Войдите.
Вошел Грохотов. Лицо у него раскраснелось от пляски.
По вашему приказанию явился, товарищ лейтенант.
Сейчас.
Катюшка! удивился Грохотов. Ты зачем?
Андрюша, я нарушительницу задержала, обрадовалась девочка.
Лейтенант удивленно посмотрел на сияющее лицо Кати.
Вы знаете девочку, товарищ Грохотов?
Родня. Сестра моей жены, ответил боец.
Тем лучше. Запрягайте вашу любимицу Румбу и поезжайте в Кулики. Там задержали Баркан, Раису Семеновну. Заберите ее пожитки и привезите сюда. Старика похвалите.
Есть, откозырял пограничник. Можно идти?
Подождите. Девочка пусть идет в ленинский уголок, а вы еще мне нужны. Товарищ Лебедев, проводите девочку к сестре.
Писарь подошел к Кате и, обняв ее за плечи, повел по коридору.
Шагай, шагай, герой!
Катя поняла, что произошла ошибка. Разочарованная, шла она рядом с Лебедевым и горько вздыхала о погибшей славе.
Значит, мы зря ее поймали? спросила она, чуть не плача.
Не зря Ты молодец, и дед молодец. Так и надо, успокаивал пограничник девочку.
В ленинском уголке Катя увидела сестру, и обида окончательно забылась.
Выслушав подробный доклад Грохотова о задержании диверсанта, или Николая Сергеевича Орлова, как значилось в отобранных документах, лейтенант решил вопросить нарушителя. Он вызвал дежурного конвоира и приказал:
Товарищ Назаров, арестованного давайте сюда, сими станьте у дверей, с той стороны.
Есть! Конвоир вышел.
Лейтенант переложил свой наган из кобуры в карман. Чемодан и отобранные документы отодвинул на край стола. На средину стола положил стопку чистой бумаги, поверху отобранный маузер и браунинг. Оглядев стол, он подошел к окну. На дворе было совсем темно. В стекле окна, как в зеркале, отражалась вся комната. Открылась дверь, и в канцелярию вошел пожилой человек. Добродушный Назаров постоял в дверях, глядя на спину начальника, и, видимо, поняв, что это прием, вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Орлов стоял, опустив голову. Лейтенант надеялся, что нарушитель, увидев оружие, выдаст себя каким-нибудь неосторожным движением, и тогда будет легче строить допрос. Подождав секунд десять, лейтенант оглянулся и подошел к столу.
Кажется, Орлов, Николай Семенович?
Сергеевич поправил арестованный.
Разве Сергеевич? Лейтенант посмотрел в паспорт. Да, Сергеевич Садитесь.
Орлов нехотя подошел к стулу и сел.
Допрашивать будете?
Немного побеседуем долго не задержу. Мне сообщили, что вы по личному делу сюда перешли?
По личному.
Мать при смерти?
Орлов молчал.
Что же вы молчите? Так это или не так?
В ожидании ответа лейтенант разглядывал пропуск с фотографической карточкой, сличая ее с сидевшим.
Откуда у вас пропуск?
С завода.
Вижу, что с завода. Как он к вам попал?
Работал раньше.
Когда?
В тридцатом году.
Значит, раньше вы жили в Советском Союзе?
Да.
У вас советское гражданство?
Орлов усмехнулся.
Зачем вы такие вопросы задаете, молодой человек?
Если вы не хотите отвечать, я могу вообще прекратить нашу беседу.
Спрашивайте, после некоторого раздумья сказал Орлов.
Вам приходилось и раньше переходить границу?
Приходилось.
Где? В каком месте?
Это вас не касается.
Наглый тон нарушителя задел самолюбие лейтенанта. «Обрезать? мелькнуло в голове. А, впрочем, нет не надо».
Молодость лейтенанта была хорошей маскировкой, поэтому он решил не разбивать этого презрительно-высокомерного отношения к себе. Именно на этом можно поймать врага в ловушку и заставить его проговориться.
Зачем вы переходили? с деланой наивностью продолжал допрос лейтенант.
С товаром.
Сейчас тоже с товаром перешли?
Да.
Браунинг, маузер?
Тоже продавать собирался.
Продавать? удивился лейтенант. Кому же?
Любителям оружия коллекционерам.
Лейтенант хладнокровно выслушивал издевательские ответы Орлова. Придвинув к себе чемодан, он достал флакон, встряхнул его, поднес к глазам и посмотрел на свет.
Как называется эта жидкость?
Угадайте.
Иприт?
Нет.
Что-нибудь хлорное?
Не угадаете, молодой человек. Пробовали вы когда-нибудь ананасы в шампанском? А? Пробовали?
Нет, не приходилось.
Не спрашивайте и меня об этом, резко сказал Орлов.
Кто же знает? Что здесь?
Дайте в лабораторию там определят.
Кому же вы собирались продать эту жидкость?
Собираюсь, поправил Орлов.
Даже собираетесь? Кому?
Наркомату обороны.
Понимаю. Ваше изобретение?
Не важно.
Ваша настоящая фамилия? продолжал беседу начальник.
Орлов.
Другой более настоящей нет?
Нет.
Давно вы носите эту фамилию?
Со дня рождения.
Лейтенант встал и прошелся по комнате. Из ленинского уголка послышалась песня. Пели хором. Орлов насторожился.
Где вы живете постоянно? спросил лейтенант.
Там, где хорошо!
Где же хорошо?
Справьтесь у Маркса у него, кажется, все сказано, нагло заявил задержанный.
В партии вы состояли?
В какой?
В коммунистической.
Орлов подумал и, подчеркивая каждое слово, точно диктуя, ответил:
С ложечки кормят детей, а мне уже за сорок, молодой человек.
10. На вечеринке
В ленинском уголке песню перебил хохот. В комнату вошел Яковенко в штатском костюме. Необычный вид пулеметчика рассмешил бойцов.
Старшина, руководивший вечеринкой, немедленно откликнулся.
Внимание! Тише, тише!.. Следующий номер нашей боевой программыдемобилизованный товарищ Яковенко в собственном костюме. Прошу обратить внимание на утюжку.
Корова жевала! крикнул кто-то, напрасно стараясь перекрыть громкий смех.
Трошки помялось, обдергивая костюм, оправдывался Яковенко.
Не узнать! Нипочем не узнать! смеялись кругом.
Политрук тихонько подозвал писаря.
Лебедев! Пошарьте-ка нам чего-нибудь по радио.
Ну, Катюшка, поедем, сказал, входя в комнату, Грохотов.
Катюшка совсем забыла о доме, о том, что дома ее ждет дед, охраняющий Баркан. Валя накинула на голову Кати сползший платок, обняла и крепко поцеловала сестру.
Ну, прощай! Учись хорошо. Не балуй, смотри. Писать мне будешь?
Буду. А куда?
Адрес я напишу, как устроимся. За телкой смотри. Матери помогай
Сестры зашептали друг другу прощальные слова. Грохотов взял за руку Катюшку.
Идем, идем. Я сразу же и назад, Валя. Лукин тебе тюфяк даст, когда разойдутся.
Я подожду тебя, Андрюша.
Ну, жди.
Валя видела в окно, как они сели на телегу, как выехали за ворота и сразу пропали в темноте. Все ее мысли были там, в деревне, куда сейчас едет Катюшка Размышления Вали прервал голос политрука:
Вот, Лукин еще не рассказывал нам о своих планах.
Правильно. Лукин, твоя очередь. Говори, Лукин.
Лукина вытолкнули на середину. Гости и бойцы сели на скамейки, расставленные вдоль стен.
Рассказывайте, Лукин, не стесняйтесь, подбодрил политрук смутившегося бойца.
Лукин привычным движением руки поправил складки гимнастерки и нехотя начал:
Что ж говорить?.. Вы же всё про меня знаете. Я, значит, на Урал поеду Ну, значит, что работать буду.
Семью заведешь, в тон ему подсказал старшина.
Без этого нельзя.
Винтовку завтра же забудете? спросил политрук. Или уже забыли?
Лукин переждал смех и серьезно ответил:
Винтовку, товарищ политрук, забыть невозможно. Если я с винтовкой, ко мне уважение другое Я на практике это испытал.
Сколько у вас задержаний-то было?
Восемь.
И все уважали?
Беспрекословно. Один даже на ноги не мог подняться, после того как попробовал не уважать.
Правильно. А Грохотов сегодня тринадцатого задержал, продолжал разговор политрук. Вы с ним, кажется, друзья. Перегнал он вас.
Он счастливый Ему в жизни везет.
Зато Грохотов женщин не задерживал, вмешался в разговор старшина. А Лукин двух поймал.
Как женщин не задерживал? притворно удивился политрук. Задержал одну.
Кого?
А вот она прячется, разыскивая глазами Валю, сказал политрук.
Эта не в счет.
В это время Лебедев набрел на какую-то веселую музыку, включил громкоговоритель и прибавил накала.
А вот и музыка. Ну, плясуны, выходи!
Старшина! Просим старшину! закричал Киселев.
Бойцы поддержали и дружно захлопали в ладоши.
Просим
Старшина, покажи пример!
Академическую.
Старшина не стал отказываться, вышел на середину комнаты и обвел глазами присутствующих девушек.
Ну, что ж Кто со мной? С чужой женой, что ли? Валя, выходите. Грохотов не обидится.
Старшина за руку тащил Валю. Щеки ее горели от шутки политрука. Ломаться и упрашивать себя она не заставила и, подбоченившись, вышла в круг.
Все знали, что старшина в пляске был большим мастером выкидывать всякие «коленца», и поэтому бойцы насторожились. Девушки были уверены, что и Валя в грязь лицом не ударит. Перемигиваясь, они стали прихлопывать в ладоши. На случай, если подведет радио и музыка кончится в разгаре пляски, была балалайка, которую предусмотрительно взял Васильев, лучший музыкант заставы.
Гармониста, к сожалению, не было. Он стоял на четвертом посту, а в руках у него, как пояснил в начале вечеринки старшина, была другая музыка.
11. Ошибка лейтенанта
Начальник заставы был почти уверен, что сидевший перед ним перебежчиквраг народа, год назад бежавший из этих мест, спасаясь от разоблачений. На днях был получен секретный пакет из штаба, в котором упоминалось о нем.
Лейтенант сел к столу и, глядя в упор на разведчика, сказал:
Мы не понимаем друг друга. Вы играете в прятки, как страус.
О страусах я слышал в детстве.
Вы играете в прятки, продолжал начальник заставы, но я не следователь. Я военный человек. Вы, как мне думается, тоже военный. Это наш первый и последний разговор. Мне нужно выяснить два вопроса.
Так ставьте их прямо, угрюмо сказал Орлов.
Хорошо. Откуда вы знаете проход через болото? И какое количество людей сегодня ночью мы задержим или перестреляем?
Орлов не дрогнул. После некоторого молчания он пожал плечами.
Прохода через болото уже нет.
Договаривайте.
Его нет, потому что я глупо открыл его вам.
Верно, подтвердил лейтенант.
А, значит, вопросом, откуда я знаю об этом проходе, пускай интересуется следователь. Скажите, который теперь час.
Отвечайте на второй вопрос.
Второй вопрос? Ах, о людях Это ошибка. Никто за мной не идет. Никаких людей я не знаю. Я работаю в одиночку.
Кустарь-одиночка, улыбнулся лейтенант.
Враг проговорился. «Никто за мной не идет»эта фраза сказала очень много. Если б люди за ним не шли, он бы не мог так формулировать ее. Лейтенант не случайно поставил вопрос о проходе через болото рядом с вопросом о людях. Значит, люди, которых сегодня ждут, пойдут по его следам через болото. Сейчас можно говорить более откровенно.
Вы знаете такое положение, что недооценка сил противника грозит провалом всей операции?
Орлов прищурившись посмотрел на лейтенанта, но ничего не увидел. Лампа, стоявшая на столе, бросала свет на арестованного и оставляла начальника в тени.
Знаю.
Вы недооцениваете.
Да, иначе я не сидел бы здесь.
Отвечайте на второй вопрос.
Никаких людей за мной нет, вы ошибаетесь, резко сказал Орлов.
Лейтенанту было ясно, что враг вышел из равновесия, и он решил проверить.
Нет, не ошибаюсь, Райский, уверенно сказал он.
Орлов побледнел, и глаза забегали по сторонам. Он опустил голову. Лейтенант с чувством большого удовлетворения следил за ним. Сведения советской разведки были абсолютно правильны.
Нарушитель посмотрел на кольцо, поправил его и стал разглядывать грязные пальцы.
Ну, что ж, Райский так Райский, сказал он наконец и глубоко вздохнул.
Значит, начистоту?
Давайте начистоту.
Лейтенант взял ручку. Положил маузер и браунинг на чемодан и приготовился писать.
Почему там поют? с раздражением спросил Райский, прислушиваясь.
Вечеринка. Я начинаю писать.
Подождите. Прежде чем ответить на ваши вопросы кто, где и почему я прошу вас Я замерз и продрог Можно мне стакан горячего чаю?
Товарищ Назаров! крикнул лейтенант.
Вошел конвоир.
Принесите-ка нам два стакана горячего чаю. Есть хотите? спросил он сидевшего.
Райский кивнул головой.
И чего-нибудь закусить, добавил начальник.
Назаров повторил приказание и, повернувшись, ушел.
Лейтенант склонился к бумаге, попав в полосу света.
Чему вы улыбаетесь? спросил Райский.
Я вспомнил один случай, кажется, на северной границе, когда задержанный также попросил стакан горячего чаю и выплеснул его в лицо начальнику заставы.
Зачем он это сделал?
Выскочил в окно и убежал.
Дурак! Его, конечно, поймали?
Ровно через десять минут.
Окна были расположены так же?
У нас на заставе еще не было случая побега за двадцать лет.
Это может случиться каждый раз. Чем вы застрахованы?
В общем, ничем, конечно, согласился лейтенант. На то мы и пограничники. Действующая армия, фронт.
Я, молодой человек, на всех фронтах побывал. На фронте всего не предусмотришь. Слепой случай. Вот, например, сейчас. Конвоир ушел. Мы с вами один на один. У меня в распоряжении добрых пять минут. Почему бы не рискнуть? Вот вы и за наган хватаетесь. Испугались, молодой человек? А куда я побегу? Нет моя карьера, видно, кончилась. Обидно!.. А в общем наплевать! Надоело все Надоело бороться Старость. Самое противное в наши дниэто то, что не знаешь, где друга искать. Большевики перепутали всё. Откуда вы знаете мою фамилию?
Лейтенант молчал.
Я вам расскажу один случай Но сколько же сейчас времени?
Лейтенант посмотрел на часы.
Начало десятого.
И так темно! Осень. Ах, осень, осень Да, так случай Вот это кольцо. Вы, конечно, человек, не верящий ни в бога, ни в черта Ну, а я смотрю на мир иначе Посмотрите внимательно на камень Можно увидеть изображение. Снять кольцо я не могу, к сожалению Вросло. Посмотрите.
Лейтенант насторожился.
Вдруг Райский стремительно протянул через стол руку к лицу лейтенанта.
Видите?
Начальник не успел отодвинуться, бандит повернул на кольце крошечный рычажок. Камень отскочил. Маленькая вспышка. Газ окутал лицо, стеснил дыхание лейтенанта. Лейтенант выхватил наган, но выстрелить не успел и повалился на стол. Затем медленно сполз на пол.
Райский сразу после вспышки закрыл нос и рот рукавом, отскочил в сторону и запер двери на задвижку. Прислушался. Все было тихо. Сняв с вешалки шинель лейтенанта, он помахал ею над столом, разгоняя газ. Затем быстро надел шинель и фуражку, спрятал маузер и браунинг в карман шинели, попытался взять наган из рук лейтенанта, но тот судорожно сжал его. Тогда нарушитель вынул маузер и ударил лейтенанта по затылку рукояткой.
Н-да! Недооценка сил противника грозит многими неприятностями, молодой человек, пробормотал бандит и, захватив свой чемодан, выскочил в окно.
12. Тревога
На кухне готовили ужин.
В углу на толстом полене сидел Потапов, дежуривший сегодня по кухне, и тянул какую-то бесконечно длинную песню. Слева от него стоял мешок, справа большой жбан с водой, в который он бросал вычищенную картошку. Эта работа не входила в обязанности дежурного, но Потапов, по доброте своей, отпустил наряд на вечеринку, а сам добровольно занялся картошкой.
Повара за плитой не было видно, но слышался хруст разрезаемых им вилков капусты. Повар, по прозвищу «Крокет», был не в духе. Только что приходила на кухню Варвара Кузьминична, врач заставы.
Ну, до чего придира, до чего придира Сам черт на нее не угодит, ворчал Крокет. Ты мясо принимал? крикнул он дежурному.
Ну, принимал, отозвался Потапов.
А чего молчал? Оно же свежее?
С ней лучше не спорить. Она так для пущей важности ругается.
«Для пущей важности» передразнил повар. В другой раз я потребую акт составить Очень мне нужно, на самом деле Если бракует, пускай бракует всерьез решил Крокет и успокоился.