Наконец Нора пришла в себя и поняла, что работа совершенно не соответствует награде. Она хотела выразить свои сомнения по этому поводу, но Лоуренс продолжил, не давая ей вымолвить и слова:
Работа довольно опасная, однако награда стоит того! Он специально в первую очередь рассказал о немыслимо большом гонораре и только потом сообщил о связанном риске. Оба обстоятельства её очень удивят, но именно то, о чём упоминалось вначале, произведёт более сильный эффект. Поэтому и двадцать люмионов. Вступление в гильдию стоит в худшем случае один люмион. Вы сможете арендовать дом и работать, не беспокоясь о ежедневных расходах. С этими деньгами вы наконец начнёте своё дело. Вас будут знать как Нору, владелицу магазина нарядов и украшений.
Девушка совершенно растерялась, в её глазах стояли слёзы. Кажется, она начала осознавать, насколько велика сумма. И конечно, вместе с тем задумалась об опасности задания. Нора заглотила наживку. Но это было только начало. Если он сейчас ошибётся хоть в одном слове, девушка закроется, словно раковина.
Ах да, кстати. Вы в этом городе собираетесь вступить в гильдию швейных мастеров?
Нора ожидала, что с ней заговорят об опасностях работы, и потому угодила в ловушку. Сейчас она могла думать только о колоссальном вознаграждении и о том риске, что они так и не обсудили. Ей трудно было размышлять о чём-либо другом, не связанном с предстоящим делом, поэтому Лоуренс рассчитывал на честный ответ.
Н-нет, в другом городе.
Вот как Вам, наверное, нравятся города поменьше? Однако мне кажется, всё же непросто жить там, где никого не знаешь.
Нора думала о другом и поэтому совершенно не могла выразить свои мысли по этому поводу, а значит, всё шло по плану. Совсем растерявшись, она потупила взгляд, так ничего и не ответив. Будучи торговцем, Лоуренс по одному выражению лица понимал мысли человека, и реакции девушки было более чем достаточно. Он читал пастушку, словно открытую книгу.
Впрочем, я не удивлюсь, если вам не захочется больше иметь никаких дел с местной Церковью.
Ловушка захлопнулась. Холо бросила на Лоуренса пристальный взгляд. Результат его слов не заставил себя долго ждать.
Чт Что вы вовсе нет
Вы добросовестно работаете, но чем больше стараетесь, чем лучше защищаете доверенных овец, тем сильнее священники подозревают вас в использовании колдовства. Разве я не прав?
Она застыла и не могла ни кивнуть, ни покачать головой. Торговец попал в самую точку.
В попытках обличить они заставляют вас ходить в такие места, куда бы ни за что не сунулся ни один пастух. Просто говорят, что всё остальное занято другими.
Нора посмотрела на него широко распахнутыми глазами. Должно быть, ей самой приходили в голову подобные мысли, но девушка гнала их. Пусть даже у других пастухов здесь большие пастбища, она могла бы отправиться дальше, туда, где много безопасных земель.
Я уверен, священники станут посылать вас в опасные районы до тех пор, пока на вас не нападут волки или наёмники. И каждый день, пока это не случилось, они будут думать, что вы колдунья.
Лоуренс с силой сжал под столом кулаки, стараясь подавить муки совести. Он разжёг смутные сомнения, которые были в душе у Норы. Назад пути нет! И уже неважно, сказал ли он правду. Торговец, как и сабля, не должен быть прямым, иначе он бесполезен.
Я и сам сталкивался с подобным. Скажу вам честно Он посмотрел Норе в глаза и очень-очень тихо, так, чтобы никто вокруг не услышал, произнёс: Здешние священники хуже свиней!
Критиковать Церковь тяжёлое преступление. Сомнения в душе Норы занялись, подобно пожару. Она очень удивилась и робко огляделась. Лоуренс, сохраняя невозмутимость, поставил локти на стол и подался вперёд. Холо внимательно следила за тем, что происходит вокруг, и дала бы им знать, если разговор станут подслушивать.
Но мы придумали план! Немного подпортить дела Церкви, заработать денег и уехать в другой город. Вот так!
Сомнения, разгоревшись, превратились в гнев, запылавший ещё сильнее, а когда он угас, остались угольки решимости. В Норе проросли зёрнышки неповиновения Церкви.
Лоуренс медленно и чётко озвучил свою идею:
Мы доставим в город золото!
Глаза Норы на секунду расширились в немом удивлении, но она тут же успокоилась. Недоумение исчезло, словно сильный порыв ветра.
Переварив услышанное, она наконец заговорила:
Но что что же я могу сделать?
Это был правильный вопрос. Ведь одним талантом пастушки в подобном деле не обойтись.
Как вы знаете, на въезде в Рюбинхайген проводят весьма серьёзные проверки, чтобы предотвратить контрабанду золота. На каждой дороге, ведущей в город, установлены посты инспекции. Проверка происходит в два этапа. Они сразу же вас раскроют, если спрятать золото в рукав или положить среди вещей. И чем больше пытаешься пронести, тем это сложнее.
Лоуренс подробно разъяснял ей план, а Нора увлечённо кивала, как истовый верующий, с жадным вниманием слушающий проповедь.
Мы сможем провезти в город много золота, спрятав его в брюхо овцам.
В её широко распахнутых от удивления глазах читался вопрос: «Неужели?» Идея медленно проникала в неё, словно вода, пропитывающая твёрдую сухую землю. Овцы, как и другие жвачные животные, часто вместе с травой заглатывают камни. Достаточно просто рассыпать крупинки золота, и те их съедят. Однако, если проверка слишком затянется, может статься, что овцы выплюнут золото прямо во время инспекции. Нора великолепная пастушка, у неё немного овец, и она уже давно водит своё маленькое стадо в пустынных местах, так что она идеально подходит для этого дела. Когда они шли дорогой из Поросона, то попали в Рюбинхайген через очень скромный пункт проверки. Другие посты каждый день принимали множество людей, они были гораздо больше и надёжнее.
Ясно, пробормотала Нора, медленно кивнув.
Также надо учесть, что во всех городах в сфере влияния Рюбинхайгена цены на золото баснословно высокие. Поэтому самым подходящим местом для закупки является языческая Рамтора. По безопасному обходному пути перемещаются толпы людей, и там издавна хозяйничают другие пастухи. Оттого-то мы и выбрали вас. Никому не покажется подозрительным, что вы пасёте своих овец в пустынных местах и ваш путь ведёт прямиком к Рамторе. Тут Лоуренс остановился, чтобы прочистить горло, пристально посмотрел на Нору и продолжил: Вы много пережили в плену у церковников Рюбинхайгена, Нора. Это лучший шанс отомстить им. Ведь основной источник церковного дохода пожертвования золота и его оборот. Однако в случае провала нас ожидает страшное наказание, а если всё сложится, ради безопасности нужно будет покинуть город. И вероятно, я попрошу вас зарезать овец.
Нет пастуха, которому не случалось бы убить овцу, но для каждого из них это крайне неприятно. Вот прекрасная возможность оценить её решимость.
Но награда двадцать люмионов!
«Нечестно», подумал Лоуренс, но чем более мрачным рисовал он её нынешнее положение, тем вернее был результат. Нора сидела напротив него. Пастушка, которая каждый день страдает от жары и холода, выносит недоверчивые косые взгляды и жестокое обращение, но, несмотря на всё, молча пасёт своё стадо. Девушка взвесила плюсы и минусы, оценила риск и приняла решение. Теперь в её глазах светилось спокойствие.
Маленький нежный рот произнёс твёрдые слова:
Позвольте мне сделать это!
Так Лоуренс убедил ещё одного человека сыграть в азартную игру и поставить на кон собственную судьбу! Он без промедления пожал Норе руку. Теперь в маленькой девичьей ладони находилась его собственная жизнь.
Спасибо, рассчитываю на вас!
И я на вас
Сделка была заключена. Нора и Холо тоже пожали руки. Теперь три их судьбы сплелись в одну. Им предстояло либо смеяться втроём, либо плакать.
Тогда перейдём к деталям.
Лоуренс стал расспрашивать Нору о том, когда она забирает овец, сколько их, какие земли вокруг Рамторы, сколько, по её мнению, золота можно скормить овцам. Торговец должен был немедленно сообщить всю эту информацию Ремелио. И вот день пролетел в мгновение ока. К тому времени как они наконец закончили разговор, на улицах появились торговцы и ремесленники, которые возвращались домой, завершив работу. Нора поднялась, так и не притронувшись ни разу к своей кружке пива. Она приняла решение, обдумав всё на трезвую голову. Если бы Лоуренс не был в этом убеждён, то проследовал бы за Норой и попросил бы её хорошенько всё обдумать даже после того, как она, смущённо склонив голову, несколько раз поблагодарила его за предоставленную возможность.
Он одним глотком осушил свою кружку холодного пива. Оно было горькое и невкусное.
Разве ты не должен радоваться? Ведь всё прошло как по маслу, сказала Холо, сочувственно улыбнувшись.
Но Лоуренс просто не мог позволить себе радость, ведь он убедил Нору рискнуть жизнью в очень опасной игре.
Каким бы ни был приз, он не сравнится с ценностью жизни
Да, ты прав.
К тому же подчёркивать одну лишь выгоду всё равно что обманывать. Обычно торговцы говорят: только дурак соглашается на невыгодный договор. Но кто она? Всего лишь невинная пастушка
Лоуренс даже не повысил голоса, но его засасывал водоворот сожалений. Если бы он мог отказаться от профессии торговца, то разорвал бы все связи и обошёлся помощью Холо. Однако для Лоуренса это было равносильно смерти, поэтому он и убедил Нору в гениальности плана. Он понимал, что других вариантов нет, но продолжал винить себя и сожалеть о случившемся.
Послушай, сказала Холо после небольшой паузы, покачивая свою кружку и наблюдая, как в ней плещется пиво.
Он посмотрел на Волчицу, но та не подняла глаз и по-прежнему смотрела в кружку.
Тебе доводилось слышать вопль овцы, которой перегрызают горло?
Услыхав эти неожиданные слова, Лоуренс на миг затаил дыхание. Холо наконец посмотрела ему в глаза:
У овцы нет клыков, нет когтей и нет таких ног, которые позволили бы ей убежать от волков, обладающих и клыками, и когтями, и быстрыми лапами. Хищники, словно ветер, несутся по равнине и стрелами впиваются в горло своей жертве. Не думал об этом?
Холо говорила так, словно вела беседу на обыденные темы, и Лоуренс понимал, что так оно и есть. Житейское дело, ежедневная суета. Такое часто случается. Хотя нет, не просто часто постоянно. Каждый всеми возможными способами охотится за тем, что нужно для выживания. Это естественно.
Крик овцы неописуем. Но и мой голодный желудок урчит, требуя своё. И если уж нужно выбирать, я предпочту послушать вопли овцы.
Лоуренс прекрасно понимал её. Только для святого жертва ради выживания это грех, и потому святой скорее умрёт от голода, воздерживаясь от пищи, чтобы никому не навредить. Но такими рассуждениями всего не оправдать. Кто-то должен был освободить Лоуренса от сомнений, он хотел услышать оправдание из чужих уст.
Ты не такой уж плохой!
Торговец увидел сочувствующую улыбку Холо и ощутил, как растаял ком озабоченности и вины. Именно в этих словах он так нуждался.
Ох, какой же ты избалованный мальчишка!
Она насквозь его видела, и Лоуренс шутливо нахмурился. Холо быстро осушила свою кружку и поднялась:
Что ж, ни люди, ни волки не могут жить в одиночестве. Иногда так хочется прильнуть к ближнему. Правда?
Эти слова идеально выражали её гибкость и силу. Улыбнувшись, он кивнул и тоже встал из-за стола.
А ты, оказывается, опасный парень!
Видимо, Холо имела в виду то, как ловко Лоуренс убедил Нору. Но он не стал бы торговцем, если бы не умел даже такой малости.
Конечно! Смотри, чтоб я и тебя не обвёл вокруг пальца.
Ха-ха-ха! Буду ждать с нетерпением.
Волчица так весело засмеялась, будто и правда с интересом ждала этого. Было ясно как день: если уж кто кого и одурачит, то скорее она его, но Лоуренс не высказал своих опасений. Когда они оказались на улице, Холо шла совсем близко к нему, и на её губах играла хитрая улыбка. Волчица определённо видела его насквозь.
Нужно постараться, чтобы в итоге мы все посмеялись от души. Больше ничего не остаётся.
Верно. Однако
Он посмотрел на Холо, оборвавшую свою фразу. Та озорно улыбалась:
Но разве не лучше, чтобы только мы с тобой посмеялись?
Соблазнительный план, но лучше уж, чтобы смеялись все.
Ох, какой же ты добряк!
А что, нельзя?
Да ну что ты
Оба, улыбаясь, шли по городу. Да, будущее было неясно, но каждый из них видел, как горят глаза другого. План точно удастся! Конечно, никаких гарантий не было, но они в это верили.
Я Мартин Либерт из компании Ремелио.
Крафт Лоуренс. Это моя подруга Холо.
О я Нора Арендт.
В церковном городе Рюбинхайгене множество входов и выходов. Знакомство состоялось на площади, расположенной у самых северных ворот. Стояло раннее утро, воздух был свеж, и ещё даже не прозвонил колокол, открывающий торговлю на рынке. Сама площадь казалась необычайно красивой, несмотря на мусор, разбросанный тут и там после вчерашнего весёлого вечера. Но из всей компании только Холо чувствовала себя достаточно свободно, чтобы разглядывать площадь. Лица остальных оставались предельно напряжёнными. Контрабанда золота преступление настолько тяжкое, что, в зависимости от веса груза, их могли даже четвертовать. Не требуй ситуация срочных мер, они бы ещё не раз встретились, чтобы всё обговорить и убедиться в надёжности плана. Но, к сожалению, сообщники не могли себе этого позволить. У дома Ремелио было много кредиторов, которые жаждали уничтожить компанию и выжать из неё последние соки. Пусть торговый дом и разорён, у него всё ещё есть земли, недвижимость и права взимания по долгам, а это можно обернуть в деньги. Кредиторы с нетерпением ждали истечения срока выплат, и компании Ремелио нужно было как можно скорее привезти золото и продать его. Поэтому действовать следовало быстро. Сразу после утренней службы Нора забрала с подворья овец и встретилась с остальными. Девушка и не подозревала, что кроме Лоуренса и Холо в деле фигурируют другие люди, поэтому очень удивилась, услышав имя Ремелио, но не стала ни о чём спрашивать. Похоже, она была настроена решительно.
Пойдёмте же скорее! Наше дело всё равно что рыба на кухне, произнёс Либерт, имея в виду, что время играет против них.
Лоуренс согласился с ним. Ганс Ремелио, хозяин компании, доверил тому важную роль в деле контрабанды. У Норы и Холо, конечно, тоже не было никаких возражений. Сонно зевающие у ворот стражники бросили на них лишь беглый любопытствующий взгляд, так что покинуть город удалось без каких-либо сложностей. Лоуренс был в своём обычном облачении, Либерт же щеголял в дорогом костюме для верховой езды, который обычно надевают торговцы, отправляясь на охоту. Холо вновь приняла облик монахини, а Нора выглядела также, как всегда. Но в этот раз телег не было. Либерт ехал верхом, Лоуренс же уступил седло Холо, а сам шёл впереди, держа лошадь под уздцы. Поскольку дорога была очень плоха, предполагалось, что таким образом они доберутся в разы быстрее. Нора в сопровождении своего пса Энека вела семь овец и была проводником. Группа отправилась прямиком на северо-восток в город Рамтору.
Так же, как во время путешествия из Поросона, они оказались на дороге, которую избегают путники, поэтому за целый день никого не встретили. Говорить им было не о чем, и долгое время слышался только звон пастушьего колокольчика да блеянье овец. Первый разговор состоялся лишь с наступлением сумерек, когда Нора остановилась, чтобы разбить лагерь, а Либерт стал возражать. Юноша с миндалевидным разрезом глаз и красивыми светлыми волосами всем своим видом говорил, что он инициативный молодой работник торгового дома, назначенный на ответственное задание. Либерт несколько раздражённо убеждал Нору, что следует пройти чуть дальше и только тогда устраиваться на ночёвку. Но он был неопытен, и, когда Лоуренс объяснил ему детали работы пастуха и рассказал о множестве ночных опасностей, Либерт воспринял всё с неожиданным пониманием. Пусть он и был немного нервным, но вовсе не упрямым. Более того, юноша совершенно серьёзно принёс извинения, из чего Лоуренс заключил, что Либерт мягкий и любезный человек.
Простите меня. Я очень нервничаю и оттого тороплюсь.
Либерту доверили саму жизнь компании Ремелио: во внутренний карман его одежды был надёжно зашит чек на покупку золота. Почти шестьсот люмионов! Наверное, сам хозяин торгового дома сейчас неустанно молится за них.
В отличие от меня, вы сейчас держите на своих плечах груз ответственности за целую компанию, так что беспокойство естественно.
В ответ на эти слова Либерт расслабился и мягко улыбнулся. Путники провели тихую ночь и наконец встретили рассвет. Для городских жителей завтрак является роскошью, и многие пропускают его, но для путешественника это было бы неблагоразумно. Так что, отправившись в путь, все, кроме Либерта, жевали сухари и вяленое мясо. Ближе к полудню сделали привал.