Петров ошарашено уставился на вошедших. Трое мужчин, значительно габаритней его, в руках у главного оружие. Большой, матово сверкающий пистолет.
"Петр", узнал он водителя олигарха.
А тот, сделав короткий шаг, неуловимым движением ткнул Сергея Ивановича в солнечное сплетение. Страшная боль согнула пополам и заставила опуститься на колени.
Это задаток, прорычал нападающий. Остальное после.
Верка, я тебе предлагал по-хорошему? Отказалась. Теперь придется по-плохому, без перехода обратился он к девушке. Вместо ответа она схватила со стола бокал и бросила ему в лицо. Легко отбив тяжелый кусок стекла, Петр хмыкнул и осклабился. Я тебе за это лишнюю порцию выдам. Мало не покажется. И повернулся к спутникам. Берите их, и в машину.
Бандиты двинулись к жертвам, и тут из угла, где до этого лежал Сергей, раздался тихий голос.
Эй, рыжий. Руку покажи. Нападающие мгновенно повернулись к новому персонажу.
В сторону, скомандовал главарь подельникам. Я его сейчас валить буду. Он щелкнул затвором, поднимая вооруженную руку.
Как умудрился великан, расслаблено стоявший в нескольких метрах, оказаться рядом, стрелок даже не понял.
Три движения могучей руки слились в один плавный жест. Вылетел из Петиного кулака пистолет. Рыжая шевелюра мотнулась от сильного удара в скулу, и уже на возврате Сергей подхватил так и не достигшее пола оружие.
Стоять, не повышая голоса, предупредил он, наведя ствол на спутников поверженного главаря. Выстрел пробил гипсокартон в каком-то сантиметре от головы одного из них.
Ствол уперся в лоб второму.
На колени. После демонстрации боевой мощи оружия команду выполнили без промедления. Руки за голову. Бойцы замерли, сидя в неудобных позах.
Сергей склонился к лежащему ничком Петру. Ухватил безвольную кисть и повернул к свету. На руке отчетливо выделялось четыре глубоких царапины. Они еще не успели затянуться и темнели каплями засохшей крови.
Удар согнутой фаланги указательного пальца пришелся точно в висок лежащего. Голова дернулась, раздался деревянный стук, и совсем рядом от покрытого веснушками уха, на рыжих волосах начало проступать багровое пятно. Тело Петра дернулось в конвульсии. Умирающий мозг, посылая сумбур сигналов к нервным окончаниям, заставил мышцы сокращаться. Не глядя на отходящего в вечность, Сергей повернулся к Вере. Помоги ему. Кивнул на Сергея Ивановича, все еще стоящего на коленях.
Ждите на улице. Я сейчас.
Но Петров смог подняться самостоятельно и ухватил забившегося под стол Василия.
Они с опаской проскользнули мимо лежащих полу и выскочили наружу. А через несколько минут вздрогнули от звука выстрелов. Миг, и Сергей, уже без оружия, появился на крыльце.
Уходим, буркнул он, забрасывая свой огромный баул за спину.
И куда теперь? растерянно покрутил головой Петров. Он безуспешно пытался отогнать мысль о том, что произошло в кафе.
У тебя же здесь квартира? Зачем выдумывать сложности? произнес Сергей.
Открыть нечем, не желая касаться больной темы, уклончиво ответил хозяин.
Спутник вытянул из кармана связку.
Эти?
Может быть. Сергей Иванович перебрал новенькие блестящие ключи. А откуда?
Оттуда. Идем, чего стоять.
А эти там еще бармен. Он ведь на нас покажет.
Никого он не сдаст, скупо отозвался Сергей, уже шагая к дому. Бармен за пять минут до их появления сбежал. Сам, поди, их и вызвал. Все, хватит. Пошли.
Вера ухватила Петрова за руку.
Он же их убил, прошептала она. Я его боюсь.
Однако идущий впереди здоровяк умудрился расслышать ее слова.
А они вас наградить хотели. Что за дурь? Вас стрелять будут, а вы о гуманизме. Меня бояться не стоит. Тебе и без меня есть, кого опасаться. Успокойся.
Глава 7
Зайдя в приемную генерального директора, Крот понял: Илюша в очередной раз дрессирует секретаршу.
Девушка в белой блузке и короткой юбочке входила, а через короткий промежуток времени выскакивала из кабинета босса. Ждала несколько секунд и стучала, испрашивая разрешения войти.
Илья Андреевич, вальяжно развалясь в удобном директорском кресле, вежливо интересовался целью визита секретаря.
Факс пришел, срочный, кратко информировала служащая руководителя.
Фак-с? Странно, обычно его получают. Приходят, как правило, с обыском, глуповато пошутил Илья. А вы знаете милочка, что выполняете свои обязанности халатно? Нет? Ну, выйдите, подумайте, что не так, и зайдите снова.
Прогнав девочку по кругу раз пять, Гнус, которому развлечение прискучило, рявкнул в своей обычной манере:
Бегом нужно нести. Бегом. Ты поняла? Факс. Срочный. А она еле тащится. Так. За опоздание, глянул на часы, на пять минут, штраф. Двадцать долларов за минуту. Итого сотка "бакинских". Ферштейн? Он уже завелся и почти визжал. Ходить ты, блин, по панели будешь, когда я тебя с работы выкину. А здесь должна бегать. Идиотка
На глазах девочки выступили слезы.
Илья, оборвал процесс воспитания Крот, входя в просторный кабинет. Срочное дело.
Кыш! скомандовал босс секретарше. И едва она выскочила в приемную, попенял визитеру:Гриша, я все-таки босс. Постарайся хоть немного
Да хватит, оборвал Кротов. У нас проблема.
Илья недовольно поморщился:
Ну что у тебя случилось?
У нас, поправил помощник. Петя твой в доме, где этот лох живет, бабке какой-то голову проломил. Наглушняк.
А старуху-то зачем? удивленно хекнул Илья.
Любимчик твой совсем с катушек соскочил от дури, нервно закуривая, ответил Крот. Я тебе сколько раз говорилего лечить нужно. Психанул, она чего-то вякнула, и привет. А старухе много ли надо, пояснил Григорий Кротов. Давно порвав со службой в милиции, он никак не мог избавиться от уголовного жаргона.
Ну и что теперь? сощурился Илья Андреевич. Ты мне обещал доставить этих а рассказываешь о какой-то соседке. Достоевский, гхы, блеснул эрудицией он.
Мы их обложили. Дело одного дня. Крот прошел из ушла в угол. Правда, от подъезда машину пришлось убрать. Там сейчас менты, соседи. То, се. Не светить же. Сделаем. Дай срок. И вообще. Я выяснил. Нет у нее никаких бумаг, ничего нет. Точно.
Я знаю, отмахнулся Илья. Но найти и наказать необходимо. Это дело принципа.
Григорий открыл рот, собираясь высказать мнение о принципах, которые хороши, особенно когда для их соблюдения не приходиться пачкать свои руки. Но отвлек вызов сотового телефона.
Он выслушал абонента, задумчиво посмотрел на аппарат, словно пытаясь услышать еще что-то. И перевел взгляд на шефа. Прежде чем озвучить неприятную новость, провел ладонью по лысой голове. Вытирая потную ладонь о белоснежный платок, медленно произнес:
В кафешке возле того дома обнаружили Петра и его ребят. Все холодные.
И по раскладам, так выходит. Петя корешей завалил, а потом себе в висок "маслину" загнал. И порошком все засыпано. Странно. Он, конечно, отмороженный был и на кочерге, но чтобы застрелиться? Не понимаю. Что же там вышло? А?
Впервые в голосе бывалого опера прозвучала растерянность.
Илюша скривился.
Все как-то у тебя последнее время, прости, не слава богу. То старуха, то это Может, мне лучше Артуру позвонить? Пусть он разберется, сблефовал Гнус, зная нелюбовь бывшего мента к уголовнику.
Ага, звони, легко согласился Крот. Только потом, когда непонятки ровнять придется, не жалуйся. Артурчик стелет мягко, да спать, сам знаешь
Ладно, ладно, примирительно махнул Илья, видя, что компаньон всерьез озадачен. Но ты все же выясни, что это за странности. А дело нужно делать, не опасаясь микрофонов, по привычке старался избежать ненужного слова ученый жизнью делец.
Кротов поморщился, словно глотнул кислого.
Не время сейчас. Переждать надо. Три мокрухиа менты отлично знают, чей человечек Петька был, да бабка эта. И так крутить начнут. Выждать нужно. Хоть чуть-чуть. Пусть накал спадет.
Илья, понимая правоту соратника, лицемерно вздохнул.
Ты у нас в этом вопросе спец. Тебе виднее.
Однако его маленькие чуть поросячьи глазки на заплывшем лице блеснули недобро. "А не пора ли, друг Григорий, тебе" Он вильнул взглядом в сторону. Мысль, которая уже не раз посещала его, могла отразиться на лице. А опытному физиономисту достаточно одного намека.
Интересно, но и Крот, проходя мимо заплаканной секретарши, думал о чем-то сходном.
Кошка, пробежавшая между ними, требовала принятия срочных мер. "Тянуть не стоит, иначе этому хряку всякая ерунда начнет лезть".
Илья, которого события последних дней заставили начать суетиться, уже принял решение. И едва за Кротом хлопнула дверь, набрал номер.
Артур, здравствуй дорогой, произнес он, посматривая на вход. Я тебе денег должен, за билеты. Ага. На пароход. Два плацкартных и один люкс. Давай встретимся, переговорим. Немудреный шифр означал, что есть заказ. Завтра. Нет? А когда? Три дня? Ладно. Три дня терпит, но не дольше, смирился Гнус.
* * *
Петров уступил диван Вере, сам уместился на старенькой раскладушке. Сергей от предложения вздремнуть отказался. Он прошел на кухню и, заварив крепкий, почти черный чай, сел за стол, уперев лобастую голову в сомкнутые ладони.
Встав утром, хозяин увидел, что гость сидит в той же позе. Только количество спитой заварки указало на то, что он не сомкнул глаз.
От помощи в организации и денег Сергей отказался.
Все сам сделаю. А деньги эти, извини, принять не могу.
Посоветовав сидеть дома, едва за окном посветлело, он ушел.
Вера проснулась поздно и, заварив себе крепкого кофе, вновь вернулась к личности товарища Сергея Ивановича.
Зря ты так, нормальный мужик, отозвался Петров. Мы с ним за одной партой десять лет просидели. Потом его призвали, он там, где служил, и остался. Я с покойной разговаривал. "Пишет, говорила. Все нормально". Лет пятнадцать назад сам приезжал. Посидели. Сказал, где-то в Восточной Сибири живет. Лесхоз, что ли Сергей Иванович замолк, вспоминая. А вообще, я о нем и не знаю почти ничего. Как-то вышло, он все больше спрашивал, удивленно пожал плечами.
Он ведь троих убил, и не поморщился, ответила Вера.
Не зная, что ответить Петров замолчал. Память невольно вернулась к происшествию в кафе. А именно к тому видению, что настигло его, когда взял в руки кота.
В сомнении покосился, на уютно устроившуюся возле батареи собеседницу. "Рассказать"?
Но тут же одернул себя. "И так за психа держит, и вряд ли пропустила мимо ушей эту фразу про царапины. Ни к чему усугублять". Он допил кофе и заметил на подоконнике забытый Сергеем портсигар. Убрать нужно. Потянулся к безделушке. Тяжелая вещь удобно легла в ладонь. "Ого, мимолетно удивился Петров. Интересно, все же чем он занимался все это время. Золото, что ли, добывал?"
И тут навалилось. Мелькание цвета, уже знакомые искры, все это закружилось в голове, выбрасывая из реальности. Ноги подкосились, и он рухнул на пол. Он не потерял сознание. Переход прошел, словно нырнул в глубокий омут. И вынырнув, обнаружив, что как и в первый раз, перенесся в тело хозяина предмета. Однако не растворился в его сознании. И хотя все окружающее видел именно глазами Сергея, воспринималось это слегка отстраненно, как в стереофильме. И звук чуть приглушенный и нечеткий. Мозг осознавал эту двойственность.
Небольшая чистая комната. Светлая. Краска серая, но не мутная, а даже в некотором роде приятная. Две кровати, аккуратно застеленные однотонными покрывалами. Стол и вкрученные в пол табуреты, чуть в отдалении умывальник и невысокая перегородка, за которой, судя по всему, скрыт унитаз. Только решетка на пластиковом окне и плотно закрытая глухая дверь говорит о несвободе.
"Камера?" удивился Петров. Странная какая. В маленьком зеркале виден профиль Сергея. "Без шрама еще", успел разглядеть Сергей Иванович.
Сергей делает шаг и садится напротив соседа. Его напарникмаленький человечек в очках с огромными диоптриями, отчего глаза его кажутся похожими на глаза большой рыбы.
Понимаете, Сергей, обращается старик к собеседнику, Ваше заблуждение в том, что говоря о гипостазировании, вы ошибочно приписываете абстрактным объектам статус особых, пространственновременных объектов, присутствующих наряду с обычными, эмпирическими объектами внешнего мира. Абстрактные объекты нельзя смешивать не только с внешними, но и с внутренними перцепциями.
Сергей задумчиво кивает, слушая эту абракадабру, однако отвечает хоть и доброжелательно, но с долей несогласия:
Марк, в этом я с вами полностью согласен. Однако, дорогой профессор, если мы примем в качестве принципа тождества интуитивного очевидный постулат, который выразил еще великий Бользано: "Во вселенной нет двух совершенно равных вещей, а следовательно, и двух совершенно одинаковых атомов и простых субстанций".
Петров потерял нить беседы и воспринимал диалог скорее как шумовое оформление картинки.
Дверь заскрипела, щелкнул замок.
Эй, Иван, на выход, скомандовал бесстрастный голос. Служащий в непонятной форме стоял на пороге, держа в руках резиновую дубинку.
Неторопливо кивнув собеседнику, Сергей поднялся, и, привычно заложив руки за спину, шагнул в коридор.
Чистые коридоры, на полу квадраты разноцветного пластика. "На тюрьму как-то не похоже", удивился Петров.
В помещении, куда ввели заключенного, его ожидал вальяжный господин. Тоненькие усики, взгляд довольного жизнью человека. Он сидит за безликим столом. За его спиной квадрат окна с неизменным перекрестием решетки.
Садись, кивнул хозяин вошедшему. Ну, что, подумал? Времени у тебя было предостаточно. Или профессор совсем утомил философскими беседами? Он хоть и сумасшедший, но весьма эрудированный человек. Маньяк, правда, ну так это только ночью, с плохо скрытой издевкой приветствовал гостя человек.
Сергей задумчиво глянул на произнесшего свой монолог и перевел взгляд на окно, в котором виднелся кусочек голубого, с кучками белоснежных облаков неба. "Такое небо, наверное, бывает над безбрежным океаном", мелькнула в сознании Петрова нелепая идея.
Ну? уже нетерпеливо повторил пижон.
От малопонятной сцены Сергея Ивановича отвлек новый голос или голоса. Но звучали они не в комнате, а скорее, если можно сказать, в мозгу Петрова.
Да он и не смог бы однозначно утверждать, где. Слышались, это главное. И возникло чувство неловкости, как у человека, застигнутого за подглядыванием.
Голоса обсуждали его, Петрова, персону.
Причем, вовсе не старались скрыться от слушателя, или им это было совершенно безразлично.
Растет, констатировал первый, чуть дребезжащий, но разборчивый и понятный голос.
Не спорю. Это объективно, отвечает второй. Этот звучит чуть глуше. Они словно продолжают начатую беседу. Но это неосознанный рост. Метание духа, схоластические попытки уловить суть вселенной. Сомнения, страх. Обычный набор неофита. Ничего особенного.
Однако, магистр, вы, как всегда, привередничаете. Звонкий голос оппонента явно настаивает на своем. И что, пускать на самотек? А что в итоге? Зачатки будут на корню задавлены логикой. Поверьте, не лучший способ
Это не ко мне, обрывает старший из говорящих. Делать выводыне наша прерогатива. В одном я согласен. Предлагаю не торопиться, пусть идет как идет Хотя, возможно, имеет смысл упорядочить, зачем все сразу, и кучей Голос вдруг прерывается. А вы знаете, ведь он нас слышит. Да, да, не спорьте. Определенно.
И тут щеку Петрова обожгла нестерпимая боль. Это собеседник Сергея, внезапно рассвирепев, взмахнул чем-то, зажатым в руке, и со всего маху ударил его по лицу. Падение и темнота.
Пробуждение вышло медленным и плавным. Напрягая зрение, разглядел силуэт спящего на раскладушке. "Вера"?
Как и в первый раз, возникло дикое желание съесть что-нибудь сладкое. Нехотя встал с постели и, шлепая босыми ногами по прохладному линолеуму, отправился в кухню. Без особой надежды потянул дверцу древнего "Саратова". И обомлел. Такого обилия разнообразных продуктов аппарат не имел никогда. Забитые полки вызвали чувство голода. Он наугад вытянул пакет с кефиром и несколько сырков. Подумал и захватил пластиковый контейнер с салатом из овощей.
Ожил? Чуть хрипловатый после сна голос Веры оторвал его от трапезы.
Угу, кивнул Петров с набитым ртом. Быстро прожевал и запахнул полы старенького халата.
А я думала, все. Привет. Как Ильич три дня лежал, пошутила она, присаживаясь на табурет.
Помедлила, но все же решилась спросить.