Толку-то жаловаться, все равно ничего не докажу. К тому же это была не незийская полиция, а Космопол. Офицер псих, ударил ни с того, ни с сего, посреди разговора... Видите, какой фингал остался?
Я знаю одну правозащитницу, она студентка Месхандрийского университета, ее зовут Дигна Балчуг, и она как раз занимается такими инцидентами. Если обратитесь к ней, она поможет добиться справедливости.
Я тоже знаю Дигну Балчуг, кто ж ее не знает? Но я никого не хочу сюда впутывать, справедливости я и сам рано или поздно добьюсь
У Шени сложилось впечатление, что он едва ли не доволен тем, что стал жертвой полицейского произвола. Может, собирается примкнуть к какому-нибудь политическому движению, и это ему пригодится, как своего рода заслуга?
Стеклянные двери раздвинулись, и в кафе влетела Лаури, в шортах с цепочками и черной футболке с летучей мышью, волосы такие же разноцветные, как у брата, хотя еще вчера были розовые с единственной зеленой прядью.
А я, когда сюда шла, встретила каких-то парней, они крикнулине ходи туда, вот и решила позвонить. Вдруг здешний робот словил вирусягу и все ломает или десертами кидается. Они странно выглядели.
Наркоманы какие-нибудь,с самым невинным видом предположил Эдвин.
А Шени подумала, что те парни не так уж плохи, если решили предупредить Лаури.
Устроились за столиком, взяли мороженое, шакасу и кофейные коктейли. Шени чувствовала, что Эдвин к ней присматривается, но так и должно быть, раз она занимается с его младшей сестрой. Лишь бы сам не начал набиваться в ученики, сближаться с ним незачем, однако вскоре она на этот счет успокоиласькогда Лаури с завистью сказала, что он-то рисовать умеет, а ее фанфики иллюстрировать не хочет, сколько она ни просила.
Лаури, я ж их тебе так проиллюстрируюзакатив глаза к потолку, ухмыльнулся старший.
Жуть семейка, подумала Шени, что сумасшедшая бабка с криминальными наклонностями, что эти двое Зато они платят ей за уроки, и по крайней мере мать семейства, Белинда Мангериани, выглядит адекватной.
Доставая все необходимое для урока, выложила блокнот, чуть не урониланичего, ему не привыкатьно Эдвин ловким движением перехватил.
Здесь ваши рисунки? Позволите посмотреть?
Шени такие классные комиксы рисует!встряла Лаури.
Можно.
Она не делала из этого тайны. Прообразу Леми или кому-нибудь из университета не стала бы показывать, лучше перестраховаться, а остальные пусть смотрят.
Вы любите добрые сюжеты и счастливые концызаметил Эдвин, полистав блокнот.Это вы сами, а это кто?
Вымышленный персонаж.
Гм Похож на одного моего знакомого. Можно подумать, с него рисовали.
Вообще-то да, реальный прототип у него есть,неожиданно для себя созналась Шени и со скрытым торжеством продолжила:Но это уж точно не ваш знакомый, потому что он негуманоид. Просто я представила себе, каким он был бы, если бы родился человеком.
Правда?..Эдвин уставился на нее как будто с новым интересом.Поразительно
Да что вы всё официальничаете?засмеялась Лаури.Переходите на «ты», вы чего?
На брудершафт?он взял бокал с остатками шакасы.По земной традиции
Не то чтобы ей хотелось пить с ним на брудершафтнесмотря на дружескую болтовню, настороженность не отпускалано отказываться нелепо, и она выпила.
Почему у тебя студия в таком странном месте?
Ладно, вопрос резонный: в студию, затерянную в глухих закоулках Элакуанкоса, прилетает заниматься его сестра.
На удачу. Я там рисовала на пленэре, и потом эти работы висели на выставке, их показали в новостях. Считай, суеверие художника. Если что-нибудь пойдет не так, я, конечно, поменяю студию, но мне там нормально.
Они с Лаури наконец приступили к уроку. Эдвин тем временем что-то смотрел на своем карманном компе, потом спросил:
Ты ведь училась в Месхандрийском университете на искусствоведении? А по какой теме защищалась?
Лярн, Могндоэфра. Декоративно-прикладное.
И кто был научным руководителем?
Профессор Тлемлелх.
О-о, ничего себе Но почему-то я так и подумал. Ты продолжаешь с ним общаться?
Когда бываю в университете,сдержанно ответила Шенипопытки без приглашения вторгнуться или втереться в ее личное пространство она распознавала вовремя и старалась деликатно пресекать.Профессор обычно очень занят, в этом году он еще и вступительные экзамены принимает.
Глаза у Эдвина так и вспыхнули.
По какому предмету?
История изобразительного искусства.
На пару минут он снова уткнулся в свой комп.
Тлемлелхэкзаменатор, с ума сойти Вроде бы прием документов еще идет, так что у меня есть шанс запрыгнуть в последний вагон уходящего поезда.
Ты ведь раньше в медицинский собирался, на токсикологию,напомнила Лаури.И разве успеешь за столько времени подготовиться?
Да неважно,он мечтательно ухмыльнулся.Я должен сдать экзамен Тлемлелху!
Словно речь о том, чтобы увидеть достопримечательность или побывать на модном шоу. Это Шени тоже не понравилось.
Вернувшись в студию, она первым делом вывела на монитор найденное в сети фото Эдвина Мангериани, открыла блокнот и быстрыми штрихами набросала портрет. После чего с оторопью уставилась на результат: опять ее повело непонятно куда В этот раз хотя бы не ангел на крыше, и на том спасибо. Но что же такое она нарисовала? Кого нарисовала?..
Худощавое лицо с пижонским насмешливым прищуром и суженным в треугольник подбородкомчерты те самые, что на снимке, и в пропорциях не накосячила, только разве это землянин? Лицо змеиное, хищное, ненасытное с примесью тоскидревней тоски по чему-то, что вроде бы и дается в руки, но постоянно ускользает, дразнит, и вся жизнь пролетает, как сплошная азартная погоня за жизнью
На мгновение замешкавшись, в довесок переделала ему зрачки на вертикальные: вот теперь в самый раз!
Фигня какая-то,пробормотала Шени, стряхнув наваждение.
Принялась рисовать заново, старательно выверяя каждую линию. Эдвин Мангериани, брат Лаури, девятнадцатилетний землянин, родившийся на Незе. Второй рисунок получился безжизненный, зато во всех отношениях правильный, а с первого ухмылялся демон, пьяный от жизни, многоликий, словно разноцветная пляшущая мозаика, но в то же время лишенный чего-то важного и снедаемый желанием заполучить то, чего ему не хватает.
Не портретист я, мрачно подытожила Шени, тапками закидать таких портретистов, мой потолокчашки, городские скетчи и битые вазы. Ну и ладно, будем дальше с вазой работать.
Творчество для нее было, как море для унолх: родная стихия, в которой тебе лучше всего, и ты самачасть этой стихии, необъятной, дающей свободу, вмещающей в себя все что угодно. И ничего, что не все получается, как эти злополучные портреты: в море тоже водятся и каракатицы-мутанты, и колченогие крабы. Главное, что оно у тебя есть, оно всегда рядом, и ты в нем живешь, даже если приходится выныривать и довольно много времени проводить за его пределами.
В последующие несколько дней она «выныривала» только для того, чтобы заказать еду или слетать в Кеодос к Лаури, на этот период пришлось два урока. С Эдвином больше не сталкивалась, а старую графиню Мангериани увезли в психиатрическую клинику в состоянии буйного помешательствасудя по всему, давно к этому шло.
Завершающий этап самый сложный и трудоемкий: разобрать и заново собрать оригинал, не повредив ни один из фрагментов. Она никак не решалась приступить, но потом догадалась включить воображаемого собеседникаи при его моральной поддержке, рассказывая ему по ходу дела о Лярне, о тамошних обитателях и об их искусстве, потихоньку начала работать.
Когда последний осколок встал на место, Шени некоторое время смотрела на дело своих рук, почти не веря собственным глазам: она справилась!
Убрав с помощью растворителя застывшие кое-где капли молекулярного клея, поместила вазу в силовой футляр, а то еще не хватало заново ее грохнуть. Плечи и кисти ныли, пальцы слегка дрожали, зато наконец-то можно выспаться, никаких препятствий для этого не осталось.
Перед тем как устроиться на матрасе, она выключила лампу, раздвинула шторы, приоткрыла жалюзи и, щуря воспаленные глаза, посмотрела, что там: дымчато-розовый вечер, солнце уже скрылось за потемневшими в этот час домами.
У землян есть поговорка «Утро вечера мудренее». Проснувшись утромесли точнее, ближе к полудню, но будем считать, утромШени подумала о том, что прятать в студии вазу, которую «черные антиквары» наверняка ищут, небезопасно, и тут же сообразила, куда ее можно пристроить. Надо будет сдать ее или в Космопол, или в могндоэфрийское посольство, а пока пусть полежит в камере хранениясамое надежное место.
В Месхандрийском университете были сейф-камеры для произведений искусства и археологических ценностей. Шениролл Чил Амари, как выпускнице, получившей диплом с отличием, подарили абонемент на одну из этих ячеек, срок его действия еще не истек. Наскоро прибрав в студии, она замотала футляр в шарф, положила в рюкзак и отправилась на аэровокзал.
Перед этим полюбовалась, как ваза выглядит в лучах солнца: если сравнивать ее радужные переливы с музыкой, раньше это была печальная мелодия, с надрывом и постепенным скольжением в сумрачные омуты, где притаились чудовища, а теперьсоната распускающихся цветов и уводящих в изумрудное рассветное сияние дорог, песня мира, у которого есть перспективы. Но, может, это всего лишь ей показалось, а на самом деле никаких особых отличий, просто ее мозг после успешно выполненной работы по-другому интерпретирует визуальную информацию. С этой мыслью Шени вышла из подъезда и быстрым шагом направилась вдоль Сайвак-блочау в сторону «этажерки» с аэрокарами.
Пообедала в одном из университетских кафетериев, после того как поместила вазу в сейф-камеру. И в аллеях, и в коридорах, и в кафетерии было не протолкнуться от абитуриентов. Высматривала Эдвина, но тот ей не попался, зато видела Дигну в футболке с мигающей голографической надписью: «Скажем НЕТ полицейскому произволу!»
Профессору Тлемлелху Шени позвонила без особой надежды: он сейчас наверняка занят, он же работает в приемной комиссии
Нежная в каплях утренней росы Шениролл, ваш голос я узнаю из сотни человеческих голосов! Вы здесь?!.. Тогда приходите ко мне в кабинет, я вас познакомлю с самой прекрасной и замечательной представительницей человеческой расы, а также с безупречномудрым могндоэфрийским послом и с другими Живущими-в-Прохладе! Мы празднуем удивительное радостное событие, и я буду счастлив, если вы к нам присоединитесь и разделите нашу радость! Обязательно идите сюда, я вам расскажу невероятную новость!
Голос автопереводчика, настроенного таким образом, чтобы он передавал в человеческом варианте все интонации Тлемлелха, слегка заплетался. Надо будет сказать профессору, что настройки сбились или синтезатор глючит, сам он может и не заметить. И очень кстати, что там посол, она как раз и расскажет ему о вазе.
Знакомый оранжерейный кабинет встретил ее густым ароматом лярнийского вина: здесь вовсю шла пьянка. Энбоно было шестеро или семеро, Шени так и не смогла их сосчитать. Все в туниках с изысканным шитьем и фиолетовых шелковых плащахдресс-код могндоэфрийской дипломатической миссии. Зеленая кожа усыпана вживленными драгоценными камнями, на лицах нарисованы разноцветные полумаскисудя по характеру узоров, символизирующие радостные эмоции. Самая роскошная полумаска была у господина посла, безупречномудрого Крамлегеургла, которому Тлемлелх представил растерянную Шени, отрекомендовав ее, как свою ученицу.
Переливчатые голоса Живущих-в-Прохладе звучали, словно гомон экзотических птиц. Им вторили переводчики, скрупулезно воспроизводя нетрезвые интонации своих владельцев.
Людей тут было двое, в этой сутолоке Шени не сразу их заметила. Загорелая светловолосая землянка с черным браслетом на правой рукеотличительный знак киборга. Не то чтобы киборги были обязаны их носитьво всяком случае, незийские законы этого не требовали, но некоторые сами предпочитали обозначить для окружающих, кто они такие. Вторым был профессор Файлут Гоху Бруяди, незиец из клана Гоху, признанный специалист по лярнийскому искусству, автор многочисленных научных трудов на эту тему. Говорили, что благодаря системному подходу его работы выигрывают по сравнению с публикациями Тлемлелха, в которых многовато сумбура и эмоций, но Шени с этим принципиально не соглашалась: она была горячей сторонницей своего профессора.
Ей налили шампанского.
У нас невероятный повод для счастья, Лярн больше не обречен!провозгласил Тлемлелх, поднимая явно не первый по счету бокал.
Нашу радость омрачает лишь одноостался неизвестным многомудрый герой, который нашел ослепительные, как свет солнца в зените, и разящие, как удар клинка, аргументы, и мы не можем выразить ему свою безмерную благодарность за сию величайшую услугу,подхватил Крамлегеургл.
И что это были за аргументы, мы тоже до сих пор не знаем, и не можем насладиться их выверенной спасительной беспощадностью!добавил сотрудник посольства, который обнимал ноккату субтропическую в кадке и вместе с ней покачивался, рискуя опрокинуть декоративное растение.
И пусть я никогда не вернусь на Лярн, сколько бы ни уговаривали, меня переполняет ликование оттого, что горестная неизбежность рассеялась, как ночной туман на рассвете!добавил Тлемлелх.
И алмазные лезвия неумолимой угрозы обернулись алмазными каплями росы, лунными брызгами вина!выкрикнул еще один из дипломатов, откупоривая новую бутылку.
От этого галдежа и от алкоголя у Шени голова пошла кругом. Она протиснулась к окну, поближе к людям.
Тина, это нежноцветущая Шениролл Чил Амари, моя ученица,представил ее женщине-киборгу подошедший следом Тлемлелх.Шени, это ослепительная Тина Хэдис, я обязан ей жизнью и тем, что попал на Нез!
Рада познакомиться.
Профессор вернулся к дипломатам, а она наконец-то узнала от Тины, по какому случаю праздник.
Вот это да!ахнула Шени.Как же это здорово!
То ли от ударившего в голову алкоголя, то ли на радостях ей хотелось кого-нибудь обнять. Даже профессор Бруяди, обычно ее раздражавшийа кого он не раздражает?начал казаться человеком славным и симпатичным, пусть и с причудами.
В переговорах с лярнийским Флассом достигнут небывалый успех. До недавних пор мыслящий студень всего лишь соглашался принять, как допущение, что энбоно, неги и чливьясыразумные существа (разницу между «разумной» и «неразумной» жизнью он понимал довольно своеобразно, исходя из собственных критериев, непостижимых для стороннего наблюдателя). Однако теперь он сообщил, что заблуждался на их счет и признает безоговорочную ценность их существования, так как его познакомили с аспектами, в прошлом от его внимания ускользавшими. Он сожалеет о том, что поедал разумных соседей по планете, и на будущее воздержится от подобных действий, а также не станет больше посягать на их территорию: единственный уцелевший материк останется в тех границах, которые есть на данный момент.
Произошло это буквально на днях, информация пришла по гиперсвязи.
За двадцать восемь лет никто не мог этого добиться,сказала в заключение Тина.Первым случайным контактером была я, и знаю, каково этопытаться в чем-то убедить Фласс. Потом с ним работали лучшие профессиональные переговорщики, и тоже успеха кот наплакал. А теперь кто-то сумел до него достучаться, но это человек со стороны, не из рабочей группы. Известно только, что он находится на Неземестоположение Фласс определяет легко, хотя до сих пор непонятно, как он это делает. Контактер даже своего имени ему не назвал, никаких данных для идентификации не сообщил. Меня больше всего интересует, что это были за доводы, до которых никто из нас не додумался.
А у Фласса об этом не спрашивали?
Спрашивали, но потаенный жемчуг его знаний так и не явил нам свое дивное сияние при свете Изумрудного солнца,ответил вместо Тины сотрудник посольства с раскрашенным в фиолетово-золотую полоску гребнем.
И это было еще не все. В довершение на одном из участков из черной массы океана вылепилась конструкция сложной формы, похожая очертаниями на прибрежный пейзаж с деревьями и старинными развалинами, а потом еще однапереплетение абстрактных узоров, и Фласс поинтересовался у изумленных наблюдателей, нравятся ли им эти произведения искусства. Такое явление тоже было зафиксировано впервые.