Крыть было нечем, и Лоуренс отвёл взгляд.
Меж тем уже от камней, что я купила у пташки, ты, кажется, выгадал прилично. К тому же
Всё-всё, твоя взяла.
Холо умела распознать ложь на слух, так что въедливости у неё мог поучиться любой сборщик налогов. Если сопротивляться, только хуже будет. Лоуренс сдался и бросил сыр спутнице.
Хе-хе-хе. Спасибо.
Пожалуйста.
Нечасто слова благодарности приходится принимать с такой горечью.
Так ты выяснил что-нибудь?
Более или менее.
Более или менее? Неужели она рассказала тебе, как проехать половину пути до монастыря?
Лоуренс рассмеялся столь неожиданному толкованию. Он чуть-чуть подумал, подбирая слова:
Я рассудил: сегодня в церкви меня встретят так же, как вчера, поэтому отправился на мельницу к Эвану.
Решил подобраться к сердечному другу девчушки? Неплохой ход, а для тебя и вовсе отличный.
Так вот кашлянул Лоуренс, а затем решительно проговорил: Давай забудем про монастырь?
Холо застыла на месте:
Почему?
Странная это деревня. Мне кажется, здесь опасно.
Лицо Холо не отражало никаких эмоций, она только жевала ржаной хлеб с сыром.
Проще говоря, ради моей родины ты рисковать не желаешь.
Лоуренс дёрнулся, как от удара:
Зачем ты так Нет, да ты ведь нарочно.
Холо доела хлеб в полной тишине и, кажется, с последним куском проглотила кучу слов теперь на лице её читалось недовольство. Девушке не терпелось добраться до монастыря и узнать дорогу это было ясно как день, но, возможно, Лоуренс не до конца представлял себе, насколько ей не терпелось.
И всё же теперь, когда он получше узнал о Терэо, опыт странствующего торговца, повидавшего немало деревень и городов, подсказывал ему, что продолжать поиски монастыря в этом месте опасно, ведь
Я думаю, что искомый монастырь та самая церковь.
Холо не изменилась в лице, но шерсть на звериных ушах встала торчком.
Объясню тебе почему. Послушаешь?
Холо ухватила пальцами шерсть на ушах и слегка кивнула.
Начать с того, что Эльза из деревенской церкви, очевидно, знает, где монастырь, но утверждает обратное. Обычно люди скрывают правду, чтобы избежать плохих последствий, которые наступят, если правда станет кому-то известна. А ещё вспомни: вчера мы спросили про монастырь у старосты. Очевидно, и он знает его местонахождение, но тоже отрицал это.
Холо кивнула, закрыв глаза.
Дальше, посмотри-ка на церковь: лучше неё построен только дом старосты. Однако в таверне говорили, что церковь здесь не в почёте. Деревенские жители поклоняются змеиному богу он охранял их земли с давних времён.
Но говорили также другое: они очень обязаны священнику Францу, у которого мы не успели узнать дорогу.
Да, и староста утверждал то же самое. Надо думать, священник Франц что-то сделал ради деревенских жителей. Но это не связано со спасением их души проповедями и словом Божьим, это сразу видно. Стало быть, сделал нечто выгодное для деревни. И сегодня я узнал у Эвана, что именно.
Холо вопросительно склонила голову, пощипывая хлеб пальцами.
В общем, между деревней и соседним городом Энбергом был заключён договор на выгодных для деревни условиях. Вот почему сельчане живут так вольготно даже после сбора урожая. Они совсем не нуждаются в деньгах, и всё благодаря невероятному договору с Энбергом, который заключил не кто иной, как отец Франц.
Хм.
Вот в чём корень прений между церковью деревни и церковью Энберга о них и упоминал Эван. Почему церкви одной веры враждуют? Либо их священники что-то не поделили, либо это спор о взносах, либо разногласия по поводу самой веры. Я решил было, что они не поладили из-за Эльзы: слишком уж она юная, к тому же женщина негоже ей доверять церковь. Но нет, это скорее для отвода глаз, а истинная причина должна крыться в другом.
И тут одна догадка объяснила многое: то, что юная девушка унаследовала дело Франца, хоть ноша оказалась ей совсем не по плечу; прибытие человека в дорожной одежде, когда Лоуренс находился в доме деревенского старосты Сэма; наконец, слова Эвана о том, что вчера разрешились трудности Эльзы, всё это очень хорошо укладывалось в известную Лоуренсу схему.
Разумно полагать, что для Энберга такая связь с Терэо как кость в горле. Уж не знаю, где и как Франц заключил пресловутый договор, но Энберг намеревается разорвать его с кончиной священника. Самый быстрый способ подчинить Терэо с помощью военной силы, но вот незадача: в деревне есть церковь. Кроме того, Энберг не пытался прибегнуть к такому средству раньше почему? Видимо, у церкви Терэо ещё и покровитель имеется. Как же тогда быть? Надо сравнять с землёй церковь.
Вчерашний гость старосты в дорожной одежде, вероятно, принёс бумагу, которая подтверждала право Эльзы как наследницы Франца, заверенную либо церковью другого города, либо тем самым знатным покровителем. Так или иначе, бумага укрепляла положение Эльзы в церкви.
В деревне почти открыто почитают языческого бога. Стоит добиться признания Терэо языческой деревней, и у Энберга появится предлог напасть на неё с оружием.
Если сельчане знают дорогу к монастырю, утаивать её незачем. Но нужно держать рот на замке, если монастырь находится в самой деревне.
Лоуренс кивнул и предложил ещё раз:
Давай забудем? Тайну монастыря в деревне будут хранить до последнего, ведь для Энберга это превосходный предлог применить силу. А если монастырь и в самом деле находится в той самой церкви, то его настоятель отец Франц, конечно же. Кто знает, быть может, предания о богах почили в земле вместе с ним. И тогда мы ничего не добьёмся, только наживём врагов.
Кроме того, Лоуренс и Холо не смогут подтвердить, что никак не связаны с Энбергом. Ведь даже богословы признают: не существует способа убедиться в том, что стоящий перед тобой человек не дьявол.
Не забывай и о языческих богах. Представь, что мы наделаем шуму и откроется, кто ты такая. Тут уже малой кровью не обойдётся.
Холо тяжело вздохнула и раздражённо почесала макушку у основания ушей, будто не в силах дотянуться туда, где очень зудело: она поняла, что не обращать внимания на новые обстоятельства было невозможно, но и сдаваться не хотела.
Лоуренс кашлянул и попробовал ещё раз:
Понимаю: тебе хочется узнать про свой родной город как можно больше. И всё же нельзя пренебрегать осторожностью. В Кумерсуне нам про Йойс рассказали предостаточно. К тому же ты ведь не всё позабыла не тревожься, едва мы приблизимся к месту, ты
Холо резко окликнула его, но, видимо, тут же забыла, что хотела сказать, и прикусила язык.
Послушай, Холо позвал Лоуренс.
Девушка лишь плотно сжала губы в ответ.
Скажи-ка мне, ведь я не хочу строить домыслы на пустом месте: чего ты ждёшь от этих преданий о языческих богах?
Холо отвела взгляд.
Лоуренс продолжил, стараясь говорить мягче, чтобы его речь не походила на допрос:
Ты надеешься узнать о медведе, который, говорят, разрушил твой лес?
Холо сидела неподвижно и по-прежнему не смотрела ему в глаза.
Или же о своих земляках?..
Других предположений у него не было зацепок здесь всего две, и Холо хотела найти либо какую-то из них, либо обе разом.
Тебе-то что?
Он заметил её холодный, острый взгляд, и всё же взгляд этот принадлежал не хищнику, готовому броситься на добычу, а раненому зверю, окружённому врагами.
Лоуренс поискал нужные слова, и они нашлись неожиданно быстро:
Быть может, я готов пройти по шаткому мосту.
Самое важное тут понять, стоит ли идти на риск. Почему бы не помочь Холо, если ей так хочется узнать о ненавистном медведе, который разрушил её родину, или найти хоть какие-то следы своих земляков? Ведь Волчица не маленькая девочка (хоть наружность её наводит на такую мысль), она способна трезво оценить свои чувства. Если она настаивает на чём-то, то наверняка всё взвесила, и Лоуренс был не против поддержать её, даже рискуя жизнью.
Однако Холо вдруг опустила плечи, хихикнула и села, скрестив ноги.
Вот и хорошо, заключила она. Хорошо. В конце концов, дело не стоит таких глубоких раздумий.
Лоуренс, конечно, знал, что обижаться на её слова не стоило.
Послушай же меня. Говоря начистоту, я бы с превеликим удовольствием отхлестала девчонку по щекам и расспросила бы о преданиях. С одной стороны, чтобы узнать то, о чём ты только что сказал, с другой о Йойсе я хотела бы послушать всё что угодно. Скажи, если бы кто-то мог рассказать тебе о твоей родине, неужто ты бы отказался послушать?
Лоуренс кивнул тут не поспоришь, и Холо удовлетворённо кивнула ему в ответ.
И всё же ради такого отправлять тебя на шаткий мост мне бы не хотелось. Говоришь, тебе уже известно, где Йойс?
Д да.
Вот и хорошо.
И всё же её слова не успокоили Лоуренса. Именно он предложил отступить, но в глубине души был готов попытаться ещё раз, если Холо того пожелает.
Тем не менее она согласилась, и согласилась так легко и быстро, что в душу закрались сомнения, а не притворство ли это. Холо прервала его раздумья, присев на краешек кровати и свесив ноги:
По-твоему, почему я не рассказываю тебе про Йойс?
Вопрос застал Лоуренса врасплох. Холо смотрела на него, и в её лёгкой улыбке не было и следа насмешки.
Я не прочь поговорить о своей родной земле, предаться воспоминаниям. Но молчу, потому что иначе ты тут же начнёшь переживать обо мне и хлопотать вокруг меня. Вот как сейчас. Меня, конечно, любой обвинит в избалованности: посмотри-ка, недовольна чужой заботой. Но у меня она вызывает лишь горечь, сказала Холо.
Она ухватилась за кончик хвоста и продолжила слегка недовольно:
Ох, вот соображал бы ты чуть получше и избавил бы меня от неловкости. Каково, думаешь, мне всё это высказывать?
Извини что так
Хе-хе. Ладно, добросердечие одно из немногих твоих достоинств Хотя меня оно немного пугает.
Холо поднялась с кровати и повернулась к Лоуренсу спиной. Хвост, уже обраставший тёплой зимней шерстью, мелко задрожал, Волчица обняла себя за плечи обеими руками и покосилась на спутника:
Ведь если я буду показывать, как в этот самый миг, что мне одиноко, ты и не подумаешь мной овладеть. Такие самцы по-настоящему пугают.
Лоуренс слегка пожал плечами в ответ на её взгляд, искрящийся вызовом:
Я немало повидал плодов, с виду сладких, а откусишь и слёзы рекой.
Она опустила руки, обернулась к нему лицом и громко рассмеялась:
И впрямь, фрукты бывают очень кислыми. Однако Тут она подошла поближе и сказала по-прежнему с улыбкой: Выходит, я не сладкая?
«Ты ещё спрашиваешь?» подумал Лоуренс и твёрдо кивнул.
Ну надо же, какой храбрый, прыснула Холо.
Лоуренс поспешно добавил:
Кое-что должно быть горьким, иначе невкусно взять хотя бы пиво.
Глаза девушки расширились в немом удивлении, и тут же, будто сожалея об этом, она закрыла их и махнула хвостом.
Хм. Но выпивка настоящая отрава для юнцов.
Да, похмелье та ещё напасть.
Холо нарочито выпятила губы, ткнула Лоуренса в грудь кулачком, а потом опустила взгляд: сама она прекрасно понимала, что дурачилась, устраивая это представление.
Он сжал её руку у своей груди и тихо проговорил:
Неужели ты согласна забыть о монастыре?
Он знал, что Холо сразу сообразила бы, какое решение разумно, а какое нет, но как нельзя познать бога, лишь размышляя о нём, так невозможно и подавить свои чувства.
Она немного помолчала, затем тихо ответила:
Нечестно играешь
Холо разжала кулачок у его груди и ладонью вцепилась в его одежду:
Я хочу расспросить о Йойсе, о своих земляках и о проклятом медведе хочу, если кто-то что-то знает. Мне вовсе не хватило рассказов пичужки в Кумерсуне. Ведь это то же самое, что сделать один-единственный глоток воды, когда тебя мучает жажда.
Говорила она тихим, срывающимся голосом, и Лоуренс, уже понимая, какой ответ его ждёт, коротко спросил:
Чего ты хочешь?
Холо склонила голову и сказала:
Ты мне не откажешь? И слова её будто манили обещанием мягкости девичьего тела, если обнять его.
Лоуренс глубоко вздохнул и коротко ответил:
Доверься мне.
Холо стояла, по-прежнему опустив взгляд в пол, и лишь махнула хвостом.
Лоуренс не знал, сколько притворства было в её словах и жестах, но теперь ему казалось, что ради дела стоит пойти на риск, и в то же время его не покидало чувство, будто им движет хмель, а не трезвый рассудок.
И тогда Холо подняла голову; торжествующая улыбка играла на её губах.
На самом деле есть у меня одна мысль
О, какая же?
Вот, послушай И она поведала ему простой, до смешного очевидный способ.
Лоуренс вздохнул:
Ты шутишь?
Мы ничего не добьёмся, если будем ходить вокруг да около. К тому же, когда я спросила тебя, не откажешь ли ты мне, я имела в виду, что хочу пройти по шаткому мосту вместе с тобой.
Но
Холо рассмеялась, обнажив клыки:
Ты велел довериться тебе, я так и сделаю с превеликим удовольствием.
Письменные договоры всегда длинные и отличаются строгостью условий, потому что важно не допустить двоякого толкования. При устной же договорённости можно до белой пены спорить о том, что было сказано, а что нет, а кроме того, и это самое, пожалуй, главное трудно заметить, где и что одна сторона растолковала иначе, чем подразумевала другая.
Лоуренс имел дело с Волчицей, прожившей сотни лет и называвшей себя Мудрой, но он совсем позабыл об этом, возомнив себя ведущим в их союзе.
Между тем Холо весело добавила:
Иногда ведь нужно как следует натянуть поводья.
Лоуренс надеялся, что девушка доверится ему, а он, как герой, оправдает её надежды; сейчас, однако, ему было стыдно даже оттого, что решил, будто такое возможно.
Впрочем, я доверюсь тебе, когда у нас не получится. Но Холо быстро сжала его ладонь. На сей раз я лишь подержу тебя за руку.
От этих слов у него подкосились ноги, но выпустить её ладонь он был не в силах.
Ну что ж, поскорее поедим и пойдём.
Лоуренсу оставалось только согласиться.
Действие 3
Если святой отец Франц и правда тот самый Луиз Лана Шутингхильт, настоятель искомого монастыря, в деревенской церкви должны остаться книги или свитки с записями преданий о языческих богах.
Впрочем, разумно предположить, что от любого напоминания о монастыре попытались избавиться: если догадки Лоуренса о положении Эльзы и Терэо были верны, то пренебрегать осторожностью здесь казалось недопустимым. Однако любой человек стремится оставить на бумаге ценные знания, и вместе с тем не каждый осмелится предать огню чей-то кропотливый труд.
Вероятно, записи с преданиями всё же находились в церкви, но как же до них добраться?
Просим прощения.
Как и вчера, путники решили нанести визит в церковь, но на сей раз хорошенько к нему подготовились.
С чем пожаловали?
Они не знали, откроют ли им вообще двери или выгонят, как днём раньше, но волнения оказались напрасными. В прошлый раз их встретили с заметным раздражением, а сегодня Эльза была мрачнее тучи. Её стойкая неприязнь вызвала некоторое умиление.
Лоуренс, конечно, ответил улыбкой:
Должен извиниться за то, как мы повели себя вчера. Господин Эван сказал мне, что вам было совершенно не до нас.
Эльза дёрнулась, услышав знакомое имя, затем через щель приоткрытой двери обвела взглядом Лоуренса, Холо, гружёную повозку и лошадь, запряжённую в дорогу; когда она вновь посмотрела на Лоуренса, хмурое выражение исчезло с её лица.
Так вы пришли вновь узнать про монастырь?
Нет-нет. Мы расспросили о нём старосту, но он ответил нам, что ничего не знает. Думаю, мне скормили какую-то байку в Кумерсуне, да и рассказчик тот не внушал особого доверия
Вот как?
Наверное, Эльза решила, что ей удалось направить путников по ложному следу, но торговца просто так не обманешь.
Вот мы и решили тронуться раньше времени, отправимся в другой город. Поэтому хотели бы помолиться в вашей церкви о доброй дороге.
Ах, ну тогда протянула Эльза слегка настороженно, но всё же отворила дверь и пригласила их войти.
Дверь с грохотом захлопнулась, едва путники оказались внутри церкви. Оба были одеты в дорожное, а Лоуренс к тому же повесил на плечо котомку.
Напротив главного входа располагалась ещё одна дверь, слева и справа от неё уходили вперёд два коридора. Все церкви построены по одному образцу: за дверью находился молельный зал, слева комната для исповеди или работы с бумагами, а справа жилые кельи.