Если это был метеорит, Джек, тебе крупно повезло, заметил Уорнер. Такие громадины, бывает, весят по тридцать тонн. А где он упал, знаешь?
Трудно сказать. Куда-то на ледник, ближе к Мачхапучхари.
На какой высоте ты был? Двадцать, двадцать одна тысяча? спросил Бойд.
Двадцать две тысячи девятьсот сорок.
А что, та гора и впрямь считается священной? поинтересовался Уорнер. Обитель богов и все такое?
Да, местные в это верят, подтвердил Джек.
Неужели такое возможно в наше время?
Возможно. Поторчишь здесь еще немного, сам поверишь.
Йети (или что уж это был за зверь) держал курс через долину к тому месту, где летом устраивали базовый лагерь на Мачхапучхари. Оно лежало на тысячу четыреста футов ниже БЛА. Добраться туда можно было часа за полтора. Цепочка следов отчетливо виднелась на снегу, и они шли по ней, не испытывая особых затруднений. Спустя полчаса Хурке указал на какие-то отметины возле укрытого снегом камня, на который, судя по всему, присаживалось преследуемое ими существо.
Йети притомился, рассмеялся он.
Ничего удивительного, устало отозвалась Свифт.
Вы хорошо себя чувствуете, мемсагиб?
Не волнуйся, Хурке, я не расклеюсь.
Может, он сел покурить, пошутил Майлс Джеймсон. Он сам закурил и протянул пачку сигарет шерпу.
Хурке покачал головой:
Нам нельзя терять время, Джеймсон-сагиб. Скоро погода переменится. И следы исчезнут.
Он махнул рукой в сторону долины, из которой они только что вышли. Когда они отправлялись в путь, небо было ярко-голубым. Теперь же из-за тумана ничего нельзя было разглядеть дальше трехсот футов.
Погода в Гималаях очень быстро меняется, сказал шерп, трогаясь с места.
Им пришлось перебраться через несколько ручейков, не замерзающих из-за быстрого течения, и овраг, протянувшийся вдоль редкого лесочка. Свифт порой вообще теряла из виду следы, но шерп всегда каким-то чудом угадывал, где их искать. Однако вскоре туман совсем сгустился.
Подождите-ка, пробормотал Хурке, внимательно всматриваясь в снежный покров. Стойте здесь. Я немного похожу вокруг. Попытаюсь найти следы и сразу вернусь.
Спустя некоторое время Свифт и Джеймсон услышали крик, доносившийся откуда-то сверху:
Сюда, сагибы!
Бойд дождался, когда поисковая партия из трех человек уйдет вперед, и через полчаса тронулся в том же направлениина юго-восток. Шагая, Бойд размышлял о звере, которого они выслеживали. Это существо, даже если оно не выдумка, не удавалось обнаружить на протяжении всей истории человечества, а они решили, что приедут и сразу же найдут его! Бойд был уверен, что странным следам есть более рациональное объяснение, чем пресловутый снежный человек. Может, их оставил медведь. Или даже гигантский гималайский орел. Одну из этих птиц он видел по дороге из Джомронга. Она сидела на земле совсем как обезьяна, особенно если смотреть со спины. И отпечатки ее огромных лап тоже вполне могли сойти за обезьяньи. При этой мысли Бойд громко расхохотался.
Все еще смеясь, он остановился, скинул в снег рюкзак и приготовился бурить лед.
Свифт и Джеймсон вышли к какому-то почитаемому непальцами месту, на что указывали бумажные и матерчатые полотнища, трепыхавшиеся на кончиках длинных деревянных жердей, словно выстиранное белье, оставленное сохнуть на морозе. Лежащие вокруг камни пестрели священными символами и письменами. Тут же была небольшая гробницачортен, коническое сооружение из красного кирпича высотой около трех футов.
Улыбаясь, шерп повел их вдоль речки и ткнул пальцем в сторону вдающегося в стремнину заснеженного мыса.
Их глазам предстало необычайное зрелищеобнаженный мужчина, балансировавший на руках. Смуглый, в одной лишь набедренной повязке, он упирался ладонями в большой плоский валун, удерживая тело с длинными ногами параллельно земле. Его бородатое лицо скрывали длинные пряди свисающих волос.
Полагаю, это и есть наш йети, наконец промолвил Джеймсон. Бойд будет в восторге.
Кто это? спросила Свифт у шерпа.
Индусский садху, объяснил Хурке. Служитель бога Шивы. Он указал на деревянный трезубец, лежавший на земле подле тонкого халата. Остановился здесь из-за тумана, как и мы. Он делает туммо-йогу. Это хорошие упражнения. Помогают сохранить тепло. Без одежды можно ходить.
Садху медленно опустил ноги на снег и принял позу лотоса.
Хурке несколько раз поклонился ему и почтительно поприветствовал. Между ними завязался разговор. Наконец шерп повернулся к своим спутникам.
Это очень святой человек, с благоговением в голосе объявил он. Свами Чандаре. Он принял самый строгий обет отречения.
Свами кивнул, словно понимал, о чем говорит шерп.
Жизнь свою он проводит на запретной горе. Говорит, что онатело бога Шивы, разрушающего все сущее во имя сотворения нового. Я сказал ему, что выбольшие ученые и приехали сюда искать йети. И свами спрашивает, зачем вы его ищете.
А свами видел йети? поинтересовалась Свифт.
О да, мемсагиб. Он много раз встречал йети и ни разу не пострадал. Потому что йети знает: свами не желает ему зла. Свами говорит, йети очень умный.
Индус опять что-то сказал Хурке Гурунгу.
Свами спрашивает, зачем мы ищем йети.
Объясни ему, что мы тоже не желаем йети зла, сказала Свифт. Просто хотим изучить его.
Тогда зачем пришли с ружьем? перевел Хурке следующий вопрос свами.
Джеймсон вынул из кармана шприц и, переломив ружье, вставил его в дуло, затем вытащил и объяснил на беглом непальском языке, что в шприце содержится небольшая доза снотворного, способная усыпить йети не больше чем на час.
Свами на мгновение закрыл глаза и что-то пробормотал себе под нос. Когда он вновь заговорил, они услышали чистую английскую речь.
Чтобы понять разум йети, вы должны быть вдвое умнее его. Это очень умное существо. Иначе его давно бы уже поймали. Так вы умнее его или просто безмерно самонадеянны?
Свифт с Джеймсоном изумленно переглянулись.
Вы говорите по-английски? спросила Свифт.
А что вас удивляет? Английскийодин из государственных языков Индии. До того как стать тем, кем вы меня сейчас видите, я был юристом. Так почему вас интересует йети?
Мы надеемся, что, изучив природу йети, лучше познаем себя, ответила Свифт.
Свами устало вздохнул:
Это вполне естественное желание. Нам хочется знать, откуда мы взялись. Почему живем? Однако ответы на эти вопросы не всегда даруют успокоение, ибо непостижим дух человеческий. Люди пытаются заполнить белые пятна своей родословной. Но почему столько утрачено, позабыто? Почему среди нас так мало тех, кто знает своих далеких предков? Может быть, так предначертано свыше.
Я не верю, чтобы от неведения была какая-то польза, возразила Свифт.
Жил один человек, продолжал свами. Ему захотелось узнать, кто его предки, и он выяснил, что женщина, которую он считал своей матерью, на самом деле приходилась ему теткой, а женщина, которую он называл теткой, была его матерью. Он разозлился и прогнал обеих женщин. И не стало у него ни матери, ни тетки. Свами рассмеялся. Древо жизни полно подобных сюрпризов. Важна не сама мысль; главноекто мыслит.
С этими словами свами поднялся, накинул на костлявые плечи халат, подобрал посох и пошел прочь, оставляя в снегу отпечатки босых ног, те самые, теперь уже до обидного знакомые, отпечатки, которые переполошили утром весь лагерь.
Удивительный человек, промолвила Свифт.
О да, мемсагиб. Очень святой и набожный человек.
Я не то имела в виду, со вздохом отвечала Свифт.
А что? осведомился Джеймсон.
Меня поражает, как можно предполагать наличие во вселенной каких-либо смыслов и значений, кроме чисто научных.
Свифт, ты рассуждаешь слишком примитивно, усмехнулся Джеймсон. Многим из нас хочется верить, что мы нечто большее, чем скопище атомов. Этим и отличается человек от всей остальной природы.
Разочарованная результатами поисков, Свифт отказалась вступать в спор.
Глава 7
Прошло три недели, но ни йети, ни его следов так и не было обнаружено, и боевое настроение первого дня стало постепенно сменяться унынием. Обследуя необъятные просторы Святилища, где на каждом шагу подстерегали опасности, участники экспедиции начинали сознавать, что взвалили на себя непосильную задачу. Свифт старалась сохранять оптимизм, но по истечении третьей недели даже она засомневалась в том, что им удастся найти ее живое ископаемоеИсава.
Джек считал, что они пытаются охватить поисками слишком большую территорию, и предложил разбить еще одну стоянку на склоне Мачхапучхари, передовой лагерь, место для которого он присмотрел в бинокль. Было решено, что Ютта и Байрон отправятся с Ангом Церингом обследовать еще не разведанный участок долины, прилегающий к Аннапурне, а Джек с Хурке поведут Свифт, Мака и Майлса устраивать новый лагерь. Линкольн Уорнер оставался пока в БЛА. Бойда отпустили заниматься своими делами.
Место, которое я имею в виду, объявил Джек, это каменный островок среди ледника. На языке альпинистов он называется «нунтак». По такому глубокому снегу добраться туда будет нелегко, тем более что придется идти вверх.
Утро выдалось ясное, но они продвигались медленно и вскоре потеряли из виду шерпов, обозначавших свой путь бамбуковыми вешками, которые они оставляли через каждые шестьсот футов на тот случай, если погода неожиданно испортится и их следы заметет.
К тому времени, когда маленькая группка, следовавшая к новому лагерю, достигла островерхих ледяных башен, Свифт, Майлс и Мак начали испытывать кислородное голодание и вынуждены были сделать остановку, чтобы принять таблетки, которыми их снабдила Ютта Хенце.
После они догнали Джека, который поджидал их на тропинке, проложенной шерпами сквозь лес ледяных колонн. В нескольких футах у себя за спиной Свифт заметила черную пасть огромной трещины и ужаснулась, наконец-то в полной мере осознав, сколь опасно место, в которое они забрели. Лабиринт грозных ледяных башен и невидимых расселин был словно специально создан некой мстительной снежной королевой, пожелавшей воспрепятствовать их продвижению.
Мак взобрался на снежный пригорок и принялся рассматривать в бинокль предгорья запретной горы, начинавшиеся по другую сторону ледника.
Там пока никого.
Джек поднес к губам рацию:
Хурке, это Джек. Ответь мне. Прием.
Через несколько секунд в динамике зазвучал спокойный голос шерпа:
Слышу тебя хорошо, сагиб.
Далеко продвинулись через ледник?
Мы уже перешли его. Дорога не очень прямая. Но другого пути нет.
Нам тоже пора, объявил Джек, дав отбой.
Мак не двигался, продолжая наблюдать в бинокль.
Подожди-ка. Шотландец отнял от глаз бинокль.
Что там? спросил Джек.
Глянь чуть ниже гребня, тихо сказал Мак, передавая ему бинокль. Футах в семистах над ледопадом. Видишь их?
Джек различил на склоне горы две застывшие черные точки.
Сейчас они остановились. Но, клянусь, минуту назад они двигались.
Да, вижу, отозвался Джек. Ты ничего не путаешь? Мне кажется, это просто два камня.
Голову даю на отсечение.
Подожди-ка. Точно. Движутся. Джек подстроил резкость. Это не шерпы.
Шерпы идут вверх, заметил Мак. А те двое, судя по всему, спускаются.
Сбросив в снег перчатки, он начал торопливо вворачивать в камеру телеобъектив. Свифт вытащила из рюкзака монокуляр и, ухватившись за протянутую руку Джека, взобралась на снежный холм.
Да, я тоже вижу, взволнованно промолвила она.
Одна из фигурок как раз сорвалась с места и побежала вниз по склону.
Ты смотри, как несется, в изумлении выдохнул Джек.
Джеймсон вызвал по рации шерпа:
Хурке! Это Джеймсон. Мы наблюдаем в бинокль участок склона сразу же над вами. На нем виднеются две фигуры. Похоже, они спускаются к вам.
Ничего не вижу, сагиб. Солнце светит в глаза.
Слушай, а здоровый-то какой! воскликнул Мак, закрепляя объектив. Надеюсь, увеличения хватит.
Второй тоже побежал, сказала Свифт. Кажется, они мчатся к ледяному полю. Туда, где шерпы.
Из рации донесся шумсудя по всему, среди шерпов возник переполох. Джеймсон снова вызвал Гурунга:
Хурке! В чем дело?
Теперь он слышал возбужденные голоса других шерпов.
Хурке, ответь! Что там у вас, черт побери, происходит?
В рации что-то засвистело, и Джеймсон поначалу решил, что это обычные помехи, но потом догадался, что это был голос крупного млекопитающего.
Предупреждение Джеймсона о том, что к ледяному полю спускаются два йети, повергло шерпов в ужас. Едва лабиринт из ледяных башен огласился характерным воем снежного человека, страх сменился неукротимой паникой. Хурке велел шерпам оставаться на месте, но они уже побросали свои тюки и кинулись бежать туда, откуда только что пришли.
Первый из пустившихся наутек шерпов, вместо того чтобы обежать стороной участок, помеченный Хурке тремя бамбуковыми вешками, бросился напрямую и тут же с воплем исчез в невидимой пропасти.
Бежавший следом носильщик, увидев, что его друг провалился, метнулся вправо и врезался в высокую остроконечную глыбу льда. Неустойчивая колонна пошатнулась, и в следующую секунду несколько тонн снега и льда поглотили его вместе с двумя другими шерпами. Пятый носильщик отпрыгнул со смертоносной тропы и оказался на краю еще одной расселины. Он взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но ноги его соскользнули, и он тоже полетел вниз, навстречу смерти.
С тошнотворным ощущением в животе бледный Хурке беспомощно наблюдал, как над рухнувшей ледяной башней медленно рассеивается грибообразное облако. Из оцепенения его вывел голос Джека, вызывавшего его по рации.
Хурке! Ответь мне. Это Джек. С вами все в порядке?
Нет, сагиб, не в порядке. Все мои люди погибли. Они побежали, сагиб. Кинулись назад и теперь
Гурунг замолчал и огляделся. Со склона, возле которого он стоял, неслось громкое уханье, сопровождавшееся резким отрывистым похрюкиванием.
Джек-сагиб, наконец произнес он, не говори больше ничего. Они здесь.
Первый и единственный раз, когда Хурке встречал йети, тот находился от него более чем в трехстах футах и быстро убежал. Теперь же от двух йети его отделяла какая-то сотня футов, и он видел их совсем отчетливо. Это были существа мужского пола не менее шести футов ростом. Оба кряжистые, плотные, строением фигуры они не отличались от обычного человека, но их тела были покрыты короткими красновато-коричневыми волосами, как у орангутанга. Голова большая и чуть выдается вперед; лицо без волосяного покрова, шире, чем у человека, но не такое сплющенное, как у обезьяны.
Он чувствовал, что йети обладают недюжинной силой и способны разорвать его на куски, стоит ему сделать одно-единственное движение. Объятый ужасом, какого еще ни разу в жизни не испытывал, Хурке молил всех богов, чтобы йети потеряли к нему интерес и ушли своей дорогой.
Линкольн Уорнер с раздражением оглядел компьютеры и лабораторное оборудование. За три недели, проведенные в Святилище, он только и сделал, что настроил компьютерную программу для анализа ДНК и проверил концентрацию стандартных растворов. Все остальное время он играл на компьютере в шахматы, слушал музыку, читал книги и тешил себя надеждой, что его коллеги в конце концов обнаружат зоологическую находку века и обеспечат его материалом для работы.
Он глянул на часы: пора вызывать на связь поисковые партии. В его обязанности входило снимать показания метеоприборов и доводить их до сведения участников экспедиции.
Он надел парку с меховой опушкой и вышел на улицу. Лопасти анемометра крутились, как заводные, на нестихавшем ветру. Уорнер нажал несколько клавиш на пульте и записал показания. Судя по всему, высокое давление, расчистившее небо над Гималаями, не собиралось падать.
Уорнер вернулся в «ракушку», разделся и сел у модуля связи, который Бойд с Джеком установили в углу палатки.
Не подозревая, какой эффект произведет его обычный радиопозывной, он взял в руку микрофон:
БЛА вызывает Хурке Гурунга. Как слышите? Прием.
Звук, вырвавшийся из рации, расколол стылую тишину ледника. Йети испугались и инстинктивно приготовились к драке. Оскалив зубы, они с оглушительными воплями бросились к шерпу. Тот, полагая, что сейчас его разорвут на части, с поникшей головой рухнул на колени. Эта смиренная поза и спасла ему жизнь.
Более рослый из двух йети, с проседью в красноватых волосах на спине, остановился буквально в нескольких футах от коленопреклоненной фигуры.
Минуты текли. Хурке, наконец осознав, что он все еще цел и невредим, рискнул открыть глаза.