Эльза обошла Холо и Лоуренса, придерживая подол платья, и открыла молельный зал:
Проходите.
Глазам путников открылся небольшой зал: прямо напротив двери находился алтарь, а рядом статуя Святой Девы. Через окна, находившиеся на высоте второго этажа, внутрь проникал свет.
Высокий потолок и отсутствие каких-либо стульев создавали ощущение простора. Пол, выложенный из плотно подогнанных друг к другу каменных плит (настолько плотно, что даже самый жадный на свете торговец не смог бы извлечь ни одной для продажи), отличался по цвету в той части, где проходил путь от двери к алтарю: отшлифовали ноги прихожан.
Кроме того, Лоуренс, шагавший вслед за Эльзой, заметил на полу перед алтарём небольшое углубление.
Отец Франц
Да?
Похоже, он был по-настоящему предан Господу?
Эльза удивилась, а затем заметила, куда смотрел Лоуренс: видимо, именно там, чуть позади неё, священник молился, преклоняя колени.
А да. Так и есть. Только я раньше совсем не задумывалась об этом.
И на лице её появилась первая улыбка: еле заметная, но удивительно мягкая, она особенно подходила служительнице церкви. Возможно, такая мысль пришла в голову Лоуренсу только потому, что в первый раз девушка встретила их весьма негостеприимно. На душе стало тоскливо, когда он подумал о том, что ему придётся погасить эту улыбку, словно огонёк, который удалось разжечь с таким трудом.
Тогда начнём молитву. Вы готовы?
О, погодите Лоуренс опустил котомку на пол, снял плащ и шагнул навстречу Эльзе. Я хотел бы исповедаться
Неожиданное заявление привело Эльзу в замешательство.
Да? выдала она лишь спустя пару мгновений. Тогда пожалуйте в другую комнату
Да нет, лучше здесь, перед лицом Господа. И Лоуренс шагнул ещё ближе.
Эльзу совершенно не смутил его напор она степенно кивнула и коротко ответила:
Хорошо.
Возможно, не только необходимость помочь деревне заставила её стать преемницей отца Франца.
Убедившись, что Холо шагнула назад, Эльза сложила руки, опустила взгляд и принялась тихо произносить слова молитвы. Когда она подняла голову, в глаза Лоуренса уже смотрела не простая девушка, а преданная служительница Бога.
Поведайте же мне о своих грехах. Господь великодушен к честным сердцем.
Лоуренс медленно сделал глубокий вдох. Он привык как молиться, так и поносить Бога, но призыв встать посреди молельного зала и рассказать о своих грехах вызвал душевный трепет.
Почти так же медленно Лоуренс выдохнул и опустился на колени:
Я сказал неправду.
Какую же?
Я обманул человека ради своей выгоды.
Вы признались в этом перед лицом Господа. Осмелитесь ли вы поведать правду?
Он поднял голову и ответил:
Осмелюсь.
Господу известно всё сущее, но он желает, чтобы вы сами поведали правду. Не нужно бояться. Господь не отвращает своего лика от тех, кому открылась Истинная вера.
Лоуренс закрыл глаза и повторил:
Я сказал неправду.
Какую же?
Я солгал о своих истинных намерениях.
Эльза продолжила после паузы:
Зачем же?
Я очень хотел кое-что узнать, и, чтобы подобраться к нужному человеку и выведать у него это, я солгал.
Но кому же?
Он поднял голову и ответил:
Вам, Эльза.
Смятение отразилось на её лице.
Я признался во лжи перед лицом Господа. Теперь же я поведаю правду.
Лоуренс поднялся он был почти на голову выше Эльзы и отчеканил:
Я ищу монастырь Диэндоран и пришёл, чтобы узнать у вас, где он находится.
Эльза закусила губу и посмотрела на Лоуренса так, будто хотела испепелить его взглядом, но в ней уже не чувствовалось той силы, которая позволила бы, как вчера, отказать в любой просьбе. Вот почему он попросил исповедоваться именно здесь, перед лицом Бога: это была западня для верующей девушки.
Но нет, я солгал дважды. Я пришёл не для того, чтобы узнать у вас, где искать монастырь.
Он будто подлил масла в огонь Эльза смутилась ещё сильнее.
Я пришёл спросить вас, здесь ли находится монастырь Диэндоран.
Эльза резко распахнула глаза и подалась назад, наступила на впадину в полу, которая образовалась из-за того, что отец Франц молился здесь в течение долгих лет, оступилась и пошатнулась. Она знала, что перед лицом Господа ложь недопустима.
Ответьте мне, Эльза. Здесь находится монастырь Диэндоран, а отец Франц Луиз Лана Шутингхильт, его настоятель. Верно?
Видимо, Эльза наивно полагала, что если промолчать, то ложью это считаться не будет, поэтому лишь отвела глаза в сторону, явно сдерживаясь, чтобы не расплакаться. Лоуренсу и не нужно было другого ответа.
Послушайте, Эльза. Мы хотим узнать предания о языческих богах, которые собрал отец Франц, но вовсе не ради торговли и уж тем более не ради Энберга.
Девушка сделала глубокий вдох и тут же прикрыла рот ладонью, чтобы не дать воздуху со свистом вырваться из груди.
Вы не хотите, чтобы о местоположении монастыря Диэндоран стало известно посторонним, ведь здесь хранятся записанные отцом Францем предания?
На висках Эльзы выступил пот, и это послужило своеобразным признанием с её стороны. Лоуренс сжал руку в кулак, подавая условный знак Холо.
Эльза, ведь вы боитесь, что Энберг узнает о неподобающих деяниях отца Франца? Но мы лишь хотим взглянуть на его записи. Даже если ради этого придётся пойти не самым мирным путём, как, например, сейчас
Эльза открыла рот и произнесла, чуть заикаясь:
В-вы Кто вы такие?
Лоуренс ничего не ответил, лишь пристально смотрел ей в глаза.
Тоненькая девушка, на плечах которой лежало бремя церковного священника, ответила ему взглядом, полным тревоги.
Так просто и не расскажешь, кто мы такие, вдруг раздалось в тишине.
Это вмешалась Холо, и Эльза уставилась на девушку, будто заметила её только сейчас.
Беспокоим тебя своей просьбой, потому что у нас есть на то веская причина.
Но какая же? спросила Эльза уже на грани истерики.
Холо слегка кивнула:
Вот такая.
Доказать, что человек не послан церковью Энберга, почти так же сложно, как доказать, что этот же самый человек не дьявол. В то же время крылья ангела служат достаточным подтверждением недьявольской сущности, поэтому путники могли показать, что не связаны с церковью Энберга, позволив Эльзе увидеть уши и хвост Холо.
А А
Они настоящие, разрешаю потрогать.
На миг Лоуренсу показалось, что Эльза согласно кивнула, но она наклонила голову и схватилась за грудь. А затем, издав странный хрип, упала без чувств.
Лоуренс положил девушку на грубую кровать и тяжело вздохнул. Он думал чуть-чуть напугать Эльзу и надавить на неё, но перегнул палку. Впрочем, девушка всего лишь потеряла сознание, так что рано или поздно должна прийти в себя. Тем временем кое-что другое привело его в изумление: хоть и известно, что Церковь воспевает честную бедность, но почти полное отсутствие мебели заставляло усомниться, действительно ли Эльза здесь живёт.
Повернув направо по коридору, Лоуренс очутился в гостиной с камином, прилегавшей к молельному залу, а из него вела наверх лестница. Кровать находилась в комнате на втором этаже, поэтому пришлось подняться туда, чтобы положить бесчувственную Эльзу. Кроме кровати здесь были лишь стол со стулом, открытый том Священного Писания и какие-то бумаги, а также несколько писем. На стене висело единственное украшение венок из соломы.
На втором этаже оказалось две комнаты вторая использовалась как кладовка. Лоуренс не собирался её обыскивать, но, едва взглянув, сразу пришёл к выводу, что записей отца Франца там нет. В кладовке он обнаружил полотно с ритуальной вышивкой (такими пользуются во время церемоний или праздников, проводимых по церковному календарю), подсвечники, мечи и щиты все эти вещи были покрыты пылью: очевидно, отсюда их не доставали давно.
Едва Лоуренс закрыл дверь в кладовку, как за спиной раздались чьи-то лёгкие шаги; обернувшись, он заметил Холо, видимо, она прошла весь коридор, который кольцом охватывал молельный зал, а заодно осмотрелась в самой церкви. Выражение лица девушки было мрачным, но вряд ли она переживала из-за упавшей в обморок Эльзы, скорее, попытка найти записи Франца, окончившаяся неудачей, привела её в такое расположение духа.
Лучше расспросить её. Спрятанные записи нам не найти.
И по запаху не найдёшь? бездумно спросил Лоуренс.
Холо прыснула со смеху, и он поспешно добавил:
Прости.
Никак не очнётся? Я думала, она покрепче будет.
Тут другое. Видишь ли, похоже, положение её хуже, чем я себе представлял.
Мысленно попросив прощения у бесчувственной Эльзы, он просмотрел письма, лежавшие на столе, и теперь знал, каким образом девушка пыталась предотвратить вмешательство Энберга: во-первых, обратить внимание другой церкви на то, что и Энберг, и Терэо равно исповедуют Истинную веру; во-вторых, попросить покровительства какого-нибудь аристократа, чтобы исключить вооружённое вторжение. Однако в ответе знатного землевладельца указывалось, что его поддержка есть скорее дань уважения покойному Францу, нежели знак доверия Эльзе.
Кроме этого, нашлись и письма от священников крупных епархий, о которых слышал даже Лоуренс.
Он оказался прав: судя по дате, проставленной на одном из писем, в день его визита к деревенскому старосте внезапный гость в дорожной одежде привёз именно письмо с подтверждением покровительства от аристократа.
Можно было только гадать, с какой тревогой Эльза в ожидании ответа встречала любых чужаков.
Но Лоуренс подозревал, что больше всего девушка переживала о другом. Он не мог выбросить из головы покрытые пылью принадлежности для богослужений в кладовке. Видно, что Эльза изо всех сил старалась помочь старосте, но, кажется, сельчане не спешили выразить ей свою благодарность. Судя по услышанному в таверне, жители деревни знали о том, что положение у них нелёгкое, и невзлюбили Эльзу, так или иначе причастную к этому. С церковью в Терэо не считались, тут можно не сомневаться.
Внезапно с кровати донёсся тихий стон:
Ммм
Эльза пришла в себя.
Лоуренс знаком остановил Холо (она вскинулась, словно волчица, уловившая топот заячьих ног) и кашлянул. Очнувшись, Эльза не стала резко вставать, лишь медленно открыла глаза и теперь будто бы не знала, что сделать в ответ на слова Лоуренса: удивиться, испугаться или рассердиться. Целая гамма чувств отразилась на её лице, но после некоторой внутренней борьбы девушка, кажется, выбрала озадаченную гримасу, слегка кивнула и со вздохом выдала:
Вы не будете меня связывать?
Следовало отдать ей должное: любая другая девушка на её месте завизжала бы или заплакала.
Я думал это сделать, если бы вы позвали людей. В котомке у меня лежит верёвка.
А если я закричу сейчас?
Тут Эльза посмотрела куда-то в сторону, видимо на Холо. Волчица просто на месте не могла усидеть: до того ей не терпелось расспросить про предания о языческих богах.
Думаю, все мы не желаем такого исхода
Эльза вновь взглянула на Лоуренса, затем прикрыла глаза, и он вдруг заметил, какие же длинные у неё ресницы. Всё же она была совсем юной, хотя её самообладанию позавидовали бы люди постарше.
Я увидела пробормотала Эльза и попыталась встать.
Лоуренс бросился поддержать её, но она выставила руку, показывая, что справится сама, и посмотрела на Холо без оттенка враждебности или испуга так, как смотрят на грозовые тучи, из которых наконец-то закапал дождь, а затем продолжила:
Я ведь не сон увидела? Мне не приснилось?
Будешь думать, что приснилось, нам только лучше.
Но говорят, что дьявол обманывает людей, показывая им сны.
Лоуренс знал, что Холо шутила, но неясно, отвечала ли Эльза в тон ей. Заметив, что его спутница насупилась, он понял, что Эльза говорила серьёзно лишь отчасти. Поладить девушкам помешала бы несхожесть характеров, а не тот факт, что одна была служительницей Церкви, вторая богиней урожая.
Получив желаемое, мы, подобно сновидению, покинем вас. Прошу ещё раз: покажите нам записи отца Франца, решил нарушить Лоуренс повисшую тишину.
Вы вы пока не убедили меня в том, что не присланы Энбергом. Но даже если я поверю вам ради чего вам всё это?
Лоуренс не мог решить, кто должен ответить, и кинул взгляд на Холо. Она слегка кивнула и выдала:
Я хочу вернуться домой.
Домой?..
Только оставила свой дом я давным-давно. Не помню дороги, не знаю, живы ли мои земляки. Не ведаю даже того, есть ли мой дом ещё на этом свете, бесцветным голосом сказала Холо. Поставь-ка себя на моё место. Как бы ты поступила, узнав, что есть на свете человек, которому, быть может, известно что-то о твоём родном крае?
Даже жители глухой деревеньки, ни разу не выезжавшие за её пределы, захотели бы узнать, что думают об их родине люди из других городов и сёл; о тех, кто покинул свой край, и говорить нечего.
Эльза погрузилась в молчание, Холо больше не пыталась её убедить. Эльза сидела, опустив голову, и, очевидно, размышляла о чём-то. Вряд ли жизнь баловала её; несмотря на нежный возраст, Эльза не проводила своё время, собирая цветы и распевая песни. Словам и жестам, которыми она ответила на просьбу Лоуренса исповедаться, нельзя было научиться за один-два дня. Хоть она и лишилась чувств, увидев волчьи уши Холо, но не утратила способность рассуждать здраво в сложившихся обстоятельствах.
Наконец Эльза приложила ладонь к груди, пробормотала слова молитвы и подняла голову.
Я служу Господу, коротко сказала она и продолжила, прежде чем Лоуренс и Холо смогли что-то вставить: Но в то же время я преемница отца Франца.
Она встала с кровати, отряхнула полы сутаны и кашлянула, прочищая горло.
Я знаю, что вы не одержимы дьяволом. Отец Франц всегда говорил мне, что одержимые дьяволом выдумки.
Её слова удивили Лоуренса, но Холо, похоже, было всё равно, лишь бы добраться до записей. Едва она поняла, что Эльза готова сдаться, кончик хвоста заелозил по полу, хотя выражение лица оставалось настороженным.
Ступайте за мною. Я провожу вас.
На миг Лоуренсу показалось, что это уловка и она попытается сбежать, но Холо послушно шагнула следом, и он успокоился. Все трое спустились в гостиную на первом этаже, Эльза приблизилась к камину и провела ладонью по кирпичной стене сбоку, затем ухватилась за один из брусков. Она вытащила его из стены, перевернула, и тогда на подставленную ладонь упал длинный тонкий ключ золотистого цвета.
Глядя на Эльзу со спины, Лоуренс поневоле залюбовался отточенностью и изяществом движений. Она зажгла свечу, поставила её на подсвечник, повернулась к путникам и сказала:
Пойдёмте. И зашагала вглубь коридора.
Коридор уходил гораздо глубже, чем казалось на первый взгляд, и, в отличие от зала, в котором часто молились и потому постоянно наводили порядок, выглядел очень запущенным: настенные подсвечники покрылись паутиной, обломки камней, обвалившихся со стен, противно хрустели под ногами.
Это здесь, бросила Эльза, остановившись.
Она обернулась и теперь стояла спиной к задней части молельного зала.
Там на постаменте стояла маленькая, величиной с младенца, скульптура Святой Девы-Матери, сложившей ладони в молитвенном жесте.
Задняя часть молельного зала считалась самым священным местом в церкви именно здесь принято хранить ценности, называемые святынями, будь то останки мучеников или принадлежавшие им вещи. Надо отдать должное дерзости Франца: держать здесь еретические принадлежности записи о языческих богах осмелился бы не всякий.
Да простит меня Господь пробормотала Эльза, вставила латунный ключ в маленькое отверстие у ног Святой Девы-Матери и с силой провернула его.
В потёмках донёсся такой звук, будто снизу, от подножия, что-то отсоединилось.
В завещании сказано, что так можно снять скульптуру с постамента Но я ни разу не пыталась открыть замок и не видела, как кто-то это делает.
Хорошо, кивнул Лоуренс и подошёл к скульптуре.
Эльза отступила, в её глазах читалось беспокойство.
Торговец обхватил статую Девы и потянул вверх, и та на удивление легко поддалась. Похоже, она была полой внутри.
Осторожно, стараясь не уронить, он поставил скульптуру рядом со стеной и вновь обернулся к постаменту. Эльза медлила, с сомнением глядя на опустевшее подножие, но наконец уступила под пронзительным взглядом Холо и подошла ближе. Она вынула ключ из замочной скважины в постаменте и на сей раз вставила его в другое отверстие рядом, в полу, а затем два раза провернула по часовой стрелке.