От страха Ворчун словно окаменел.
Тревога! Тревога! дрожащим голосом проблеял он. Враг у ворот!
Прижавшись спиной к воротам в надежде, что они вот-вот откроются и можно будет спрятаться в крепости, Ворчун изловчился и всадил копье в первого недруга. Но еще трое набросились на него, пока египетские лучники через бойницы в стене напрасно пытались остановить эту лавину.
Попирая ногами труп Ворчуна, палестинцы положили под ворота дрова и подожгли их при помощи горящих угольев. Скоро проход был открыт, и маленькая армия из племен, объединившихся под началом предводителя-сирийца, ворвалась внутрь.
Приказ у них был простой: сровнять с землей этот символ египетского присутствия в Палестине. Пленных не брать.
10
Узнать, о чем говорит народ, проще всего в трех местах: на рынках, на причалах, где разгружают съестное и прочие товары, и в тавернах, причем не важно, подают ли еду и питье в помещении или на открытом воздухе. Тут Старик бывал регулярно, а еще расспрашивал крестьян, чьи поля находились по соседству с его виноградником и пастбищем для коров.
Так, идем во дворец! объявил он своему ослику. Не умирать же нашему царю от жажды!
Возведенный в высокий сан вожака стада, Северный Ветер, помимо роста и силы, имел еще одну особенностьон всегда знал, куда идти. А с недавних пор, к раздражению владельца, еще завел привычку выражать свое мнение. Соглашаясь, ослик поднимал правое ухо, но зато, если поднималось левое, Старик мог без толку разглагольствовать часами.
Вереница осликов довольно быстро добралась от винных погребов Старика до дворца. Как и было уговорено, слуги тут же позвали нового виночерпия, который не заставил себя ждать. Пока шла разгрузка, Минмес попробовал новую партию вина.
Великолепное!
Я же обещал, что качество будет не хуже.
Постарайся и цену удержать, она и так высока.
С ценойдругая история. Все зависит от урожая, от того, сколько пришлось повозиться с лозой, и еще от кучи непредвиденных мелочей. Я за капризы природы не ответчик.
Идем в мой кабинет, выпишу тебе платежное поручение.
Похоже, Минмес относился к числу сановников не просто организованных, а помешанных на порядке. Свитки папирусов аккуратно разложены по многочисленным полочкам, писчие принадлежности безукоризненно чисты и лежат на своих местах на низком столике
Взяв новый калам, Минмес начал писать.
Ну, узнал что-нибудь?
Конечно! Людям только дай поговорить!
По нраву им новый фараон?
И да, и нет.
Объясни!
Поначалу боялись худшегочто увлеченный древними писаниями эрудит не сможет управлять страной, наверху начнутся интриги, а хуже будет простым людям. Насчет этого народ слегка успокоился. Все довольны, что царь оставил старого первого министра с его людьми, потому что с работой они справляются. Перемен в плохую сторону тоже нет. Торговые суда ходят нормально, в столице порядок, все административные службы работают. А придирчивые, вредные писцытакая напасть, что любое правительство переживет!
Это хорошие новости. Теперь рассказывай о плохом.
Тут все в один голос против царя, и ему надо поспешить, иначе подданные вовсе его разлюбят. Непростительное упущение! Испокон веков в Египте фараоны так не поступали.
Столь категоричное заявление Минмеса не обрадовало. Хорошо еще, что вовремя узнал, и Тутмос успеет все поправить.
И что же это за упущение? Говори!
С древних времен, начиная с наших первых династий, страной правят мужчина и женщина, царь и великая царская супруга. Исключениеэто когда на престол возводят царицу. Та, надев двойную корону, становится мужчиной, а значит, и супруг ей ни к чему, как в случае с Хатшепсут. Нашему новому фараону нужна царица, как Осирису Исида. Это она, Великая Чаровница, превозмогла смерть и воскресила погибшего супруга, чтобы родился Гор, покровитель фараонов. Все это знают, и все говорят: невозможно Тутмосу стоять у кормила власти в одиночку.
Дело действительно серьезное И правдана стороне народа, осведомленного об устоях власти фараонов, благо иного политического режима Две Земли не знали.
Я поговорю об этом с государем, пообещал Минмес.
* * *
Первый министр безропотно принял свою участь: каждое утро мы встречаемся наедине, и он разъясняет мне работу министерств, посвящает в большие и малые тайны неповоротливого государственного аппарата. Теперь я понимаю, что Узер, человек уже немолодой, никогда и не хотел царствовать вместо меня. Наоборот, в интересах державы он старается как можно лучше меня обучить.
После двух месяцев правления я начинаю осознавать грандиозность стоящей передо мной задачи. Я должен направлять и решать, руководствуясь глубоким знанием ситуации в каждой сфере жизни, ситуации, которая постоянно меняется. Стоит разобраться с одной проблемой, как возникает новая. Но в первую очередь надо сберечь стабильность, на которой основывается наше общество. Чем шире полномочия, тем сильнее должно быть чувство долга у правителя. Таково золотое правило Маат, и я практикую его во время каждого утреннего ритуала, преподнося созидающей сущности статуэтку богинивоплощения справедливости, целостности и гармонии, живым залогом которых являюсь я, фараон. Этоглавная моя задача, и она всечасно направляет мой разум и руку.
То, что я прочел так много, мое преимущество. Пробегая глазами отчеты министров, я быстро вычленяю главное, чтобы потом задать Узеру уточняющие вопросы. Не упуская ни единой детали, я продвигаюсь ускоренным ходом, и, несмотря на ограниченность часов отдыха, не знаю усталости.
Я не отвлекаюсь на светские развлечения и за стол сажусь с Минмесом, который старательно вникает в управленческие дела и предлагает улучшения.
Сегодня я сразу замечаю, что мой друг встревожен. Между нами с детства нет никаких недомолвок.
У нас затруднение?
И серьезное!
Кто недоволен?
Народ.
Налей мне чего-нибудь!
Он наполняет два кубка.
Из-за Хатшепсут, сначала царицы, а потом и фараона, ты забыл один из главнейших принципов царской власти. Ты не можешь править один, тебе нужна великая царская супруга.
Как будто мало мне других забот!
Это не просто пожелание. Народ требует царицу, потому что это традиция. И он прав. Без ее магии ты не справишься.
В комнату входит взволнованный первый министр и прерывает нашу беседу:
Ужасные новости! Палестинцы взбунтовались! Разгромили нашу крепость в Газе, много убитых!
11
Узер весь дрожит. Вот уж кто, я думал, умеет владеть собой при любых обстоятельствах! Но сейчас на нем просто лица нет. Понять его опасения нетрудно: я всего два месяца правлю страной, военного опыта не имею, а туттакой неожиданный и неприятный поворот!
Речь идет о восстании в отдельно взятой местности, или угроза значительно шире и ставит под удар безопасность страны?
Не имею понятия. Зато знаю, кто нам все объяснитТьянуни, глава тайной службы. Сегодня он как раз прибывает из Мемфиса.
* * *
После наступления сумерек первый министр представляет мне Тьянуни, худого тридцатилетнего мужчину с длинным лицом и испытующим взглядом. На секретном совещании присутствует также и мой друг Минмес. По столице уже ползут слухи, один страшнее другого, что палестинцы вырезают целые поселения. Страна еще не забыла ужасы нашествия гиксосов.
Ты хорошо разобрался в ситуации?
Тьянуни отвечает негромким спокойным голосом:
Нашу крепость в Газе палестинцы сожгли, гарнизон уничтожили. Все приграничные посты в боевой готовности, и подкрепление придет вовремя, так что возможное нападение они отразят.
Возможное?
Правильнее было бы сказать «неизбежное».
Значит, еще не конец? Речь идет не о единичном происшествии?
Нет, ваше величество. Обычно мы быстро наводим порядок, если какое-то племя затягивает с податями или недоплачивает. На этот раз все намного серьезнее. Мы привыкли, что местные кланы постоянно враждуют за главенство в регионе, и вот, к несчастью, сирийцу, правителю Кадеша, удалось объединить их все под своим командованием.
Значит, это его мы должны уничтожить, вмешивается Минмес. Вы уже думали, как подослать к нему убийц?
Слишком поздно, с сожалением замечает Тьянуни. Правитель вне нашей досягаемости. Он укрылся в своей крепости Мегиддо, в Сирии.
Не удовольствуется ли он достигнутым?
По последним донесениям, он собирает коалицию из трехсот тридцати палестинских и сирийских князьков с очевидным намерениемзавоевать Египет.
Кошмар вот-вот повторится?
Если мы не предпримем мер, и быстро, эта орава станет неуязвимой, говорит Минмес.
Два месяца на троне, и уже пора принимать сложное решениевступать в войну! Тысячи погибших, муки и страдания Единственное, о чем я сейчас должен думать, это спасение Египта.
Что у нас с армией?
Первый министр очевидно смущен.
Нашим военачальникам давно не приходилось сражаться. А солдаты заняты в основном поддержанием оросительных каналов. Зато у нас имеется несколько элитных полков.
В достаточном количестве?
Все зависит от сил противника.
Эта коалиция не выходит у меня из головы, признает Тьянуни, не теряя внешней безмятежности. Правитель Кадешазакаленный вояка и ненавидит Египет. Собрав войско, он сразу двинется на нас. Мое мнениенужно задушить врага в его собственном логове, и поскорее.
Безумие! возражает Узер. Мегиддотруднодоступная крепость в самом сердце враждебной территории, так что взять ее, да еще с ограниченными ресурсами, мы не сможем. Угробим армию, и Две Земли останутся без защиты. Я голосую за оборонительную стратегию и укрепление северо-восточных границ.
Эта стратегия не сработала при нашествии гиксосов, напоминает Тьянуни. Задавим беду в зародыше. А если нет, нас завоюют и перебьют до единого.
Откуда такие мрачные прогнозы?
За палестинцами, сирийцами и правителем Кадеша стоит Митанни, держава, которая стремится захватить Египет, чтобы ее владычество стало неоспоримым. Я знал, что война неизбежна, но не думал, что это случится так скоро. Ваше величество, могу я говорить без прикрас?
Это твой долг.
Мы перехватили несколько посланий от палестинских племен правителю Кадеша и обратно. Враг обрадовался, узнав про смерть Хатшепсут, потому что преемник ее, по слухам, воин никудышный. Для них этоидеальный шанс победить слабого царя и завоевать страну, которая разнежилась в своем благополучии и богатстве. Судьба Египтав ваших руках.
Такая искренность, шокировавшая Узера, говорит о важности момента. Своим нежеланием юлить, как это принято при дворе, Тьянуни доказывает, что по-настоящему радеет за безопасность страны. Но не поздно ли мы хватились?
У тебя есть точные карты?
Наши лазутчики их составили.
Тьянуни разворачивает три папируса с указанием основных поселенийот северных пределов Египта и до Митанни, указывает, куда, скорее всего, двинется захватчик, и лучшие пути для нас, чтобы его перехватить.
Мое внимание привлекает пометка на карте: город-крепость Мегиддо. Здесь ждет меня неприятель в уверенности, что заманит в ловушку неопытного фараона и сокрушит его армию.
12
Старик совсем приуныл, и было отчего: корова захворала, помощник никак не научится обрезать лозу, придурковатый писец из кадастровой службы оспаривает площадь его виноградных угодий А кувшины с вином во дворец доставить нужно без промедления. Северный Ветер, наоборот, стоит себе спокойнехонько. Можно подумать, его вообще ничто на свете не волнует!
Минмес, близкий друг царя, сегодня тоже мрачнее тучи.
Ты уже слышал новость, Старик?
Что палестинцы вырезали целый гарнизон?
Именно.
И что против Египта зреет целый союз?
Ты и в этом прав.
И что нас завоюют?
Это не исключено. А что думает об этом народ?
Дело фараонаразбить врага! И подальше от наших границ.
* * *
На Большой совет приглашены министры, верховный жрец Амона, наместники провинций. Явились все до единого. И они, как и весь Египет, ждут моего вердикта. Я внимательно изучил все донесения, стараясь сохранить хладнокровие и спокойствие мысли. Даже Минмес не знает, что я решил после зрелого размышления.
Зачем мы идем на войну? Не для того, чтобы убивать, и не завоевывать территории. Но ради сохранения державы и принципов Маат, вечного закона гармонии, которым угрожают мрак, варварство и насилие. Противник ждет меня в Мегиддо, и я туда отправлюсь. Поверну его собственную силу против него, захвачу его богатства и заставлю понять, что нас ему не победить. Если будем тянуть время, нас уничтожат. Проявим малодушиеи обречем себя на гибель. Зато, сломив хребет заговорщикам, мы заставим их себя уважать, отпугнем от своих границ. Повелеваю: начать мобилизацию южной армии. Она присоединится к северной армии в Мемфисе, как только Маху, новый командир царской гвардии, сочтет ее способной сражаться. В срочном порядке южная армия пройдет учения под надзором Тьянуни, которого я назначаю специальным советником и начальником службы снабжения.
* * *
Уверенные действия молодого Тутмоса успокоили народ. Более того, решение это представлялось простому люду лучшим из возможных. Так же рассуждали и Маху, давний друг царя, и Тьянуни, радуясь, что к его мнению прислушались. Несмотря на различие характеровМаху был взрывной по натуре, а Тьянуни, наоборот, холодный как лед, они хорошо сработались, проверяя, чтобы каждая провинция прислала свою квоту новобранцев, ведь профессиональных солдат в армии было немного. Зато после мобилизации она насчитывала около шести тысяч человек.
Маху предстояло сложное делопереговорить с военачальниками в казарме Фив. Те, понятно, встретят его с кислыми минами и мыслью, что этот выскочка ничего нового не расскажет и уйдет ни с чем.
Гордый доверием своего суверена, Маху окинул взглядом командиров, уже долгое время возглавлявших разные части египетской армии.
Мы не знакомы, но вы заранее меня ненавидите, потому что боитесья нарушу привычные порядки. И это правда. Страна вступает в войну, а значит, вам придется покинуть свои уютные загородные дома и вести солдат сперва в Мемфис, а потом и в Палестину. Конец спокойной жизни! Пришло время делом доказать, чего стоит наша воинская честь!
Тут встал бородач по имени Джехути, такой же рослый и коренастый, как и сам Маху.
Вижу, ты славный парень! Слишком долго мы прохлаждались, я даже заскучал. Но теперь царь поручает нам настоящее дело. Хватит дрыхнуть, мы скоро выступаем! Я всегда говорил, что с палестинцами по-хорошему нельзя. Вставайте, мои дорогие сослуживцы!
Несколько ошеломленные происходящим, остальные военачальники тоже встали.
Во-первых, набираем новобранцев, уточнил Маху. Во-вторых, их надо обучить. Третье, что мы делаем, это отправляемся в поход. И время поджимает. Палестинские земли мы не контролируем, противник собирается с силами в Сирии.
Джехути хлопнул командира царской гвардии по плечу:
Не беспокойся, мы еще зададим им жару! Думают, мы слюнтяи, которые носу из дома не высунут? Докажем, что это не так. Раз того хочет царь, наш могучий бык, устроим врагу приятный сюрприз!
После речей Джехути остальным военачальникам зазорно было возражать, хотя эта авантюра с походом попахивала безрассудством и многих пугала. Они бы предпочли осторожность. Потеря крепостиэто ведь еще не конец света! Что, если торжествующие палестинцы на этом малом успехе и остановятся? Чем подливать масла в огонь, лучше бы вступить в переговоры
Старейший из присутствующих командиров нарушил обманчивое согласие:
Конфликтоватьне лучшее решение. Почему бы царю не испробовать дипломатию?
Противник уничтожил нашу крепость вместе с гарнизоном. Тебе этого мало?
Если хочешь сберечь мир, о единичном происшествии можно и забыть.
По-твоему, бойню, которую они устроили, можно назвать происшествием?
Согласен, факт прискорбный, но
У старейшины перехватило дыханиеэто Джехути с размаху ударил его кулаком в живот.
Хватит болтать! В страневойна. За дело!
13
В Фивы стали прибывать рекруты из разных провинций, начались армейские маневры, и горожане понемногу успокоились. Тутмос, оказывается, не слабак, и, если верить прокатившимся по столице слухам, думает покарать сначала бунтовщиков-палестинцев, а потом и захватить оплот заговорщиков, замысливших завоевать Египет, крепость Мегиддо.