Флёр Боланд. Имя Флёр никуда не годится, поэтому торгую я под именем Эйб Боланд.
Флёр, то есть Эйб, была очень молода. Но она была не настолько молода, чтобы молодость была её единственным достоинством. Она была в том возрасте, когда красота раскрывается в полном блеске. Пожалуй, она была одних лет с Лоуренсом.
Стальной взгляд синих глаз, золотистые короткие волосы когда она улыбалась, то выглядела точь-в-точь как красивый юноша. Без улыбки она похожа на волчицу, готовую откусить вам палец, если вы к ней прикоснётесь.
Крафт Лоуренс.
Крафт или Лоуренс?
Торговцы зовут меня Лоуренс.
Я Эйб. Мне не нравится Боланд. Ещё мне не нравится, как на меня смотрят мужчины, когда я причёсана и накрашена. И комплиментов я тоже не выношу.
Она пресекла то, что Лоуренс хотел ей сказать, поэтому тот промолчал.
Я предпочитаю это скрывать.
Видимо, это о том, что она женщина. Эйб не хотела, чтобы кто-нибудь другой её случайно увидел, поэтому накинула капюшон и завязала тесёмки. Мысленно Лоуренс провёл параллель с ножом, завёрнутым в мягкую хлопковую ткань.
На самом деле я вовсе не молчунья, я люблю поболтать. И своими манерами могу гордиться.
Такая самоуверенность может испортить первое впечатление, пошутил Лоуренс, желая настроить их общение на дружеский лад, пока женщина говорит с ним откровенно.
Его собеседница хоть и женщина, но далеко не утончённая принцесса, поэтому можно не трястись над выбором слов.
А ты интересный парень. Теперь понятно, почему ты понравился старику.
Очень трогательно. Но я не понимаю, чем вызвал твоё доверие, ведь мы едва парой слов перекинулись.
Торговцы не влюбляются с первого взгляда, так что жаль, но это явно не та причина, хоть ты и хорош собой. Я заговорила с тобой просто потому, что уже долгое время ни с кем не разговаривала.
Её лицо было скрыто под капюшоном, и говорила она резко, но что-то в её облике напоминало Холо.
Нужно держать с ней ухо востро.
Это мне льстит, конечно, но всё-таки почему именно я?
Во-первых, ты понравился старому Арольду. Старик разбирается в людях. Во-вторых, твоя спутница поняла, кто я.
Моя спутница?..
Да, твоя спутница. Это ведь женщина, верно?
Если бы она приняла Холо за парня, то такая сцена порадовала бы любого распущенного богатого аристократа. Но Лоуренс понял, почему Эйб уточнила: она подумала, что заговорить с тем, кто уже путешествует с женщиной, будет безопасно.
В торговле куда ни шло, но в личном общении трудно скрыть, что я женщина. Я знаю, многим это покажется странным. Поэтому понимаю своих собеседников, когда они просят меня снять капюшон.
Не воспринимай это как комплимент, но наверняка торговцы бы обрадовались, если бы ты, выпивая с ними, сняла его.
Уголки губ Эйб тронула зловещая улыбка.
Поэтому я хорошенько выбираю собеседников. Чаще всего это или старик, или тот, кто в компании с женщиной.
Женщины-торговки встречаются ещё реже, чем эльфы. Лоуренс даже представить не мог, с какими трудностями ей приходится сталкиваться каждый день.
Очень редко можно встретить торговца на пару с женщиной. По большей части с женщиной путешествуют либо священнослужители, либо это семейная пара ремесленников, на худой конец, бродячие артисты. Со всеми ними мне не о чем разговаривать.
Лоуренс улыбнулся:
Что касается моей спутницы, то у нас особые отношения.
Это меня не касается. Похоже, вы привычны к путешествиям и вас не связывают деньги. Мне этого достаточно для понимания, что с тобой можно пообщаться.
Договорив, Эйб потянулась за кувшином. Пить вино без стаканов, постоянно передавая друг другу кувшин, было неловко. Лоуренс извинился и передал его Эйб.
Не подойдёшь же просто так к человеку и не скажешь: «Давай поговорим». Поэтому я упомянула имя Риголо, но вообще это не просто так. Ты ведь хочешь с ним встретиться, верно?
Эйб могла видеть выражение его лица, ему же из-за капюшона не было её видно. Эйб отлично владела мастерством переговоров.
Лоуренс понял, что это не пустая болтовня, и ответил по-деловому кратко:
Да, и как можно скорее.
Могу я узнать зачем?
Лоуренс не понимал её мотивов. Может быть, это простое любопытство, а может, она собиралась извлечь выгоду, узнав причину их встречи, или же вообще просто проверяла Лоуренса. Если бы Холо находилась рядом, преимущество было бы на его стороне, сейчас же он почувствовал, что на него давят. Ничего не поделаешь, придётся держать оборону.
Я слышал, что Риголо городской летописец. Я хотел попросить его показать городские архивы.
Тема пушнины была слишком щекотливой, и раскрывать все карты перед Эйб было опасно. Он-то не может скрыться под тенью капюшона, так что Эйб легко прочитает недоверие на его лице.
Тем не менее Эйб почувствовала, что он говорит правду.
Надо же, какая странная причина. Я-то думала, тебя интересуют сведения, касающиеся торговли пушниной.
Я торговец, поэтому такую информацию не упустил бы, если бы её можно было достать. Но это грозит неприятностями, поэтому моя спутница против. Лоуренс понял, что неумелые попытки выкрутиться только оттолкнут от него Эйб.
У него кабинет битком набит фолиантами, передававшимися из поколения в поколение. Он только и мечтает о том, чтобы жить в окружении книг и заниматься их чтением. Потому и хочет уйти с должности секретаря при Совете Пятидесяти.
Неужели?
Да. Он не особо любит общаться с людьми. Но по долгу службы он знает всё о делах Совета Пятидесяти, поэтому многие так и набиваются ему в знакомые. Так что, если ты просто так заявишься к нему, тебя без обиняков выставят за дверь.
Понятно. Лоуренсу удалось произнести это с максимально незаинтересованным видом, но Эйб, конечно же, поняла, что его равнодушие было напускным.
Она явно намекала, что может свести Лоуренса с Риголо.
Что ж, если тебе интересно, то я торгую с местной Церковью, и у меня с ней неплохие отношения. А Риголо подрабатывает в церкви писцом, так что мы знакомы давно.
Лоуренс не стал ничего говорить. Если начать её расспрашивать, есть опасность, что она поймёт его истинные мотивы.
Поэтому он сказал спокойно и прямо:
Я буду очень благодарен, если ты поможешь мне с ним встретиться и он покажет мне архивы.
На мгновение ему показалось, будто уголок губ Эйб дёрнулся. Похоже, её забавляла эта игра.
И ты даже не спросишь, чем я торгую?
Ты ведь не спросила, чем занимается моя спутница.
Разговор заставлял Лоуренса нервничать, но не так, как это было с Холо. Хотя в глубине души ему это нравилось. Настолько, что, услышав смешок, он не сразу понял, что тот раздался из его уст.
Ха-ха-ха! Ладушки! Я думала, что вряд ли когда встречу молодого торговца с девушкой, так что я рада, торговец Лоуренс. Уж не знаю, вправду ли ты такой замечательный, каким кажешься, но уж точно ты не такой, как весь этот мелкий сброд.
Благодарю за комплимент, но рано жать друг другу руки.
Эйб довольно ухмыльнулась. Её ухмылка кое-кого напоминала Лоуренсу, он даже невольно присмотрелся, не торчат ли у неё клыки.
Ты не бестолковый болван, и с самого начала по твоему лицу ничего нельзя было прочитать. Именно это старику Арольду в тебе и понравилось.
Лоуренсу было лестно это слышать.
Могу я задать другой вопрос вместо того, чем ты торгуешь?
Эйб улыбнулась, но её глаза оставались серьёзными.
Какой именно?
Сколько стоят твои услуги? Лоуренс будто бросил камешек в чёрный бездонный колодец. Насколько он глубок? Есть ли внизу вода?
Вскоре эхо вернулось к нему:
Мне не нужно ни денег, ни товаров.
Неужели колодец высох?
Не успел он так подумать, как Эйб передала ему кувшин с вином и добавила:
Взамен я хочу, чтобы ты просто беседовал со мной.
Вернувшееся эхо звучало тоскливо. Лоуренс подавил свои эмоции и пристально посмотрел на Эйб.
Эйб улыбнулась и пожала плечами:
Тебя так просто не взять. Но я правда не лгу. Тебе это покажется странным, но для меня возможность поговорить с кем-то не скрываясь дороже золотого лима.
Но дешевле люмиона?
Реакция на такое поддразнивание покажет глубину колодца.
Эйб, конечно, это прекрасно понимала.
Я торговка, и деньги для меня на первом месте. Она произнесла это с улыбкой, но твёрдо.
Лоуренс рассмеялся. С такой собеседницей он мог бы болтать всю ночь напролёт.
Я не знаю, что из себя представляет твоя спутница. Но лучше обойтись без неё. Когда кто-то ворчит в ухо, даже вино становится невкусным.
Лоуренсу потребовалось напрячь память: не ревнует ли Холо к подобным вещам? Волчице очень не нравилась пастушка Нора, но разве это не из-за того, что та была именно пастушкой?
Это ей несвойственно.
Да? Нет ничего загадочнее сердца женщины. Я сама порой не понимаю некоторых.
Губы Лоуренса от удивления непроизвольно сложились трубочкой.
Эйб ухмыльнулась:
Я здесь по делам, и особо разглагольствовать у меня времени нет. Но если выпадет такая возможность, я буду рада пообщаться.
Ты приятный собеседник.
В ответ Эйб хрипло рассмеялась, по-девичьи поведя плечами:
Это да.
Её слова звучали немного легкомысленно, но за ними чувствовалась искренность. Непонятно, как вообще женщина могла попасть в мир торговли и как ей доставало сил не потонуть в этом водовороте алчности. Видимо, поэтому обычных разговоров она избегала, исходя из соображений самозащиты.
Лоуренс отхлебнул вина и направился к лестнице, ведущей на третий этаж.
Если моя спутница не будет ревновать, по рукам.
Серьёзное условие.
И два торговца заговорщицки друг другу улыбнулись.
Заседание Совета заканчивалось вечером. У Эйб были свои дела, поэтому она не могла пойти вместе с Лоуренсом и Холо, но предупредила семью Риголо об их визите.
После небольшого послеобеденного отдыха Лоуренс и Холо вышли с постоялого двора.
Дом Риголо находился в квартале к северу от центра города. Дома здесь выглядели добротными, с каменным фундаментом и цокольным этажом, но общая атмосфера угнетала. Многие дома неоднократно надстраивались: верхние этажи были деревянными и, выступая над нижними, почти смыкались над улицей. Когда-то это был богатый район, но со временем он пришёл в запустение. Семьи, процветавшие в течение нескольких поколений, знали, что разбрасывание денег к счастью не приводит, но внезапно разбогатевшие выскочки из низших сословий считали иначе. Пока деньги были, они швыряли их налево и направо и надстраивали свои дома. Само по себе это, конечно, неплохо, но общий вид квартала был испорчен, полутёмные улицы начали привлекать к себе бродячих собак и нищих, и район перестал быть безопасным. По-настоящему богатые люди начали отсюда переезжать, рыночная стоимость домов упала, а с ней и общий уровень квартала.
Какие же здесь узкие улочки, произнесла Холо.
Булыжная мостовая искривилась, видимо, из-за тяжести нависших над ней домов; кое-где не хватало брусчатки её, скорее всего, выковыряли на продажу нуждавшиеся в деньгах. В оставшихся ямках скапливалась вода, что придавало пейзажу удручающий вид и делало улицы ещё уже.
Идти не слишком комфортно, но всё-таки я люблю такие полузаброшенные места.
Н-да?
Здесь чувствуется течение времени. Будто старый, весь в царапинах инструмент, который, постепенно меняя свою форму, приобретает историю.
Он обернулся к Холо. Та шла, ведя пальцами по стенам.
Как русло реки.
К сожалению, не могу уловить твою логику.
Хм Ну, тогда как человеческое сердце. Душа, если хочешь.
Да Пример неожиданно оказался очень близким к тому, о чём думал Лоуренс, так что он не сразу нашёлся что ответить. Если вынуть сердце и рассмотреть, то царапины, раны и затянувшиеся рубцы на нём это и составляет личность человека.
Тут им преградила путь лужа. Лоуренс широко перешагнул её и подал руку Холо.
Прошу вас, нарочито вежливо произнёс он.
Холо так же манерно приняла его помощь и, перепрыгнув лужу, встала с ним рядом:
А если вынуть твою душу?
М?
Уверена, она окрашена в мой цвет.
Холо смотрела на него снизу вверх, но от взгляда янтарных глаз Лоуренса уже не бросало в дрожь. Эффект новизны прошёл.
Лоуренс пожал плечами и зашагал вперёд:
Не окрашена в твой цвет, а, скорее, отравлена им.
Ну что ж, тогда это очень сильный яд, надменно бросила через плечо Холо, обогнав его. От моей улыбки у тебя подкашиваются ноги.
Ну, тогда какого же цвета твоя душа? парировал Лоуренс, как всегда поражённый изворотливостью Холо.
Какого цвета? повторила Холо и устремила взгляд вдаль.
Она замедлила шаг, и Лоуренс увидел сзади, что она наклонила голову. Лоуренс догнал её, но улица была слишком узкой, чтобы обогнать девушку, поэтому он шёл к ней вплотную и заглядывал ей через плечо.
Мммм Холо что-то бормотала себе под нос, загибая пальцы на руках.
Заметив, что Лоуренс наблюдает за ней, Холо слегка откинула голову назад и взглянула Лоуренсу в глаза:
Много разных цветов.
О Лоуренс не сразу понял, что Холо имеет в виду количество романов, которые были в её жизни.
Холо живёт на свете уже много лет, и логично предположить, что ей доводилось влюбляться не один раз. Исходя из её слов, можно счесть, что среди её партнёров было и много людей.
Она остановилась и загородила собой дорогу, поэтому Лоуренс слегка подтолкнул её в спину. Холо послушно зашагала дальше.
Обычно они всегда шли рука об руку и Лоуренсу не выпадало шанса увидеть её со спины, поэтому сейчас он испытал совершенно новое чувство.
Стан Холо был стройным и угадывался даже под многослойной одеждой. Шаг был не широким и не поспешным, её походку можно было даже назвать грациозной. Вдобавок к этому во всём облике Волчицы читалось одиночество, так что её хотелось обнять.
«Неужели я испытываю желание её защитить?» горько усмехнулся Лоуренс, но в ту же секунду им овладело сомнение.
Холо что-то подсчитывала на пальцах видимо, количество мужчин, обнимавших её хрупкие плечи.
Как она себя чувствовала в те моменты?.. Улыбалась, щурилась от удовольствия?.. А может быть, у неё подрагивали уши, а хвост не находил себе покоя, выдавая её радость?..
Они держались за руки, обнимались Что ж, Холо ведь не ребёнок.
«Кто у неё был, кроме меня?» заклокотало в груди у Лоуренса. В то же мгновение он усилием воли отогнал эти мысли, но языки пламени цвета ненависти уже обожгли его сердце.
Его сердце билось так часто, будто он только что чуть не сорвался с края обрыва. Он испытывал такое же потрясение, как если бы коснулся углей, думая, что они уже потухли, и внезапно сильно обжёгся.
Холо продолжала загибать пальцы.
Казалось бы, совершенно обычное действие, но с каждым загнутым пальцем его будто ранили в сердце и Лоуренса затапливала бурлящая волна гнева.
Он совершенно точно знал, что это за чувство.
Чернейшая ревность.
Лоуренса неприятно поразило это открытие в себе. Что это за чувство собственничества? Хоть он и торговец и алчность составляет основу его существования, но любовь к деньгам ничто в сравнении с этим чувством.
Ну, много о себе понял? Холо обернулась и взглянула на него с презрением.
Её слова подействовали на него сильнее, чем проповедь священника.
Ты всех видишь насквозь? У Лоуренса было так тяжело на сердце, что хотелось сесть передохнуть.
Голос его прозвучал устало, на что Холо неожиданно рассмеялась, показав клыки:
А мне каково?
Лоуренс молчал.
Ты с таким довольным лицом даже слишком довольным вёл беседу с этой Лишённой даже всякого изящества! Лицо Холо гневно исказилось.
Лоуренс видел её сердитой много раз, но сейчас она злилась особенно сильно.
«Холо Мудрая Волчица», напомнил себе Лоуренс.
Мне просто нравилось разговаривать с ней как торговцу, попытался он оправдаться.
Холо остановилась, но, как только Лоуренс приблизился, зашагала снова.
Ты хочешь, чтобы я спросила, что для тебя важнее: я или деньги?
Эта фраза одна из трёх, которые каждый торговец мечтает хоть раз услышать от женщины. И именно эта фраза заставляет схватиться за голову.
В знак поражения Лоуренс поднял руки.
Я злюсь ровно из-за того, о чём подумал и ты. Да, это детское, эгоистичное чувство. Но мы оба разумны и можем обо всём поговорить. Поэтому на самом деле я не злюсь.