Леон отгадал, что она не хотела говорить при них, и подал знак, чтобы они ушли.
- Что вам угодно сказать мне? - спросил он.
Она потупила глаза и, казалось, вся дрожала,
- Сударь- сказала она наконец,- Два года тому назад вы давали работу Франсуа Гарену
- Да очень может быть мне кажется, я припоминаю его имя,- сказал Леон, стараясь припомнить.- Это был человек лет пятидесяти
Она кивнула утвердительно головой и опять устремила на него взгляд, от которого он вздрогнул всем телом.
- Работник из провинции,- сказал Леон, вспомнив вполне хорошо человека, о котором говорил,- Он приехал в Париж и не мог найти работы. Я давал ему работу у себя почти пол» года.
- Точно так.
- Потом он уехал на свою родину, где у него оставалась дочь.
- Это я,- сказала молодая женщина смущенным голосом.
- Вы! - сказал удивленный Леон.
- Меня зовут Евгения Гарен,- отвечала она грустно.
- А ваш отец? - спросил Леон.
- Он прислал меня сюда.
- А! Понимаю, - сказал Леон,- он верно боится, что поторопился немного уйти от меня. Но скажите ему,- прибавил Леон, улыбаясь, - что у меня всегда найдется для пего работа и деньги вперед, если он нуждается.
- Увы! - прошептала молодая женщина,- Мой отец не будет больше работать
Она, казалось, сдержала тяжелый вздох.
- Он ослеп,- сказала она.
- Ослеп! - воскликнул Леон.
- Уже шесть месяцев,- отвечала она, снова устремив на Леона свой чудный взгляд.
- Ах! Понимаю, - сказал мастер,- и вы не ошиблись, обратясь ко мне. Благодарю вас за это.
Незнакомка покраснела и, казалось, смутилась.
- Вы может быть ошибаетесь, милостивый государь, - сказала она,- Мы горды. Я пришла просить у вас работы. Мой отец сказал мне: «Госпожа Роллан добрая и достойная женщина и не откажется дать тебе работу».
- Конечно, нет, - скачал Роллан.
- К несчастью,- возразила она, скромно потупив глаза,- я не могу ходить работать в мастерскую и оставлять одного моего отца он не только слеп, но и болен.
- Если в этом все дело, то Вишня будет вам давать работу на дом.
Добрый мастер встал и сказал:
- Моей жены нет дома; она поехала к графине де Кергац; но она скоро возвратится. Хотите подождать ее?
- Да, я подожду,- сказала она смиренно.
Говоря это, Леон посмотрел на бедную одежду молодой женщины и на опрятный вид, под которым она напрасно старалась скрыть бедность, он почувствовал, как ему казалось, сострадание к ней, хотя в самом деле это было чувство другого рода.
- Пойдемте,- сказал он,- я сведу вас наверх в мастерскую. Моя жена скоро приедет.
Молодая женщина последовала за ним с покорным и скромным видом и с печальным лицом.
«Это странно однако,- думал Леон, идя по лестнице на верхний этаж.- Этот Франсуа Гарен был порядочным плутом в то время, как работал у меня, а теперь я чувствую сострадание к нему».
И, обратясь к молодой женщине, он спросил:
- Где живет ваш отец?
- В двух шагах отсюда, - отвечала она, - на улице Шарон,23.
- Хорошо, я сейчас же схожу к нему. Когда вы пришли, я собирался идти на эту улицу; там у меня склад дров.
Леон отворил дверь своей квартиры, находившейся на первом этаже и соединявшейся дверью с мастерской. Она состояла из четырех маленьких комнат: столовой, маленькой гостиной и двух.спален; одну из них занимали молодые супруги, а другую мать Леона. Все это было чисто, скромно и обличало довольство, дающееся трудом.
- Мамаша,- сказал Леон матери,- Вишня возвратилась?
- Нет еще,- отвечала старуха, продолжавшая носить крестьянскую одежду.
- Вот молодая девушка, которая будет ее ждать здесь и которую я в особенности рекомендую ей: это дочь одного из моих бывших работников.
Затем, обратясь к незнакомке, он прибавил:
- Не угодно ли вам позавтракать с нами? Через час Вишня будет здесь.
- Благодарю, - отвечала она печально,- извините меня, если я не могу принять но мой отец
Леон, тронутый до слез, подумал, что у бедного слепого нет ни куска хлеба и что по этой причине его дочь не хотела принять его приглашения.
- Ну хорошо, - сказал он, - тогда подождите Вишню, а также и меня; мне надо отлучиться на нисколько минут, и я скоро возвращусь.
Леон оставил молодую женщину у матери и быстро сошел вниз в свою контору, одел пальто и вышел.
Мастер скорым шагом отправился на улицу Шарон, остановился у дома23 и спросил у привратницы: где живет Франсуа Гарен.
- На шестом этаже, третьи дверь налево, в коридоре,- отвечала привратница
Леон поднялся по грязной и узкой лестнице на шестой этаж и постучался в указанную дверь, ключ от которой был воткнут в замок.
- Войдите! - сказал кто-то разбитым голосом.
Леон отворил дверь и его сердце болезненно сжалось при виде конуры, в которую он пошел, это была крошечная комнатка на чердаке; в ней не было никакой мебели, кроме кровати, соломенной постели, стола и двух стульев,
На постели лежал старик, завернутый в тонкое одеяло, слишком легкое дли этого времени года. Кровать принадлежала вероятно дочери. В камине не было огня, на столе стояло несколько растреснувшихся, пустых тарелок, кусок хлеба и кружка воды. В углу стоял старый чемодан, где вероятно хранились последние лохмотья бедного семейства. Леон узнал в старике своего прежнего работника, глаза которого были красны и тусклы; это служило доказательством, что слепота его произошла от невоздержанности.
- Кто там? - спросил слепой плаченным голосом.
- Это я, - отвечал Леон,- я, Леон Роллан.
- Ах! Мой дорогой хозяин, воскликнул слепой, - возможно ли?.. Столько чести такому бедняку, как я,..
- Ваша дочь приходила ко мне
- Ах! проговорил слепой, с трудом удерживая свои рыдания,- бедное Божие дитя! Без нее я бы умер, мой добрый господин Роллан,
Старик приподнялся на своей постели и стал рассказывать, едва удерживая рыдания, что дочь кормит его почти полгода, работая по восемнадцать часов в сутки за пятнадцать и двадцать су.
- К несчастью,- прибавил он,-приходит время, когда прекращается работа для кружевниц» и у моей дочери не будет больше работы. Я вспомнил про вас, мой добрый господин Роллан, и подумал, что ваша жена
- Вы не ошиблись, мой друг. Ваша дочь теперь у нас, и моя жена даст ей работу, по покуда не сердитесь, отец Гарен, позвольте дать вам взаймы немного денег,
Слепой закрыл лицо руками.
- Ах! - прошептал он,- Я не смею отказаться, когда моя бедная дочь
Он смиренно протянул руку.
Леон положил ему в руку две золотые монеты и сказал:
- Я приеду к вам завтра. Прощайте, отец Гарен, я пришлю к вам вашу дочь.
Леон Роллан сошел вниз и постучался к привратнице.
К нему вышла старуха в чепце, вроде чалмы, и грубым голосом спросила, что ему нужно.
- Подите к отцу Гарену, - сказал Роллан, подавая ей десять франков,- затопите у него камин, купите ему говядины и сварите супу. Позаботьтесь о нем, я еще возвращусь.
Привратница, не привыкшая к такой щедрости, отвесила ему поклон до земли и поспешила исполнить приказание Роллана, между тем как он спешил возвратиться домой, в предместье св. Антония. В то самое время, как он шел по площади, Вишня возвращалась из отеля графа де Кергац, и, увидев мужа, догнала его.
- А вот и ты! - сказал Леон, взяв ее под руку.
- Да, мой милый муженек,- отвечала Вишня, давая ему это нежное название, очень употребительное в ремесленном кругу Парижа.
Вишня, была все та же добродетельная и хорошенькая женщина, какою мы знали ее прежде на. улице Тампль, все такая же хохотунья и такая же веселая и неутомимая работница, все еще мечтающая о своей любви. После замужества она еще более похорошела. Это не была уже шестнадцатилетняя девушка, а двадцатилетняя женщина, в полной развитии своей красоты. На ее лице пропали следы усталости, происходившей от усиленной работы и от недостатка пищи.,
Вишня превратилась в прелестную молодую женщину, на которую любовались все жители предместья и не называли ее иначе, как «прекрасная госпожа Роллан».
Вишня была счастливейшей женщиной, потому что у нее был муж, которого она любила, и дитя, которое она обожала, а счастье придает красоту.
- Дитя мое,- сказал ей Леон, - пойдем поскорее и поспешим возвратиться домой.
- Зачем? Разве пора завтракать?
- Нет, не затем,- сказал Леон, улыбаясь, - тебя ждут дома,
- А!.. Кто же?
- Бедная девушка, у которой нет работы.
Леон рассказал своей жене про свидание с дочерью Гарена и про свое посещение слепого старика. Этот рассказ придал крылья доброй Вишне, и она взбежала по лестнице с легкостью серны. Добрая, сострадательная женщина так спешила на помощь бедному, что Леон едва поспевал за ней.
Евгения Гарен или та, которая называлась этим именем, сидела в столовой, не изменяя своего скромного и грустного вида.
Она увидела Вишню, вошедшую в комнату вместе с Леоном, и догадалась, что это та, которую она ожидает. Она снова устремила свои глаза на Леона Роллана, а затем обратила их на Вишню. Эти два взгляда произвели два странных, противоположных впечатления.
Молодая женщина была бедно одета: она имела наружность честной и бедной девушки; однако Вишня затрепетала от ее взгляда и смутилась, как будто бы перед нею явилась ядовитая змея. Можно было сказать, что у нее явилось предчувствие несчастья, пробравшегося к ней в дом.
В то же самое время Леон почувствовал, что вся кровь его закипела от непонятного волнения. Ни то, ни другое впечатление не скрылось от мнимой дочери Гарена.
«Вот и оба попались!» - подумала она. Потом, опустив глаза, она сказала сама себе: «Через неделю этот человек будет безумно влюблен в меня, а эта женщина будет ревновать».
XVI.
Через час после этого мнимая дочь Гарена поднималась по узкой и грязной лестнице дома под23 на улице Шарон и вошла в комнату слепого.
Привратница исполнила в точности приказание Леона Роллана; она затопила камин, а старик сел в уголок и спокойно доедал свой обед.
- Итак, господин слепой,- сказала ему молодая женщина, входя и быстро переменив тон и манеры,- хорошо ли вы сыграли вашу роль?
Отец Гарен, который был еще не совершенно слеп и видел настолько, что знал, как вести себя, старался рассмотреть лицо молодой женщины, освещенное огнем, пылавшим в камине.
- Ей-Богу,- отвечал старик,- если бы вы были здесь, милая барыня, вы захлопали бы в ладоши. Я был премилейший отец; я плакал, рыдал, я сказал даже, что вы ангел и дурак хозяин совсем растаял
Слепой принялся громко хохотать.
- Он дал мне сорок франков, хозяин-то наш, и послал привратницу, вдову Фипар, затопить у меня камин.
- Я сама вижу,- сказала Молодая женщина, улыбаясь и бросив в угол довольно большой узел, это была работа, которую ей дала Вишня, - я вижу, что у вас хороший аппетит.
- Ге, ге! Аппетит-то хорош, но жажда еще сильнее и, если бы вы были так добры, милая барыня, дав мне немного вина
- Нет, старый пьяница! - сказала молодая женщина, смеясь,- когда пьют, тогда много болтают, а я не хочу, чтоб вы наделали глупостей.
- Значит мне придется пить воду? - сказал пьяница печально.
- До тех пор, пока я не разрешу пить вино. В тот день, когда я это позволю, вы можете спать в кабаке, если захотите.
- Скоро это будет?
- Не знаю,- сказала она сухо.
Потом она села у огня и продолжала:
- Я не могу долго сидеть в вашей вонючей норе. Слушайте хорошенько. Я обещала давать вам по десяти луидоров в месяц, если будете прилично играть роль слепого и несчастного
Это правда, моя прекрасная барыня, но я могу похвастаться, честное слово Гарена! что я добросовестен.
- Если вы дотянете роль до конца, вам дадут тысячу экю, когда комедия будет кончена.
Слепой вскрикнул от радости.
- Хорошо, прощайте. Я приеду завтра утром. Роллан не может придти ни утром, ни вечером: я это знаю наверное. Но, если бы он пришел вечером, надо быть готовым и к этому Тогда скажите, что я ушла куда-нибудь.
После этого она ушла от слепого и зашла к привратнице. Привратница, да будет известно, была никто иная, как сама вдова Фипар, наша старая знакомая, вдова покойного Николо, приемная мать негодяя Рокамболя, сделавшегося щеголеватым виконтом де Камбольх.
Вдова Фипар, легко отгадать, была привратницей из прихоти, с целью развлечься или быть чем-нибудь занятой.
Благодаря Бога, дорогая и достойная вдовушка кое-что поднакопила. Во-первых, она получила довольно большую сумму за Йемену своему любезному Николо, которого казнили четыре года тому назад у заставы Сен-Жак. Кроме того, она открыла порядочный кладец, спрятанный, без ведома Рокамболя, в погребе кабака Буживаля, и сверх этого, ее приемный сын, возвратясь из Америки, сказал ей:
Мамаша! Такая женщина, как вы, мать джентльмена, не должна вести бедную жизнь. Вы будете получать от меня тысячу двести франков доходу и можете уехать в Монмартр или в Батиньоль и жить там мещанкой, которая ни от кого не зависит, никому не мешает и имеет средства к жизни
- Мне хотелось бы лучше быть привратницей в хорошем доме,- отвечала вдова,- и, кроме того, получать тысячу двести франков.
- Справедливо,- отвечал Рокамболь.- Капитан купил дом на улице Шарон. Место привратницы не занято и оно к вашим услугам.
В тот же день вдова Фипар вступила в должность.
- Мне нужно развлечение,- сказала она своему сыну,- Потому что, чтобы я ни делала, я беспрестанно плачу о моем бедняжке Николо Голубчик! Умереть в таких молодых летах и невинным!
- Фуй! Он был беззубый и плешивый.
Такова была надгробная речь, произнесенная Рокамболем над Николо.
- Итак, понятно, что вдова Фипар была посвящена в тайны мнимой дочери отца Гарена и получила приказания, потому что Бирюза вошла к ней и сказала:
- Я оставила там наверху узел. Вы отнесете его в комнату, которую вы наняли для меня на углу улицы Лапп, и поищите швею, которая бы как можно скорее сшила все, что там есть. Слышите?
- Слышу, моя красавица,- сказала привратница.
- Прощайте, до завтра.
Незнакомка ушла; она отправилась пешком, а потом взяла фиакр и сказала кучеру:
- На улицу Монсей.
Через двадцать минут после этого Бирюза была уже в отеле, куда поместил ее сэр Вильямс для того, чтобы сделать ее орудием ужасной драмы, приводимой им в действие понемногу.
Горничная ждала свою барыню в туалетной комнате.
- Сними с меня эти лохмотья! - сказала Бирюза,- Уф! Если бы не миллион!..
Она быстро разделась и велела сделать себе ванну из отрубей. После этого она оделась как будто бы для выезда.
- Как он себя чувствует? - спросила она.
- Доктор приходил,- отвечала горничная,- и сделал перевязку. Больной съел крылышко дичи и выпил немного бордосского вина. Я входила два раза в его комнату, чтоб узнать, не надо ли ему чего-нибудь. Он спросил у меня, скоро!ли возвратится барыня.
Бирюза принялась хохотать.
- Бедный голубок! - сказала она.
- Ах! - сказала субретка.- Я думаю, что он уже совсем одурел Он бледен!..
- А еще ни о чем не расспрашивал?
- Нет.
- Он не сунул тебе в руку двух луидоров?
- Увы, нет!
- Хорошо,- сказала молодая женщина улыбаясь,- он честен, он уважает тайну, которою я окружила себя и потому его легче будет общипать Этот человек через три месяца полезет в скважину замка по знаку моего мизинца.
После этих слов Бирюза, одетая if шелковое коричневое платье с открытыми руками, без шляпки, с волосами, собранными в пучок, отправилась в комнату, где Фернан Рошэ все еще лежал в постели и ожидал ее с замиранием сердца.
Когда она вошла, бледное лицо больного вдруг вспыхнуло от волнения,
- Наконец- прошептал он,- вы тут
- Боже мой! - сказала она, улыбаясь и устремив на него свой взгляд, смущавший его до глубины души,- разве вы с таким нетерпением желали меня видеть?
Он покраснел еще более и смутился.
- Извините меня,- пробормотал он,- я поступаю крайне неприлично.
Она улыбнулась ему еще раз и небрежно бросилась в большое кресло, поставленное близ кровати, показав немного свою голую руку, украшенную тоненьким браслетом, и приняв с видом совершеннейшей простоты самое прелестное положение.
- Боже мой! - сказала она, - я понимаю отчасти ваше нетерпение и извиняю вас, потому что сама испытала его;
- Вы? - проговорил он, не поняв, без сомнения, смысла этих слов.
- Конечно,- сказала она, улыбаясь,- больные совершенно сходны с заключенными: когда они одни, они скучают.
- Ах, сударыня!
- Молчите! - сказала она, положив палец на свои розовые губки,- не мешайте мне изложить свою теорию.
И она продолжала, улыбаясь:
- Итак, подобно заключенным, ожидающим ежедневно появления тюремщика, больные привязываются к своей сиделке или к единственной особе, которую они видят каждый день.