С вершины небольшого холма дорога стрелой шла на восток и на макушке следующего холма сворачивала на юг. Вокруг во все стороны простиралась равнина. Местами трава высохла, но всё равно идеально подходила для выпаса овец. Однако эта дорога не годилась, так как вела в другую сторону. Если обратить свой взгляд на север, вдалеке можно было различить полоску тёмно-зелёного, почти чёрного леса. А на западе виднелись скалистые крутые холмы. Лоуренс и его спутники должны были пробраться между этими холмами и лесом, через луга, где никто никогда не ходил и не ездил. Ни один человек, обладающий хоть крупицей здравого смысла, не согласился бы следовать по этому пути. Пусть с виду в лугах и не было ничего особенного, они считались небезопасными. Холо смеялась над слухами о том, что волков сюда призывают языческие колдуны, но Лоуренс невольно подумывал, что это может статься правдой. Как бы там ни было, если они не сумеют добраться до Рамторы и вернуться обратно с золотом, у них нет будущего. Сообщники посмотрели друг на друга и кивнули, прекрасно понимая, что сейчас чувствует каждый из них.
Не паникуйте, если встретимся с волками. Я обязательно доведу вас до города в целости и сохранности, уверенно произнесла Нора. Она была исполнена решимости.
И только на Холо это не произвело ни малейшего впечатления. Наверняка ей как Мудрой Волчице было что сказать. Встретившись взглядом с Лоуренсом, она надула губы, но тут же на её лицо вернулось спокойное выражение.
Да поможет нам Бог, Либерт произнёс молитву, и остальные эхом повторили её.
Погода стояла хорошая. Временами дул ветер, и свежий воздух холодил щёки, но в движении это было терпимо. Луга, раскинувшиеся меж скалистыми непроходимыми холмами и густым жутковатым лесом, в который боялись входить даже самые отважные рыцари, были единственной короткой дорогой до Рамторы. Впереди шли Нора и Либерт верхом на коне, за ними семь овец, а в конце процессии Лоуренс вёл под уздцы лошадь, на которой сидела Холо. Чем дальше на север они продвигались, тем ближе подступали холмы, оттесняя путников к кромке леса. Они и сами старались держаться ближе к опушке, чтобы лошади не поранились, ступая по камням, скрытым в траве. Когда тёмные очертания пущи стали отчётливо видны, всем сделалось не по себе. Лоуренсу показалось, что он услыхал нечто, похожее на волчий вой.
Холо?
Что?
Думаешь, волки нас не тронут? спросил он, понизив голос.
Всё плохо. Они уже нас окружили!
То была очевидная шутка, но на мгновение у Лоуренса перехватило дыхание.
Холо беззвучно рассмеялась:
Могу гарантировать, что с тобой всё будет в порядке. Насчёт остальных не уверена.
Все должны добраться благополучно, иначе ничего не выйдет.
Но я и правда не знаю. Лес находится с подветренной стороны. Если там есть волки, они давно учуяли овец и точат свои клыки.
Лоуренсу вдруг стало казаться, что кто-то наблюдает за ними из чащи. В эту же секунду он услыхал топот бегущего зверя. Торговец испуганно обернулся и увидел чёрного Энека, пробежавшего неподалёку. Он погнался за парой отставших овец.
Какая умная собака!
Лоуренс не желал задеть Холо, но услышал в ответ её недовольное хмыканье:
Такие умники первыми и умирают.
В смысле?
Если бы шедшие впереди Нора и Либерт услышали их разговор, возникли бы неприятности, поэтому Лоуренс и Холо говорили вполголоса. А сейчас Лоуренс задал свой вопрос даже тише обычного. Холо бросила на него раздражённый взгляд:
Эта собака понимает, кто я.
Думаешь?
Человека можно обмануть, спрятав уши и хвост, но не собаку! Ты разве не заметил этих раздражающих взглядов? Как она смотрит на меня с самой первой встречи?
Лоуренс действительно обратил внимание на то, что Энек часто поглядывает на Холо, но не придал этому значения.
Сказать, что больше всего меня злит? Ушки под капюшоном зашевелились: похоже, Холо начинала выходить из себя. Глаза этой собаки! Они как будто говорят: «Только дотронься до овец, и я тут же порву тебе глотку».
Лоуренс улыбнулся, он хотел сказать: «Да не может быть!» но Холо так на него посмотрела, что улыбка тут же сползла с его лица.
Нет ничего более раздражающего, чем псина, которая не знает своего места, сказала Холо, отведя взгляд.
Видимо, собаки и волки, прямо как голуби и вороны, были извечными врагами.
Но я Мудрая Волчица и не поведусь на провокации!
Холо говорила с таким комичным недовольством, что удержаться от смеха было очень непросто.
Верно! Эта собака рядом с тобой и не стояла. Ты сильнее и мудрее, а твоему хвосту просто нет равных!
Это была очевидная лесть, но похвала всё же сработала. Ушки под капюшоном подскочили, и на лице Холо проступила горделивая улыбка, которую уже нельзя было скрыть под маской спокойствия.
О да! Кажется, и ты наконец понял!
Он и правда наконец понял, как нужно общаться с Холо, но, конечно, промолчал об этом и почтительно кивнул. Вскоре травы стало меньше, и всё чаще попадались участки охристой земли. Холмы на западе приблизились и выглядели словно бушующее море. Сообщники двигались по пути, который сложно было назвать дорогой. Время от времени им приходилось перебираться через огромные древесные корни. И вот уже с каждым дуновением ветра раздавалось шуршание листвы.
Они упорно двигались вперёд. Прошло две ночи, и, по счастью, без каких-либо происшествий. Нора сказала, что, если они продолжат путь на рассвете, днём уже окажутся в Рамторе. Получалось, что их маршрут намного короче обычного пути в три, а то и в четыре раза. Если бы его расчистили и построили дорогу, торговля с Рамторой была бы очень проста. Вспоминая пройденные земли, Лоуренс подумал, что волков тут, похоже, не так уж и много и дорогу всё-таки могли бы сделать. Однако, если это случится, Рамтору будет легко атаковать. Казалось невозможным, что Рюбинхайген терпит язычников так близко к своим границам. Можно было предположить, будто Рамтора втайне платит церковному городу за то, чтобы дороги здесь не было никогда. Ведь там, где есть власть, есть и подкуп.
После безвкусного ужина Лоуренс пил вино, которым его угостил Либерт, и обдумывал события последних дней. Сейчас ему не с кем было поговорить, и торговец остался наедине с собой. Холо быстро выпила своё вино, завернулась в одеяло и спала, прислонившись к Лоуренсу. Либерт, не привыкший к путешествиям, так устал, что задремал ещё до того, как развели костёр. Лоуренс огляделся и обнаружил Нору. Она недавно проснулась и теперь сидела вдалеке от костра на корнях дерева и гладила Энека, лежавшего на её коленах. Видимо, если пастушка сядет слишком близко к огню, глаза привыкнут к свету, и ей придётся трудно, случись что-то непредвиденное. Почувствовав на себе взгляд, Нора подняла голову и посмотрела на Лоуренса. Потом она поглядела на свои ладони и, снова подняв голову, улыбнулась. Мгновение он не понимал, что происходит. Тогда Лоуренс тоже посмотрел на свои руки и догадался: Холо сползла с его плеча на колени, и сейчас Лоуренс и Нора были в похожем положении. Но гладить Холо, конечно, он не решался. Ведь на его коленях лежал волк, а он пострашнее собаки! Когда Лоуренс смотрел на сонно посапывающую, такую уязвимую на вид Холо, ему всё больше хотелось прикоснуться к ней. Ведь ничего страшного не случится, если он погладит Волчицу также, как Нора Энека
Либерт спал, а Нора наблюдала за своими овечками. Лоуренс отложил в сторону грубую деревянную кружку и медленно протянул руку к Холо. Раньше он уже гладил её по волосам, но в этот раз прикосновение казалось каким-то сокровенным. Лоуренс дотронулся, и тут что-то произошло!
Ой!
Холо вдруг подняла голову. Торговец молниеносно отдёрнул руку, и Волчица с недоумением посмотрела на него, но сразу же перевела взгляд. Сначала было непонятно, что происходит, но тут Лоуренс заметил, как вскочила Нора, а вместе с ней и её оскалившийся пёс. Вокруг были лишь тьма да аспидно-чёрный лес.
Лоуренс, сюда! вдруг неожиданно громко и уверенно крикнула Нора.
Он практически рефлекторно подчинился, но что-то потянуло его вниз, и он не смог подняться. Холо схватила Лоуренса за одежду и не позволила встать. Он хотел было возразить, но Волчица пронзительно посмотрела на него, пресекая любые попытки. Скажи она вслух, он услышал бы: «Наплюй на девчонку и держись меня». Похоже, Холо испытывала сильную враждебность по отношению к Норе. Он побоялся перечить и встал на ноги, когда она сама поднялась. Нора не обратила на это внимания: она зазвонила в колокольчик, висящий на конце посоха, отдала команду Энеку, чтобы он собрал заснувших у костра овец, и похлопала по плечу всё ещё спящего Либерта. Потом, чтобы костёр разгорелся ярче, она подкинула в него несколько поленьев, принесённых из леса.
Это были выверенные, спокойные движения. Лоуренс подумал, что застенчивость Норы с людьми подобна его собственной неуклюжести, когда он общался не с торговцами. Наконец проснулся и Либерт. Он тут же почувствовал напряжение и по взглядам Норы и Холо понял, что волки рядом. В страхе он прижал руку к нагрудному карману, где хранился чек на шестьсот люмионов, и отошёл назад, за спину собаке. Шерсть на хвосте Энека встала дыбом, его клыки обнажились. Меры по защите лагеря были приняты довольно быстро. В темноте раздавалось блеянье овец, тяжёлое дыхание Энека и потрескивание костра. Из чёрного как смоль леса не доносилось ни звука. В небе ярко светила луна. Не было и малейшего ветерка. Конечно, Лоуренс лишь простой торговец, он не ощущал в лесу чьего-либо присутствия. Однако Нора, Энек и даже сама Холо застыли, напряжённо глядя в дебри, словно пытались разглядеть сома в тёмном пруду. Очень странно, но волчьего воя слышно не было. На Лоуренса много раз во время его путешествий нападала стая, и каждый раз он слышал вой. Сейчас же стояла полная тишина, поэтому торговец начал сомневаться, действительно ли к ним пожаловали звери. Время тянулось бесконечно медленно. А воя так и не было слышно. Он не расслаблялся только потому, что доверял Холо, а она сейчас казалась очень серьёзной.
Либерт видел в Холо и Норе лишь юных девушек и чувствовал себя совсем по-другому. К совершенно бледному до этого момента лицу снова прилила кровь, и он стал с недоумением оглядываться по сторонам. В тот самый момент, когда Либерт собирался заговорить, произошло движение. Переложив посох вправо, Нора левой рукой схватилась за рожок, висевший у неё на поясе. Холо, похоже, это было неприятно: волки ненавидят звуки рожка. Волки обозначают своё присутствие воем, медведи трутся спиной о стволы деревьев, а пастухи трубят в рожок. Этот протяжный звук, который не способно издать ни одно животное, ни с чем не перепутаешь: он сразу говорит о пастухе. Громкие переливы утонули в ночной чащобе. Если там были волки, то теперь они знали: здесь умелый пастух. Но вой в ответ так и не раздался, противник хранил полное молчание.
Мы их прогнали? неуверенно спросил Либерт.
Не знаю. Похоже, они отступили.
Либерт нахмурился, получив от Норы столь неопределённый ответ. Но заметив, что Энек перестал скалиться и начал собирать овец в кучку, рассудил, что опасность миновала. Наверное, он подумал, что лучше всего животных понимают сами животные.
Здешние волки всегда так: почти никогда не воют. Даже не похоже, что собираются нападать, только пристально наблюдают
Молодой служащий компании Ремелио снова побледнел, будто Нора рассказала ему о мертвецах, восставших из могил. Он оказался куда более впечатлительным и пугливым, чем был на вид.
Действительно странно, что они не воют, пробормотала Холо, всё ещё глядя в лес.
А Либерт, не понимающий, почему девчонка, которая даже не пастушка, рассуждает об этом, бросил на Холо снисходительный взгляд.
Нельзя сказать, что у Либерта был дурной характер. В городе множество подобных людей, но он подстегнул раздражительность Холо.
Может, это и не волки, а духи погибших здесь путешественников.
Либерт тут же мертвенно побелел. Всё же Мудрая Волчица разглядела его трусость.
Послушай, подразнив бедного цыплёнка, Холо потянула Лоуренса за рукав. Она понизила голос, поэтому он наклонился поближе. Я шутила лишь отчасти. У меня дурное предчувствие!
Это было не простое торговое путешествие. Они во что бы то ни стало должны благополучно добраться до Рамторы и вернуться обратно. Если они провалятся, то уже неважно, сбегут или встретят жестокую судьбу: это будет конец для Лоуренса как торговца. Он с упрёком посмотрел на Холо, как бы умоляя не пугать его так, но она, не обращая внимания, снова глядела в лес. Похоже, Холо не шутила.
Ой, дрова закончились!
Нора старалась говорить весело, видимо желая разрядить всё ещё напряжённую обстановку. Лоуренс поддакнул ей, Холо отвела взгляд от леса и кивнула, Либерт почувствовал, что обязан присоединиться.
Я соберу немного хвороста.
Вероятно, Нора предложила это сделать, потому что хорошо видела в темноте. Но Лоуренсу показалось, что нельзя сваливать эту работу на неё одну, и он вызвался помочь.
Я с вами, сказала Холо, идя вслед за ним.
Либерт, хоть даже не догадывался, как разводить костёр, и прежде ни в чём не помогал, тут же почувствовал себя неудобно.
Я Я тоже! отозвался он, прочистив горло.
Юноша просто очень боялся остаться один, и Холо ухмыльнулась, взглянув на него. Лоуренс собирал хворост в лесу и всё пытался понять, чудится ли ему звериный запах. В итоге они провели тихую спокойную ночь без происшествий.
Когда впереди показалась Рамтора, путники вздохнули с нескрываемым облегчением. По правую руку был дремучий лес, слева крутые холмы. Они шли словно по тёмному, тянувшемуся вдаль коридору. Но облегчение Лоуренс почувствовал не потому, что эта дорога наконец закончилась. Он, бывало, ходил и более трудными путями. Торговец мог расслабиться, потому что больше не ощущал тот пугающий взгляд, что преследовал его прошлой ночью. Лоуренс знал: ему не просто показалось, ведь Холо и Нора постоянно были настороже! Видимо, всё же в этом лесу, разделявшем Рамтору и Рюбинхайген, что-то было, раз даже рыцари беспомощно отступали перед ним. Тем не менее раз они смогли благополучно добраться, то и возвратятся невредимыми. Конечно, Лоуренс немного беспокоился, однако Нора уже несколько раз ходила здесь, и на неё ни разу не напали. А значит, с её талантом пастушки и помощью Холо они как-нибудь справятся. Стало быть, остаётся только провезти золото.
Лоуренс размышлял об этом, когда они вереницей вошли в Рамтору. Теперь они провожали взглядом Либерта, который в одиночку отправился покупать золото.
Надеюсь, всё пройдёт хорошо, сказала Нора, видимо имея в виду отъезд Либерта за золотом. Пока что они не нарушали закон, так что ничего страшного не должно было случиться, но делать на этом акцент не хотелось.
Надеюсь, он ответил с улыбкой, которую обычно использовал в переговорах, и на то была причина.
Нора говорила тоном светской беседы. К Лоуренсу вернулись сомнения вместе с чёрными сожалениями. Ему казалось, что пастушка не понимает, какое ужасное наказание ждёт её в случае провала. Из всех подельников она находилась в наибольшей опасности, ведь груз будет спрятан в животах у овец. И если вдруг во время пережёвывания травы овца выплюнет золото, пастуха схватят и накажут без шансов на помилование. Ну а Либерт и Лоуренс, если станут держать язык за зубами, может, и выйдут сухими из воды. Разница была огромной. Осознаёт ли это Нора? Она, как обычно, приглядывала за стадом и гладила Энека, который подбегал к ней всякий раз, как выполнял какой-нибудь приказ.
Наблюдая за девушкой, Лоуренс чувствовал, что должен удостовериться. Ему казалось, она не понимает, какому риску подвергается сама и что при этом ждёт других, и оттого не может сравнить. А значит, они пользуются её неведением, и это всё равно что обман! Лоуренса опять начали терзать муки совести. Но что будет, если торговец раскроет ей глаза? Осознав, что в случае чего пострадает лишь она одна, Нора и вовсе передумает им помогать, и тут уже им придётся худо. Поэтому, несмотря на душевные метания, Лоуренс молчал.
Кстати
Голос Норы вырвал Лоуренса из раздумий. Он подумал, что девушка обращается не к нему. Холо, сорвав травинку, сонно прохаживалась туда-сюда и тоже взглянула на Нору.
Холо пастушка немного запнулась. Видимо, она только набиралась смелости.
Даже Лоуренс заметил, что Нора уже несколько раз пыталась заговорить с Холо, но колебалась, ведь та была очень холодна. Лоуренс внутренне подбодрил её, но очень удивился, услышав следующие слова:
Ты много знаешь о волках?
На секунду он остолбенел, но Мудрая Волчица, как обычно, проявила хитрость. Выражение её лица ничуть не изменилось, она лишь склонила голову набок.
Эм Просто вчера ночью ты очень быстро заметила волков и
Тут Нора замолчала. Видимо, она решила, что Холо раньше тоже была пастушкой. Она надеялась, что в таком случае у них завяжется оживлённый разговор, ведь повстречаться со второй девушкой-пастушкой всё равно что найти такую же белую ворону, как она сама. К тому же в неё вселяло надежду то, что ей наконец-таки удалось заговорить с державшейся отстранённо Холо, в то время как раньше такого случая не представлялось.