Несколько раз медленно кивнув, она сказала:
Верно.
Действительно, лучше иметь хоть какую-то работу, но и без надежды никуда.
Лоуренс прочистил горло и весело сообщил:
У меня есть несколько знакомых в Рюбинхайгене, так что я могу разузнать, нет ли торговцев, которым пригодилась бы защита от волков. Бог ведь не запрещает немного подрабатывать?
Правда? Спасибо вам!
Лоуренсу и самому вдруг стало радостно на душе, когда он увидел, как лицо Норы мгновенно засияло. В такие моменты он не мог презирать Вайса, менялу и дамского угодника из портового города Пассио. Просто Нора отличалась и от городских девушек, и от ремесленниц, и от торговок. В ней была какая-то особенная свежесть. Монахини, с которыми она жила, обыкновенно серьёзны и строги. Мысли их мрачны, а чувства заперты на замок. Нора, казалось, была их полной противоположностью. Она приглянулась бы любому мужчине. Лоуренс готов был биться об заклад, что даже Энек, который так радостно вилял хвостом при виде Норы, согласился бы с ним.
Общая мечта всех скитальцев жить в городе.
Это была несомненная правда. Нора кивнула в знак согласия и энергично подняла посох вверх. Отозвавшись на далеко разнёсшийся звон колокольчика, Энек побежал к овцам, и те повернули, следуя изгибу дороги. Нора и Лоуренс стали беседовать о лакомствах, которые можно найти в дороге, и очень воодушевились.
Перед ними простиралась широкая равнина: дорога бежала до самого горизонта, убаюкивая своей монотонностью.
Ночь для пастухов начинается очень рано. Задолго до захода солнца они разбивают лагерь, и к тому времени, как солнце становится багровым, а крестьяне возвращаются домой, пастухи уже крепко спят, свернувшись калачиком. С приходом тьмы, когда на дорогах становится совсем безлюдно, они просыпаются и всю ночь напролёт вместе с собакой охраняют овец. Когда начинает светать, они снова засыпают, оставляя собаку сторожить. Постоянная нехватка сна делает труд пастуха очень непростым. Если сравнивать, то уж, конечно, гораздо лучше быть странствующим торговцем, ведь ночью тот хорошенько высыпается.
Тяжёлая работа! пробормотал Лоуренс.
Он жевал вяленое мясо, расположившись в телеге. Было ещё не так холодно, чтобы разводить огонь. Из повозки он хорошо видел Нору: она заснула, свернувшись на обочине, и походила на придорожный камень. Лоуренс предложил девушке поспать в телеге, но та забилась в небольшую поросшую травой ямку, как делала всегда. Он перевёл взгляд со спящей пастушки на сидящую справа Холо. Убедившись, что она наконец скрыта от посторонних глаз, Волчица извлекла хвост и принялась за ним ухаживать. Взглянув на её сосредоточенный профиль, Лоуренс подумал, что Холо этот процесс никогда не надоедает. Она может расчёсывать шёрстку несколько раз в день!
Вдруг Холо произнесла, не отрываясь от своего занятия:
Очень важно ухаживать за хвостом ежедневно!
Сначала он не мог взять в толк, к чему это она, но потом вспомнил свои же собственные слова и понял. Похоже, это был ответ на реплику о тяжёлой работе пастухов. Лоуренс беззвучно рассмеялся, и Холо недоумённо взглянула на него:
А, ты про эту девчонку.
Её зовут Нора Арендт.
Холо презрительно называла Нору «девчонкой». Это было забавно, так что он специально произнёс её имя. Услышав его, Волчица перевела взгляд на пастушку и тут же обратно на Лоуренса. Но не успел он и рта раскрыть, как Холо выхватила у него вяленое мясо. Лоуренс на секунду оторопел. Придя в себя, он попытался было вернуть своё, но Холо смерила его таким жутким взглядом, что он передумал. Волчица не дразнила его скорее, просто была в плохом настроении. Но всё же она причёсывала в его присутствии хвост, а значит, не слишком злилась. Была лишь одна очевидная причина её дурного настроения.
Но я ведь спрашивал, не против ли ты!
Это прозвучало как оправдание, и Холо поморщилась:
Не дадут даже хвост спокойно причесать!
А если забраться поглубже в телегу?
Да, если забраться поглубже в телегу
Тогда что? спросил он снова, потому что Холо внезапно оборвала фразу, откусив ещё кусочек мяса.
Она надула губы. Видимо, ей совсем не хотелось об этом говорить. Лоуренсу было очень интересно, что она хотела сказать, но он решил более не расспрашивать, чтобы не разозлить уже всерьёз. Он отвёл взгляд от Холо: пытаться понять её мысли всё равно что управлять раненой лошадью: ничего не добьёшься, и поднёс к губам флягу с водой.
Но тебе явно понравился ваш разговор! Холо опять взялась за старое, едва только Лоуренс успел расслабиться и начал подумывать, не пора ли развести костёр: ведь совсем скоро станет темно.
М? С Норой?
Во рту Холо всё ещё был кусочек вяленого мяса, который она выхватила у Лоуренса. Волчица глянула вниз, на свой хвост, но в её глазах отражалась вовсе не забота о драгоценном украшении.
Она хотела поговорить. У меня ведь не было причин ей отказывать, верно?
Неужели Мудрая Волчица была настолько узколобой, что злилась на Лоуренса за его оживлённую беседу с ненавистной ей пастушкой? Он не мог в это поверить.
Всю дорогу Холо прикидывалась спящей. Нора время от времени поглядывала на неё. Казалось, девушки ровесницы, и Нора словно бы хотела заговорить. В конце концов она отважилась переспросить имя Холо, но этим и ограничилась. Если бы Холо хотела завести разговор, у неё было для этого много возможностей.
И потом, давненько я не разговаривал с обычной девушкой, Лоуренс сказал это, как бы дурачась, и поглядел на пастушку, но стоило перевести взгляд на Холо, как он пожалел о своих словах. Выражение её лица резко изменилось: на нём не было столь желанных слёз ревности.
Она смотрела на Лоуренса с жалостью:
Ты даже не понял, что ей на самом деле было неприятно с тобой говорить?!
Что?
Он хотел было взглянуть на Нору, даже чуть повернул голову в её сторону, но остановил себя. Недостойно торговца снова и снова попадаться в одну и ту же ловушку. Делая вид, что вовсе и не желал смотреть, что даже и не собирался поворачиваться в сторону, он постарался сохранить хладнокровное выражение на лице.
Тут ему вспомнились слова одного барда, которые он когда-то слышал:
Знаешь, как оно бывает Если девушка влюбляется с первого взгляда, она не узнает, что за наслаждение полюбить постепенно.
Когда он впервые услышал эти слова, утверждение показалось ему сомнительным, но сейчас, стоило их произнести, они прозвучали на удивление живо и метко.
И правда, гораздо больше удовольствия не в любви с первого взгляда, а в том, чтобы в тебя влюблялись медленно, постепенно.
Но похоже, для Холо эти слова были уж слишком неожиданными. Реакция оказалась неприличной: от удивления её лицо застыло, а изо рта вывалилось вяленое мясо.
Я красноречив, не правда ли?
Он хотел её рассмешить, хотя отчасти говорил серьёзно. Но подобно тому, как небольшая волна перерастает в штормовую, его собеседницу вдруг разобрал безудержный хохот.
Уа-ха-ха! А-ха-ха-ха, по-поверить не могу-у-у, ха-ха, ха-ха-ха-ха!
Она тряслась, согнувшись пополам и ухватившись за живот. Сколько бы Холо ни пыталась подавить смех, ей не удавалось сдержаться, и она всё хохотала и хохотала. Её лицо стало совершенно красным, Волчица повалилась в кучу доспехов и хохотала громко и безумно. Сначала они смеялись вместе, но, наблюдая за её бурной реакцией, Лоуренс неизбежно мрачнел. Всегда приглаженная шерсть хвоста растрепалась, он метался из стороны в сторону и бился о дно телеги, словно прося пощады.
Эй! Это слишком! Смех уже не был таким приятным. Чёрт!
Лоуренс ещё раз поднёс флягу к губам. Он пожалел, что произнёс подхваченную у барда фразу. Ему как будто хотелось проглотить вместе с водой злость и стыд, терзавшие его.
Ха-ха! Ах, насмешил! Ха-ха!
Ты довольна? спросил он со вздохом, наблюдая, как далеко на горизонте заходит солнце. Может, он и был неправ, но ему совсем не хотелось смотреть на Холо.
Да уж, припас же ты козырь!
Боковым зрением он заметил, что Холо, устроившись на куче доспехов, глядела в его сторону. Бурный хохот утомил её: она так тяжело дышала, словно до этого бежала изо всех сил.
Ну, я рад, что тебе снова весело.
Пусть Холо и говорила, что не любит пастухов, её злоба не объяснялась только этим. Едва ли она в самом деле ревновала из-за их с Норой приятной беседы. Также маловероятно и то, что у неё совсем не было возможности причесать свой хвост. Он уж было подумал, что Холо стесняется, но, вспомнив их первую встречу, решил, что это абсолютно невозможно.
Весело?
Пока Волчица хохотала, её ушки выбрались на свет и чуть подрагивали. Холо вопросительно смотрела на Лоуренса. В её глазах стояли слёзы, выступившие от смеха. Смотрела, словно увидела нечто странное.
Ты ведь была недовольна? Из-за того, что не могла причесать хвост.
А-а-а вспомнила она. Так и есть.
После этих слов она наконец успокоилась. Холо привстала было на куче доспехов, но упала обратно и утёрла слёзы. Увидев реакцию Лоуренса, Волчица будто и позабыла о своём дурном настроении. Похоже, возможность причесать хвост её совсем не занимала. Это был лишь предлог, чтобы показать раздражение, но истинная причина крылась в чём-то другом.
С этим уже ничего не поделаешь. Кончик хвоста легонько похлопывал по дну телеги. Из-за твоей шутки я так смеялась! Выглядела преглупо, вспомнив, она снова захихикала, а потом вдруг выглянула из телеги. Девчонка там не замёрзнет?
Тут Лоуренс опомнился. Солнце уже почти закатилось, и на востоке небо отливало ультрамарином. Лучше бы поскорее разжечь костёр. Он слышал, что пастухи обычно не разводят огонь, потому что им нужно следить за овцами и догонять их, если те станут разбредаться, а вовсе не из-за того, что холод им не вредит. Размышляя так и глядя на одинокую фигурку Норы, свернувшуюся на траве, Лоуренс вдруг почувствовал что-то у своего рта. Оказалось, Холо суёт ему вяленое мясо.
За то, что рассмешил.
Всего один кусочек вяленого мяса? За такой-то хохот?
Не хочешь?
Ему было немного неловко, но она задорно засмеялась, и он всё же решил принять этот кусочек. Но его зубы поймали только воздух: Холо резко отдёрнула руку. Если станешь отвечать вот так хихикающей Волчице, проиграешь. Он решил просто проигнорировать её ребячество. Вдруг Лоуренс подумал: если сейчас они не разведут огонь, им придётся, ёжась от холода, есть остывшую пищу. Он хотел было выпрыгнуть из телеги, но Холо схватила его за одежду и придвинулась к нему. Сердце Лоуренса учащённо забилось. В капельках слёз на её ресницах играл багряный отсвет заходящего солнца.
Я тут подумала, что иногда неплохо бы и сырой баранины поесть. Что скажешь?
Когда она это произнесла, меж губ показались клыки, а в темноте вдруг раздалось печальное блеянье. Её слова уже не казались шуткой. Всё-таки Холо настоящий волк. Как бы намекая, что шутка не удалась, он похлопал её по голове и выпрыгнул из телеги. Холо надула губы, а потом с лёгкой улыбкой протянула ему дрова и охапку соломы.
Действие 3
Чтобы войти в Рюбинхайген, нужно миновать два поста проверки. Один у самых стен, а другой из тех, что расположились снаружи на всех главных дорогах, ведущих в город. В таких крупных городах движение всегда очень оживлённое. Множество людей приезжает и уезжает, и потому сначала необходимо пройти пост снаружи, получить там подтверждение, и только потом можно направиться ко второму проверочному пункту у городских стен. Все путешественники должны идти по утверждённым законом дорогам, на которых есть эти контрольные пункты, и предъявить подтверждение при въезде, а те, кто не покажет его, будут немедленно отправлены назад. Эта мера сдерживает контрабанду и ввоз фальшивых монет проклятие всех больших городов. Дорога, по которой двигался Лоуренс со своими спутниками, практически не использовалась, поэтому и проверочный пункт был не сказать чтобы совсем уж бедный, но всё же очень простой по сравнению с пунктами многолюдных дорог. Солдаты, охранявшие его, и Нора, похоже, знали друг друга в лицо. Девушка легко, словно с помощью удивительного чародейства, провела своих овец по узкой дорожке, мощённой камнем и деревом. Затем, когда их вещи проверили, проехали Лоуренс и Холо.
И вот наконец перед ними предстали могучие и неприступные стены города Рюбинхайгена. Все окрестные земли принадлежали городу, и, не захватив сперва эти территории, взять Рюбинхайген силой было невозможно. Иные жители гордятся тем, что их города защищены рвом или укреплениями из дерева и земли. Рюбинхайген же опоясывала каменная стена, увенчанная сторожевыми башнями, которые располагались по кругу на равных расстояниях друг от друга. По виду он больше походил на крепость, нежели на обычный город.
Преодолев первый кордон, путники оказались на возвышенности. Оттуда открывалась прекрасная панорама, увидев которую Холо не смогла сдержать удивлённого вздоха. Вокруг стен раскинулись широкие поля, а меж ними пролегли дороги, тянувшиеся в разные стороны. То там, то тут виднелись крестьяне, подгоняющие свиней, и вереницы торговых караванов. Вдалеке двигалось пятно, похожее на белоснежный ковёр, стадо овец. Очевидно, пастуху были выделены обширные земли в окрестностях города. Стада, насчитывающие более ста голов, были тут совсем не редкостью. Скорее всего, умелый пастух вёл своё стадо в город на забой.
Всё выглядело необычайно.
Оторвавшись от этой прекрасной картины, они спустились с холма и пошли между полями. Город был просто огромным, и с возвышенности казалось, что он довольно близко. Однако стоило пуститься в путь, как стало ясно: им ещё идти и идти. Норе приходилось внимательно следить, чтобы овцы не поедали урожай с полей, простиравшихся по обе стороны дороги, поэтому прошло немало времени, прежде чем они подошли к стене достаточно близко, чтобы как следует рассмотреть узоры на ней.
Лоуренс на ходу потихоньку протянул пастушке две серебряные монеты:
Вот, как и договаривались, сорок ториэ.
Ториэ медные монеты грубой чеканки. Сорок таких монет неудобно хранить, а две серебряные монеты, что дал Лоуренс, соответствовали примерно сорока пяти ториэ. Он заплатил больше условленной суммы ещё и для того, чтобы вызвать чувство благодарности. Торговец действительно был поражён талантом пастушки, хотя, к счастью, они так и не столкнулись с волками. Даже Холо высоко оценила её способности! Очевидно, когда-нибудь девушка превзойдёт в своём мастерстве всех пастухов, так что Лоуренсу было выгодно инвестировать в их дружбу.
Но здесь больше, если обменять
Это мой вклад.
Вклад?
Да, ведь знакомство с хорошей пастушкой залог будущей прибыли от продажи шерсти, он старался говорить как расчётливый торговец.
Нора весело рассмеялась и с радостью приняла две серебряные монеты.
Мы некоторое время пробудем в торговой гильдии Роуэна, так что, когда снова соберётесь вести овец в поле, приходите сначала туда. Возможно, я смогу познакомить вас с торговцем, которому понадобится защита.
Хорошо.
Но я должен кое-что спросить. Вы будете водить путников только этим путём?
Я могу сопровождать до Касрата и Поросона. Ах да! Ещё до Рамторы.
Касрат захолустный городок, где нет ничего интересного, а вот услышав о Рамторе, Лоуренс удивился. Это необычайное место, на которое не распространяется власть Рюбинхайгена, контролирующего все близлежащие районы. В город, согласно карте, можно попасть, если на середине только что пройденной ими дороги повернуть к северу, и он расположен не так уж далеко от Рюбинхайгена. Но дорога к Рамторе пролегает через глухой лес, так что путешествие по ней заставляет нервничать даже рыцарей. Поэтому город никогда не подвергается нападениям из Рюбинхайгена, хотя это единственный оплот язычников в округе. Более-менее безопасные дороги, по которым обычно ходят до Рамторы, делают очень большой крюк, так что едва ли Нора говорит о них. Получается, у неё и правда хватает смелости идти сквозь этот зловещий лес. И раз она предлагает короткий путь, найдётся немало торговцев, которые отправятся с ней в Рамтору.
До Рамторы? Тогда наверняка будут желающие.
Её лицо озарила улыбка, и Нора низко склонила голову в знак благодарности, как это принято в приютах для бедняков.
Что ж, мы пойдём через юго-восточные ворота, так что здесь придётся попрощаться.
Да, но мы ещё встретимся?
Он кивнул Норе, зазвонившей в свой колокольчик, и развернул повозку влево.
Рюбинхайген огромный город, и только больших ворот в нём семнадцать. Среди них есть специальные входы и выходы для людей с большими стадами овец и другим скотом. Нора должна была пройти через один из них. К тому же у Рюбинхайгена сложная и запутанная внутренняя планировка, обычная для всех развитых городов, поэтому удобнее заходить через ближайшие к месту назначения ворота насколько он велик.