Зачем шумишь?
Санитары подняли носилки; Мишель заколебался. Как же ему теперь бытьостаться с Аленом или бежать к Мерло за револьвером? Менар пришел ему на помощь.
Оставайся с ним, сказал он, а я сбегаю к Мерло и там, на баррикаде, все объясню.
Мишель побрел за санитарами. Он все еще не мог опомниться. «А Даниель? заволновался он. Может, Ален скажет мне, где теперь Даниель»
Над одним из подъездов развевался белый флаг Красного Креста: здесь был оборудован медицинский пункт. Санитары нырнули в коридор, а оттудав небольшую комнату, где стоял слабый больничный запах. На металлических подставках поблескивали какие-то пузырьки; молодой человек в белом халате вполголоса разговаривал со старой женщиной в очках, которая сшивала бинты. Он молча подошел к носилкам и, подняв рубашку раненого, начал ощупывать его плечи и грудь, то и дело справляясь:
Больно?
Ален устало качал головой, потом вдруг вздрогнул и невольно застонал.
Хорошо, сказал врач, вам повезло: чуть бы нижеи крышка Займитесь раненым, сказал он полной женщине, только что вошедшей в комнату, а потом отправьте его в больницу. Вызовите по телефону санитарный транспорт!
В больницу? переспросил Ален, силясь приподняться. Нет, нет, не надо! Я хочу воевать!
Но врач уже вышел из комнаты. Ален со вздохом откинулся на носилки. Сестра стала разыскивать какой-то пузырек.
А мальчишка зачем тут? спросила она, заметив Мишеля. А ну, живо убирайся отсюда!
Нет, нет, запротестовал Ален, не гоните его Останься, друг Обожди
Мишель отошел к окошку, а сестра тем временем ловко промыла рану и наложила временную повязку. Когда она кончила свою работу, Ален зна́ком подозвал Мишеля: ему не терпелось выговориться.
Понимаешь, сказал он, как мне не везет! Я был на баррикаде у Порт дИтали, и мы решили быстренько съездить на машинеустановить связь с командным пунктом на Монетной площади А на площади Сен-Мишель нас обстреляли немцы Какая досада: теперь я вот выбыл из игры!
Но ведь доктор сказал, что вам повезло! горячо возразил Мишель.
Повезло Тоже мне!.. Ему бы самому так Я теперь ничего не могу, а другие тем временем
А что с Даниелем? не в силах дольше терпеть, спросил Мишель. Вы устроили ему побег?
Ален внезапно закрыл глаза. Когда он снова поднял веки, взгляд его был суров и тверд.
Они увезли его, сказал он, не знаю куда В Германию, наверно. Я надеюсь, что он жив там, в Германии, продолжал он, сделав ударение на слове «надеюсь». Уж мы искали, искали, но так и не напали на его след А я долго скрывалсяу жены одного товарища, потом заново организовал боевую группу
Снаружи донесся шум автомобильного мотора.
Вбежала сестра.
Приехала «скорая», сообщила она. Вы кончили болтать? Ну, тогда беги, сынок!.. Передашь родным твоего друга, что он в больнице Валь де Грас и рана у него не опасная. Понял? Рана не опасна!
Мишель в последний раз кивнул Алену и вышел. Сердце его сжалось. Значит, Даниель не смог бежать. «Искали»!.. с яростью твердил он про себя. Что ж, они не могли поискать получше? Чего они тянули, болваны несчастные! Только бы Даниель вернулся из Германии!»
Он брел наугад переулками, не обращая внимания на стрельбу. Неожиданно он вышел на бульвар Сен-Мишель и остановился как вкопанный. Повсюду валялись машины, обгоревшие, развороченные, с разбитыми стеклами. На краю тротуаратри немецких трупа. Слева, поближе к мосту, кипел бой. Мишель решил вернуться домой и помчался вдоль зданий, перебегая из подъезда в подъезд (в чем, в чем, а уж в этом деле он был мастер). Он пересек бульвар Сен-Жермен, едва не напоровшись на немецкий танк, свернул на улицу Дюпютрен и добрался, наконец, до улицы Четырех Ветров, весь взмокший, обессилевший от быстрого бега.
Сидя у окна, Соланж с Нореттой шили флаг, а Фанфан внимательно наблюдал за их работой.
Флаг готов! закричала Норетта при виде брата. Посмотри, какой красивый! На синюю полосу пошли твои старые брюки, а на краснуюмой купальник!.. А сейчас мы уже шьем флаги союзных государств, но только это потруднеерисунки у них сложные.
Где мама? спросил Мишель.
Мать была на кухне. Она красила в алый цвет белое полотенце. Мишель торопливо рассказал ей о встрече с Аленом.
Значит, он жив, вздохнула Эвелина. Какое счастье!
Но ведь он ранен! возмутился Мишель.
Да, но врач сказал, что рана не опасна. Он именно так сказал, я не ослышалась? Я очень тревожилась за Алена, вы ведь давно не имели от него вестей. Я боялась, что его что его расстреляли.