«Моя бабушка,не раз говорила мне Бенедетта, всегда при этом крестясь и вздыхая,твердила, что мне не следует выходить замуж. Я буду проклята! Я достаточно настрадалась в жизни! Теперь я счастлива, так зачем мне риск навлечь на себя проклятье? Бабушка никогда не ошибалась!»
Я нехотя позволил ей накинуть мне на плечи дорогую чёрную мантию, но отказался надеть позолоченную бронзовую корону, принадлежавшую моему отцу, и вместе с Бенедеттой стал ждать священника.
С дневного солнца в пыльный сумрак беббанбургского Большого зала вошёл мой старый друг, отец Ода, сейчас епископ Раммсбери, высокий и элегантный, в чёрной накидке с тёмно-красной оторочкой. Его сопровождали два западносаксонских воина, которые почтительно отдали оружие моему распорядителю, прежде чем вслед за Одой приблизиться ко мне.
Тебя можно принять за короля!произнёс священник, подходя ближе.
Он и есть король,вставила Бенедетта.
А тебя можно принять за епископа,ответил я.
Он улыбнулся.
Божией милостью, так и есть, лорд Утред.
Милостью Этельстана,ответил я, поднимаясь и обнимая его в знак приветствия.Тебя можно поздравить?
Если хочешь. Полагаю, я первый дан, ставший епископом Инглаланда.
Так это теперь называется?
Так короче, чем объявлять себя первым даном, епископом Уэссекса, Мерсии и Восточной Англии.Он поклонился Бенедетте.Рад снова тебя видеть, госпожа.
Как и я тебя, лорд епископ.
Ах, так слухи врут, и любезность в Беббанбурге присутствует!он улыбнулся мне, довольный собственной шуткой.
Я ответил улыбкой. Ода, епископ Раммсбери! Удивительно в этом лишь то, что он дан, сын язычников, приплывших в Восточную Англию под командованием Уббы, которого я убил. Теперь дан, сын язычников, стал священником в саксонском Инглаланде. Однако нельзя сказать, что Ода этого не заслуживалчеловек он был проницательный и умный, и к тому же на редкость честный.
Последовала паузаФинан, видевший прибытие Оды, явился его поприветствовать. Ода был с нами, когда мы защищали лунденские ворота Крепелгейт в битве, которая привела Этельстана на трон. Пусть я не христианин и не любитель христианства, но трудно не зауважать человека, бок о бок дравшегося рядом с тобой в жестоком бою.
А, вино!воскликнул Ода при виде слуги и, обернувшись к Бенедетте, продолжил:Должно быть, благословленное солнцем Италии?
Скорее, моча франкской деревенщины,ответил я.
Его обаяние не слабеет, ты согласна, госпожа?сказал Ода, усаживаясь. Он перевёл взгляд на меня и коснулся массивного золотого креста на груди.Я привёз новости, лорд Утред.
В словах вдруг послышалась настороженность.
Я так и думал.
Они тебе не понравятся.
Ода не сводил с меня глаз.
Они мне не понравятся,эхом повторил я, выжидая.
Король Этельстан в Нортумбрии,спокойно проговорил Ода, продолжая смотреть мне в глаза.Три дня назад он вошёл в Эофервик.Епископ помедлил, как будто ожидая взрыва моего негодования, но я молчал.А король Гутфрит,продолжил Ода,неправильно понял наше вторжение и бежал.
Неправильно понял,сказал я.
Именно так.
И бежал от вас с Этельстаном? Всего-то от вас двоих?
Конечно нет.Ода оставался всё так же спокоен.Нас сопровождали две тысячи воинов.
Я стар и утомлён жизнью, и много сражался. Теперь мне хотелось просто жить в Беббанбурге, слушать, как бьются о берег длинные волны, как поёт ветер над крышей замка. Понимаю, что лет мне осталось немного, но боги были ко мне добры. Мой сын стал мужчиной, ему в наследство достанутся обширные земли. Я всё ещё мог ездить верхом и охотиться, и у меня есть Бенедетта. Сказать по правде, нрав у неё, как у течной ласки, но она умела быть верной и любящей, её сияние освещало серое беббанбургское небо. И я любил её.
Две тысячи воинов,ровным тоном произнёс я,и всё-таки ему нужен я?
Он просит твоей помощи, господин. Да.
Он не может управиться со вторжением в одиночку?
Я всё больше злился.
Это не вторжение, господин,хладнокровно пояснил Ода.Просто королевский визит. Вежливость королей.
Он мог называть случившееся как пожелает, но всё же это было вторжение. И я разозлился.
* * *
Я пришёл в яростьведь Этельстан клялся не нападать на Нортумбрию, покуда я жив. И вот, пожалуйста, он в Эофервике со своим войском и ждёт, что мои восемьдесят три воина встанут за гребнем холма чуть к югу от Беббанбурга и выполнят его приказ. Хотелось отказать Оде, велеть ему убираться на свой проклятый корабль и плыть обратно в Эофервик, хотелось плюнуть Этельстану в лицо. Он предал меня. Я сам посадил Этельстана на трон, но после сражения у ворот Крепелгейт он меня игнорировал. Меня это не особенно огорчало, ведь я нортумбриец, мои земли далеко от владений Этельстана, и я хотел лишь одногопусть он оставит меня в покое.
Но подсознательно я знал, что мира не будет. Когда я родился, саксы Британии были разделены на четыре королевства: Уэссекс, Мерсию, Восточную Англию и мою родную Нортумбрию. Дед Этельстана, король Альфред, мечтал объединить их все в единую страну Инглаланд, и эта мечта сбывалась. Король Этельстан правил Уэссексом, Мерсией и Восточной Англией, оставалась только Нортумбрия, и Этельстан поклялся мне, что не станет захватывать эту землю, пока я жив, но сейчас он вторгся в мою страну с войском и просил меня о помощи. Снова.
Где-то в глубине я знал, что Нортумбрия обречена, что либо Этельстан, либо Константин присоединит эти земли. И я верен тем, с кем говорю на одном языке, языке саксов, который мы называем Ænglisc. Именно поэтому я повел из Беббанбурга восемьдесят три воина, чтобы устроить засаду на короля Гутфрита Нортумбрийского, сбежавшего от вторгнувшегося Этельстана.
* * *
Стоял безветренный день, и высоко в небе повисло яркое солнце.
На взмыленной лошади примчался Осви, принёс известие, что враг на подходе.
Они вот-вот будут здесь, господин.
Сколько?
Сто и ещё четырнадцать. И с ними пленные.
Заложники?резко переспросил епископ Ода, настоявший на том, чтобы нас сопровождать.Мы думали, пленный только один.
Они захватили несколько женщин, господин.Осви продолжал обращаться только ко мне.И гонят их как овец.
Женщины идут пешком?уточнил я.
Часть мужчин тоже. И много коней хромает. Загнаны!Он взял из рук Рорика кожаную флягу, отхлебнул, прополоскал элем рот, сплюнул в траву и отхлебнул снова.У них такой вид, словно шли всю ночь.
Вполне возможно,отметил я.Уж больно быстро забрались так далеко.
Теперь они совсем выдохлись,с довольным видом добавил Осви.
Епископ Ода привёз мне вести из Эофервика, и несмотря на порывистый ветер, его корабль проделал этот путь за два дня, а люди, приближавшиеся к нам по длинной прямой дороге, покинули этот город верхом. Сам я рассчитывал, что на путешествие верхом от Беббанбурга до Эофервика потребуется неделя. Признаюсь, это небыстро, зато давало возможность долгих ночёвок в гостеприимных домах. Случалось мне проделывать этот путь за четыре дня, но не в такую жару, как нынешним летом. Люди Гутфрита бежали из Эофервика со всех ног, но гребцы епископа Оды легко обогнали их, и теперь усталые лошади влекли их прямо в нашу засаду.
Совсем это не засада,настаивал епископ Ода всякий раз, как я использовал это слово.Мы здесь для того, чтобы убедить короля Гутфрита вернуться в Эофервик. Король Этельстан настаивает и на твоём присутствии, господин.
На моём присутствии,повторил я.
Конечно. И кроме того, он требует, чтобы ты освободил пленника Гутфрита.
Пленников,поправил я.
Ну разумеется,легко согласился Ода.Но Гутфрита следует вернуть в Эофервик. Его просто нужно убедить, что король Этельстан пришёл с миром.
И с двухтысячным войском? Должно быть, все с оружием и в кольчугах?
Король Этельстан любит путешествовать с комфортом,ответил Ода.
Что ж, Этельстан мог называть свой визит в Эофервик дружеским, но в городе ещё продолжались бои. На самом деле, произошло вторжение, молниеносный захват, и я, пусть и нехотя, не мог не восхищаться действиями Этельстана. Ода рассказал, что Этельстан перешёл границу Мерсии с двумя тысячами воинов и в хорошем темпе повёл их на север, безжалостно оставляя слабых и охромевшихи воинов, и лошадей. Они уже доскакали до Эофервика, а само их присутствие в Нортумбрии ещё оставалось неподтверждённым слухом. Западносаксонские воины, проникшие в город под видом торговцев, открыли им южные городские ворота, и войско хлынуло на улицы города.
Произошло небольшое сражение на мосту,поведал мне Ода,но Божьей милостью язычники были разбиты, а выжившие бежали.
Этих выживших увёл Гутфрит, и Этельстан отправил епископа Оду с требованием, чтобы я перекрыл дороги на север, не позволив Гутфриту уйти в Шотландию. Вот почему теперь я ждал на склоне холма под палящим солнцем. Мы с Финаном залегли на гребне, пристально глядя на юг, а епископ Ода устроился позади нас.
Почему бы не позволить Гутфриту убежать в Шотландию?мрачно поинтересовался я.
Моя глупость вызвала вздох Оды.
Потому что это даст Константину повод для вторжения в Нортумбрию. Он просто объявит, что намерен восстановить законные права короля на трон.
Константинхристианин,напомнил я.Так зачем ему драться за языческого короля?
Ода снова вздохнул, не сводя глаз с далёкой дороги, уходящей в жаркое марево.
Король Константин принес бы своих дочерей в жертву Ваалу, если бы это увеличило размер его королевства.
Кто такой Ваал?спросил Финан.
Языческий бог,снисходительно пояснил Ода.Ну, и как ты думаешь, долго бы Константин терпел Гутфрита? Выдаст за него одну из своих дочерей, а потом его задушат по-тихому, и скотты завладеют Нортумбрией. Так что нет, Гутфрит не должен достичь Шотландии.
Есть,сказал Финан.
Вдалеке на дороге появилась группа всадников. Я едва разглядел размытые дымкой зноя контуры лошадей и наездников.
Они сильно выдохлись,отметил Финан.
Гутфрит нужен нам живым,предупредил меня Ода,и в Эофервике.
Ты уже говорил,проворчал я в ответ,и я всё ещё не понимаю зачем.
Этого требует король Этельстан, вот зачем.
Гутфритпросто старый кусок дерьма,сказал я.Его лучше убить.
Король Этельстан требует, чтобы ты сохранил ему жизнь. Я прошу тебя так и сделать.
Разве я обязан подчиняться его приказам? Он не мой король.
Ода бросил на меня строгий взгляд.
Он Monarchus Totius Brittaniae.Я молча смотрел на него, пока он не перевёл:Монарх всей Британии.
В ответ я только усмехнулся. Этельстан называл себя королём саксов и англов с тех пор, как был коронован и имел на этот титул определённое право. Но правитель всей Британии?
Полагаю, Константин и Хивел с этим могут не согласиться,язвительно предположил я.
Уверен, что не согласятся,холодно произнёс Ода.Тем не менее, король Этельстан желает, чтобы ты удержал Гутфрита от побега в Шотландию и освободил его пленника, в целости и сохранности.
Пленников.
Пленника.
На женщин тебе совсем плевать?поинтересовался я.
Я, конечно, молюсь за них. Но о мире я молюсь ещё больше.
О мире?возмущённо переспросил я.Вторжение в Нортумбрию несёт мир?
Ода, кажется, огорчился.
В Британии неспокойно, господин. Угрожают норвежцы, не дают покоя скотты, и король Этельстан опасается, что грядет война. А ещёчто война будет самой ужасной из всех нам известных. Он стремится предотвратить эту бойню, и поэтому, господин, умоляет тебя спасти пленного и отправить Гутфрита домой целым и невредимым.
Я не понял, как возвращение Гутфрита могло бы поспособствовать миру, но помнил дракона, мрачный знак войны над бастионами Беббанбурга. Я взглянул на Финана, тот пожал плечами в знак того, что и он понимает не больше, чем я, но нам лучше постараться выполнить распоряжение Этельстана. Я уже отчётливо рассмотрел приближавшихся по долине воинов, и за длинной колонной лошадей видел вереницу пленных женщин.
Так что будем делать?спросил Финан.
Поскачем вниз,сказал я, отползая с гребня.Вежливо улыбаемся и объясняем тупому ублюдку, что он наш пленник.
Гость,поправил епископ Ода.
Рорик помог мне сесть в седло, Алдвин подал украшенный серебром шлем. Кожаная подкладка оказалась неприятно горячей. Шлем я застегнул под подбородком, но нащёчники оставил развязанными, а потом взял из рук Алдвина щит с нарисованной волчьей головой.
Без копья пока,сказал я ему,а если случится бой, держись в стороне.
Когда-то он и мне это говорил,ухмыльнулся Рорик.
Потому ты и жив,огрызнулся я.
Рорик был моим оруженосцем до Алдвина, но теперь уже достаточно вырос, чтобы встать в стену щитов.
Никакого боя не будет,решительно объявил епископ Ода.
Это ж Гутфрит,ответил я,он глупец, сначала лезет в драку, а потом уже думает. Но я изо всех сил постараюсь, чтобы этот идиот с мозгами теленка остался жив. Вперед!
Я повёл своих людей на запад, постоянно держась вне поля зрения Гутфрита. Когда я видел его в последний раз, он был где-то в полумиле от поворота дороги. Они ехали страшно медленно, а мы быстро, на свежих конях. Мы спустились по склону холма, пересекли сосновый лесок, перешли через ручей и достигли дороги, где построились в две шеренги, чтобы беглецы сразу видели два ряда одетых в кольчуги всадников с ярко выкрашенными щитами и сверкающими на солнце наконечниками копий. Мы ждали.
Мне совсем не нравился Гутфрит, а ему не нравился я. Он три года пытался заставить меня принести ему клятву верности, я три года отказывался. Дважды он посылал в Беббанбург своих воинов, дважды я закрывал ворота Черепа, вынуждая копейщиков Гутфрита атаковать крепость. Оба раза они уезжали ни с чем.
А теперь, в этот зной, его копейщики снова в моих владениях, только на сей раз их ведёт сам Гутфрит, и Гутфрит наверняка зол. Он считает, что у него отняли королевство, и спустя мгновение увидит моих людей, волчьи головы у них на щитах. Он поймёт, что нас меньше. Пусть епископ Ода благочестиво надеется обойтись без драки, вот только загнанный в угол Гутфритвсё равно что хорёк в мешке, злобный и обезумевший.
И у него заложники.
Не только женщины, хотя их тоже придется спасать, но хитрый Гутфрит захватил и архиепископа Хротверда из собора в Эофервике.
Прямо во время мессы!в ужасе поведал мне Ода.Во время мессы! Вооруженные люди в соборе!
Я задумался, посмеет ли Гутфрит причинить вред архиепископу. Такой поступок сделает его врагом всех христианских правителей в Британии, но, возможно, Константин придержит свой гнев и вернет Гутфрита на трон Нортумбрии. Мертвый архиепископсовсем небольшая плата за расширение Шотландии.
И тут они появились. Первые всадники повернули в нашу сторону, увидели нас, остановились, и постепенно к ним присоединились все остальные воины.
Мы пойдем к ним,сказал Ода.
Нет,сказал я.
Но...
Хочешь побоища?рявкнул я.
Но...снова попробовал возразить епископ.
Пойду я,сгоряча буркнул я.
Ты...
Я пойду один.
Я отдал щит Алдвину и соскочил с седла.
Я должен пойти с тобой,сказал Ода.
Чтобы у него в заложниках стало два священника? Епископ и архиепископ? Вот он обрадуется.
Ода посмотрел на людей Гутфрита, медленно выстраивавшихся так, чтобы охватить нас с флангов. Не меньше десятка были пешими, их лошади слишком ослабели. Все надевали шлемы и примеряли к руке щиты с длиннозубым кабаном Гутфрита.
Попроси его поговорить со мной,сказал Ода.Пообещай, что с ним ничего не случится.
Я ничего не ответил и посмотрел на Финана.
Попробую встретиться с Гутфритом на полпути,сказал я ему.Если он возьмет с собой людей, пришли мне столько же.
Я сам пойду,ухмыльнулся Финан.
Нет, ты останешься здесь. Ты поймешь, когда настанет время, и тут уж не задерживайся.
Он понимающе кивнул. Мы с Финаном столько лет сражались вместе, что мне редко приходилось объяснять свои планы. Он ухмыльнулся:
Примчусь как ветер.
Лорд Утред...начал Ода.
Я очень постараюсь оставить Гутфрита в живых,перебил его я,и заложников тоже.
Я был не слишком уверен в успехе, но точно знал, что, если мы все поскачем вперед, почти наверняка будет бой или к горлам заложников приставят клинки. Гутфрит глуп, но горд, и я знал, что он ответит отказом на требование освободить заложников и покорно вернуться в Эофервик. Он должен отказаться, иначе потеряет лицо перед своими воинами.
А это были норвежцы, гордые норвежцы, считавшие себя самыми устрашающими воинами в мире. Они превышали нас числом и видели возможность резни и добычи. Многие были молоды, жаждали славы, желали украсить руки серебряными и золотыми браслетами, хотели, чтобы их имя произносили с ужасом. Они хотели убить меня, забрать мои браслеты, мое оружие и землю.