Красота, одобрительно сказал Семка. Прямо как в книжке напечатано. Даже не верится, что это про нашу Каменку. Говорят, центральную усадьбу к нам переведут
Угу, неопределенно хмыкнул Крис и затаил дыхание над какой-то особенно хитрой линией.
Семка тоже сочувственно сдержал свой могучий вздох.
Ты, говорят, ходил сегодня по отделению, дома переписывал? сказал он после долгого молчания.
Крис молча кивнул.
А ну-ка, оживился Семка, покажи. Любопытно взглянуть
Крис показал глазами на журнал. Семка раскрыл его, присел на диван и принялся с любопытством листать.
Ага, сказал он наконец. Это, значит, мастерские. Вот оно как на плане получается Только погоди-ка! Мне сдается, что в длину будет побольше. Верно, верно. Слышишь, Геннадий! Ошибка тут
Я посмотрел на Криса, и вдруг мне стало жарко. Крис, серьезный и хмурый, медленно повернулся к Семке, внимательно взглянул на него.
Где?
Вот тут, показал большим пальцем Семка. А на левом крыле еще пристройка есть, снаружи ее не заметно, а во дворе она вон до каких пор доходит
Крис склонился над рисунком и помолчал.
Ну, это временная пристройка, с неохотой сказал он, мы ее не учитываем.
Да нет, возразил Семка, отдавая журнал, каменная она. Сам складывал, знаю. Ты уж поточнее нарисуй, а то не вышло бы что
Вам-то не все ли равно? равнодушно сказал Генка и отвернулся.
Ну как же? удивленно проговорил Семка. Не на пять лет строиться будем и не на десять. Ты приедешь и уедешь, а нам здесь жить. Можно и поточнее. Еще и длина там шестнадцать метров, а написано двенадцать. На глазок, что ли, определял?
Крис молчал. Я закрыл уши руками и сделал вид, что углубился в чтение. «Господи, только бы Крис не вышел из себя, думал я, господи»
Но Крис засмеялся, положил рейсфедер и сказал:
Это же все сноситься будет, чудак!
Ну да? с сожалением переспросил Семка. Такие мастерские сносить? Вот это уж ни к чему Правда, многое тут наспех строилось, все думали, что целина так на сто лет целиной и останется. Да не только постройки Землю брали силком, год за годом мучили землю. А ведь даже девку, если разобраться, только раз силой взять можно, дальше к ней подход да любовь требуются, дальше грубость в дело не идет
16
Мы пошли спать довольно поздно. Крис первый забрал свой спальный мешок и махнул нам рукой:
Айда!
Я все понял с первого слова. Только Левка сел на пол и недовольно сказал:
Куда еще в такую темень? Никуда я не пойду
Ребята, сонным голосом сказала из-за перегородки Аня, куда же вы? Вы нам совсем не мешаете
И тихо засмеялась, потому что Семка шепнул ей что-то на ухо. Левка, покраснев как рак, собрал свои пожитки, и мы гуськом вышли из комнаты.
А все-таки надо было по пяти делать! не удержавшись, сказал на пороге Крис. Желчь так и кипела в нем: только что мы с Левкой оставили его и Семку три раза козлами в домино. Откуда нам было знать, что это испортит шефу настроение на весь вечер! Крис был так потрясен, что даже не пошел в клуб.
Чего? насмешливо переспросил Семка.
Пять-пять надо было делать и рыбу! раздраженно пояснил Крис.
И Семка тотчас же вскочил. Прошлепал босыми ногами к занавеске, отодвинул ее и, всклокоченный, в одних трусах, вышел в горницу.
Нет, брат! ядовито сказал он Крису. Это ты мне все фишки подпутал. Я хотел дело к рыбе вести. У меня политика знаешь хитрая была!
Плевал я на политику, угрюмо сказал Крис, раз ты мои концы забивал!
Какие же это концы, если их забить можно! Играть не умеешь, значит! заключил Семка и даже ногами притопнул от злорадства.
Что ты сказал?! побагровел Крис. (И только сейчас мы поняли, что он не шутит, а говорит все это серьезно.) Да чтоб я с тобой сел играть
А я с тобой сяду, что ли?
Так они стояли и препирались через всю комнатудва здоровых дяди, а мы с Левкой сидели на кухонном столе и покатывались со смеху.
17
Мы долго ворочались на верандевсе никак было не устроиться на новом местеи вздыхали. За окном пели песни, где-то рядом смеялись девчата Звонко лаяла собака у чайханы.
Крис, сказал вдруг Левка неожиданно громко. Зря мы сегодня не вышли в поле Я целый день места себе не находил. Выйдешь на улицувсе на тебя смотрят: что это они без дела шатаются? Знаешь, как они ждут Крис, а Крис, выйдем завтра на работу, а? Я так здорово копать наловчился Всю ночь сегодня снилось, что я копаю, копаю И вообще
Наступила мертвая тишина. Левка надолго притих, Крис, казалось, уже заснул.
И вообще, медленно повторил Левка, придется нам все переделать
Что? отозвался Крис с такой быстротой, что я даже вздрогнул от неожиданности.
А то, Левка снова замолчал, что жульничество все это Ты же мог совсем не тот рельеф сосчитать, который на самом деле
Ну и что? сердито возразил Крис, уткнувшись лицом в подушку, и после паузы добавил:А мог и тот
Перекос будет, убежденно сказал Левка. Все наши небоскребы развалятся на куски
Я затаил дыхание.
Три ха-ха, спокойно ответил Крис. После нас все это место еще не один раз перемерят. Строители придут, и новая партия будет переносить рабочий план на местность. Так что вся наша работаодно пшено
«Конечно, подумал я, и мне вздохнулось свободнее. Никакой катастрофы не произойдет. Другие люди исправят все неточности».
А зачем мы тогда все это делаем? настаивал Левка.
Лично ты уже ничего не делаешь, жестко ответил Крис.
«Вот именно, подумал я. Кто бы говорил, а то Левка»
Это не ответ, каким-то странным, неясным голосом проговорил Левка, и я по этому голосу почувствовал, что он побледнел.
Вот что, друг! рассвирепел Крис. Ты давай вот что давай прекрати путать мне карты. Я свои концы забивать никому не позволю, понял? Две недели филонил, а теперь вдруг занялся паршивой демагогией Хочешь, чтобы послезавтра Старик застал нас в поле? Ну, а в мои планы это не входит
Я лежал рядом с Крисом, почти касаясь его локтем. От его громадного тела веяло металлическим холодком.
Вот теперь все стало на свои места, ровным голосом сказал Левка.
Слушайте, товарищи, не выдержал я, давайте спать!
Но заснуть мне удалось не скоро
18
Проснулся я оттого, что через меня кто-то перешагнул. Это всегда неприятно, а в полусне особенно. Выспался я плохо, все утро солнце падало мне на правое ухо, и теперь оно горело, как от пощечины, и вдобавок ужасно болела голова.
Ты чего? едва расклеив спекшиеся губы, спросил я у Левки, который стоял в одних трусах у порога и, нажимая что есть силы плечом, пытался открыть тугую дверь. Скрутило?
Левка обернулся. Глаза у него были совсем не сонныеясные, осмысленные глаза.
Не знаю, как ты, сказал он тихо, а я не могу. Я один пойду с нивелиром Крис как хочет, а я не могу
Остатки сна мутными струйками вытекали из моей головы.
Подумаешь, проворчал я, вставая. Разбудить не мог по-человечески Расшагался, как Гулливер
Левка молча пронаблюдал, как я хмуро натягивал брюки, и лицо его просветлело.
Вдвоем мы навалились на тяжелую дверь и разом вылетели в сени. На улице стало пасмурно. Низко над крышей висело непривычно серое небо. Тяжелые тучи были словно перепаханы с запада на восток. Даль застилала серая искристая пелена.
Только бы не дождь, переступая с ноги на ногу, сказал Левка.
А вообще погода для нивелировки самая подходящая, стуча зубами, проговорил я.
Левка с уважением оглядел меня и промолчал.
Потом мы вернулись на веранду, торопливо оделись и склонились над Геннадием. Крис ровно дышал.
Я пощекотал сухой травинкой его широкий нос.
Эй, кто там? не открывая глаз, проревел Крис. Сейчас как в ухо дам!
Мы в четыре руки принялись разыгрывать на его ребрах замысловатый этюд.
Крис открыл глаза, долго холодно и пристально нас рассматривал, потом сказал:
Это вы А ну, живо все на шест!..
И снова повернулся на бок.
Но мы не оставили его в покое. Уж очень нам было страшно выходить одним в поле в такое мерзкое утро.
Наконец Крис зашевелился, сел в мешке и сладко зевнул.
Куда вас черт поднял?
На работу, куда же еще, глядя в сторону, сказал Левка.
Вот психи, коротко засмеялся Крис. Какая может быть работа, когда все уже сделано! Сказку про Хаврошечку слыхали?
Он передернул плечами от холода, снова зевнул и питоном уполз в мешок.
Боссом отдан приказ пробормотал он, уже засыпая, лететь в Кейптаун
Это было все, чего нам от него удалось добиться.
Мы невесело вышли на улицу, вынесли сундучок и треногу. Моросил мелкий тепловатый дождь. Сквозь тучи белесым глазом альбиноса моргало солнце.
Может, ни к чему все это? нерешительно проговорил я.
Ты как хочешь твердо сказал Левка и принялся неумело привинчивать к треноге трубу.
Я знал, что если он говорит таким тоном, то спорить с ним бесполезно.
Вот что, друг, Левка вскинул треногу на плечо, давай пойдем на разделение труда. Поскольку нас мало, мы можем выиграть только организованностью. Ты пойдешь обмерять, а я на нивелировку.
Ты что, один ее собираешься делать? поинтересовался я.
А что? Левка уверенно подхватил с земли сундучок. Мне подсобные рабочие не нужны. Не все такие аристократы, как этот
Он неопределенно мотнул головой. И мне стало ясно, что большего профана в геодезии я еще не встречал.
А ну-ка дай сюда прибор! решительно сказал я.
Левка безропотно уступил мне треногу.
Темный ты чулан, насмешливо проговорил я. Я бы отпустил тебя одного, будь у меня хоть мизерная гарантия, что ты не согнешь трубу в колесо, пытаясь увидеть в ней себя самого.
Я остался очень доволен своей тирадой, а Левка разинул рот для возражения, да так и застыл с открытым ртом.
Все равно, сказал он наконец. Любым путем мы должны кинуть двадцать семь точек. Мы ему докажем
Почему двадцать семь, спросил я, а не сто четырнадцать?
Потому что двадцать семьэто больше половины.
Я пожал плечами, и мы двинулись вперед.
19
Когда мы пришли на первую точку, дождь уже кончился. Облака были еще плотные, как войлок, но ветер заметно потеплел.
Я небрежно скинул с плеча треногу и, раздвинув стояки, всадил ее в рыхлую землю. Потом сел на сундучок и аккуратно записал в журнале дату. Левка растерянно топтался рядом.
Зачем бросаешь рейку в траву? подняв голову, сурово спросил я. А ну, марш на точку! Рейку держать умеешь?
Разберемся, подавленный моим авторитетом, прошептал Левка и с рейкой на плече побрел искать точку.
Я долго смотрел ему вслед и, когда он отошел на безопасное расстояние, встал и принялся настраивать уровень. Теоретически все мне было предельно ясно: сначала вдольвертлявый пузырек послушно поплыл на свое место, потом поперек, а теперь проверка
Что за дьявол сказал я сквозь зубы и покосился на Левку.
Но он был уже далеко и рылся в траве, разыскивая точку.
Проклятые дороги, растрясли весь аппарат
Овальный пузырек упорно не желал задерживаться между черточками больше чем на пять секунд. Потом он и вовсе уплыл куда-то с такой быстротой, что я даже не успел уследить, в какую сторону, и долго с остервенением крутил винты в обратном направлении.
Но вот наконец хорош. Дрогнув, воздушный пузырек дошел до средних делений. Я нетерпеливо развернул трубу на Левку и, споткнувшись о треногу, обошел прибор кругом.
Эй ты, дубина! крикнул я и поднял одну руку.
Левка послушно вскочил и замер, расставив ноги, с рейкой в руках.
Я заглянул в окуляр и, жмурясь от белесого мерцания, повел трубу на Левку.
Что за черт! В трубе ничего не было. Ну, просто ничегошеньки. Один молочно-белый круг.
Я выпрямился, посмотрел впередЛевка смирно стоял на своем месте. Склонился к трубеопять ничего. Хоть бы силуэт, хоть бы пятнышко какое Пусто!
Наверно, линза запотела. Я подошел к широкому концу трубыкозлиная нога треноги опять попалась на моем пути, я пнул ее что было силы, протер стекло платком. Потом снова взглянул. Ничего! Левка как сквозь землю провалился. Нивелир уставился прямо ему в глупую физиономию. Будь это мелкокалиберное ружье, я выбил бы сто очков из ста возможных. Поверх трубы я отлично различал даже цифры на рейке, но в проклятый окуляр не было видно ни зги, кроме черного креста на стекле. «Ну хорошо, скрипнул я зубами, я тебя проверю, гад!» Я повернул нивелир в сторону высокого дерева, единственного на околице, взглянул, старательно жмурясь, и дерево тоже исчезло. Я чуть не заплакал от досады. Только что оно бесстыдно стояло перед глазами, невооруженным глазом я мог бы пересчитать все его ветки, но в трубе по-прежнему все безмятежно белело.
Что у тебя там? крикнул мне Левка.
Я с ненавистью погрозил ему кулаком и снова принялся лихорадочно вертеть винт резкости.
Так прошло что-то около двух часов. Я перепробовал все мыслимые способы: дышал на линзы, протирал их рукавом, ковырял в окуляре спичкойне попала ли туда крошка хлеба, но все было напрасно. Левка давно уже отчаялся, он швырнул рейку на дорогу и сидел на корточках, добывая что-то из травы и жуя.
Раза два он попробовал приблизиться ко мне, возмущенно размахивая руками, но я в пылу работы отослал его так далеко, что он утратил всякое желание со мной разговаривать.
Эй! крикнул вдруг Левка и вскочил.
Со слезами злости на глазах я оглянулся.
По дороге от поселка катил на велосипеде Крис. Перед ним на раме сидела в белом платье Ленка. Они мчались во весь дух, распевая и смеясь.
Ура! крикнул я и замахал чалмой. Подмога, подмога! Наша взяла, ура!
Левка бросился им навстречу, крикнул что-то. Крис приветственно махнул рукой. Велосипед вильнул в сторону, Ленка взвизгнула, и машина еще быстрее застрекотала по дороге. А Левка остался далеко позадирастерянный, маленький, с белой косынкой на тонкой шее.
Я сориентировался молниеносно. Когда Крис поравнялся со мной, я уже был поглощен чтением полевого журнала. Сидя на сундучке, я старался не смотреть в сторону дороги.
Эй, энтузиасты! весело сказал Крис, подкатив ко мне, и они оба соскочили с велосипеда. Как идет работа? Аппарат еще не сломали?
Я промолчал, ожесточенно листая журнал.
Что это они делают? спросила у меня за спиной Ленка, и сердце у меня сжалось от ревности и обиды.
Да так, снисходительно ответил Крис. Всю работу мы уже сделали, ждем начальство, вот я и разрешил им поиграться.
Он подошел, заглянул ко мне через плечо.
Ну-ну, развлекайтесь. Смотри только линзы не побей, а то из зарплаты вычтут.
Я оглянулся. Крис скупо улыбнулся мне, взялся за руль велосипеда, Ленка послушно села перед ним.
Вы куда? неохотно спросил я.
Так, неопределенно ответил Крис и, уже садясь в седло (Ленка спокойно, как прирученная птица, сидела в его руках), добавил:А что же он у тебя, как миномет, в небо смотрит?
Кто? удивился я.
Да нивелир! Так можно только звезды увидеть, да и то в ясную ночь.
И, смеясь, они помчались к лесу.
Я взглянул на злополучный прибородна нога его была всажена в землю глубже других, поэтому нивелир и вправду задрал нос к облакам, как будто Левку можно было выискать там. И, проклиная себя горькими и искренними словами, я принялся с яростью выдергивать треногу из земли.
Скоро ты?.. сказал у меня за плечом Левка. А говорил, умеешь
Тебе какое дело? огрызнулся я, не оборачиваясь.
Привет тебе! обиделся Левка. Полдня прошло, а мы все еще на одном месте
Марш на место! крикнул я и замахнулся на него журналом.
Левка подхватил рейку и рысцой помчался на свое место.
Вот он встал на точку, крепко взялся за рейку и застыл в воинственной позе Дон-Кихота.
Я с замиранием сердца заглянул в окуляр. Дрожащей рукой повернул винти ноги у меня подогнулись. Теперь мне было отличнохоть в рамку вставляй! видно перепутанную траву и терпеливые Левкины пятки. Рейки не было в помине: точнее, в самом низу из травы сиротливо выглядывало что-то черно-белое размером со спичечную коробку. Нивелир уставился в землюметра на два ниже того места, куда ему полагалось смотреть.
Так, сказал я и стукнул себя кулаком по голове. Получай, скотина!