На её указательном пальце Лоуренс заметил большую мозоль.
«Неужели все эти книги вышли из-под её пера? Сколько же она записала языческих историй и поверий?» задавался он вопросами, как вдруг ему пришла в голову одна догадка: когда Ги Батос говорил, что пытался заработать на сказках, он, вероятно, хотел перепродать рукописи Дианы Церкви. Церковники бы оторвали с руками эти книги, потому что для них это своеобразная карта религий, показывающая, в каких регионах распространена та или иная вера.
Правда, меня интересует не Медведь, а Йойс.
Йойс?
Да. Я ищу этот город. Можно ли по сказкам понять, где он находился?
Вопрос Лоуренса застиг Диану врасплох. Ещё бы, любой бы удивился, ведь спрашивают не про какой-то товар и откуда он, а просят найти место, где происходило действие сказки. Хозяйка дома положила книгу на стол и задумалась:
Место, да? Место Хм
Ну что? повторил вопрос Лоуренс.
Она приложила ко лбу руку, будто у неё вдруг резко заболела голова, а свободной рукой подала Лоуренсу знак, чтобы он подождал. Сейчас Диана была похожа на степенную настоятельницу знатного монастыря, но комичный жест выдавал в ней живую натуру. Зажмурившись, она что-то бормотала себе под нос. Наконец она подняла взгляд на Лоуренса, довольная, словно девочка, которой впервые удалось вдеть нитку в иголку.
Вспомнила. Ну вот, слушай: севернее Проании, у истока реки Ром, находится город Ренос. И я записала оттуда одну историю, развязно, будто обращаясь к Батосу, заговорила Диана.
«Видимо, когда речь заходит про сказания, она забывает про всё», с удивлением отметил Лоуренс.
Кашлянув, Диана закрыла глаза и начала читать по памяти древнее сказание:
«Забежала как-то в деревню волчица одна, Холу по прозванию. Волчище страсть холкой выше человека. В Сув, так наша деревенька называлась, знамо, помирать приготовились наказанье Божье пришло! Пролаяла волчица: с дальних гор восточных на юг бегу, да вздохнуть маленько нужно. Много выпила хмеля деревенского, а порой человеком обернётся да с девками в пляс. Лицом пригожа была, годами молода, только хвост звериный торчал. На славу потешилась волчица. Дала на прощанье уговор, что пшеница богатой уродится, да на юг долой. Полнится колос зерном тяжёлым с той поры, и зовём мы волчицу Холу Пшеничный Хвост».
Лоуренс удивился, что Диана без запинки прочла наизусть древнюю легенду, но ещё больше удивился, что в рассказе упоминалась Холо. Произношение имени отличалось, но, без сомнений, имелась в виду та самая Холо. Обещание урожая, превращение в человека с волчьим хвостом общие детали подтверждали догадку. Однако это были мелочи по сравнению с тем, что сообщила сказка: лес находится к востоку от Реноса, который до сих пор существует. Если провести воображаемую линию от Нёххиры на юго-запад и линию на восток от Реноса, на пересечении должен стоять город Йойс.
Ну как, прояснилось что-нибудь?
Ещё бы. Значит, Йойс в районе гор на востоке от Реноса. Этого более чем достаточно.
Рада слышать.
Я заплачу́ как можно
Диана прервала Лоуренса жестом на полуслове:
Хоть я и пострадала от Церкви за это, но я люблю языческие сказки, причём в их изначальном варианте, а не в обработке церковников. Вы, я понимаю, путешествующий торговец, наверняка у вас в запасе немало интересных историй. Расскажите мне одну, и это будет оплатой.
Историю Церкви пишут, чтобы укрепить её могущество, историю королей чтобы чествовать их. Всё это кажется таким естественным, что иначе и быть не может. Жизнь святого Рюбинхайгена, в честь которого назвали город, переписана и приукрашена, дабы служить целям Церкви. Сказка о Холо же совсем не такая. Диана настолько любила и хотела сохранить эти легенды, что была готова скрываться в трущобах Кумерсуна, свободного от влияния Церкви. Когда слышишь о монахе-еретике, изгнанном из монастыря, представляешь себе проповедника сумасшедших идей, но Диана оказалась просто человеком, любящим своё дело больше жизни.
Хорошо, ответил Лоуренс и начал рассказывать свою лучшую историю. То была история о хлебном крае и о волчице богине пшеничных полей.
Диана предложила гостям вина, и они втроём наперебой стали обсуждать сказки и легенды различных народов. Лоуренс заметил, что засиделся до заката, и начал собираться в обратный путь. Вежливо отклонив предложение хозяйки посидеть подольше, Лоуренс попрощался и вместе с Батосом вышел из дома.
Они снова шли по узким улочкам и оживлённо беседовали, со смехом вспоминая истории, рассказанные во время застолья. Лоуренс привык смотреть на жизнь приземлённо и уже забыл, когда последний раз так радовался историям про драконов и золотые города. Когда он стал учеником странствующего торговца, то ещё долго лелеял мечту стать рыцарем, разъезжающим по разным странам с мечом в руках. Находясь в дороге с наставником, ученик со скрытым трепетом слушал истории об огнедышащих драконах, птицах, чьи крылья затмевают небеса, могущественных волшебниках, способных сдвигать горы по мановению руки. С возрастом он понял, что всё это были выдумки, и только после встречи с Холо вновь ощутил прелесть этих историй. Лоуренс осознал, что не все сказки оказались ложью и на тропу приключений способен встать не только рыцарь, но и обычный странствующий торговец. От этого на душе разливалось тепло, которого он так давно не ощущал.
Радость омрачило внезапное воспоминание о том, как в лесу, о котором ходили жуткие слухи, им с Холо встретился волк, когда они тайком переправляли золото в Рюбинхайген. Волка Лоуренс не разглядел, но тот явно был сородичем Холо. Лоуренс тогда был не героем упоительных приключений, а второстепенным персонажем в плену обстоятельств. В общем, у рыцаря свой путь, у торговца свой.
Пока Лоуренс размышлял, дорога вывела их на главную улицу. Здесь он стал прощаться с Батосом, поблагодарив его за знакомство с Дианой.
На самом деле это для меня была удачная возможность проведать сестру. Когда я навещаю её один, в гильдии начинают ходить разные слухи.
И это неудивительно: если начинаешь захаживать к такой красавице, да ещё живущей в районе алхимиков, жди сплетен. Торговый люд обожает обсуждать подобные истории.
В общем, зовите ещё, добавил Батос, и, похоже, не из пустой вежливости.
Лоуренс действительно хорошо провёл время, поэтому с радостью ответил Батосу утвердительным кивком.
К тому времени солнце уже закатилось за крыши домов. Главную улицу заполняли идущие домой ремесленники, торговцы, закончившие свои дела, и крестьяне, которые возвращались по своим деревням, распродав скот и зерно. Лоуренс двинулся на юг, в центральную часть города; ближе к центру в толпе стали появляться дети и пьяные. Городские девушки, которые вечерами лишний раз не выйдут из дома, высыпали на улицы. В общем, всё говорило о предстоящем празднике. Местами толпа смыкалась плотной стеной люди обступали гадалок, которые устроили целое представление.
Лоуренс протиснулся через толчею и, не останавливаясь, прошёл мимо гостиницы, направляясь к рынку.
Из рассказа Дианы выяснилось, где примерно должен находиться Йойс, поэтому вместо Нёххиры Лоуренс решил ехать сразу в Ренос до него и путь короче, и дороги приятнее. Вдобавок он надеялся узнать там ещё какие-нибудь истории про Йойс. А сейчас Лоуренс хотел заглянуть к Марку разузнать, что может пригодиться в пути.
О, герой-любовник! Марк держал в руках бутылку и был уже изрядно навеселе.
За прилавком прямо на земле разлёгся посыльный Марка, который бегал за Ги Батосом с поручением. Лицо помощника было красным. По хозяйству, заменив двух пьяных мужчин, хлопотала жена Марка, Адель, укрывая мешки с зерном от ночной росы. Увидев Лоуренса, она поприветствовала его коротким поклоном и с грустной улыбкой показала пальцем в сторону мужа.
А ты по какому делу? Ай, ладно, давай выпей! скомандовал Марк.
Да вот, я насчёт моей утренней просьбы Эй, куда столько!
Не слушая возражений, Марк лил в деревянную кружку вино, с бульканьем вырывавшееся из жёлтой глиняной бутылки. Торговец зерном ясно дал понять: мол, пока не возьмёшь полную кружку, даже говорить не буду.
Ну тебя, раздражённо принял кружку Лоуренс и пригубил вино.
Вино оказалось неожиданно хорошим, и Лоуренсу захотелось к нему вяленого мяса.
Так что насчёт просьбы? Ты поменял планы? вернулся к разговору Марк.
Всё верно. У истоков реки Ром есть город Ренос, ну ты знаешь, наверное. Там ещё древесиной и шкурами торгуют. Так вот, я хочу съездить туда.
Вот уж поменял планы, так поменял. А я успел подробно разузнать о дороге в Нёххиру.
Даже в подпитии любой уважающий себя торговец не теряет деловую хватку.
Извини. Новые обстоятельства.
Любопытно, с улыбкой сказал Марк и жадно, словно глотая воду, отхлебнул из бутылки. После чего он заинтересованно взглянул на Лоуренса. То есть правду говорят, что ты поссорился со своей попутчицей?
Лоуренс ответил не сразу:
В смысле?
Ха-ха-ха! Про тебя всё известно, герой. Ни для кого не секрет, что ты живёшь в дорогой гостинице с монашкой-красоткой. Побойся Бога, Лоуренс.
Кумерсун был большим городом, но не таким, как Рюбинхайген, поэтому, если один торговец рассказал новость знакомым, считай, все торговцы города в курсе до того тесная была у них община. Видимо, кто-то увидел Лоуренса с Холо, и этого было достаточно, чтобы пошли сплетни. Если об этом узнал Марк, торгуя на рынке, то должны знать и в гильдии. Лоуренс порадовался, что не вернулся с Батосом в гильдию. Однако его беспокоило, откуда люди узнали про ссору.
На самом деле ничего интересного, поверь. И в смысле «поссорился»?
Хе-хе, умеешь дурачка из себя строить, герой. Да только ты сразу напрягся, когда я сказал про ссору.
Красавица всё-таки, как ни крути. Будет жалко, если наши дороги разойдутся.
Лоуренс удивлялся своей способности сохранять спокойствие. Видимо, постоянные подначки Холо явились для него хорошей школой выдержки. Хотя он охотнее бы променял эту «способность» на торговую смекалку.
Марк звучно отрыгнул и сказал:
Да вот, буквально пять минут назад услышал, что с твоей попутчицей видели нашего малого из гильдии. И, надо сказать, они довольно мило между собой общались.
А, ты про Амати господина Амати.
Лоуренсу показалось невежливым называть его просто по имени, несмотря на разницу в возрасте, хотя слово «господин» прозвучало несколько подобострастно.
Так ты уже всё, сдался?
Я тебя расстрою, но сегодня я весь день занимался делами, поэтому не мог составить ей компанию, а у господина Амати выдался свободный денёк, и он предложил нам прогулку по городу, поэтому пошла только Холо, вот и всё.
Хм
Ты не рад?
Лоуренс ожидал, что Марк потеряет интерес к этой теме, но, на удивление, вдруг на лице торговца зерном отразилось глубокое беспокойство.
Дам тебе совет, как бывшему товарищу по ремеслу: Амати очень упорный малый.
Ты о чём?
Уведёт он твою ненаглядную, если будешь ворон считать, вот я о чём. В его возрасте, если что-то стукнет и голову, землю рыть будет, а своего добьётся. А вообще, ты знаешь, сколько рыбы он продаёт, в его-то годы? К слову, он на юге где-то родился, в зажиточной семье. Самый младший ребёнок. Понял, что там ему ничего не светит из-за старших братьев, и сбежал сюда. Занялся торговлей, а теперь ты сам видишь, чего он добился. Впечатляет, правда?
Глядя на тщедушного Амати, Лоуренс никогда бы не поверил словам Марка, если бы лично не видел, как тот с наёмными рабочими вёз три телеги с рыбой. Не говоря уж о том, как легко он смог выбить им комнату в гостинице, расположенной на главной улице, и это когда в городе наплыв путешественников. Да, он вёз рыбу именно в эту гостиницу, что, впрочем, не умаляет его заслуги.
Лоуренса охватило беспокойство. И в то же время он не верил, что Холо так легко увлечётся Амати. Прокрутив в голове все события, связанные с Холо, начиная с момента их знакомства, он ещё больше уверился в своей правоте.
Всё хорошо. Она не такая ветреная.
Ха-ха-ха! Вот уверенность, а! Если бы моя Адель пошла с Амати, я бы точно махнул рукой.
Что́ бы я сделала с Амати? За спиной у Марка вдруг показалась грозно улыбающаяся Адель, хотя, казалось бы, она только что была занята уборкой.
Весь город знал заурядную любовную историю Марка, которую постыдился бы воспеть даже неумелый менестрель: Марк четыре года назад приехал торговать в Кумерсун и влюбился в Адель. Они сыграли свадьбу, и теперь Адель была важной женой торговца пшеницей. Лоуренс запомнил её хрупкой девушкой, но со временем она раздобрела пуще Марка. Два года назад она родила ребёнка, так что, возможно, материнство также прибавило ей влияния на мужа.
Я имею в виду, что если бы увидел тебя рядом с Амати, то, любя тебя больше жизни, сгорел бы в пламени ревности.
Да сгорай на здоровье вышел бы хороший уголь. Разожгла бы его да приготовила господину Амати вкусный пирог, едко ответила Адель.
Марк отмолчался, прихлёбывая из бутылки. Видимо, всё-таки женщины сильнее, где бы ты ни был.
Господин Лоуренс, даже хорошее вино покажется горьким, если пить его в компании с таким забулдыгой. Сейчас закрою лавку и угощу вас отменнейшим ужином. Правда, у нас немного шумно ребёнок.
Лоуренс, который не умел обращаться с детьми, хоть и струхнул при одном упоминании ребёнка, но отказался совсем по другой причине.
У меня остались дела, так что извините
Конечно, он соврал, но Адель не почувствовала лжи и лишь выразила сожаление. А Марк хмыкнул, будто прочитав мысли Лоуренса:
Ну да, дел у тебя о-го-го. Удачи, брат.
Видимо, Марк действительно всё понял. Лоуренс слабо улыбнулся в ответ.
Кстати, насчёт твоих новых планов. В праздник мы будем работать, попробую разузнать про Ренос.
Было бы неплохо.
Лоуренс осушил кружку, поблагодарил Марка и его супругу и распрощался с ними.
Он шёл по шумной площади, залитой вечерними огнями, и, заметив, что непроизвольно ускоряет шаг, иронично улыбнулся. Разумеется, никаких дел у него не было: став свидетелем шутливой перепалки Адели и Марка, он только сильнее захотел вернуться в гостиницу. Лоуренс не мог признаться в этом даже себе, не то чтобы сказать кому-то ещё. Он старался идти спокойно, но, к своему раздражению, постоянно срывался на быструю ходьбу. Перед его глазами то и дело возникала картина, как Холо и Амати приятно проводят время вдвоём.
Вернувшись в гостиницу, Лоуренс попросил дать ему перо и чернила. Под уличный шум, который даже и не думал стихать с наступлением ночи, он расписывал детали будущих сделок, когда пришла Холо. Лоуренс порадовался, что опередил её: хоть он и почувствовал разочарование, обнаружив комнату пустой, зато Холо не увидела, как он торопился в гостиницу.
Амати с ней не было она сказала, что попрощалась с ним у входа в гостиницу, но, видимо, прогулка более чем удалась: на шее у девушки красовался воротник из лисы. Можно не сомневаться, что это был не единственный подарок.
Теперь, когда Холо, здоровая и невредимая, вернулась в гостиницу, Лоуренс облегчённо вздохнул. Однако его удручала мысль, что нужно как-то отблагодарить Амати за щедрость.
Лоуренс, спаси. Я задыхаюсь.
Видимо, количество съеденного и выпитого за день дало о себе знать Холо даже не могла развязать шёлковый пояс. Лоуренс осуждающе цокнул, но всё-таки встал со стула и подошёл к Холо, которая бессильно боролась с поясом, сидя на кровати. Лоуренс распутал его и снял плащ, повязанный на талии.
Если собираешься в кровать, снимай воротник и накидку тоже. А то всё помнёшь.
Холо что-то невнятно буркнула. Она пыталась сидеть прямо, но медленно заваливалась набок. Лоуренс посадил её на кровать, снял с неё воротник, накидку из кроличьей шкуры и платок с головы. Пока он возился с одеждой, Холо уже клевала носом. Скорее всего, она попрощалась с Амати перед гостиницей, чтобы не свалиться перед ним без чувств и не опозориться. Освобождённая от уличной одежды, девушка тут же рухнула на кровать.
Лоуренс усмехнулся, глядя на её беззаботное лицо. Потом он пригляделся к воротнику, который держал в руке, и обомлел: лисий мех был настолько качественный и дорогой, что Лоуренс не решился бы купить такой воротник даже для перепродажи, не говоря уж о том, чтобы просто подарить его кому-то.
Холо, он покупал тебе ещё что-нибудь?
Если Амати решился на один дорогой подарок возможно, Холо этим не ограничилась. Волчица даже ушами не пошевелила в ответ: она крепко спала. У неё не было сил, чтобы лечь как следует, поэтому она так и заснула, спустив ноги с кровати.