Мэй начала опасаться, что шансы отыскать корабль с друзьями в этом безбрежном океане отчаянно стремятся к нулю. И вдруг впереди мелькнула крошечная точка. Мэй решила, что ей померещилось, но, оглянувшись на Тыквера, поняла, что он тоже ее заметил. Призрак нервно грыз ногти.
Оно, да? спросил Тыквер.
Мэй вытащила из колчана за спиной стрелу, готовясь натянуть тетиву в любой момент:
Может быть. Посади Пессимиста к себе в котомку и закрепи получше.
Точка приближалась и росла. Теперь стало видно, что это действительно корабль. Не факт, правда, что именно тот. Большой черный галеон шел под всеми парусамибелыми и потрепанными.
Оглянувшись на пассажиров, лорелея прибавила скорость. Лодка скакнула вперед и понеслась, стремительно набирая ход. Мэй натянула тетиву, прицеливаясь. В ушах свистел ветер. Уже можно было различить гулей, снующих по палубе. И название корабля на корме«Геспер». И тут Мэй ахнула. Среди всей этой маслянистой черноты и серой хмари на носу корабля блеснул крошечный огонекбудто лампочка. Светящаяся фигурка.
Люциус!
Стоявший на правом борту гуль вытянул руку, показывая на лодку. Рядом с ним заметались еще двое. Мэй натянула тетиву до отказа, и тут один из гулей схватил Люциуса за шиворот. Стрела со свистом пронзила воздух.
Есть! Наконечник стрелы воткнулся в грудь гуля, мгновенно обратив его в камень. Гуль повалился навзничь, увлекая Люциуса за собой.
Времени на раздумья не осталось, перед лодкой вырос борт корабля. Едва Мэй с Тыквером успели схватиться за свисающие с нижней палубы канаты, как лодка врезалась в толстую обшивку. Изо всех сил перебирая руками и ногами, друзья вскарабкались наверх и перевалились через леер на палубу. К ним тут же, громко топоча, кинулись двое гулей. Тыквер завизжал. Пессимист выскочил из котомки и затанцевал вокруг, изгибаясь, словно резиновая лента. Мэй прицелилась в ближайшего гуля и через миг тот уже каменел. Второй, подобравшись поближе, уже хотел сцапать Мэй, но Пессимист прыгнул ему на голову, и, пока тот с воплями крутился на месте, пытаясь отцепить кота, Мэй успела пустить стрелу. Окаменевший гуль повалился за борт, а кот изящным прыжком перескочил на леер.
На шум по трапу прибежала встревоженная девушка в белом платьеи изумленно всплеснула руками.
Беатрис, осторожно! Мэй пристрелила гуля за ее спиной.
Следом показался высокий военный с усами.
Мамма мия! воскликнул он.
Под их ошеломленными взглядами Мэй обратила в камень еще трех гулей. К ее собственному изумлению, все стрелы до единой били без промаха.
Тыквер с визгом носился туда-сюда по палубе, бестолково молотя своими длинными руками. Два гуля подступали к нему с разных сторон. Выхватив из колчана сразу две стрелы, Мэй разделила их пальцами, целясь одновременно в двоих, и спустила тетиву. Гули разом рухнули.
Беа и Фабио, не тратя время на разговоры, забегали по палубе в поисках подходящего оружия, а Мэй помчалась туда, где видела Люциуса. Из-под валяющегося на боку окаменевшего гуля ей махала бледная светящаяся рука.
Люциус!
Рука отчаянно трепыхалась. Только теперь Мэй разглядела, что окаменевший гуль по-прежнему цепко держит мальчика за шиворот.
Ия идавио! просипел Люциус.
Мэй, пыхтя, попыталась отодвинуть гуля, но каменный идол не шевельнулся.
Гблыбглб!
Мэй обернулась, для верности поставив ногу на окаменевшего гуля. К ней подступали еще трое.
Когда первый упал, сраженный стрелой, остальные двое остановились, посмотрели на Мэй, потом друг на другаи с воем попрыгали за борт. Мэй стояла, держа наготове следующую стрелу.
Наступило затишье. Рядом с Мэй выросли Беа и Фабио, сжимая в руках, словно бейсбольные биты, обломки длинных досок и настороженно озираясь.
Мэй свирепо шарила глазами по сторонам, зачесывая обратно в пучок выбившиеся длинные пряди. Сверху, с «вороньего гнезда» на мачте, мяукнул Пессимист, сообщая, что опасность миновала.
Тыквер! встревоженно позвала Мэй.
Здесь! отрапортовал призрак, вылезая из стоящего рядом бочонка.
Там еще кто-то остался? спросила Мэй у Фабио.
Капитан проворно сбежал вниз по трапу и через секунду появился снова, отрицательно мотая головой.
Беатрис смотрела на Мэй, не веря своим глазам. Сама она ничуть не изменилась за время разлукивсе то же длинное белое платье с голубым кушаком, все та же аристократическая викторианская призрачная бледность. Она нерешительно подплыла к подруге.
Это это правда ты? Ты так вытянулась
Мэй кивнула:
Это я.
Тонкие пальцы Беа взметнулись к губам, в глазах заблестели слезы счастья. Она кинулась Мэй на шею. И тут же обеих сгреб в свои мощные объятия Фабио:
Мэй прийти нас спасать! Я знать, что ты будешь приходить!
Не выпуская девочек, он притянул в общую охапку и Тыквера.
Мэй почувствовала, как захлестывает сердце теплая волна. Наконец она здесь. Среди друзей. Среди тех, кто знает, что ее путешествие в страну призраковне выдумки. Кто верит в нее саму. Понимает ее. За годы в Болотных Дебрях она уже забыла, как это.
Но Мэй Беатрис вдруг отпрянула. Ты почему-то холодная
Ыыыххх!
Все вспомнили про Люциуса. Он распластался на боку, припечатанный щекой к палубе. Мэй опустилась рядом с ним на колени, разглядывая зажавшую его каменную руку.
Даже не представляю, как тебя вытащить
Разбить камень каратистским ударом? предложил Тыквер.
Мью, поддержал возникший рядом Пессимист, который тут же очутился в жарких объятиях Фабио.
Так мы ему шею сломаем, возразила Беатрис.
Шеябольшое дело, отмахнулся Фабио. Повязает галстукбудет красавец.
Люциус сдавленно простонал. Судя по налившемуся краской лицу, ему было совсем худо.
Мэй в задумчивости закусила губу. Заметив неподалеку ведро, она кинулась к нему, прихватив по дороге веревку. Под озадаченными взглядами друзей Мэй погрузила ведро в волныосторожно-осторожнои вытащила полное почти до краев. Прикусив язык, она бережно, словно бомбу, опустила ведро на палубу.
Держитесь подальше, шепнула она, поднимая с палубы какую-то тряпку.
Ухватив ее самыми кончиками пальцев и не дыша, Мэй макнула тряпку в ведро, стараясь не задеть мокрые стенки.
Капая водой на палубу, девочка понесла тряпку к Люциусу. Остальные моментально расступились.
Мммыыы! запротестовал Люциус.
Мэй вытянула руку с мокрой тряпкой над каменной лапищей гуля, дождалась, пока с тряпки упадет крошечная капля, и жестом фокусника отдернула руку. Гуль тут же пропал как не было (чтобы в тот же миг возникнуть глубоко под водой, в Южном местечке). На палубе остался лежать скрючившийся Люциус.
Потирая шею, он перекатился на спину и изумленно распахнутыми голубыми глазами уставился на Мэй. Как и все остальные, он не прибавил в возрасте ни дня с того момента, как Мэй видела его в последний раз. На нее смотрел все тот же тринадцатилетний мальчишка. И хотя перенесенное потрясение оставило пунцовые пятна на румяных щеках, Люциус по-прежнему светился ровным мягким светом. И своей старой школьной формесерому костюму с коричневым галстукомон тоже не изменил.
Ты начал он.
Умерла, подтвердила Мэй, вешая тряпку на стоящий рядом бочонок.
Беатрис ахнула, прижав руки к сердцу. Фабио неловко кашлянул.
Только на Люциуса новость не произвела никакого впечатления. Он поднялся, мотая головой и потирая затекшую руку.
Я вообще-то хотел сказать, выросла. Он тоже смущенно откашлялся.
Ага. Сглотнув, Мэй протянула руку, и Люциус, поглядев недоуменно, все-таки ее пожал. Почему-то обнять его Мэй не решилась. Рада тебя видеть, Люциус.
Взаимно. Мальчик шаркнул ножкой, вытащив из закромов памяти позабытые за ненадобностью уроки этикета. Сказать по правде, я как раз готовил наш побег с корабля, сообщил он, выпуская руку Мэй, и, подобрав валяющееся на палубе копье, встал в героическую позу.
Что-то я не заметила, возразила Беа.
Люциус кинул на нее оскорбленный взгляд и засиял возмущенным коричневым светом.
А то! Он перевернул копье и принялся с видом знатока проверять пальцем остроту наконечника. Где уж девчонкам догадаться, что спасение близко.
А тебя сейчас кто спас, позволь узнать? Не девчонка? парировала Беатрис, подлетая к Мэй и беря ее под руку.
Люциус, прищурившись, глянул на Мэй, вспыхнул и еще сосредоточеннее принялся осматривать копье.
Мэй, что с тобой случилось? Как ты умерла? спросила Беатрис, которую переполняли одновременно и радость, и сочувствие.
Э-э Ребята начал Тыквер.
Она стала даже красивее, чем прежде, да, капитан? восхитилась Беа.
Люциус закатил глаза и снова принялся позировать с копьем, но капитан Фабио оживленно закивал, подкручивая усы.
Ребята Тыквер похлопал Мэй сзади по плечу.
Прекрасна, как сентябрьская луна над Сицилией! подтвердил Фабио. У меня как раз на эту тему есть стихотво
СКАЛА!
Все обернулись на истошный вопль Тыквера.
Корабль несло прямо на гигантский зазубренный утес, о который бились морские волны. На каменистом уступе нежилась обнаженная красавица. Она приветственно помахала им рукой. Мэй успела глянуть за борттам, ослепительно улыбаясь, плыла на спине лорелея, натягивая веревку, привязанную к носу корабля.
Люциус кинулся к штурвалу. Мэй, схватившись за колчан, прострелила веревку, за которую тянула лорелея, и навалилась на штурвал вместе с Люциусом.
Над ухом раздался вопль Тыквера, обращенный к красотке, загорающей на утесе.
Эй, там, на скале! Вы знаете, кто я? Видели «Склизские танцы-2»? Помните парня в оркестре, в сцене у бассейна?
Фабио застыл на носу, устремив вперед руку с вытянутым указательным пальцем, словно капитан корабля или охотничий пес, сделавший стойку.
Налево! выкрикивал он, словно без его указаний никто бы не понял, куда плыть.
Корабль медленно поворачивал. Острые скалы прошли на волосок от правого борта. Когда они благополучно остались за кормой, у всех вырвался дружный вздох облегчения.
Все, кроме Люциуса, так и не выпустившего штурвал, перегнулись за борт, провожая взглядами погибель, которой чудом удалось избежать. Утес с прекрасной купальщицей таял вдали.
Это ж надо, чуть не налететь на камень в открытом море! поразилась Мэй, рассматривая торчащие клыки скал и абсолютно пустую бескрайнюю гладь вокруг.
Это не камень, тихо поправила Беа. Это Остров водяных демонов.
Какие-то они слишком дружелюбные протянул с озадаченным видом притащившийся к штурвалу Тыквер.
И тут, словно в ответ на его слова, вокруг облаченной в купальник лорелеи вспыхнули под водой сотни огоньков. Водяные демоны! У Мэй нехорошо сжался желудок. Она представила, что с ними сталось бы, не разверни они вовремя корабль, и у нее оборвалось сердце.
Если бы, конечно, оно еще билось.
Глава пятнадцатаяВыбор
Говорят, там сплошные шпионы кругом, поделилась сведениями Беатрис.
Они расселись в кружок на носу корабля, который плыл в полной темноте. Беа объяснила, что они приближаются к северному полюсу Навсегдаединственной точке на всей планете, откуда видно местную луну.
Заливаясь то слезами, то хохотом, они делились пережитым за время разлуки. Беатрис, вспоминая про маму, тщательно разглаживала складки на потрепанном белом платье и выпрямляла спину.
С ней все хорошо, я уверена, повторяла девушка. Селение голыми руками не возьмешь.
Рассказ Мэй о том, как они с Пессимистом умерли, слушали с сочувствием и пониманием, ведь все, кроме Тыквера, который никогда не был живым, прекрасно знали, что это такоелишиться драгоценного дара жизни. Беатрис несколько раз участливо брала подругу за руку, повторяя, что дальше можно не рассказывать. Но Мэй оказалось полезно выговориться.
Бо Кливила обсуждали шепотом, словно он мог следить за ними откуда-то из темноты. Все так или иначе слышали о планах по вторжению на Землю через Кливилграды. Мэй представила милые сердцу уголки на Земле, такие мирные и уютные, представила маму, представила свой любимый лестенистый, с птицами и всякими букашками и жучками. Потом попыталась вообразить, как сквозь кусты ломятся гули, зомби и гоблины, как гули проникают в тихий дом, где спит мама, и от увиденного ее пробрал озноб до самых кончиков пальцев.
У штурвала встал Фабио. Поглядывая на луну, он что-то мурлыкал себе под нос на итальянскомс таким потерянным и печальным видом, что Мэй поневоле задумалась, о чем же он там поет. Хотя вид у них сейчас, кажется, у всех такой же. Потерянныйи одновременно радостный, что удалось собраться вместе.
Судя по карте, которую Беатрис откопала на камбузе, они сейчас болтались далеко в открытом море. До Портограда, находившегося на северо-восточном мысу, было еще плыть и плыть. За ним виднелась четко обозначенная Равнина Отчаяния, но дальше карта заканчивалась.
Итак, сейчас самое главное решить, начала Мэй, что будем делать. Искать, где можно спрятаться и отсидеться, или
По суровым лицам друзей было видно, что им все понятно без лишних слов, но Мэй надо было произнести вслух.
или мы плывем дальше на север, к Портограду к Бо Кливилу и пытаемся ему помешать.
Нас всего пятеро, подала голос Беа.
Мью! возмутился Пессимист.
To есть шестеро.
Но ведь еще Хозяйка, напомнила Мэй. Она нас отыщет. И тогда у нас будет шанс Она в задумчивости подергала лямку купальника. Не знаю Не знаю, как надо. Но снова зарываться в нору не хочу. Не хочу больше сидеть сложа руки.
Я не боюсь, заявил Люциус, гордо выпятив грудь.
Говорят, в Портограде живет Лизун из «Охотников за привидениями», высказался Тыквер. Я бы не прочь взять автограф. Может, он даже обо мне слышал
Он же не настоящий, Тыквер, огорошила его Мэй.
Но призрак глянул на нее снисходительно:
Да ладно, не настоящий. Я его видел собственными глазами. По телевизору.
Мэй с Беа иронически переглянулись. Беа телевизор посмотреть не довелось, она умерла от тифа в 1911 году, задолго до его изобретения, но за время многочисленных ночевок у походных костров и долгих переходов по пустыне Мэй немало порассказывала подруге о современных достижениях техники.
И Каспер тоже, кажется, там обитает, мечтательно пробормотал Тыквер.
У нас еще несколько часов на раздумья, обнадежила Беа. Пока доплывем дотуда, где надо будет сворачивать либо направо, либо налево. Тогда и разберемся.
На том и порешили. Но необходимость выбирать тяготила по-прежнему, даже когда они говорили о другом, вспоминая события прошлых лет. И хотя вслух этого никто не произнес, без помощи Хозяйки рассчитывать на успех было нечего.
Нести ночную вахту на палубе остались Мэй, Тыквер и Пессимист. Фабио, Беа и Люциус отправились вниз, спать. Над головой чернело полночное небо, подсвеченное непонятным сиянием. Дул холодный северный ветер.
Ты что-нибудь слышал про Мост Душ? спросила Мэй, поглаживая уснувшего у нее на коленях Пессимиста.
Тыквер кивнул.
Расскажешь?
Тыквер помолчал.
Одни говорят, что его не существует. Другиетакие, хрустящие, как батончики мюсли, говорят, что его не надо искать, «он сам должен тебя найти». Призрак закатил глаза. А еще они едят тофу и в голове у них сплошной фэн-шуй.
Так что это за мост?
Тыквер задумчиво погрыз кончики длинных белых пальцев:
Это мост, который ведет в иной мир ну, из Навсегда. Если по нему пройти, назад уже дороги нет.
Мэй сглотнула:
А ты сам как думаешь, он есть?
Тыквер пожал плечами:
Что-то не хочется выяснять. Никто не знает, что там в этом ином мире. Говорят, мост меняет тебя до неузнаваемости.
А вдруг ты превратишься во что-то замечательное?
А вдруг нет?
Может, там не так уж и страшно, в ином мире? с надеждой предположила Мэй.
Тыквер пригладил желтый чубчик:
Да ну! Одно название чего стоит«иной мир». Уже страшно.
Они помолчали. Мэй подумала о мамеона ведь тоже наверняка представляет Мэй в ином мире.
Иногда мне кажется начал Тыквер и не договорил.
Что?
Да ну, ерунда.
Мэй наклонилась и взяла его за руку:
Давай скажи.
Иногда у меня возникает дурное предчувствие. Что это наше последнее путешествие вместе.