Не шумите прошептала Мэй. Если обитатели Хламовых гор еще тут, они запросто могут принять компанию за гулей, и тогда
Ох, ну и видок у тебя! выпалил Тыквер, смахнув несколько скупых слезинок и посмотрев на Мэй свежим взглядом. Еще бы. Бархатное платье порвалось, когда она лезла в карету. Волосы, щедро припорошенные дорожной пылью, болтались по спине спутанной паклей, из которой торчали стрелы.
Тыквер, потише! прошептала Беа.
Но Тыквер только покачал головой завороженно:
Вылитая королева выпускного из чьего-то худшего кошмара
Тсс!
Они подплыли к самой первой куче рухляди. Вблизи уже можно было различить старые автомобили, гробы и холодильники. Окинув взглядом бесконечные горы хламав том числе сотни полузасыпанных песком саркофагов, Мэй обескураженно вздохнула:
Я и забыла, сколько их тут
Какой-то из саркофагов скрывал вход в Селениепонять бы только какой.
Мэй оглянулась на Люциуса, горевшего, как светлячок, в полумраке пустыни. Он пожал плечами: мол, я знаю не больше твоего. Беа, дрожа, ухватила подругу за руку. Мэй крепко сжала ее ладонь.
Ой, блестяшка! Тыквер выхватил из груды серебристый тостери исчез под лавиной колесных дисков.
В тот же миг в холме открылась щель, и на песок легла полоска теплого, уютного света. Не тусклого, призрачного и мертвенного, а настоящего, от яркого огонька свечи. Щель начала шириться, разрастаясь до дверного проема. В дверях кто-то дожидалсяне светящийся, не парящий над землей, а объемный, твердо стоящий на ногах, яркий и живой.
Стройная, гибкая фигура, длинная юбка с оборками, красный корсет, блестящее каштановое каре. И выхваченный из повязки на бедре кинжал, которым обладательница всего этого замахивалась на незваных гостей.
Лисичка Лекси посмотрела на Мэй с прищуром. Неужели не узнаёт? Но Лекси опустила кинжал и, подбоченившись, прислонилась к дверному косяку.
Надо же! Век живи, как говорится
Мэй поежилась под острым взглядом, сражавшим иных наповал.
Нам нужна помощь.
Лекси не двигалась.
Мы хотим разослать сообщения всем оставшимся в Навсегда призракам и еще Хозяйке Северной фермы. Надо готовить восстание против Бо Кливила. Поможете?
И тогда, к изумлению Мэй, Лекси шагнула вперед и, крепко обняв, потащила ее внутрь, в Селение неупокоенных душ.
Прическа у тебя что надо!
Кошки много чего не любят. Воду, например. Или когда чешут не за тем ухом. Но больше всего кошки не выносят, когда их хватают ни с того ни с сего. Именно в этом крылась причина странного зрелища, которое наблюдали фантомы, летящие домой из «Поползня» с охапками диванных подушек в цветочек. По кромке Равнины Отчаяния с жалобными воплями метался туда-сюда вампир, силясь сбросить впившийся ему в голову комок лысой шкурки.
Судя по всему, кусать вампиры любят больше, чем быть укушенными.
Убедившись, что клиент все осознал, Пессимист разжал зубы и, описав дугу в воздухе, пружинисто приземлился. Подергивая хвостом, он проводил взглядом поспешно растворяющегося в тумане вампира. Потом тщательно вылизал лапы и осмотрелся. Помогло не особенно. Здесь царило еще большее запустение, чем в других виденных им уголках Навсегда: сплошной туман клочьями и голая земля. Пессимист мурлыкнул, хорошенько принюхался, вгляделся в тумани целеустремленно зашагал вперед.
Идти пришлось недолго. Посреди пустоты вдруг выросла дверь. Кот подобрался поближе, догадываясь, что задерживаться, пожалуй, не надо, но любопытство брало верх. На двери красовался чеканный череп с костямитолько не человеческий, а лошадиный. «Мью?»задумчиво протянул Пессимист. Не каждый день встречаешь нарисованный лошадиный череп в загробном мире, где все животные под запретом. Прямо под черепом, в нижней части двери, виднелось еще одно квадратное отверстие, поменьше. Кошачья дверца.
У Пессимиста, хоть он и приближался к идеалу, все же имелись свои недостатки. Самоуверенность, например. Он полагал, что нет на свете такой опасности, которая ему не по зубам. Поэтому он двинулся прямо к двери, понюхать поближе.
Неслышно подкрадываясь на мягких лапах, он потянул носом. И тут кошачья дверца с громким скрипом распахнулась, оттуда высунулась нога с копытом и затащила Пессимиста внутрь.
Глава двадцатаяГлухо, как в танке
Следующим вечером в Селении устроили то, чего не устраивали уже несколько лет. Вечеринку.
Полумрак огромной пещеры (из нее вели несколько лазов, пронизывающих толщу мусора, словно ходы в муравейнике) разгоняли факелы, воткнутые в старые люстры и в штабеля запчастей и гробов, составлявших стены. Все принарядились (для живых, незаконно поселившихся в мире мертвых, это означало достать лохмотья чуть почище). Беатрис с мамой, все это время не отходившие друг от друга ни на шаг, разносили закуски. Мэй наблюдала за празднованием со своего почетного места в углу. Волосы ей уложила сама Лисичка Лексизакрутила тугие узлы на затылке и вплела цветы из собственного сада поселенцев. Еще она одолжила Мэй ярко-розовое кимоно, которое приберегала на черный деньоно пошло ко дну вместе с ней, когда корабль, на котором она плыла, затонул у Карибских островов. Мэй чувствовала себя в нем непривычно взрослой.
К ней то и дело подходили, чтобы ущипнуть на удачу.
Вернулась закончить начатое? Молодец!
Ты наш талисман!
Мы знали, что Книга Мертвых не соврет!
Мэй вымученно улыбалась и кивала. Но по правде говоря, она понятия не имела, что делать дальше, да и может ли она вообще что-нибудь сделать. Ее не оставляла тревога за Пессимиста. Если с ним что-нибудь случится, если Бо Кливил хоть пушинку тронет на его голове, она она ему
Мэй беспокойно повозила ногами по песку, который заменял пещере пол.
Ты похожа на тигра в клетке.
Люциус! Светлая челка уложена набок, школьный пиджак отглажен, на щеках горит румянец.
Кто тебе такую прическу состряпал?
Мэй не без гордости повернулась в профиль:
Лисичка Лекси.
Люциус щелкнул резинкой рогатки, потом натянул ее до предела, обшаривая глазами пещеру. Мэй сперва изучила собственные ногти, потом стену. Люциус поглядывал на нее краем глаза, и Мэй почувствовала, что краснеет от того, какая она хорошенькая сегодня. Наконец Люциус выдавил:
Дурацкая прическа.
Мэй похолодела.
Хорошо, что мне твое мнение безразлично, бодро сказала она, глядя на группу играющих в «Мама, можно?».
Безнадежно отставший Тыквер то и дело оборачивался на них с Люциусом, щуря большие черные глаза. Люциус, безразлично пожав плечами, унесся мешать играющим.
Тыквер поступился принципами и спел под недостойный его уровня аккомпанементдва банджо и кувшинное горлышко. Они бодро сбацали популярные блюзы «Я руку оставил в Поганом лесу» и «Тысобака Баскервилей». Живые отплясывали развеселые джиги, а кто не отплясывал, травил байки, стоя у стен или сидя за деревянными садовыми столами. Играли в «Прикрепи ослу хвост», в музыкальные стулья, вспомнили кучу любимых на Земле развлечений. В хоровод «вокруг розовых кустов» Беатрис играть отказалась, потому что текст песенки вызывал воспоминания о чуме, но зато научила всех правильно складывать носовые платки.
Берта, Мэй и вся компания засиделись далеко за полночь, обмениваясь новостями. Помимо зловонного запаха изо рта, Берта Бретуоллер отличалась напором и хваткой, которых не было больше ни у одного предводителя в Навсегда.
Значит, ни одной весточки от Хозяйки с тех пор, как ты снова здесь? скосив глаза к переносице, поинтересовалась Берта.
Мэй помотала головой.
Берта шумно выдохнула (остальные мгновенно отшатнулись):
Странно. Очень странно.
Они погрузились в раздумья. Играл оркестр, Беатрис кружилась в танце с Фабио.
И тут вошла Лекси с пачкой телепаграмм.
Уже поступают первые ответы, объявила она с улыбкой, вручая пачку Мэй.
Надо же, быстро как.
Телепаграммы разослали утром по всем краям и весям, которые только приходили на ум. Мэй обнадеживающе улыбнулась остальным.
Ну! не выдержала Берта и дернула косматую седую прядь. Открывай уже!
Мэй сперва пролистала всю пачку в поисках послания от Хозяйки, но от нее не пришло ничего. Как там сказал Бо Кливил? «Ее тут больше нет». Что он имел в виду? Она была на балу?
Она даст о себе знать, всему свое время, утешила Берта.
Тогда Мэй начала открывать телепаграммы по очередиНовый Египет, «Хламбургеры» в Бездне скорби, Катакомбы Постепенно надежда на лицах стала гаснуть.
«Нет, спасибо, у нас другие планы на выходные».
«Записаны к зубному».
«Рехнулись вы там, что ли?»
И ни слова от призраков с Опасных водопадов.
Может, Зеро не умеет читать? ухватилась за соломинку Беа. Зеро был вожаком у бесшабашных обитателей Опасных водопадов.
Трусы они все, хмыкнула Берта и испустила тяжкий чесночный вздох. Мэй с Беа обменялись страдальческими взглядами. Мы тут бьемся как каторжные. Но эти темные духи, они что вши, им числа нет, а нас так мало Берта помотала косматой головой. Короче говоря, никто больше Берта кивнула на стопку телепаграмм, то есть никто из оставшихся ни на что не надеется. Мертвые вообще по части надежд и воображения не большие мастера, кумекаешь?
Мэй, как никто, понимала, что Берта права. Слишком много ей уже попадалось призраков, которые борьбу с Бо Кливилом считали чьем угодно долгом, только не своим.
Берта, скосив глаза, глянула на Мэй:
Может, ты на самом деле только наполовину умерла?
Слухи о трагическом падении Мэй с крыши Седых Мхов распространились быстро. Неупокоенные честно пытались выразить сочувствие, но у них не очень получалосьслишком велика была радость от возвращения Мэй. Но теперь Берта смотрела печально.
Нет, точно целиком, вздохнула Мэй, облокотившись на стол.
Наверно, вид у нее получился совсем потерянный, потому что Берта похлопала ее по руке своей мозолистой заскорузлой ладонью:
Не тужи. Когда-нибудь и за нами астронавты прилетят.
Лекси, сидящая рядом с Бертой, сделала большие глаза. Мэй как-то рассказала Берте о покорении космоса, и старушка вбила себе в голову, что Земля усиленно пытается наладить межгалактические контакты с миром призраков. Ни у кого не хватало духу развеять ее заблуждение.
Несколько минут все молчали. Мэй обвела поселенцев взглядом: изможденные, чумазые лица, обветшавшая за годы прозябания в этой норе одежда.
Сил моих нет смотреть на эти понурые физиономии. Пойдем, велела Берта.
Кивнув, чтобы не отставали, она повела их по извилистым ходам, прорытым в толще мусора, ловко обходя ловушки, которые в Селении были натыканы везде и всюду, против темных духов, на случай, если они все-таки проникнут внутрь. Берта то и дело что-то обходила, под чем-то пригибалась, что-то перепрыгивала.
Безопаснее, чем у нас тут, наверное, нигде места нет, похвалилась она. Разве только на Северной ферме.
Они выбрались на крышу, с которой открывался вид на раскинувшуюся внизу пустыню.
Мэй уже стояла здесь однаждытогда с ней еще был Пессимист, тогда она еще чувствовала поддержку Хозяйки, зато пугалась на каждом шагу всего и вся. Оказывается, по сравнению с нынешним страхом, тот страхцветочки.
Вон там Галактический залив, интересное местечко, Берта показала на север. Да и вообще, туристам тут раздолье, хоть и называется Пустынное плато. То есть было раздолье. Теперь тут одни Кливилграды понатыканы, а оставшиеся призраки нос из дома не кажут.
Мэй глянула на тянущиеся до горизонта пескии ахнула. Там, вдалеке, по песку шарила гигантская тень, похожая на руку, которая что-то нащупывает на темной полке.
Это Кливил тебя ищет, не иначе, сообразила Берта.
Мэй ошарашенно смотрела на рыскающую руку:
Берта, а кто такой Бо Кливил в принципе? Ну что он за дух?
Самый могущественный из всех, кого ты видела, дорогуша. И от него не скроешься. Берта со зловещим видом кивнула на гигантскую тень. Рано или поздно он нас найдет.
У Мэй сжалось сердце.
Мне надо повидаться с Хозяйкой.
Ты же знаешь, девонька, что без личного приглашения тебе Окаменелый перевал не перейти. Запамятовала, что случилось в прошлый раз?
Мэй вспомнила все те ужасы, что мерещились им в тоннелях под перевалом, когда пришлось встретиться со своими худшими кошмарами лицом к лицу.
Апчхи! Берта шмыгнула носом, и все тут же отпрянули от чесночного зловония, когда она выдохнула. У Хозяйки свои соображения. Она сама тебя позовет, когда решит, что пора. Придется ждатьбез нее мы с Кливилом ничего не поделаем Берта снова кивнула на тень руки:Пока Навсегда еще хоть капельку светится, время у нас есть. А она будет светиться, пока не падет последний город.
Мэй угрюмо ковырнула площадку носком кроссовки:
Но нельзя же просто сидеть сложа руки.
Есть мысль Фабио выдержал театральную паузу. Саботаж! И он многозначительно поднял палец.
Предлагаешь саботировать самого могущественного призрака в мире? Как? не поняла Мэй.
Самый главный козырь Бо Кливиластрах. А у нас какой главный козырь? рассуждала вслух Беатрис, задумчиво сворачивая кончик кушака идеально ровными треугольничками.
Мэй обвела взглядом всех по очереди. Тыквер приглаживал чубчик и мурлыкал себе под нос ноту «ми». Беатрис принялась полировать ногти специальной щеточкой, найденной внизу. Люциус, наклоняясь к заду Фабио, изображал неприличный звук и тут же отскакивал, а Фабио недоуменно оборачивался и краснел.
Идиотизм? вырвалось у Мэй.
Люциус взвился в воздух. Лицо его озаряла озорная улыбка, а сам он засиял так ярко, что остальные невольно прищурились. Мэй прикрыла глаза ладонью:
Что ты придумал?
Глава двадцать перваяЗдесь были Духи свободы
Хии-хиии! Ииигого!
Подергивая хвостом, Пессимист в упор смотрел на призрака, который его сюда затащил. Похититель явно веселился, большие ноздри раздувались, мягкие губы складывались в подобие улыбки. Великан слегка подтолкнул кота носом, приглашая поиграть, и тихонько заржал. Лошади иногда прямо как дети.
Пессимист огляделся. Вокруг вздымались волны холмов, а на них Тигры, змеи, летучие мыши, кошки, броненосцы, муравьеды, трехпалые ленивцы, дронты, собакився возможная и невозможная фауна резвилась на зеленых склонах, кувыркалась в синем небе и прыгала по деревьям. Пессимист, не претендуя на лавры Шерлока Холмса, моментально догадался, что вот сюда и сослали всех запрещенных в Навсегда животных. И непохоже, что они тут сильно страдают.
Пессимист распушил усы, встал и махнул на прощание коню хвостом. Тут, конечно, мило, но у него своих дел по горло. Прежде всего, подопечная девочка, которую надо охранять.
Он увидел ее по дороге к выходу.
Она была серой, в фиолетовом ошейнике. В нежных лапках она сжимала прутик, который увлеченно грызла, извиваясь на мягкой траве. Почувствовав пристальный взгляд, она навострила уши, а потом взвилась в воздух, словно суперпрыгающий мяч, и, приземлилась на лапы напротив Пессимиста. Тот приосанился, лег на брюхо и пополз к ней.
Миоу, изрек он, что означало: «Привет, крошка! Мне надо кое-куда смотаться, хочешь со мной?»
Мью, ответила она, подразумевая: «С удовольствием!»
И две не ограниченные в передвижениях кошки просто-напросто выбрались наружу через ту же дверцу.
РАВНИНООТЧАЯНСКИЙ ЦЕНТР ЙОГИ
И МЕДИТАЦИИ ДЛЯ ПЕРЕТРУДИВШИХСЯ
ГОБЛИНОВ
Мэй, Люциус, Тыквер и Беатрис стояли, прислонившись к кирпичной стене под вывеской центра йоги, и созерцали дело своих рукнадпись на газоне.
Надпись внушала восхищение.
Может, виньетку добавить? предложила Беа. Чтобы поизящнее?
Мэй с Люциусом, переглянувшись, заморгали и замотали головами. Фабио остался в Селении играть в бадминтон, обозвав всю затею бессмысленным дурачеством. Глядя на то, во что превратился газон перед центром йоги, Мэй уже готова была с ним согласиться.
Ну что, выдохнула она, идем?
Они проникли в здание через боковую дверь и отправились прямиком в раздевалку. Через окно был виден зал, где с закрытыми глазами сидели в позе лотоса гоблины.
На дальней стене висел плакат:
МАНТРА:
Я ЗНАЮ, ГДЕ НАБРАТЬСЯ СИЛ,
КОГДА УСТАНУ МУЧИТЬ
И НАГОНЯТЬ СТРАХ.
Дружно закатив глаза, заговорщики прокрались в соседнее помещение, где гоблины оставляли свою грязную и склизкую одежду. Люциус распахнул дверцы стиральных машин и принялся упихивать туда темное и светлое вперемешку. Беатрис, морщась от отвращения, рассовывала по рядам дизайнерских туфель шарики эктоплазмы. Тыквер застыл у двери, готовый дать деру в любую секунду, и нервно грыз кончики длинных белых пальцев. Мэй набрала охапку тюбиков с обувным кремом и помчалась в душевую, смешивать его с гоблинским шампунем.