Что ты узнал в городе? Холо произнесла это тоном мамочки, гордящейся своим ребёнком, который научился чему-то новому.
Холо вовсе не слабая девушка.
На этот раз я хорошо провёл время, начал Лоуренс.
Она внимательно слушала его, одновременно расправляясь с жареными хвостами.
Причин, почему им было необходимо встретиться с летописцем по имени Риголо, работающим секретарём на Совете Пятидесяти, теперь стало две. Во-первых, надо выяснить, есть ли какие-то сведения о Холо в городских архивах. Во-вторых, нужно узнать самую свежую информацию о положении города. Последний пункт был основан чисто на рабочем интересе, поэтому лицо Холо не выражало ничего хорошего: по своему опыту она уже знала, чем это может закончиться.
Конечно, острой необходимости заработать, да ещё таким рискованным способом, выжимая деньги из сложившейся неприятной ситуации, не было. Прибыли, которую Лоуренс получил в языческом городе Кумерсуне, хватит на то, чтобы в будущем открыть свою лавку, а сейчас можно было просто торговать в спокойном режиме. Тем более гораздо выгоднее мирно жить в городе, налаживая связи с местными, чем ввязываться в спекуляцию с сиюминутной выгодой.
Холо не была торговкой, но тем не менее у неё был такой же ход мыслей. Если деньги есть, незачем суетиться.
В комнате становилось холодно, поэтому во время разговора Волчица залезла под одеяло, и её начало клонить в сон. Лоуренс сидел на кровати рядом с дремлющей Холо и, продолжая говорить, слегка сжал её руку без всякой задней мысли. Когда он сидел на кровати в тишине, ему казалось, что Холо абсолютно права. Но если в дороге лениво млеть ещё куда ни шло, то в городе торговцу немыслимо расслабляться, не такое он существо.
Лоуренсу хотелось, чтобы она это поняла, но надеяться на такое было бесполезно.
К счастью, прямо сейчас он и не собирался ничего делать. Из-за ситуации, сложившейся в Реносе, все участники Совета, включая Риголо, постараются избежать встреч с иностранными торговцами. Дело касается импорта и экспорта меха, а это всё равно что тело и душа города. Если поползут слухи, что кто-то из Совета встречался с пришлыми торговцами, равнодушными к судьбе Реноса, это может привести к народным волнениям. Будь Лоуренс в Совете, он бы не стал встречаться с торговцами.
Если искать встречи, нужно попросить кого-то посодействовать в этом. Но если хорошенько подумать, то в этом нет особой необходимости. Тем более, если перестараться и произвести плохое впечатление, можно навредить Холо: про неё не удастся ничего выяснить.
Холо хоть и говорит, что не надо никуда торопиться, в глубине души ей не терпится поскорее выведать, что здесь о ней знают. Во что бы то ни стало надо избежать ситуации, из-за которой она не сможет ознакомиться с записями. Так размышлял Лоуренс, когда заметил, что дыхание Холо стало глубоким, как у спящего человека.
Хорошо спать да есть, когда хочется. Холо чувствует себя свободной, как и все звери, но людям, вынужденным ежедневно добывать себе пропитание, такой покой может только сниться.
Лоуренс даже слегка позавидовал ей, отпустил её руку и провёл указательным пальцем по её гладкой, как яйцо, щеке. Она не проснулась бы, даже если бы он похлопал её по голове. Вот и сейчас она лишь немного нахмурилась и, не открывая глаз, глубже зарылась в одеяло.
Счастливое, спокойное время. Ничего не случается, время течёт плавно и тихо именно об этом он мечтал, трясясь в одиночестве на своей телеге. Но всё-таки где-то в сердце тлела искра сомнения, что такие минуты жизни прожиты впустую. Если не зарабатывать деньги, не собирать информацию, то откат назад неизбежен.
«Торговый дух это тлеющий уголёк, говорил его наставник, который может превратиться в адское пламя и сжечь тебя дотла». Когда ты один, этот уголёк согревает тебя, но, когда вас двое, становится слишком жарко. Ведь улыбка Холо способна согреть сама по себе.
Нет покоя под луной.
Лоуренс встал с кровати и принялся мерить шагами комнату. Ему хотелось разобраться в том, что происходит в Реносе, для собственного понимания. Поэтому желательно получить сведения из первых рук, а значит, нужно встретиться с кем-то из членов Совета, но при этом не заинтересованным ни в одной из сторон. Лучше всего для этой цели подходит Риголо, летописец и секретарь Совета. Но никто из Совета не захочет встречаться с пришлым торговцем. Круг замкнулся.
Нужно подойти к решению задачи с другой стороны. Сейчас единственным источником информации для Лоуренса служила та девушка из трактира. Придётся приложить немало усилий, чтобы получить нужные сведения у городских торговцев.
Не приходится сомневаться, что прямо сейчас огромное количество людей пытаются сделать то же, что и он. Сможет ли Лоуренс обойти их за счёт своего ума и хитрости? И насколько сильно вырастет в цене информация, раз на неё такой большой спрос?
Если бы это происходило в городе, где у него есть хорошие знакомые, он, вероятно, смог бы всё разузнать. За деньги можно купить любую вещь, но когда нужно добыть информацию, то главную роль играет доверие.
Ничего не оставалось, как просто наблюдать за развитием событий. Лоуренс тяжело вздохнул. Он чувствовал себя собакой, мечущейся у узкой щели, через которую она видит кусок мяса, но не может его достать.
В своих собственных глазах как торговец он не дотягивал до идеала. Присущие ему хладнокровность и осмотрительность куда-то подевались. Он как будто вернулся в свои юные годы, когда только-только начал жить самостоятельно и искал способ разбогатеть за один день.
Мучимый этими мыслями, Лоуренс беспокойно кружил по комнате, иногда поглядывая на Холо. Не потому ли он так страдает, что эта нахальная Волчица всё время сбивает его с толку? Может, и так. Речи Холо слишком сладки. Вот почему он начал пренебрегать другими делами.
Ну да, перекладывай ответственность на другого шептал себе под нос Лоуренс, поглаживая бородку.
Жаль, конечно, но к вопросу с пушниной придётся вернуться позже. Сейчас первоочередная задача выяснить, как проехать отсюда до Нёххиры на севере. Если им повезёт, они успеют добраться туда, пока дороги не замело снегом.
«А сведения о пушнине соберу после этого», решил для себя Лоуренс и вышел из комнаты.
Когда он спустился на первый этаж, то услышал какой-то странный шорох из заваленного вещами угла.
Несмотря на то что помещение не охранялось и не закрывалось на замок, многие торговцы всё же хранили здесь свои товары. Стоило хранение недорого, поэтому место использовалось как перевалочный пункт или же отстойник для сезонного товара. Лоуренс не удивился бы, узнав, что на этом складе хранится контрабанда и ворованные вещи.
Кто-то копался в вещах на складе, но человека скрывала тень, и было непонятно, кто это. Однако Арольд, владелец таверны, даже представить не мог, чтобы кто-то из его постояльцев копался в чужих вещах. Он сидел с абсолютно безмятежным лицом и только плеснул немного воды в слишком сильный огонь.
Дорога на север?
Когда сегодня утром Лоуренс спросил его о летописце, лицо Арольда вытянулось, как у ребёнка, которому задали сложный теологический вопрос. К таким же вопросам он был явно привычен.
Арольд удовлетворённо кивнул, отвлёкся от заново разгорающегося огня, прокашлялся и сказал:
В этом году мало снега. Я не знаю, куда именно вы едете, но дорога не будет трудной.
Мы направляемся в Нёххиру.
Левая бровь Арольда поползла вверх, синие глаза в глубине морщин сверкнули.
Лоуренс нацепил на себя улыбающуюся маску торговца, но в глубине души ему стало не по себе. Арольд стряхнул с бороды пепел, который поднялся, когда он тушил огонь водой, и сказал приглушённым голосом:
В самую языческую глушь?.. Ох уж эти торговцы, куда только не отправятся со своей мошной
И расстаёмся мы с ней только на смертном одре, пошутил Лоуренс, желая повернуть разговор в другое, менее серьёзное русло.
Но Арольд лишь недовольно хмыкнул себе под нос:
Ну и зачем тогда деньги? Всё равно их с собой не заберёшь на тот свет.
Этим вопросом задавался каждый торговец. Лоуренс однажды слышал очень интересный ответ:
Но вы же не задаётесь подобным вопросом, прибирая комнату?
Если деньги мусор, то их зарабатывание это сбор мусора.
Один богатый торговец с юга на смертном одре раскаялся и сказал, что самая большая добродетель в том, чтобы собрать и выбросить все деньги, которыми человек испоганил подаренный Богом мир.
Услышь эти слова служители Церкви, они были бы тронуты, торговцы же прятали иронические улыбки за кубками с вином. Чем успешнее торговец, тем меньше его богатство в осязаемом виде и тем больше его в бухгалтерских книгах и долговых расписках. Тогда получается, что мир оскверняют цифры и буквы, и раз так, то записанное с их помощью учение Бога оскверняет его точно так же и ради спасения мира выбросить надо всю писанину. А такой взгляд разделяло большинство торговцев.
Лоуренс считал так же. Плохо так говорить по отношению к Холо, но гораздо надёжнее совершить торговую сделку, чем возносить молитву богам, которые никогда на неё не ответят.
Хм, ухмыльнулся Арольд, может, ты и прав.
Голос Арольда звучал непривычно весело. У него поднялось настроение, и, похоже, больше всего его порадовала ирония в словах Лоуренса.
Скоро отправляетесь в путь? Но вроде заплатили вы далеко наперёд.
Нет, сначала дождёмся окончания Совета Пятидесяти.
Понятно А, и с Риголо вы хотели встретиться. Ты спрашивал про летописца утром вроде. Я впервые услышал это слово за долгие годы. Мало кто в наши времена обращается к прошлому
Взгляд Арольда устремился вдаль. Наверное, перед его глазами разворачивалась вся прожитая им жизнь.
Впрочем, скоро он снова обратил взор на Лоуренса:
Если вы едете на север, лучше выехать как можно раньше. Половину пути твоя лошадь, конечно, пройдёт, но дальше потребуются сани и длинношёрстный конь. Если вы торопитесь, конечно.
В конюшне ведь есть одна длинношёрстная лошадь, верно?
Да, её хозяин приехал с севера. Он должен хорошо знать дорогу.
Как его зовут? спросил Лоуренс.
Этот вопрос, казалось, застал Арольда врасплох. В своём смятении он выглядел даже очаровательно.
Ох Он часто здесь останавливается, но я не спрашивал его имени. Точно могу сказать только то, что с каждым годом он становится всё толще. Ну, хм Странно, конечно, но с кем не бывает
Вот такая тут гостиница, даже без книги записи постояльцев.
Он торговец пушниной с севера. Сейчас шатается где-то по городу. Если я его увижу, то расскажу ему о тебе.
Буду премного благодарен.
Хорошо. Кстати, вполне возможно, что окончания Совета Пятидесяти вам придётся ждать до весны, добавил Арольд, пригубив чашу с подогретым вином.
Лоуренс ещё никогда не видел, чтобы Арольд настолько разговорился. Возможно, это потому, что у того хорошее настроение.
Неужели Совет продлится так долго? для поддержания разговора спросил Лоуренс, надеясь выудить что-то полезное.
Но лицо Арольда мгновенно омрачилось, и он погрузился в молчание. Скорее всего, это самый правильный ответ, если хочешь дожить отведённое тебе время в покое. Так подумал Лоуренс и уже собирался поблагодарить старика за беседу, как вдруг Арольд внезапно заговорил:
Жизнь каждого человека течёт своим чередом Жизнь города течёт тоже. В конце концов, город это люди
Слова человека, отошедшего от дел.
Но Лоуренс-то ещё молод.
Человеку свойственно сопротивляться судьбе. Так же, как надеяться на прощение, совершив ошибку.
Арольд молча смотрел на Лоуренса своими синими глазами. В его взгляде читалось возмущение, смешанное с презрением. Но Лоуренс не собирался отступать, и, видимо, старику это понравилось.
Хе С этим не поспоришь. Давненько я ни с кем так не беседовал. Ты ведь уже в третий раз у меня останавливаешься? Как тебя зовут?
Торговец пушниной с севера останавливался здесь уже долгие годы, но старик так и не удосужился узнать его имя, а у Лоуренса спросил. Интересовался он не как хозяин постоялого двора, а скорее как ремесленник. Когда ремесленник спрашивает имя у заказчика, это знак доверия верный признак того, что он воплотит в жизнь любой, даже самый сложный, заказ. Видимо, Лоуренс чем-то понравился молчаливому, неприветливому бывшему владельцу кожевенной мастерской.
Крафт Лоуренс, протянул руку торговец.
Крафт Лоуренс? Я Арольд Эклунд. В прежние времена я бы мог изготовить для тебя великолепную упряжь, но сейчас единственное, что я могу предложить, это спокойный ночлег.
Это лучше всего, ответил Лоуренс, и старик впервые за всё время улыбнулся, открыв рот с кое-где недостающими зубами.
Лоуренс собрался было уйти, как Арольд вдруг пристально уставился на что-то за спиной торговца. Обернувшись, Лоуренс узнал человека, которого совершенно не ожидал здесь увидеть. Это была та самая торговка, которую он принял за мужчину. Она была одета по-прежнему и опять с льняным мешком за спиной. Похоже, это она копалась в вещах на складе.
Ты спросил моё имя, только когда я приехала сюда в пятый раз. У него спросил раньше. А, Арольд?
Из-за хриплого голоса и манеры речи её можно было легко принять за мужчину. Если бы не Холо, Лоуренс был бы уверен, что это мужчина, только вставший на путь торговли.
Это потому, что мы разговорились только в пятый твой приезд, ответил Арольд, скользнув взглядом по Лоуренсу, и ты редко раскрываешь рот. Только в хорошем расположении духа, как и я.
Возможно, рассмеялась торговка, и Лоуренс отметил, что на её подбородке не было даже намёка на бороду, это окончательно убедило его, что перед ним женщина.
Ты, бросила она Лоуренсу.
Да?
Есть разговор. У тебя дело к Риголо?
Будь он Холо, его уши сейчас бы дёрнулись от удивления.
Да, сказал Лоуренс, пребывая в полной уверенности, что на его лице не дрогнул ни один мускул.
Услышав имя Риголо, Арольд отвернулся и взял чашу с вином. В такое-то непростое время слышать от торговца имя одного из членов Совета Пятидесяти
Пойдём наверх?
Женщина указала на второй этаж. Лоуренс кивнул в знак согласия.
Возьму-ка с собой. Торговка прихватила стоявший за Арольдом металлический кувшин и быстро пошла наверх.
Она не состояла с Арольдом в родстве, но, похоже, они неплохо ладили. Интересно, что их связывает? Лоуренса снедало любопытство, но лицо Арольда снова стало непроницаемым, как и всегда. Лоуренс коротко его поблагодарил и устремился за торговкой наверх.
На втором этаже никого не было, и женщина не церемонясь села на пол у камина, скрестив ноги. По её манере сидеть Лоуренс понял, что она привыкла сидеть и стоять в узких местах. Будь он менялой, он бы с одного взгляда принял её за товарища по ремеслу.
Очевидно, что она в торговле давно.
Я так и знала, это слишком хорошее вино, чтобы портить его подогревом, возмутилась она, хлебнув из принесённого кувшина.
Лоуренс уселся рядом, недоумевая, искренне или наигранно она себя ведёт и если последнее, то с какой целью она это делает.
Сделав ещё пару глотков, торговка вытерла горлышко и передала кувшин Лоуренсу:
Ты выглядишь очень настороженным, могу я спросить почему?
Лоуренс не видел выражения её лица, скрытого под капюшоном; она же могла видеть его хорошо.
Я странствующий торговец и со многими людьми вижусь всего раз в жизни. Так что это закоренелая привычка, произнёс Лоуренс и пригубил вино из кувшина. В самом деле, оно было очень недурно.
Торговка сверлила его взглядом из-под капюшона.
Лоуренс делано засмеялся:
Да и женщину-торговку встретишь нечасто. Тут уж волей-неволей напряжёшься.
Торговку это признание, похоже, взволновало.
Уже долгие годы никто не догадывался.
Мы пересеклись с тобой сегодня утром. А у моей спутницы прямо-таки звериное чутьё.
Холо действительно в какой-то степени зверь, и, если бы не она, Лоуренс никогда бы не догадался, что перед ним женщина.
Женскую интуицию не стоит недооценивать. Хотя не мне это говорить.
Да, я её каждый день на себе испытываю.
Кажется, его слова вызвали у торговки улыбку по крайней мере, та подняла руки к шее и ослабила завязки капюшона, привычным движением откинув его назад.
Лоуренс наблюдал за ней, предвкушая, что же за суровый облик откроется его взору. Но увиденное поразило его так сильно, что он не был уверен, удалось ли ему скрыть удивление.