***
До трактира добрались в сумерках. Владелец «Трех сосен» хорошо знал Алана, поэтому принял нас по высшему разряду. Едва добравшись до своей комнаты, я повалилась на кровать и мгновенно уснула.
На следующее утро, открыв глаза, я не сразу вспомнила, где нахожусь. Большая кровать, вместо сундука, на котором я спала дома, беленая простынь, высокий потолок, небольшой умывальник в уголке, незнакомые запахи и звуки из приоткрытых ставеньвсе было непривычно и незнакомо.
Почти целый день в седле не прошел для меня без последствий. Я умудрилась растереть себе зад и внутреннюю часть бедер. К сожалению, мази от мозолей взять не догадалась.
Приведя себя в порядок, спустилась на кухню и застала там кухарку. Тучная, еще не старая женщина накормила меня завтраком и даже выделила травок и место на плите, чтобы приготовить примочку от мозолей. Вскоре поднялся посыльный, и мы, не задерживаясь, выехали к поместью.
Наш путь пролегал мимо города Малфестацентра Ранской провинции, и чем ближе мы подъезжали к городу, тем больше людей встречали на дороге. В замок герцога можно было попасть, не заезжая в город, но Алан даже не посмотрел на дорогу, ведущую к поместью. Ну что ж, едем в Малфест. Возможно, там у слуги герцога какие-то дела.
Последний раз в Малфесте я была почти год назад, осенью, на традиционной Ярмарке Урожая. С того времени в городе ничего не изменилось: те же, стоящие в притирку друг к другу, дома с балконами, нависающими над тротуарами, пыльные, извилистые улицы, слабый запах гари и чего-то кислого, множество людей и горластые торговцы. Разве что, количество нищих и калек увеличилось, что совсем неудивительно после только что закончившейся войны.
Вскоре мы подъехали к трактиру «Серебряный рог» (не самому дорогому в городе, но и не самому дешевому). Алан уверенно слез с лошади и передал поводья подбежавшему мальчику-конюху, я медленно сползла с мерина, удостоившись сочувствующего взгляда от паренька. Алан вздернул бровь, но никак не прокомментировал мое состояние.
Зачем мы сюда приехали?поморщившись, спросила я,усадьба Его Светлости совсем недалеко, и мы вроде ехали туда или планы поменялись?
Не поменялись. Здесь мы снимем комнаты. Ты приведешь себя в порядок, мы купим платье, туфли и все остальное. Потом я найму экипаж, и после этого мы приедем в замок.
С каждым словом Алана мои брови поднимались все выше, а к концу монолога, наверное, слились с волосами.
Но зачем? Зачем это все?
Это тебе объяснит Его Светлость.
Мой спутник вышел из конюшни и направился в таверну, я поковыляла следом, шепотом озвучивая свои мысли:
Ничего не понимаю
Я должна произвести на кого-то впечатление? Мысли теснились в моей голове, пихая друг друга, мозг выдвигал теории одна фантастичней другой, но все эти догадки вдребезги разбивались о рациональность и здравый смысл.
В «Серебряном роге» мы поужинали, а затем Алан, как и днем ранее, снял для нас две комнаты недалеко друг от друга и даже распорядился о ванне. Удивительно, но старший посыльный вспомнил о моих мозолях и между делом вручил лечебную мазь. Я все строила предположения относительно цели герцога, и только вечером, оказавшись в кровати, поняла, что не спросила у Алана о деньгах, на которые планировался этот забег по лавкам. Надеюсь, он думает, не как Верина? Вдруг он решит, что все деньги я выбила только себе на платья, а не на нужды бабушки и Иржи?
Засыпать на новом месте было непривычно. В прошлом году, когда я ездила в Малфест на ярмарку, то спала в повозке дядюшки Тота вместе с Найной и её дочкой. Селяне весьма прижимисты и ночевку в трактире считали бесполезной тратой денег. Зачем платить лишнее, если можно переночевать в одной из мелких рощиц или в лесочке по пути домой, а пищу приготовить там же на костре?
Здесь же, в гостинице, все было неудобным: тонкая перина, едва набитая перьями и пухом, постоянно кололась и комкалась в самых неудобных местах, новая кровать не сильно, но неприятно пахла лаком, а доски были толстыми и жесткими.
Ворочалась я долго еще и потому, что в голову лезли разные мысли, из памяти поднимались воспоминания моего детства. Неизвестность одновременно пугала, злила и раздражала. Что надо моему отцу?
Неудивительно, что в эту ночь мне приснился плохой сон. Я видела кровать с большой резной спинкой и мать, сидящую на этой кровати и рыдающую в сомкнутые ладони. Кажется, мгновение назад я вбежала в комнату и застала эту картину.
Мама пыталась убедить меня, что все в порядке и ничего страшного не случилось, но я всем своим существом чувствовала, даже знала,она лжет. Потом резко, как это бывает во сне, изображение сменилось, и передо мной предстали большое крыльцо и кирпичная стена здания с белыми вытянутыми окнами. Мама тянула меня в противоположную сторону от стены.
А когда мы вернемся?раздался тоненький детский голосок, и я не сразу сообразила, что это мой голос, такой, каким он был четырнадцать лет назад.
Не знаю, малышка, этого никто не может знать,тихо ответила мать.
Когда мы немного отошли, я оглянулась, и последнее, что мне запомнилосьзлобное лицо красивой девушки, выглядывающей из-за занавески. Это лицо несколько мгновений стояло у меня перед глазами, когда я уже проснулась. Сочетание прекрасных черт и охватившей их отталкивающей гримасы вызывало неприятное тревожное чувство.
На завтрак я вышла не выспавшаяся и в ужасном настроении, мой спутник светился, как начищенная сковорода и пах свежестью.
Господин Алан, вы понимаете, что никаких денег у меня нет? Все, что вы дали, я оставила бабушке на хозяйство,лучше сразу прояснить ситуацию, чтобы он ни на что не надеялся.
У меня не было в этом никаких сомнений,немного удивленно ответил посыльный,не беспокойся о деньгах. Кстати, а откуда все это?
«Этим» Алан назвал одно из немногих маминых платьев, сохранившихся еще с тех времен, когда она работала экономкой в поместье герцога Ранского. Оно было подогнано по моей фигуре и немного перешито в соответствии с прошлогодней модойна ярмарке мне почти даром досталось два локтя прекрасной светло-коричневой ткани, которая отлично подошла для того, чтобы перекроить рукава и изменить горловину.
Зеленое платье, с коричневыми вставками и небольшой шнуровкой спереди делало меня почти зажиточной горожанкой. Почти, потому что к платью не хватало перчаток, шляпки и сумочки.
Осталось от мамы. А я немного перешила.
Не знал, что ты еще и швея.
Я знаю совсем немного. Когда мама была жива, и мы жили в городе, я помогала в ателье одной из портних, вот и научилась кое-чему. Если вы планировали ходить по лавкам, то лучше не с деревенской девкой.
Это верно. Но планировал я немного не так: портниха и сапожник должны были прийти сюда с тем, что есть, подогнать по тебе, а завтра уже принести готовые вещи, но так даже лучше. В таком случае завтра к вечеру мы приедем в поместье Его Светлости.
Вызвать портниху и сапожника для меня? Вызвать, как для благородной? Но, это может означать то, что герцог хочет признать меня своей дочерью. Меня, незаконнорожденную! Видимо, все эти мысли отразились у меня на лице, поэтому господин Алан пояснил:
Не надо делать поспешных выводов, Его Светлость все тебе объяснит.
Если герцог Ранский собирается признать меняэто будет скандал.
Будет скандал, если он на это решится. Если ты готова, завтракаем и выдвигаемся.
Сначала мы зашли в шляпную мастерскую и подобрали к моему платью шляпку и перчатки, потом наведались к сапожнику, у которого Алан заказал две пары туфель и высокие сапоги для конных прогулок.
Когда мы дошли до салона женского платья, я уже не думала о том, что буду делать, если Алан вдруг потребует отдать деньги, и послушно соглашалась на то, что мне предлагала портниха, не спрашивая о цене.
Пока меня обмеряли, чтобы подогнать платье по фигуре и обрезать слишком длинный подол, господин посыльный купил еще два домашних платья, зонтик от солнца, домашние тапочки и дажео, ужаснижнее бельё! Хозяйка салона пообещала, что завтра все наши покупки будут доставлены в «Серебряный рог».
С собой я взяла только зонтик от солнца, правда, особой пользы от него не было, моя кожа и так была смуглой от деревенского загара. Среди аристократок белая кожа считалась красивой, поэтому великосветские модницы везде появлялись с зонтиками и в перчатках, чтобы ни в коем случае не загореть.
После эту моду подхватили городские девушки и купчихи, даже те, которые были смуглыми от рождения, и летний зонтик стал атрибутом девушек высшего и среднего сословия. В гостиницу мы шли неспешно, под руку, и смотрелись, наверное, как отец и дочка.
Ты голодна?как будто действительно беспокоясь обо мне, спросил Алан.
Да, а вы тоже хотите есть?мой спутник кивнул, а я продолжила,тогда пойдемте быстрее, в «Серебряном роге» кухарка обещала приготовить на обед отбивную с овощами.
Нет, я про другое,Алан улыбнулся и кивнул головой на вывеску кондитерской немного дальше по улицеты любишь сладкое? Может, зайдем? Тут подают неплохой кофе.
Кофе? Никогда не пила, это очень дорого.
Сейчас как раз прекрасная возможность попробовать.
Я удивленно посмотрела на господина Алана. Зачем ему это надо? Полагаю, меня одели, потому что отец дал задание своему слуге: создать видимость того, что герцог заботился о своей дочке и даже обучал. Правда, не понятно, на кого нужно произвести впечатление, но все, что было до этого, вполне укладывалось в эту теорию. Однако это приглашение
В «Королевской кондитерской» отлично варят кофе. Берут только самые лучшие сорта. Обжарка именно такая, как я люблю. Повар у герцога так не умеет,рассказывал Алан по пути к двухэтажному зданию с помпезной, золотой вывеской.
Может, я зря ищу везде второе дно? Возможно, Алан действительно любит кофе, поэтому и пригласил меня за компанию.
Кондитерская не просто так называлась королевской. Традицию пить кофе со сладостями завела королева. Она родилась и воспитывалась в южной стране, и скучала по родине.
Постепенно обычай пить кофе подхватили придворные аристократы, потом столичные, а затем традиция дошла и до провинции. Так повелось, что этот напиток стали называться королевским. И название оправдывалось не только вкусовыми пристрастиями королевы, но и ценой, которая обычным горожанам или селянам была недоступна.
Неудивительно, что интерьер «Королевской кондитерской» был выполнен в цветах нашего флага: золотом и темно-красном. Переливались в свете начищенных светильников золотые нитки на тяжелых бордовых шторах, темно-красное дерево столов прикрывали желтые скатерти, темно-красная обивка диванов соседствовала с золотой. Похоже, желая показать, что кондитерская королевская, хозяин переусердствовал. Даже костюмы слуг в темно-красных и золотых тонах.
Господин Алан выбрал столик посередине зала, и я чувствовала внимательные взгляды, которыми меня одаривали со всех сторон. Всегда изумляло утверждение о том, что женщинам хуже, чем мужчинам, дается счетная наука. Но ведь дамы в этом зале оценили то, что на мне надето, пересчитали цену, сравнили со своим нарядом и сделали вывод. И это за доли минуты! Причем, некоторые даже не отрываясь от беседы.
Алан заказал кофе и пирожные, а пока мы ждали заказ, начал меня расспрашивать:
Ты говорила о том, что твой дядя отказался от вас с бабушкой. Это правда?
Я кивнула.
Расскажешь?
Мой дядя пытался таким образом повлиять на маму, заставить её сделать то, что она не желала.
Любима всегда казалась мне покладистой и разумной.Алан уселся поудобнее, откинувшись на спинку дивана.Что же хотел её брат?
Замуж выдать.Я собралась с мыслями и начала рассказ.Мы тогда жили у дяди, он организовал что-то вроде школы и брал деньги за обучение.
Подожди, причем тут школа? Твой дядя ведь купец, верно?
Да, и довольно богатый. Вот и получал выгоду из всего. Маме же после работы у герцога Ранского было отказано во всех известных домах. Ей оставалось только обучать моих двоюродных братьев, сыновей торговцев и небогатых дворян.
Алан поднял брови. Вот и пойми: то ли удивление так обозначил, то ли показал, что понял.
После того, как герцог женился, мою мать, которая работала девять лет экономкой, выгнали из дома без рекомендаций и толком без денег. Она пыталась устроиться гувернанткой, экономкой или нянечкой к другим аристократам, или просто к обеспеченным людям, но никто не брал женщину с ребенком от прошлого хозяина. А то, что мама не могла отказать герцогу, никто, конечно, не рассматривал.
Без сплетен и лжи тоже не обошлось. Новоиспеченная герцогиня рассказывала о том, что бывшая экономкаохотница за деньгами, соблазнительница и разлучница. Хотя герцог, когда встречался с матерью, женат не был, мало того и не думал о том, чтобы вступить в брак. Просто однажды приехал из столицы уже вместе с супругой, а та первым делом выставила мою мать за порог.
Тебя мать тоже обучала всему?
Да, не только счету, письму, истории и экономике, но и манерам, поведению, умению поддерживать беседу. Обучение стоит очень дорого, поэтому дядя организовал такую школу для небогатых людей.
А потом он нашел жениха, а Любима отказалась выходить замуж? Твоя мать, полагаю, была очень выгодной невестой. Она умна, красива, а школа должна была приносить много денег.
Она и приносила. Дяде. Маме он не особенно много давал, все время повторял, что мы сидим у него на шее. Меня называл бездельницей, хотя с девяти лет я работала и училась.
Невеселые воспоминания, что уж и говорить. Как сейчас помню недовольный голос дяди Икима, когда он ругал меня и попрекал мать. Однажды целую речь выдал о том, что я всю жизнь матери поломала.
А потом что было?поторопил меня Алан.
А потом приехал какой-то важный дядькакупец с юга. Увидел маму и предложил за неё выкуп. Огромный. Только он не женой хотел её забрать, а наложницей. Я купцу вообще не была нужна, если только так же продать, когда подрасту. Мама, как узнала об этом, ушла вместе со мной из дома дяди. Нашла объявление о том, что вдовцу с двумя детьми нужна женщина для уборки и готовки, потом попросилась переночевать пару ночей. Хонттот вдовец, нас пожалел.
И женился на Любиме, так?
Да, женился, но не сразу. Мама написала бабушке, чтобы та приехала и поговорила с сыном, убедила его в том, что он поступает неправильно. Но дядя Иким очень упрям, он кричал, что мыглупы и не видим дальше своего носа, что наложницы у такого богатого купца, как тот южанин, живут, как королевы, носят шелка и не работают. Говорил, что, наоборот, заботится о нас и подобрал самого лучшего человека. Но мама не хотела никуда ехать, и бабушка тоже встала на её сторону. Тогда дядя пригрозил, что отречется от нас, если мама не согласится. Бабушка сказала, что путь он и от неё отрекается, потому что её сын не может продавать сестру.Я тяжело вздохнула, вспоминая ту ссору, и добавила,думаю, что на самом деле дядя не хотел отрекаться, только припугнуть. Но отказ привел его в бешенство, и в тот же день он оформил бумагу. Приходил и махал ей перед нами, говорил, что не примет обратно.
Тяжело вам пришлосьсочувственно протянул Алан.
Не особенно,улыбнулась я.Хонт оказался очень хорошим человеком. Он не выгнал нас, наоборот, предложил маме выйти за него, она согласилась. Мы были счастливы вместе, отчим не заставлял меня постоянно работать, как дядя, не попрекал, не ругал. Со своими сводными братьями я быстро подружилась. Всю жизнь мечтала о старшем брате, который бы меня защищал, и старший сын Хонта, Брэй, был именно таким, как мне хотелось. Заботился о маме и обо мне, а Иржи тогда был маленьким и таким забавным. Жаль, что счастье длилось недолго
В груди сдавило. Уже почти три года прошло, а я все еще не привыкла, к тому, что их нет рядом
Они погибли?предположил Алан.
Да. Отчим и брат работали столярами. В мастерской случился пожар, Брэй и Хонт задохнулись. Когда нам сообщили, мама... голос сорвался, и закончила я уже шепотом, стараясь справиться с комом в горле.Ей стало плохо. Она слегла, а потом Я пыталась ей помочь, обратилась к магам-целителям, к знахаркам и травнику, потратила много денег. Маму спасти не удалось. Дом отчима пришлось продать, чтобы отдать долги, а мы с Иржи переехали к бабушке.
Алан накрыл мою руку своей.
Я тебя очень хорошо понимаю, сам недавно похоронил мать. Уверен, Любима гордилась бы дочерью, которую воспитала.
Эту тему мы больше не поднимали. Герцогский посыльный заговорил о погоде, пересказал пару забавных историй, произошедших с конюхом. Настроение выправилось, я даже начала улыбаться.