Впереди показались три скалистых островка. Средний, самый крупный из них, зеленый, на нем есть трава, сверкает ручеек. Это. «Острова трех царей», или «Трех волхвов»Three Kings Islands как их назвал Тасман, открывший эти острова в день крещения 1643 года. Тасман хотел запастись водой из ручейка, но это ему не удалось, так как и пристать было очень трудно, да вдобавок выскочили туземцы с явно враждебными намерениями.
У острова была сделана станция, дночерпатель принес прекрасные розовые кораллы, асцидий и много других животных.
Плывем дальше на север. Появились летучие рыбыпредвестники тропиков. Чайки нас уже покинули, зато снова сопровождают альбатросы, которые бросят нас, когда станет жарко.
Главный вопрос, который волнует всех и прежде всего научных работников, это удастся ли зайти на Новую Каледонию. Этот своеобразный, непохожий на другие остров, принадлежащий Франции, очень интересует нас. Помимо того, что всякая новая земля заманчива, в Новой Каледонии находится Французский институт Океании, который проводит и океанографические исследования в юго-западной части Тихого океана. Нам было бы крайне интересно вступить с ними в контакт, установить научные связи.
Контакт с зарубежными учеными имеет и немаловажное политическое значение. Недаром новозеландские деятели назвали посещение «Витязем» Веллингтона «самой успешной дипломатической миссией».
Начальник экспедиции составляет телеграмму в президиум Академии наук, аргументирует желательность захода в Нумеа, столицу Новой Каледонии. В ожидании ответа идем своим идем своим курсом, прямо на норд, по меридиану 176° восточной долготы, производя свои плановые работы.
Во время станции на Южном тропике, тропике Козерога, радист приносит долгожданный ответ: заход разрешен. Кончено напряженное ожидание. Приход в Нумеа намечается на 26 января. Это воскресенье. Долго шли дебатыможет быть, в воскресный день все будут отдыхать и нас никто не встретит, день пропадет даром. Но зная французов, я убеждаю начальство, что это народ любезный и гостеприимный, а советское научное судно такой редкий гость, что не надо сомневаться, все будет в порядке.
Посылается радиограмма французскому губернатору Новой Каледонии, а также директору Института Океании о нашем предстоящем заходе. Через сутки любезный ответ: Высокий комиссар Республики в Тихом океане желает счастливого прибытия в Новую Каледонию, Французский институт Океании будет счастлив контакту с нашей экспедицией.
Ложимся курсом на запад, на Новую Каледонию. Минуемдлинную, протянувшуюся на много десятков миль полосу коралловых барьерных рифов и поворачиваем прямо на север, к Нумеа.
Часов в восемь утра судовой радар уже отмечает землю прямо по носу. И действительно, вскоре среди облаков начинают вырисовываться высокие горы Новой Каледонии. По мере приближения горная цепь простирается все шире и шире, к западу и востоку. Идти нужно осторожно, так как справа и слева буруны, указывающие на рифы. Вон, справа по носу на рифе торчит ржавый остов разбитого большого корабля. Несколько далее и слева на рифе ржавеют обломки другого корабля. Впереди небольшой скалистый островок с белым маяком. Держим курс прямо на него. Подходит лоцманский катер, ожидавший нас у прохода через рифыпроход Булари.
Нам нравится, что катер называется «Жанна». Французы есть французы! Черные матросы, канаки, гораздо более черные, чем фиджийцы, ловят конец, и лоцман француз взбирается на борт. Это вам не британский лоцман, одетый по всей форме, в белой морской фуражке с «капустой», при галстуке и в ослепительно белых шортах. Здесь, в Новой Каледонии, у французов никакого «понта», никаких фуражек! Пестрая «тропическая» рубаха, домашние туфли на босу ногу. Мило улыбаясь, лоцман проходит в рубку, знакомится и проводит судно по узкому проходу среди рифов, на которых изумрудная вода и белая пена бурунов. Ширина прохода местами не превышает 300 метров.
За полосой рифов обширная тихая лагуна, виден широкий вход в бухту Нумеа. Мимо бегут катера с гуляющими, сегодня ведь воскресенье, нас приветствуют, машут руками. Красный флаг с серпом и молотом на корменевиданное зрелище.
На передней мачте развевается трехцветный флаг Франциимы идем во французский порт. Вдали виден город, белые домики. За ними громоздятся горы. Слева что-то очень дымит, застилая горизонт, в таком диссонансе с кокосовыми пальмами и колонновидными араукариями, украшающими берега этого тропического острова, Это оказалась обогатительная фабрика, перерабатывающая никелевую руду, главное богатство острова.
Мы уже в порту Нумеа. Подтягиваемся к причалу. На пристани уже собралась толпафранцузы и темнокожие канаки, взрослые и дети. Немало и азиатских лицвьетнамцы; индонезийцы. Когда на Новой Каледонии были открыта богатые месторождения никеля, французы стали ввозить рабочих из Вьетнама (тогда Индокитая) и из Явы. Многие из приехавших рабочих остались и акклиматизировались на острове. Среди встречающих оказываются один-два вездесущих русских.
Французский стиль сказывается во всем. И в легко завязавшихся через борт беседах, и в туалетах дам; Здесь ведь тропики, и многие из хорошенькихфранцузских дам. одета только в розовые или пестрые трусики. Спрашиваю толстого добродушного француза в соломенной шляпе, было ли когда-нибудь русское судно в Новой Каледонии? Он, местный житель, здешний уроженец, не помнит такого случая. Действительно, мы были первым советским кораблем в Новой Каледонии.
По трапу поднимаются власти, в том числе и мой толстяк в шляпе. Знакомимсяоказывается; начальник полиции. Все формальности улажены очень быстро и к общему удовольствию. И тут с нас не взимают никаких портовых сборов. Наш заход рассматривают как визит дружбы. Никаких документов Для пребывания на берегу не требуется. Чтобы наши моряки их не потеряли у очень гостеприимных хозяев, предусмотрительный Эдуард, наш четвертый штурман, запирает все мореходные книжки в своем шкафу.
Группа мужчин направляется в каюту начальника экспедиции. Нас встречает весь научный персонал Французского института Океании во главе с директором, доктором Фрэнсисом Бюникуром. Никто не воспользовался воскресным отдыхом. Знакомимся. Французские ученые выражают свою радость по, поводу нашего захода, интересуются нашими работами, обещают показать все интересное. Они знали, что мы работаем где-то неподалеку в океане, что были на Фиджи и в Веллингтоне, но не надеялись на наш приход в Нумеа.
Французы деловой народ, и месье Бюникур, не теряя времени, представляет на наше одобрение составленный им план экскурсий, заседаний и визитов на время всей нашей непродолжительной стоянки. Мы можем только согласиться с отлично продуманным и очень приятным для нас планом.
Сегодня днем французские ученые предлагают повезти нас, старших научных сотрудников, человек 25, на своих машинах на экскурсию в окрестности города, а вечером приглашают нас к себе в гости на ужин. Для остальных желающих членов экспедиции могут быть организованы экскурсии на автобусах.
В назначенный час за нами заезжают на машинах доктор Бюникур, его жена и другие ученыебиолог и океанограф Мишель Леган, гидролог и химик Анри Ротчи, ихтиолог Мишель Анго, геолог Терсиньи, и мы направляемся делать первое знакомство с новым для нас краем.
Я еду в машине с месье Бюникуром и слушаю его интересные рассказы о здешнем крае. Сам он по специальности фитопатолог, прекрасно знает местную флору, да и вообще жизнь и историю острова.
Новая Каледонияодин из крупнейших островов Тихого океана, своеобразный географически и экономически, очень богатый. Экономика острова основана прежде всего на его реологических особенностях, на богатстве полезными ископаемыми, что крайне редко на островах Тихого океана. В Новой Каледонии широкое развитие получило рудное делоразработка никеля, хрома, кобальта, в меньшей степени железа. Этим Новая Каледония сильно отличается от соседних острововНовой Гвинеи, Соломоновых, Новых Гебрид или Новой Британии, с их преимущественно «кокосовой экономикой» и общей отсталостью.
Другое отличие Новой Каледонии от соседних острововэто здоровый, не слишком жаркий климат, отсутствие малярии, тропических лихорадок. Остров мало отягощен разными москитамипереносчиками вирусов.
Характерна для Новой Каледонии и смесь народностей. Из 65 тысяч человек, населяющих Новую Каледонию, коренное меланезийское население, канаки, составляют 34 тысячи, европейцы21 500 человек и около 10 тысяч вьетнамцев, или тонкинцев, как их тут называют, яванцев, китайцев, немного японцев. Японцев было много, но после войны они эвакуировались.
Французская колония Новая Каледония включает главный остройLa Grande Terre, небольшой остров СосенIlе de Pins, расположенный у южной оконечности «Большой земли», цепочку лежащих в 60 милях к востоку островов Лоялти (Iles de Loyate) и находящиеся между Фиджи и Самоа небольшие острова Уоллис и Футуна.
Администрация возглавляется Высоким комиссаром Франции в Тихом океане с резиденцией в Нумеа. Комиссар представляет Францию и в совместном англо-французском кондоминиуме, управляющем архипелагом Новые Гебриды.
Новая Каледониядлинный, узкий остров, около 400 километров в длину и в среднем 40 километров шириной. По оси острова тянется горная цепьChatne centrale, состоящая из отдельных горных массивов. Некоторые вершины поднимаются до 2000 метров и выше. К востоку, к Тихому океану, горы круто обрываются. Восточные склоны обдуваются пассатными ветрами, тут выпадает много дождя, склоны покрыты богатейшими влажными тропическими лесами. Резкий контраст представляют западные склоны. Климат здесь гораздо суше, дождя выпадает в два-три раза меньше. Здесь преобладают плоскогорья и низкие равнинысаванны со скудной растительностью. Часто можно видеть обнаженные породы. Характерную черту ландшафта составляют серовато-белые эвкалиптоподобные ниаули с голыми, лишенными коры стволами. Замечательным свойством ниаули является их способность переносить лесные пожары, которые пускают новокаледонцы для подготовки земли к посевам. Ниаули имеет многослойную кору, спасающую дерево от гибели. Из листьев ниаули (Melaleuca leucadendron) изготовляют лекарственный препаратгоменоль, широко применяемый тут как бактерицидное средство.
Выше на склонах горстройные высокие каури, уже в значительной мере вырубленные, и различные араукарии. Низкие берега во многих местах покрыты мангровыми зарослями. Типичную картину новокаледонского ландшафта составляют колонноподобные араукарии Кука (Araucaria Cooki), которые первые мореплаватели приняли за колонны из базальта, и казуариновые, или железные, деревья (Casuarina) с их нежной, тонкой листвой.
Флора Новой Каледонии очень своеобразна. Месье Бюникур рассказывает нам, что вследствие длительной изоляции острова от материка до 80 % растений эндемичны, то есть присущи только Новой Каледонии, и все очень древние. Нигде нет столько араукарий, столько видов этих древних деревьев, ведущих начало с юрского периода, столько древовидных папоротников.
Фауна Новой Каледонии очень бедна. Из млекопитающих было только несколько видов летучих мышей, в том числе гигантский крылан (Pteropes ornatus) с размахом крыльев более метра. Все остальные млекопитающие завезены или жителями Океании, меланезийцами и полинезийцами, или европейцами. В лесах Новой Каледонии встречаются дикие, вернее одичавшие, свиньи, которые сильно портят посадки таро, а также много оленей, составляющих важный предмет охоты и питания населения. История оленей очень любопытна. Нара оленей была когда-то прислана губернатором Филиппин в подарок губернатору Новой Каледонии. Олени перескочили через ограду парка, убежали в лес, хорошо акклиматизировались и размножились. Теперь оленье мясо является основным источником белкового питания канаков, и ежегодно вывозится около 20 тысяч оленьих шкур.
Из птиц, присущих только Новой Каледонии, наиболее интересна кагу (Rhinochetus jubatus), теперь очень редкая, странная птица, которая не летает, хотя имеет крылья, и лает собачьим голосом.
Мы просим месье Бюникура провезти нас через деревни. Деревни, сохранившие свой старинный облик, с круглыми, крытыми соломой хижинами, с традиционным домом вождя, украшенным высоким резным шпилем, находятся далеко, на северной половине острова. В эту поездку, говорит наш хозяин, мы увидим деревни канаков, но современные, утратившие от контакта с европейской цивилизацией свой характерный, живописный вид.
Канаки, рассказывает нам директор Института, относятся к народам меланезийской расы, имеют выраженные негроидные черты, темный цвет кожи, курчавые волосы, толстые губы, соответствующие антропометрические показатели. Есть черты, указывающие на примесь и австралийской крови. С другой стороны, жители некоторых частей Новой Каледонии, особенно островов Лоялти, обнаруживают явные признаки примеси полинезийской расы.
Канаки очень способны, легко воспринимают современную цивилизацию, сейчас все они грамотны, везде в деревнях есть школы, в которых преподают учителя из местного населения. Новокаледонский язык теперь имеет письменность. Дети учатся в школах, на своем и на французском языке. Все канаки христиане, в большинстве католики, частично протестанты. Это результат деятельности миссионеров, которые, кстати, создали и письменность новокаледонского языка.
История освоения Новой Каледонии французамиэто длинная повесть, многие страницы которой, говорит месье Бюникур, не делают чести белым колонизаторам. В результате захватнической политики, алчности белых колонистов, грабежа туземных земель происходили восстания туземцев, жестоко подавлявшиеся правительством колонии. Эпидемии, занесенные белыми, уносили много жертв. Все эти причины вызвали резкое уменьшение численности населения. До европейской колонизации в Новой Каледонии было приблизительно 70 тысяч человек местного населения. К началу XX века число канаков сократилось до 30 тысяч человек.
Наше внимание привлекают правильными рядами расположенные террасы на склонах холмов. Месье Бюникур объясняет, что это туземные плантации орошаемого таро (Colocasia antiquorum), одна из основных продовольственных культур канаков. По всем террасам бежит вода, и таро сажается в полужидкую почву. Сложные, очень точные ирригационные сооружения делаются на глаз, без всяких специальных геодезических инструментов. Теперь эта очень трудоемкая культура приходит в Новой Каледонии в упадок.
Мы проезжаем мимо участков земли, на которых сняты верхние слои грунта. Это оказываются заброшенные бывшие разработки никелевой руды. Никель залегает местами почти на поверхности, и мелкие производители кустарно добывали никелевую руду, которую сдавали на обогатительную фабрику в Нумеа. В Новой Каледонии есть очень богатые руды, которые содержат иногда до 80 % никеля! Теперь преобладают крупные, механизированные промышленные разработки никелевой руды. Новая Каледония один из главных производителей никеля в капиталистическом мире.
На обширной поляне, на берегу оврага, у подножия холмов машины останавливаются. Мы собираемся группой, и один из хозяев, геолог месье Терсиньи, рассказывает нам об особенностях геологического строения Новой Каледонии. Избранное место дает хорошие иллюстрации к объяснениям ученого. Зеленые породы, обнажения которых видны у края дороги, это выходы содержащих хром горных пород. Недавно, во время войны, добыча хрома составляла важную отрасль новокаледонской горнорудной промышленности. Теперь она пришла в упадок.
Отправляемся в обратный путь. Километрах в сорока от Нумеа сворачиваем с шоссе в сторону виднеющейся неподалеку белой невысокой церкви. Возле церкви большой поселок. Эго старинная, одна из первых в колонии католическая миссия Сан Луи, которая обосновалась около крупней деревни. Миссии играли и играют большую роль в освоении Новой Каледонии и в обработке психики местного населения. В миссий имеется школа, библиотека, небольшая больница, диспансеру Миссионерские учреждения выгодны правительству, так как не требуют ассигнований. Школы, больницы содержатся миссиями на добровольные пожертвования.
Въезжаем в поселок. Это типичный современный канакский поселок. Выбеленные известкой дома построены из досок или саманные, из рубленой соломы, навоза и глины. Крыши шиферные или из гофрированного железа. Живут люди бедно, но растительность вокруг очень богатая, целый ботанический сад. Различные европейские фруктовые деревья, груши, персики, много манговых деревьев с желтыми круглыми плодами манго. Хлебное дерево, авокадо (Persea americana), дынное деревопапайя, бананы и, конечно, кокосовые пальмы.