Видели кофейные кусты, посаженные в тени других деревьев. Главные плантации кофе находятся далеко и их удалось увидеть в другую поездку.
Месье Бюникур рассказывает нам, что до прихода европейцев в Новой Каледонии уже были кокос, банан, хлебное дерево, вероятно, завезенные полинезийцами, а также сахарный тростник. Европейцы, в основном миссионеры, привезли и акклиматизировали ананас, авокадо, манго (Mangifera indica), папайю (Carica papaya) и цитрусовыелимоны, апельсины, мандарины.
Мы выражаем нашу большую благодарность любезным хозяевам за интересную и содержательную экскурсию. Месье Бюникур и его коллеги напоминают, что вечером мы их гости.
НЕМНОГО ИСТОРИИ НОВОЙ КАЛЕДОНИИ
Первым из европейцев посетил Новую Каледонию капитан Кук в 1774 году. Кук подошел к северо-восточной части Острова, у поселка Балада. Горный ландшафт вновь открытого острова напомнил ему знакомые берега Шотландии, и он назвал остров Новой Каледонией. Каледониястаринное название Шотландии.
Кук увидел на острове многочисленных жителей, мирных и дружественных, и завязал с ними сношения. Сопровождавшие его ученые сделали путешествие в глубь страны и определили ширину острова. Куку посчастливилось попасть в период спокойствия и мира между племенами. У островитян было достаточно пищи, и они охотно делились ею. Кук пишет о кротких и дружественных людях и ничего не говорит о людоедстве.
Через 17 лет, в 1791 году, Новую Каледонию посетила экспедиция адмирала Бруни дАнтркасто, посланного французским правительством в бурные дни Великой французской революции на розыски пропавшего без вести Лаперуза. Французские корабли «Решерш» и «Эсперанс» пристали к тому же пункту, что и корабль Кука. Но французским мореплавателям не повезло. На острове шли междоусобные войны. Первое, что они увидели на берегу, это отрезанные головы на шестах и туземцев, поедавших мясо своих врагов. Шли войны, земледелие было заброшено, кокосовые пальмы порублены, царил голод, людоедство процветало. В отчете натуралист экспедиции Лабиллардьер пишет о враждебных и коварных туземцах, которым нельзя доверять и которые стремятся обмануть и украсть что можно. Слова Лабиллардьера о новокаледонцах, как видим, очень расходятся с высказываниями Кука.
В Течение следующих двух-трех десятков лет Новую Каледонию посещали только охотники за сандаловым деревом, собиратели трепанга (beche de тег) и искатели приключений. Позднее по берегам ее стали селиться отдельные белые колонисты, из которых самой популярной фигурой, сыгравшей немалую роль в колонизации острова, был английский капитан Паддон. Основывали свои миссии католические и протестантские миссионеры. Миссии, особенно католические, сыграли значительную роль в колонизации Новой Каледонии.
Первые французские миссионеры католического ордена маристов водворились на острове в 1843 году, тоже в районе Балада. Они поторопились поднять на острове французский флаг, но английское правительство запротестовало, и правительство короля Луи Филиппа распорядилось поскорее убрать его.
Сперва между миссионерами и островитянами установились более или менее дружественные отношения. Но бесцеремонное вмешательство миссионеров в жизнь островитян возбуждало их против себя. Миссионеры частично были перебиты, частично бежали на случайно подоспевший корабль. Но католические миссионеры, возглавляемые фанатическим епископом Дуарром, были народ упорный. Они снова возвращались в Новую Каледонию и снова вынуждены были бежать.
Увеличивалось, хотя и медленно, число колонистов Европейцы постепенно узнавали о богатствах острова, хорошем климате, плодородной почве. Усиливалось соперничество за владение островом между Францией и Англией. Французское правительство Наполеона III, воспользовавшись как поводом убийствами миссионеров и избиением команды с французского гидрографического судна «Алкмена», решило аннексировать Новую Каледонию.
В 1853 году адмирал Фебрие де Пуэнт, выполняя приказ Наполеона III, поднял французский флаг в Балада, на главном острове, и на острове Сосен. Он опередил на один день командира английского фрегата «Герольд», стоявшего уже у берега острова и имевшего задание объявить Новую Каледонию владением британской короны. Английский командир по-? лучил строгий выговор от адмиралтейства и покончил с собой-Присоединив официально Новую Каледонию, Франция начала усиленно эксплуатировать ее. На острове стали разводить плантации кокосовых пальм, сахарного тростника. Особенно успешным оказалось разведение кофе. Уже с 70-х годов на острове стали находить и минеральные богатстваникель, хром, железо.
С присоединением к Франции усилили свою деятельность и миссионеры, они организовали миссии в разных пунктах Новой Каледонии. Все местное население было постепенно обращено в христианство, хотя, конечно, это обращение носило чисто внешний характер. Миссионеры разными способами содействовали колонизации Новой Каледонии. С одной стороны, они ввозили домашних животныхрогатый скот, овец, привезли и акклиматизировали фруктовые деревья, хлебные культурыманиоку и другие; с другой стороны, они открывали школы и обучали грамоте, что служило главной цели: обработать психику жителей, вселить покорность белым колонизаторам. Единственным чтением было священное писание, призывавшее к покорности богу и властям. В своей фанатической борьбе против «проявлений язычества» миссионеры, особенно протестантские, беспощадно уничтожали памятники местной культуры, сжигали произведения художников, запрещали песни, пляски и другие невинные развлечения островитян.
В 1863 году французское правительство решило превратить отдаленную Новую Каледонию в место каторжной ссылки вместо Гвианы, французской колонии на севере Южной Америки, с ее убийственным климатом. В течение тридцати лет (18641894) Новая Каледония служила местом ссылки. За это время было доставлено около 40 тысяч заключенных. После разгрома Парижской коммуны большое число коммунаров (свыше 400 человек) было вывезено в Новую Каледонию. Среди них были такие лица, как географ Элизе Реклю, Луиза Мишле, Анри Рошфор и другие. Для наиболее «опасных» политических заключенных был создан строгий каторжный режим на полуострове Дюкос, в пустынном месте около Нумеа. Теперь там помещается превосходно организованная колония для больных проказой. Политические заключенные; считавшиеся менее опасными, поселялись на острове Сосен. Рошфору и с ним еще пяти заключенным удалось бежать с Новой Каледонии на австралийском судне.
Часть коммунаров погибла на каторге и похоронена на специальном кладбище на полуострове Дюкос. После амнистии часть вернулась на родину, многие же остались жить и работать в Новой Каледонии. Это был период наиболее активной интеллектуальной жизни края. Деятельные, энергичные, культурные коммунары много способствовали и развитию промыслов и сельского хозяйства Новой Каледонии.
Колонизация Новой Каледонии сопровождалась, как всегда, захватом лучших земель и попытками принудительного использования местного населения как рабочей силы в рудниках, на разработках никеля, кобальта, хрома, а также на плантациях кофе, сахарного тростника и т. п. Но, как и на Фиджи, островитяне оказались неподходящими рабочими. Очень неохотно бросали они свои селения, неохотно работали на рудниках и плантациях белых, но их собственное земледелие на плантациях таро и ямса стояло на большой высоте.
Стали частыми вспышки недовольства у местного населения. Особенно резкие конфликты возникали в связи с разведением белыми колонистами крупного рогатого скота. Скотоводство нашло очень благоприятные условия в Новой Каледонии. Быки топтали неогороженные поля и разрушали построенные с великим трудом ирригационные сооружения, тщательно оберегаемые жителями, охраняемые запретом«табу». Возмущение и недовольство канаков нарастало и разразилось большим восстанием в 1878 году. Даже французские историки не могли не признать справедливость недовольства островитян.
Восстание канаков возглавлялось энергичным вождем Атаи. Оно было кровопролитным и жестоким, много колонистов-белых было убито, дома сожжены. Восстание было жестоко подавлено вооруженной силой, некоторые из восставших племен были полностью вывезены на остров Сосен. Отдельные возмущения повторялись еще не раз, вплоть до первой мировой войны.
Когда стало ясным, что использование труда канаков в рудниках исключается, правительство колонии обратилось к азиатскому труду. Стали ввозить китайских, потом японских, индонезийских (яванских) и вьетнамских рабочих. Японцы были вывезены домой после окончания второй мировой войны. Большинство привезенных рабочих здесь же и осело, обзавелось семьями, что и придало такой пестрый этнический характер населению Новой Каледонии.
В 8 часов вечера за нами на пристань заехали ученые Французского института Океании и разобрали нас по своим машинам. Мы с В. Г. Богоровым, З. А. Филатовой и супругами Виноградовыми поехали с директором Института месье Бюникуром. Он нас привез к себе домой. Директор живет на территории Института, в большом парке, в отдельном легком бунгало. Этот домик, как и все здания Института, бывший американский барак. Во время войны здесь стояли американские войска, шли бои на Соломоновых островах. Новая Каледония была ближним тылом войны на Коралловом море. Теперь в этих бараках лаборатории и жилые бунгало сотрудников.
Внутри все уютно и красиво, и не скажешь, что это бывший барак. Большой камин из грубо отесанного камня, легкая и удобная мебель. На потолке вращается бесшумный фан. Месье Бюникур рассказывает о Французском институте Океании.
Французский институт Океании молодое учреждение. Он организован в 1946 году и проводит исследования в области почвоведения, фитопатологии, сельскохозяйственной и медицинской энтомологии, биологической и физической океанографии, геофизики, этнологии. Деятельность его охватывает все французские владения в Тихом океане, то есть Новую Каледонию с прилегающими островами и так называемые Etablissements français dOceanie, куда входят Таити, острова Туамоту и Маркизские в восточной части Тихого океана. Персонал Института небольшой, всего 32 человека, из них 10 научных сотрудников. С большинством из них мы познакомились сегодня на экскурсии. Ученыевсе французы, вспомогательный персоналфранцузы и новокаледонцы.
Французский институт Океании является одним из научных центров, входящих в систему Управления научных и технических исследований в заморских территориях (Office de la recherche scientifique et technique dutre теr). За последние 1012 лет научные центры были созданы на разных территориях: в Африкев Сенегале, Гвинее, на Береге Слоновой Кости, в Камеруне, в Того, в Браззавиле и Пуэнт-Нуар, затем на Мадагаскаре, во Французской тропической Америке (Гвиана) и, наконец, в Новой Каледонии.
За интересными разговорами и коктейлем в обществе симпатичной и веселой парижанки, мадам Бюникур, подошло время обеда. Обедать нас повезли в расположенный неподалеку у берега моря ресторан «Биарриц». Обедали на втором этаже, на открытой террасе. Снаружи шумят пальмы, за пальмами на белый коралловый пляж с тихим рокотом набегают волны спокойного моря. В черном небе висят яркие, крупные звезды тропиков.
В зале встречаем нашихкапитана, старшего помощника, старшего механика «Витязя»в компании морского агента и его друзей. Обед был отменный. Вместо супа подавалась половина дыни, наполненная красным вином, очень Вкусная прибрежная рыбакаменный окунь, по-местному «лош». Ростбиф с гарниром из грибов, но грибы оказались привезенными из Франции, как и вина. И замысловатый десерт «бомба Аляски», снаружи пылающая горящим ромом, а внутри мороженое.
После обеда к нам подошла знакомая наших хозяев, молоденькая и очень хорошенькая таитянка с цветами в волосах, мадемуазель Керри, приемная дочь одного из старших сотрудников института, биолога Леган, женатого на таитянке. Между Таити и Новой Каледонией существует оживленная связь, так как Таити тоже французская колония.
Среди таитян много образованных людей, а красота таитянок пользуется у французов заслуженным признанием. Браки между французами и таитянками не редкость. Морской агент в Нумеа, судовладелец и богатый коммерсант, женат на таитянке, причем я имею в виду «законный», оформленный в мэрии брак.
Мадемуазель Керри, по таитянскому обычаю, надела на нас, мужчин, ожерелья из цветов и подставила обе щечки. К сожалению, никто из нас не мог быть ее партнером для танца.
Поздним вечером любезные хозяева отвозят нас на корабль.
На другое утро в 8 часов официальный визит к губернатору в его резиденции. Высокий комиссар Республики, месье Гри-мальд, худощавый, высокий мужчина, принимает наскапитана, начальника экспедиции, помощника капитана и меня в < своем Служебном кабинете. В течение получаса ведется беседа. Комиссар расспрашивает о плавании, о наших впечатлениях о Нумеа. Приглашает нас всех к вечеру на коктейль. Начальник экспедиции в свою очередь приглашает его посети «Витязь», и комиссар, долго обдумывая, назначает время своего визита.
Время у нас загружено до предела. Днем мы во Французском институте Океании. Институт, как мы говорили, расположен в пяти километрах от города, на берегу бухты Ансе Вата, в парке, во временных домиках барачного типа, построенных из металлических конструкций и гофрированного железа или из фибро-цемента. Но они просторны, удобно и просто отделаны внутри.
Сперва состоялось научное заседание. Собралось человек тридцать французских ученых и наши ученые с «Витязя». В. Г. Богоров сделал доклад о работах нашей экспедиции. Докладывал он по-английски, а Мишель Анго, ихтиолог, специалист по тунцам и по продуктивности моря, переводил на французский язык. После обсуждения доклада Богорова французские ученыебиолог Мишель Леган и гидролог Ротчиделали сообщения о своих работах в прилегающих к Новой Каледонии водах. Работают они на небольшом, в 300 тонн, суденышке «Орсом-3». Слово «Орсом» расшифровывается как первые буквы управления заморских научных исследований: «Орсом-1» работает на морской станции в Мадагаскаре, «Орсом-2» во Французской Гвиане, «Орсом-4» строится для океанографической станции в Пуэнт-Нуар (центральная Африка).
Кроме чисто научных исследований, работы на «Орсом-3» преследуют и практические целиразвитие местного тунцового промысла. До настоящего времени тунец в промысловых количествах добывается лишь японцами. Французские ученые ведут и совместные океанографические исследования с американцами и японцами по так называемому плану «Эквапак», то есть изучению экваториальной части Тихого океана (equatorial Pacific). Программа и техника исследований французских океанографов очень близка нашей.
После заседания мы пошли осматривать лаборатории Института. Лаборатория микологии изучает вредителей, вызывающих болезни кокосовых пальм, кофейных деревьев и других важных культур. Осмотрели геологическую лабораторию, изучающую строение Новой Каледонии и распределение ее полезных ископаемых, почвенную лабораторию.
Лаборатории медицинской и сельскохозяйственной энтомологии занимаются исследованием состава энтомофауны и биологии вредных и полезных насекомых. Мы уже говорили, что в Новой Каледонии нет комара анофелес, разносчика малярии, но все же есть виды москитов, распространяющих некоторые болезни.
Лаборатория океанологии занимается, в частности, биологией моллюска трохус, важного предмета туземного промысла на Новой Каледонии. Перламутровая раковина трохус вывозится в большом количестве во Францию на пуговичные фабрики. Сотрудники лаборатории рассказали историю трагической гибели талантливого ученого Р. Гайла, изучавшего биологию трохуса. Гайл хотел установить, как глубоко спускаются колонии трохуса на коралловых рифах, и спустился в кислородном приборе (акваланге) у края рифа на глубину 80 метров. На поверхность он больше не вернулся, и найти его не могли. Очевидно, его затащило сильным подводным течением в глубину рифа.
В лаборатории этнологии нам показали много интересных памятников старины: резных деревянных предметов культа, вырезанные из дерева фигурытотемы, добрые и злые духи, различные каменные орудия и оружиетопоры, долота, скребки, луки и стрелы, копья и т. п. Все предметы грубоваты, примитивны, совсем не то, что изделия маори или жителей островов Полинезии (Таити и Др.).
Подытоживая наши впечатления от Института Океании, нельзя не сделать вывода, что французские ученые очень удачно сочетают серьезные научные исследования с запросами практики, с развитием производительных сил Новой Каледонии. Затем нам бросилось в глаза, что всюду работает мало сотрудников, но все это люди высококвалифицированные. Из бесед выяснилось, что оплата труда научного работника ниже, чем заработок в торговле, в промышленности и других занятиях. Поэтому в науку идут лишь люди глубоко интересующиеся этим делом.