Впереди показался бархатный занавес, через который Мэй входила, и она только сейчас осознала, что гроб провез их по кругу. Механические призраки замедляли свои кульбиты, пение делалось протяжнее, голоса слабели. Гроб плавно затормозил, и призраки разлетелись по своим дверцам, скорбно помахав на прощание. Поглядев по сторонам, Мэй подхватила Пессимиста и выбралась из гроба.
Стоило ей ступить на землю, как в рукисловно из ниоткудапорхнула карта, на которой разными призрачными цветами были обозначены аттракционы. «Куда пойдем?»спросила она.
Не знаю изумленно откликнулась Мэй.
«Может, в Оголтелый особняк?»предложила карта.
Мэй помотала головой. Если она здесь не из-за Тыквера, то зачем? Сглотнув подступающие слезы, она побрела по первой попавшейся мощеной дорожке, которая привела ее в рощу с мертвыми зловещими деревьями, тянущими к ней свои крючковатые ветки. Может, все-таки где-то кто-то есть? Может, тати наврали? Не хотелось раскисать так сразу.
Если здесь кто-то и есть, задумчиво пробормотала Мэй, то где они прячутся?
Кроме грохочущих аттракционов и переливающихся огней, больше никакого движения не наблюдалось. Вздохнув, Мэй уткнулась в карту.
И увидела, как замигал Тоннель Ужасов.
Мэй забралась в пустую лодку у въезда в Тоннель и усадила Пессимиста рядом с собой на скамью. Под днищем плескалась темная вода, скрывающая невесть каких рыскающих в глубине тварей. Мэй покрепче прижала к себе кота, и лодка нырнула во тьму. Слышно было только, как капает с потолка.
Пальцы Мэй нервно заскребли у Пессимиста за ухом, но кот вывернулся, возмущенно сверкнув зелеными глазами.
В лодке воцарилось напряженное ожиданиевот-вот из темноты бросится какая-нибудь гадость. Со всех сторон послышался нарастающий шепот, от которого мороз шел по коже. Справа блеснул огонек, а чуть подальше, в подворотне, Мэй разглядела вывеску: «Хламбургерыешь от души, пока душа не ушла в пятки». Из-за двери доносился едва различимый смех. Запись? Или настоящие призраки? Лодка притормозила. На мгновение замешкавшись, Мэй схватила в охапку Пессимиста и выпрыгнула уже на ходу.
Дверь в «Хламбургеры» оказалась тугой, но Мэй налегла всем весом, и она со скрипом подалась. Мэй шагнула внутрьи попятилась от неожиданности. Зал за дверью был битком набит призраками. Расположившись за столиками и за стойкой из красного дерева, они смотрели теневизор. Женщина в черном костюме держала за руку смуглую девочку в розовом нарядном платье, парочка в разноцветных одеждах, расшитых бисером, тоже держалась за руки, хотя одна рука висела отдельно от тела. Девушка с длинными черными волосами, закутаннутая в сари, приветствовала Мэй мрачным кивком. Несколько бесформенных, мешковатых призраков с рогами, выпирающими зубами, носами картошкой и синеватыми губами подтолкнули друг друга локтем при виде Пессимиста, но тут же снова уткнулись в теневизор.
Прозрачный барменс нафабренными усиками, в фартуке и нарукавникахрасплылся при виде Мэй в улыбке.
Берите табурет, мисс, присаживайтесь. Выпейте хлюп-газировки, предложил он, не сводя глаз с Пессимиста.
Мэй подлетела к стойке, и бармен нацедил ей бокал склизкой прелой жидкости. Она вежливо взяла напиток, но заставить себя попробовать не смогла. До этого Мэй как-то не задумывалась, что там, собственно, в хлюп-газировке намешаносудя по запаху, не иначе как содержимое ночного горшка и дурной запах изо рта.
Откуда бежите?
То есть?
Бармен смотрел на нее с грустной улыбкой:
Из Призрачного, с северных краев или с моря?
Бегу?
Ваш город в Кливилград номер какой превратили? Мойв семьдесят третий. А все мои друзья Он печально махнул рукой и принялся протирать стеклянную кружку.
Так тут, значит, убежище? догадалась Мэй.
Бармен удивленно вскинул глаза, не веря, что она вправду не знает:
Одно из последних на всей земле. Пока никто из темных духов до нас не добрался. Он со вздохом поставил кружку и взял следующую. Стараемся как можем. Бармен снова покосился на Пессимиста, обмотавшегося вокруг шеи Мэй, словно шарф. Кого только к нам не заносит. Но кошачий призрак Такого не каждый день встретишь. Они же первыми под раздачу попали, сами знаете.
Мэй знала. Котов в Навсегда запретили, потому что они нагоняли смертельный ужас на злющих Черных псов. А теперь пропали и остальные животныедаже Псы Невесть куда.
Девочка огляделась. Полная комната призраковс миру по нитке, скрывающихся в недрах Тоннеля Ужасов. И это еще счастливчики, им хотя бы удалось спастись Мэй душили слезы.
Я вообще-то ищу своего друга, просипела Мэй. Но он Слова застряли в горле. Она откашлялась. Он
Увидев слезы в ее глазах, бармен вытащил из кармана жилетки ветхий, разлезшийся бумажный платок и протянул его Мэй.
Эй, ты же она самая!
Мэй подняла голову. Перед ней стояла девушка в сари. Несколько призраков, оторвавшись от тенеэкрана, с любопытством оглянулись на них.
Да, точно, сказал кто-то. Та самая, которая должна спасти мир от гибели.
Кто?
Тушка Мэй или как ее там.
Пташка, поправила Мэй. Пташка Мэй.
Ну да, да.
Смерив ее оценивающим взглядом, призраки снова прилипли к теневизору.
Теперь понятно, почему все так безнадежно, угрюмо пробурчал кто-то, но Мэй не разглядела кто. Она представила себя со стороны: да, подросла, но все такая же худосочная. Хоть извиняйся за то, что не оправдала надежд.
Не обращайте внимания, вяло махнул рукой бармен. Все подавлены. Ясно же, рано или поздно Кливил нас и тут отыщет. Прятаться больше негде.
Но Почему вы ничего не делаете?
Кто-то хохотнулвозможно, тот же самый кто-то, что и в прошлый раз. Бармен грозно покосился в ту сторону.
Пташка Мэй, ха! проворчал какой-то призрак.
Ладно, Книге Мертвых и раньше случалось ошибиться, поддакнул кто-то.
Да? поперхнулась Мэй.
Теперь хохот послышался сразу с нескольких сторон.
Конечно! А ты что думала, будущее в камне высечено? Оно же еще не произошло, объяснил один из хохотавших.
Вы вроде говорили, что кого-то ищете, вмешался бармен.
Мэй мотнула головой, переваривая услышанное. Неужели Книга Мертвых и вправду ошиблась? Может такое быть?
Я вообще-то рассеянно проговорила Мэй. Я искала своего друга Тыквера, но
С таким же успехом Мэй могла бы выстрелить из лука посреди зала. Все разом обернулись к ней.
Тыквера? Певца? переспросил бармен.
Мэй кивнула, не понимая, что случилось.
Ты дружишь с тем самым Тыквером? не поверила девушка в сари.
Мэй снова кивнула.
Повскакав с мест, все бросились к ней, обступили, пытаясь дотронуться и пожать руку.
А дашь автограф? попросил кто-то.
У тебя, случайно, не завалялось лишнего локона на продажу?
Очень мало очевидцев.
Очевидцев? повторила совсем сбитая с толку Мэй.
Призраки закивали.
Он очень тщательно скрывается, как ни жаль.
Но Сердце у Мэй сжалось. Вы, наверное, не слышали еще. Он его превратили в ничто.
Все ошеломленно замолкли. И тут же зал сотряс новый взрыв хохота.
Да, это он молодец, со знанием дела кивнул кто-то.
Тыквер в своем репертуаре.
Мэй ошарашенно подхватила Пессимиста на руки и нервно оглянулась. Спятили они тут все, что ли?
Вы о чем?
Ты что, веришь всему, что в газетах пишут? ехидно улыбнулась девочка в розовом платье. Тыквер специально распускает слухи, чтобы фанаты не доставали. Несколько месяцев назад он якобы сбежал с Мэри Вашингтон в Элизиум. А до того его похищали инопланетяне.
Инопланетяне, ага, скептически хмыкнула женщина с ножом в голове. Любой дурак знает, что инопланетян не существует.
Тыквер жив! крикнул кто-то.
Это все самообман, огорошил собравшихся бармен. Тыквера превратили в ничто. Я сам видел снимок.
Половина призраков, которые до этого молчали, принялись согласно кивать.
Мэй словно раздирали на миллион разных кусочковтолько что вспыхнувшая надежда снова рухнула.
Тешим себя иллюзиями, пробасил какой-то из бесформенных призраков. Мы себе что угодно выдумаем, только бы не верить в худшее. На днях слышал, будто он прячется в караоке-баре, где-то в дальнем углу этого самого парка. В ответ раздался многоголосый хохот.
Бармен печально улыбнулся:
Мы, конечно, сидим тут, в Тоннеле, и носу не высовываем. Кто их, гулей, знает, когда им вздумается заглянуть в Бездну.
Но Мэй с Пессимистом, не дослушав, уже ломились в массивную дверь, ведущую наружу.
Глава двенадцатаяКараоке-бар «Белая кость»
«Живая музыка! Угощение!»
Мэй застыла перед входом в караоке-бар «Белая кость», примостившийся на темном пустынном пригорке в дальнем углу парка. Сглотнув, Мэй просочилась через двойные двери в тускло освещенный коридор. Он тянулся куда-то вглубь, теряясь в темноте. По стенам висели музыкальные пластинки в рамкахвсе крутились, негромко проигрывая песни на самых разных языках. Коридор вывел Мэй в прокуренный зальчик, где в красных плюшевых креслах сидела перед маленькой темной сценой горстка призраков. Один тихо тлел, словно его только что вытащили из огня.
На сцене белело пятно света от единственного прожектора. И в этом пятне, на красной истлевшей кушетке, лежала ничком долговязая фигура, тянувшая в микрофон: «Никтоооо не знааааает, как мой путь одинооооок Заунывный голос напоминал горестное мычание раненой коровы. Сквозь ноооочь и веееетер мне идти сужденоооо, нигде не свеееетит мне родноооое окнооооо»
Мэй приросла к полу.
Мью, выдохнул Пессимист.
Услышав мяуканье, исполнитель слабо дернул головой. Потом приподнялся и сел вполоборота. Мэй рванулась вперед, но ее тут же ухватили под локти и дернули обратно. Вскочившие с мест двое духов в красной бархатной униформе крепко держали Мэй с двух сторон. Пессимист, не растерявшись, вонзил зубы в ближайшую лодыжку. Призрак взвыл.
Тыквер! вырываясь, крикнула Мэй.
Исполнитель, не выпуская микрофона, повернулся наконец лицом в зал. Огромная перекошенная мучнисто-белая тыква вместо головы, большие черные глаза, кривая усмешкастрах да и только, если не знаешь обладателя всего этого лично. Уныло свесив желтый соломенный чубчик, Тыквер во все глаза смотрел на Мэй.
Тыквер, это я! закричала девочка.
На миг лицо призрака озарилось безграничным счастьем, а кривая усмешка растянулась в радостную улыбку до ушей. Но радость тут же сменилась сердитой гримасой, обращенной сперва к Мэй, потом к Пессимисту, а потом Тыквер просто уставился вдаль, будто забыв о существовании девочки с котом. Щелкнув пальцами, он подозвал тлеющего призрака и, когда тот подошел к краю сцены, прошептал что-то ему на ухо. Призрак кивнул и, пожевав узкими синими губами под тонкой полоской усиков, обратился к Мэй:
Он говорит, надо же, кого кошка на хвосте принесла.
Мэй подняла глаза на Тыквера. Тот, скрестив руки на груди, с демонстративно скучающим видом отвернулся к кулисе и начал общипывать секущиеся кончики соломенных волос. Мэй потеряла дар речи. Беспомощно, как рыба, разевая рот, она посмотрела сперва на Тыквера, потом на тлеющего призрака и наконец выдавила, поперхнувшись:
Вы кто?
Призрак, дернув верхней губой, поправил обгоревший галстук:
Я агент Тыквера. Аврил.
Агент?! оторопела Мэй. Тыквер снова что-то прошептал Аврилу, а потом опять отвернулся, скрестив руки.
Тыквер велел все вопросы задавать через меня.
Тыквер простонала Мэй. Ну ты что? В чем дело?
Тыквер постоял в раздумьях. Потом шепнул что-то агенту.
Он говорит: вообще-то, если у кого память плохая, ты его бросила, обрекая на одиночество и страдания.
У Мэй упало сердце.
Передай ему, что мне очень жаль. Но теперь-то я вернулась.
Тыквер громко вздохнул и снова зашептал.
Он спрашивает, где же ты была все те бесчисленные разы, когда он едва уносил ноги от гулей.
Мэй лихорадочно подыскивала ответ в свое оправдание.
Но ведь он сам велел мне идти. И не возвращаться.
Тыквер задумался надолго. Наконец последовала новая порция шепота.
Он говорит, что тогда он так считал, а потом передумал, озвучил услышанное Аврил.
Мэй не нашла что ответить. Тыквер стрельнул в нее глазами, хмуря перекошенный лоб. Потом он задумчиво пригладил торчащий чубчик. А потом снова зашептал.
Говорит, откуда ему знать, что ты снова его не бросишь.
Мэй закусила губу. Кажется, лед тронулся.
Не знаю, Тыквер. Но я постараюсь. Изо всех сил постараюсь больше тебя никогда не бросать.
В глазах Тыквера мелькнул интерес. Пристально поглядев на Мэй, он что-то пробормотал.
Говорит, ты изменилась. Раньше ты была маленькая.
Мэй, которую по-прежнему цепко держали, не давая поднять руки, только беспомощно пожала плечами. Она представила себя со стороныдолговязая, нескладная, коленки выпирают, как у жеребенка, длинные черные волосы спутались
Я выросла, проговорила она извиняющимся тоном. Голос дрогнул. А еще Он прервался совсем. Еще я умерла.
Тыквер вздрогнул. Крупная слеза набухла в уголке левого глаза и медленно поползла по щеке. Певец кивнул телохранителям, и те ослабили хватку.
Мэй замерла в нерешительности. Но тут Тыквер, раскинув руки, сиганул со сцены, как нелетающая птица дронт. Мэй кинулась к нему и уже через секунду оказалась в его леденящих объятиях, таких крепких, словно он собрался ее раздавить. Наконец Тыквер выпустил Мэй, озарил широченной улыбкой и прижал к себе снова. Потом издал дикий вопль и сгреб в охапку Пессимиста.
Чмок-чмок-чмок-чмок! Пессимист делал вид, что возмущен таким безобразным обцеловыванием со всех сторон, но на самом деле ему нравилось. Он лизнул Тыквера в нос, и призрак сжал его еще крепче.
Наконец Мэй, высвободившись, посмотрела на Тыквера обеспокоенным, но полным надежды взглядом. Теперь она почти доставала макушкой ему до груди.
Тыквер! выпалила Мэй, едва дыша. А где остальные? Где Беа, где Фабио, где Люциус? А Изабелла, а Усик?
Тыквер мгновенно помрачнел и нахмурился.
Смерив агента и телохранителей недовольным взглядом, словно не понимая, что они тут забыли, он театрально вздохнул:
Ни сна, ни отдыха измученной звезде.
На Мэй он посмотрел уже без всякого позерства, но от его взгляда у девочки пошел мороз по коже.
Глава тринадцатаяЛорелея
Значит, призраки просто отсиживаются тут в ожидании конца? спросила Мэй.
Тыквер провел девочку на другой конец парка сквозь череду замаскированных дверей в стволах деревьевк калитке, спрятанной позади гигантской головы вампира, так чтобы нельзя было заметить с неба.
Они потеряли надежду, объяснил Тыквер. По-моему, надежды не осталось ни у кого.
Наклонившись к маленькой черной коробочке у калитки, он произнес вполголоса: «Тыкверлучше всех!», и калитка со скрипом отворилась. Мэй, изумленно покачав головой, прошла за Тыквером внутрь. Там им преградила путь вторая калитка. Призрак показал лицо в крошечную черную камеру, приткнувшуюся на соседнем черном дереве. Камера выпустила лазерный луч и просканировала зрачок. «Совпадает», выдал компьютерный голос. У Мэй отвисла челюсть.
Мне его в прошлом году построили, объяснил Тыквер, увидев выражение лица Мэй на подходе к третьей калитке. Ты себе не представляешь, как тяжело скрываться от папарацци. Думал, вот наконец-то есть где спрятаться от любопытных. Ну и на аттракционах покатаюсь. У меня и в мыслях не было, что придется сидеть тут вечно.
Из замочной скважины в калитке вылетело крохотное измазанное сажей существо с остроконечными ушами и шахтерским фонарем на лбу.
А это еще
Барабашка, с гордостью ответил Тыквер. Очень редко попадаются, но нескольких все-таки удалось поймать, вот и мне перепало.
Пароль! сурово пропищал барабашка.
Тыквер многозначительно покосился на Мэй, а потом, надув щеки, продекламировал с наигранными театральными интонациями:
Карл у Клары украл кораллы.
Барабашка, отвесив поклон, нажал кнопку, открывающую калитку:
Добро пожаловать домой, Ваше Знаменитешейство.
И тут же, решив, что на него больше не смотрят, принялся крошечной отверткой откручивать петли. Пессимист, уютно свернувшийся у Тыквера на руках, заворчал.
Хлопот с ним не оберешься, признал Тыквер. Особенно когда ночью он барабанит по стенам и не дает мне спать. Он грозно сверкнул глазами на озорника, но тут же смягчился:Ничего не могу поделать, такой лапочка.