Между Маху и Тьянунини дружелюбия, ни доверия, каждый занят своим делом. Под их совместным руководством писцы регистрируют новобранцев, ставят на довольствие, одевают, отправляют учиться стрельбе из лука, обращению с копьем и кинжалом, кулачному бою и бегу. Маху требует жесткой дисциплины: вечером, перед ужиномвоенный парад, и в хорошем темпе, под барабаны и пение труб. Со своей стороны Тьянуни следит, чтобы и второй важный принцип соблюдался: каждый солдат должен знать, что от него требуется в бою. Потому что без этого не выжить
* * *
В присутствии Минмеса и Маху я принимаю Тьянуни, который явился с длинным докладом.
В Сирии у нас есть шпионы, но они с каждым днем рискуют все больше. Правитель Кадеша набирает сторонников, проще говоряскупает их за золото, полученное от Митанни. Армию они рассчитывают собрать немалую. Мой соглядатай уверен, что противник устроил нам ловушку. Под Мегиддо наши войска разгромят, фараона убьют и прямым путем пойдут на Египет.
Твое мнение?
Меня это беспокоит. Сильно беспокоит. Но иного пути, кроме как взять эту проклятую цитадель, я не вижу.
Ты будешь нашим военным летописцем. Записывай все события. И мы преподнесем богам рассказ о наших победах!
Глава тайной службы уходит.
Я разделяю его тревоги, признается Маху. Может, зададим палестинцам хорошую трепку и хватит? У стен Мегиддо нас и правда может ждать гибель.
Если получится навести порядок в землях Палестины, то лишь на время. А союз враждебных нам племен карательной вылазкой не напугаешь. Наши военачальники готовы сражаться?
Сборище нытиков! Но и среди них мне нашелся помощникДжехути. Он покажет пример остальным.
Только вам с Минмесом, и никому больше, я могу это рассказать: ночью у меня было видéниечто нас ждет на войне. Продлится она долго, очень долго. И, с божественной помощью, мы не остановимся ни в Палестине, ни в Сирии.
То есть ты хочешь напасть на Митанни? спрашивает Минмес.
Насколько я помню, первый из Тутмосов дошел до берегов Евфрата и установил там стелу, дабы враг запомнил и отказался от дальнейших притязаний. И мне предстоит подтвердить слово основателя моего рода.
Оба друга детства знают, что дальнейшие возражения бесполезны.
К новолунию наши войска будут готовы выступить в Мемфис, сообщает Маху. Но мне еще многое нужно решить.
Командир царской гвардии размашистым шагом покидает дворец.
Ты ошарашил беднягу, говорит Минмес. Маху, как и все мы, думал, что у нас одна цель и, захватив Мегиддо, мы сразу же повернем домой. Твой план он
Безрассудный?
Минмес нервно сглатывает:
Думаю, что так.
Прошу, всегда говори, что думаешь. В противном случае нашей дружбе конец. «Безрассудный» Мне кажется, это подходящий эпитет. Пойми, Минмес, этот путь мне диктует сердце. Ты созвал бригадиров, чьи рабочие трудятся в Месте Истины?
Да, они ждут нас у входа в Долину Царей.
* * *
Безводная местность Второе название Долины Царей, притаившейся в скалистом ущелье и беспощадно палимой солнцем, Великие Луга, ибо именно тут находятся врата райских садов, где поселяются навеки, за гранью смерти, «оправданные на суде Осириса». Здесь, по повелению первого из Тутмосов, суждено упокоиться всем фиванским фараонам.
Прежде чем выступить в поход, цель которогоспасти Египет от гибельного нашествия, мне предстоит выбрать место для собственной могилы, этого «горнила воскрешения», и снабдить строителей подробным планом работ.
Я исходил долину вдоль и поперекв одиночестве, много часов подряд, наслаждаясь тишиной этого места, находящегося за гранью времени и тлена. И мой выбор, который я сделал, еще будучи подростком, хотя попыток было множество, остается прежним
Я веду немногочисленную бригаду мастеров в южный конец долины. Останавливаюсь возле скалистого склона и указываю на расселину.
Ваше величество, так высоко? удивляется каменотес. Очень высоко!
Выбьете в этой скале проход и мою вечную обитель.
Минмес передает мне план, который я начертил собственноручно. Длинный коридор, лестница, ритуальная шахта, сопряженная с океаном энергии, затем поворот под прямым угломи попадаем в вестибюль с двумя колоннами, ориентированный с юга на север, откуда последний лестничный пролет ведет в погребальную камеру, тоже с парой колонн, в форме овала, который обычно обрамляет имя фараона.
Это будет непросто, замечает главный мастер.
Немедленно принимайтесь за дело.
Все задаются одним и тем же вопросом: вернусь ли я из Мегиддо живым?
14
Без содействия Монту, бога-сокола, ни одной битвы не выиграть. Поэтому я отправляюсь в его храм в Иуни, благо он недалеко от столицы, чтобы помолиться и попросить укрепить мою руку и дать мне силы для победы над врагами. Защитник царского дома, небесный сокол обороняет Две Земли в минуту опасности. Да ниспошлет же он мне свою зоркость и быстроту реакции! В его честь я возведу новый пилон, украшенный сценами его благодеяний.
Служитель храма, одновременно астролог и астроном, радушно меня встречает. По его расчетам и учениям древних выходит, что момент выбран удачно, но с условиемнужно точно знать, в чем именно состоит опасность, и идти на риск.
Я не отступлюсь. Видение мое было таким четким, что развеяло все сомнения. Каким бы ни был итог этого похода, мой долгзащищать свою страну всеми средствами, какими я только располагаю. В сравнении с этим моя собственная жизнь стоит мало.
* * *
Срочный заказ из дворца. Ругая на все лады надоедливых чиновников, Старик велел Северному Ветру созвать остальных осликов, которые и повезут несколько десятков кувшинов с вином. Оглядывая опустевший погребок, Старик пообещал себе взять с Минмеса хорошую цену. Уже было официально объявлено, что армия под предводительством фараона через день отплывает в Мемфис. И перед отбытием, связанным со столькими надеждами и тревогами, царь устраивает празднество для солдат и населения. Во дворце же состоится пышный пир, на котором будут присутствовать сам Тутмос и все высшие сановники державы.
Едва заметная усмешка Минмеса моментально вывела Старика из себя.
Я уж начал волноваться. Не оставлять же гостей без хорошего вина!
У меня всего две руки и две ноги, а грузить пришлось много. Только знай: за срочный заказ и цена особая.
Согласен.
Примешь мою цену без возражений?
Приму, конечно. Как и ты примешь решение нашего царя.
У Старика земля ушла из-под ног.
Это еще что за новости?
Поставщику такого замечательного вина негоже оставаться в стороне. Благодаря тебе наш государь за каждой трапезой обретает новые силы. А они ему очень понадобятся во время предстоящей кампании.
Но я всего лишь делаю и продаю вино, какой с меня спрос?
Его величество рассуждает иначе. И я счастлив сообщить, что ты не только назначаешься придворным поставщиком вина, но и на время нашего карательного похода причислен к службе снабжения.
Старик на время потерял дар речи.
Ты Уж не насмехаешься ли ты надо мной?
Что ты, чувства юмора я лишен с детства.
И придет же такое в голову! В моем возрасте к кладбищу привыкают, а не к походам!
Ничего не поделаешьвойна! Да и сам подумай: разве это не наивысшее счастьеслужить фараону? Я знал, что ты оторопеешь от счастья. Подчиняться будешь царскому глашатаю Антефу, он человек хороший, но требовательный. Вы прекрасно поладите.
* * *
Кенна, дворцовый управитель, не знал, куда бежать и что делать. Энергичный сорокалетний мужчина, всегда очень ухоженный и одетый по последней моде, с какими только трудностями он ни сталкивался, устраивая беспримерные по роскоши празднества и пиры в царствование Хатшепсут! Его мастерство было общеизвестно и вызывало восхищение. Обычно на все приготовления ему давали время; в этот раз, за что ни возьмись, сплошное мучение! При том что на пир соберется вся фиванская элита, которая ни одного огреха не упустит!
Парадный пиршественный зал дворца со стенами, украшенными цветочными узорами, выдраили до блеска; расставили низкие столики на три-четыре персоны и кресла с низкими спинками, на нихмасляные лампы и лучшую посуду; разложили подушки, расстелили надушенные скатерти Дворцовый управитель не упускал ни единой детали, зная, что некоторым царедворцам руку в пасть не клади, и на его должность, пусть и весьма утомительную, желающих найдется немало.
Кенна прибежал на кухню. Работа тут просто кипела. Работа во дворце считалась вершиной карьеры, и дисциплину шеф-повар поддерживал военную. Кушанья здесь готовились только изысканные и в огромных количествах, вина держали отменного качества. В Египте знали, что такое хорошая кухня. Разнообразные салаты, филе рыбы, перепела, говяжьи ребрышки, свежие сыры, компот из инжира и сладкая выпечкачего только не было в меню!
Чуть меньше часа до прибытия гостей Во главе отряда помощников Кенна еще раз сверился с планом их размещения: каждому отведено определенное место согласно занимаемой должности. Ошибкаи увольнения дворцовому управителю не избежать.
А в головеединственная забота: уж не забыл ли он чего-нибудь? Не допустил ли промах, который потом поставят в вину?
Думать об этом поздновато: в дворцовом саду уже зажигаются лампы и стража расступается перед первыми гостями
15
Я с детства ненавижу светские развлечения. За стол охотно сажусь в одиночестве или с друзьями, с кем можно свободно поговорить. А на официальных торжествах любое слово, слетевшее с уст царя, может быть истолковано превратно. Что этокомплимент или более или менее завуалированный упрек? И почему в такой форме? Почему государь обратился к этому господину или этой даме? Почему в эту конкретную минуту он замолчал? И кто выйдет из-за стола с надеждой на повышение, а кто, наоборот, беспокоясь о своем будущем?
Накануне военного похода от этого застолья одна пользасобрать фиванских сановников и убедиться, что они готовы сотрудничать друг с другом и на пользу государству. Фараон царствует и защищает свою страну до последней капли кровитакова мысль, которую я хочу до них донести. И, по мнению Минмеса, лицезрение царя успокоит чиновников, тем более что, будучи очень занятым, я не удостоил личной аудиенции очень многих просителей, перенаправив их к первому министру.
Когда я вхожу в зал, приглашенные встают и все взгляды обращаются ко мне. В воздухе разливаются приятные ароматы, гостив лучших праздничных одеждах, на женщинахукрашения с сияющими самоцветами. На роскошных парикахпарфюмированные конусы, которые в течение вечера будут таять, распространяя благовония.
Я направляюсь в восточную часть зала. На почтительном расстоянии по правую руку следует первый министр Узер с супругой; слеваМенх Старший, верховный жрец Амона, и его жена. Среди присутствующих мужчин и женщин поровну, и отсутствующих из числа высших сановников тоже нет. Все с нетерпением ожидают моей речи.
Нас ждет приятное застолье, однако не стану скрыватьположение очень серьезное. Во главе нашего войска я отправляюсь в поход, чтобы помешать правителю Кадеша объединить свои силы с врагами Египта. Бог Монту укрепит мою руку, и гнев его сокрушит противника. В мое отсутствие всеми делами государства будет заниматься первый министр. Призываю каждого из вас наилучшим образом исполнять свои обязанности. И когда я вернусь, мы отпразднуем победу.
Как только я сажусь, десятки слуг начинают расставлять блюда на низких столиках. Появляется женский оркестр. Я нахожу глазами сначала Сатью, несравненную арфистку, потомпевицу Меритре. Та заводит радостную песню, и ее чистый голос очаровывает гостей, гонит все тревоги прочь.
Несмотря на талант солистки, я смотрю только на Сатью. На девушке скромная льняная туника, короткий парик, украшенный цветастой лентой, и колье, в котором чередуются бирюза и ляпис-лазурь.
Мне нужно перекинуться словом с первым министром, дабы никто не подумал, что я ему не доверяю. Я ожидаю конца выступления Меритре, вызвавшей всеобщее восхищение. Оркестр исполняет череду умиротворяющих мелодий. Ритм диктует Сатья, извлекая из своего инструмента необычайно нежные аккорды. Как бы мне хотелось остаться с этой девушкой наедине и слушать ее игру часами!
Поддерживай порядок в столице, обращаюсь я к Узеру. В этой связи тебе есть о чем доложить?
Обычные повседневные заботы, ничего важного. Урожай хороший, наши закрома полны, из провинций сообщений о каких-либо затруднениях не поступало.
Я поворачиваюсь к Менху Старшему:
Согласен ли ты сотрудничать с первым министром?
Даю слово: храм Амона сохранит вам верность. Я беспокоюсь об исходе этой войны, и, несмотря на это, мои подчиненные и я сам одобряем ваши действия.
Эти заявления покоя мне не приносят. Что, если эти вельможи, искушенные в вопросах власти, ударят мне в спину? Перед таким соблазном не всякий устоит Хотя, быть может, они надеются, что гибель царя на поле брани развяжет им руки?
Взгляд мой снова устремляется к Сатье. Боги, как она красива, изящна и пленительна! Почувствовав, что я на нее смотрю, девушка одаривает меня улыбкой, но пальцы ее ни на мгновение не отрываются от струн.
Благословенный миг, момент взаимопонимания Встать с трона, подойти и рассказать, насколько я ею очарован! Но яцарь, и такого рода фантазии для меня запретны.
С другой стороны, вид прелестной арфистки напоминает мне о долге и требованиях народаправить вместе с великой царской супругой.
Сатья, моя царица
У меня два главных повода для тревоги: война и ее согласие. Война, с которой я, возможно, не вернусь живым; согласие девушки, которая вовсе не обязана им меня удостаивать. Я мечтаю взять ее в жены, хотя даже не слышал звука ее голоса.
Женский оркестр удаляется. Близится конец пира, и, по моим ощущениям, время пролетело даже слишком быстро. Последние моменты радости, прежде чем армия выступит на север. Сегодня вечером нам хочется верить, что Египет непобедим.
Я встаю, и разговоры моментально обрываются. Увижу ли я снова эти застывшие лица, на которых читается внезапное осознание: мир и процветание страны под угрозой?
В саду гости тоже не задерживаются, хотя обычно именно там, перебрасываясь шутками и колкостями, они осушают последние кубки. Ухажеры обхаживают кокеток, умники навевают зевоту на своих слушателей, честолюбцы пытаются завести полезные связи Сегодняшний вечер к легкомысленным развлечениям такого рода не располагает.
Засыпая, я слышу отголоски арфы, и Сатья мне улыбается
16
Это не первая моя поездка на корабле в Мемфис, крупный торговый центр страны и древнюю столицу великих пирамид. Множество раз я имел возможность полюбоваться колоссальными монументами, которые возвели наши предки в своем стремлении победить смерть и превратить время в вечность. Пирамидасимвол Осириса, убитого и возродившегося к жизни благодаря магии Исиды. Я провел много дней в Доме Жизни при храме Птаха, бога-покровителя ремесленников, за изучением текстов той отдаленной эпохи, когда великие провидцы Города Солнца создавали свои «заклинания силы».
В этот раз я возглавляю военную флотилию, перевозящую сотни солдат. По берегам удивленные и встревоженные крестьяне смотрят, как мы проплываем мимо. Погода нам благоприятствует, команды на судах бывалые, так что на дорогу от Фив к Мемфису уходит тринадцать дней, с учетом стоянок, когда приходится пополнять запасы свежих продуктов. Стоянкавремя отдыха для профессиональных вояк и молодых рекрутов, время размышления для меня, моих приближенных и генералов. Мы внимательно изучаем карты, и я выслушиваю мнения тех и этих, часто противоречивые. Только неистовому Джехути не терпится обрушиться на врага; его сослуживцы опасаются ловушек и ратуют за осторожность.
Тьянуни получает донесение от своих сирийских шпионов: в Мегиддо прибыли новые сторонники правителя Кадеша. Там же собираются и военные силы его союзников, уверенных, что без труда сломят нашу защиту и завладеют богатствами. Никогда еще не доводилось египтянам столкнуться с такой разноликой массой противника. Кто устоит перед этой мощью?
Начальник мемфисского арсенала встречает меня на пристани и заверяет, что снаряжение для солдат готово. В сопровождении своего командного состава я осматриваю бессчетные пращи, копья, дротики, кинжалы, секиры, стрелы, колчаны и щиты. Старший кузнец с гордостью преподносит мне бронзовый шлем и доспехи, состоящие из подвижных бронзовых чешуек, какие носят командиры высшего звена. Моис усиленной защитой и при этом не очень тяжелы.