Эгиль Скаллагриммрсон.
Я нарочно попросил Эгиля возглавить переход через реку. По обеим сторонам от него шли норвежские воины, мы же с Финаном отступили подальше. Выжидали, стоя у брода, и вода плескалась по ногам наших жеребцов.
И куда это вы?коротко поинтересовался хмурый.
Куда захочу,ответил Эгиль.Это моя страна.
Он хорошо говорил по-английски, научившись от саксонских девушек, которые с радостью ему отдавались, но сейчас намеренно произносил слова так, будто они ему непривычны.
Сюда ты зайдешь, только если тебя позвали. А я не думаю, что это так.
К хмурому присоединился десяток западносаксонских копейщиков со щитами Этельстана. Позади них собралось несколько воинов Гутфрита, с нетерпением ожидавших казавшегося неизбежным развлечения, и еще больше западных саксов торопилось поучаствовать в стычке.
Я иду вон туда,Эгиль показал на юг.
Ты разворачиваешься и идешь туда, откуда пришел,сказал хмурый воин.Все вы отправляетесь обратно, в вашу проклятую страну за морем.Его скромный отряд с каждой минутой становился всё больше, и, поскольку слухи распространялись как дым, из лагеря саксов все шли и шли люди, чтобы пополнить его ряды.Разворачивайся,медленно и настойчиво сказал хмурый, будто говорил с упрямым ребенком,и убирайся.
Нет,сказал я, подъехал ближе и встал между Эгилем и его знаменосцем.
А ты кто такой, дедуля?вызывающе бросил хмурый, взвешивая в руке копье.
Убей старого дурака!выкрикнул один из людей Гутфрита.Заруби его!
Его дружки стали высмеивать меня, вероятно, осмелев в присутствии стражи Этельстана. Кричал молодой воин с длинными светлыми волосами, заплетенными в толстую косу. Он протолкнулся сквозь западных саксов и нагло уставился на меня.
Я тебя вызываю,ощерился он.
Всегда находятся глупцы, мечтающие о славе, ведь убить менякороткий путь к ней. Без сомнения, этот молодой воин был хорош, он выглядел сильным и отважным, на предплечьях блестели полученные в битвах браслеты, и он жаждал признания, которое принесет моя смерть. Больше того, его подстегивали крики стоявших позади, они требовали, чтобы я спешился и дрался.
А ты кто?спросил я.
Я Колфинн, сын Хафнира. И служу Гутфриту Нортумбрийскому.
Скорее всего, он был с Гутфритом, когда я не дал тому сбежать в Шотландию, и теперь Колфинн Хафнирсон желал отомстить за унижение. Он вызвал меня, и обычай велел мне ответить на вызов.
Колфинн, сын Хафнира,сказал я.Никогда о тебе не слышал, а я знаю всех именитых воинов Британии. А вот чего я не знаю, зачем мне брать на себя труд убивать тебя. Что у тебя за дело ко мне, Колфинн, сын Хафнира? В чем наши разногласия?
На мгновение он показался сбитым с толку. У него было грубое лицо со сломанным носом, а золотые и серебряные браслеты говорили о том, что этот молодой воин пережил множество битв, но чего у него не было, так это меча, да и любого другого оружия. Только западные саксы под командованием хмурого имели копья или мечи.
Так в чем наши разногласия?снова спросил я.
Ты не должен...начал хмурый западный сакс, но я жестом оборвал его.
В чем наши разногласия, Колфинн, сын Хафнира?еще раз спросил я.
Ты враг моего короля!выкрикнул он.
Враг твоего короля? Да половина Британии его враги!
Ты трус!бросил он мне и шагнул вперёд, но тут же остановился, потому что Эгиль пустил своего коня вперёд и достал меч, который называл Гадюкой.
Эгиль улыбался. Шумная толпа позади Колфинна умолкла, и меня это не удивило. Есть что-то такое в улыбающемся норманне с любимым мечом в руке, что охлаждает пыл многих воинов.
Я потянул Эгиля назад.
У тебя нет претензий ко мне, Колфинн, сын Хафнира,сказал я,но теперь претензии есть у меня. И мы решим дело между собой в том месте и в то время, которое выберу я. Обещаю. А теперь посторонись.
Сакс шагнул вперед, очевидно почувствовав, что нужно настоять на своём.
Если тебя не приглашали,заявил он,ты должен уйти.
Но он приглашён!произнёс подошедший воин. Он только что присоединился к преграждающей нам путь группе. Как и у загородившего нам дорогу воина, на его щите были крест и молния Этельстана.
А ты, Кенвал, безмозглый идиот,продолжил он, глядя на угрюмого,если только не хочешь сразиться с лордом Утредом. Или ты хочешь? Я уверен, он сделает тебе одолжение.
Раздосадованный Кенвал пробормотал что-то себе под нос, но опустил копье и попятился, а новоприбывший поклонился мне.
Прошу, господин. Полагаю, тебя вызвали?
Да. А ты кто?
Фраомар Седдсон, господин, но все зовут меня Конопатый.
Я улыбнулся, поскольку лицо Фраомара Седдсона состояло из сплошных веснушек и белого шрама в обрамлении огненно-рыжих волос. Он взглянул на Эгиля.
Буду премного благодарен, если ты уберёшь меч в ножны,мягко сказал он.По приказу короля мечи в лагере разрешено носить только стражникам.
Он меня охраняет!заявил я.
Будь добр,попросил Фраомар Эгиля, проигнорировав мои слова, и тот любезно убрал длинную Гадюку в ножны.
Благодарю,сказал Фраомар.
Я прикинул, что ему уже за тридцать, он выглядел уверенно и властно. Его присутствие заставило зевак разойтись, хотя люди Гутфрита смотрели на меня с нескрываемой ненавистью.
Нужно выбрать вам место для лагеря,продолжил Фраомар.
Я показал на пространство между саксонским и валлийским лагерями.
Вон то подойдет,сказал я и спешился.
Отдав поводья Алдвину, я и пошел рядом с Фраомаром впереди своих воинов.
Мы прибыли последними?спросил я.
Большинство приехало три дня назад,сказал он и неловко замолчал.Они принесли клятву в день святого Варфоломея.
Не святого...я умолк, пытаясь вспомнить имя того Папы-идиота.А когда был день святого Варфоломея?
Два дня назад, господин.
И что за клятва? Какая клятва?
Снова последовало неловкое молчание.
Прости господин, меня здесь не было, я не знаю. И ещё раз прости за того идиота Кенвала.
Почему ты за него извиняешься?
Меня очень интересовала клятва, но Фраомар явно не хотел об этом говорить, и я подумал, что скоро все узнаю. Ещё я хотел бы знать, почему нервный священник сообщил нам более позднюю дату прибытия, но похоже, что на этот вопрос Фраомар тоже не знал ответа.
Кенвал из твоих людей?
Он из западных саксов,ответил Фраомар. Его собственный говор выдавал в нем мерсийца.
А что, западные саксы все ещё обижены на Мерсию?спросил я.
Этельстан сам из западных саксов, но армия, с помощью которой он захватил трон Уэссекса, в основном состояла из мерсийцев.
Фраомар покачал головой.
Проблем почти нет. Западные саксы знают, что нет никого лучше него. Некоторые, возможно, еще таят старые обиды, но их немного.
Я скривился.
Только тупица может мечтать о битве вроде лунденской.
Ты про схватку у ворот, господин?
Это был кошмар,сказал я.
Так оно и было. Мои люди против лучших войск западных саксов. Воспоминания о той бойне до сих пор будят меня посреди ночи.
Я видел ту битву, господин,произнёс Фраомар,вернее, её окончание.
Ты был с Этельстаном?
Я скакал вместе с ним, господин. Видел, как сражались твои воины.Несколько шагов он прошёл в молчании, а потом обернулся и посмотрел на Эгиля.Он точно с тобой, господин?
Да, со мной. Он норвежец, поэт, воин и мой друг. Так что да, он со мной.
Странно это как-то.Голос Фраомара дрогнул.
Быть среди язычников?
Да. Язычников и проклятых скоттов. И валлийцев.
Я подумал, что Этельстан поступил очень благоразумно, запретив носить в лагере оружие, конечно, за исключением часовых.
Не доверяешь язычникам, скоттам или валлийцам?спросил я.
А ты, господин?
Я один из них, Фраомар, я сам язычник.
Похоже, я его пристыдил. Он должен был знать, что я не христианин, и молот у меня на груди тоже напоминал об этом, если недостаточно моей репутации.
Но мой отец говорил, что вы с королем Альфредом были лучшими друзьями, господин.
Я расхохотался.
Никогда мы с Альфредом не дружили. Я восхищался им, а он меня терпел.
Король Этельстан должен знать, что ты сделал для него, господин,ответил он с нотками сомнения в голосе.
Я уверен, что он признателен всем нам за то, что мы для него сделали.
Редкостный был бой при Лундене!произнес Фраомар, с облегчением от того, что я, кажется, не заметил тон его последнего высказывания.
Это точно,ответил я и как можно безразличнее заметил:А ведь я его не видел с того дня.
Приманка сработала.
Он изменился, господин!Фраомар умолк, а потом решил, что нужно как-то уточнить этот комментарий.Он стал...снова запнулся он,стал величавым.
Он ведь король.
Верно,как-то уныло ответил он,я бы тоже стал величавым, будь я королем.
Король Конопатый?предположил я, он рассмеялся, и неловкость прошла.Он здесь?спросил я, показывая на огромный шатер, установленный в большом круге.
Он поселился в монастыре в Дакоре, это недалеко отсюда. А ты можешь жить здесь.Он остановился на широкой полосе луговой травы.Вода из реки, дрова из рощи поблизости. Вполне удобно. На закате мы проводим церковную службу, но полагаю...
Он умолк.
Ты правильно полагаешь,согласился я.
Сказать королю, что ты здесь, господин?спросил Фраомар, и в его голосе снова прозвучала легкая неловкость.
Я улыбнулся.
Он узнает, что я здесь. Но если это твоя работа, то скажи.
Фраомар ушёл, и мы стали заниматься лагерем, однако я предпринял меры предосторожности и отправил Эгиля с дюжиной воинов разведать окрестности. Я не ждал проблем, здесь слишком много людей Этельстана, чтобы скотты или валлийцы затеяли войну. Но я не знал этой части Камбрии, и если начнутся сложности, мне нужно понимать, как отсюда убраться. Так что мы обустраивались, а Эгиль разведывал.
Шатры я собой не возил. Бенедетта собиралась сшить один шатер из паруса, но я убедил её, что мы умеем строить себе жильё, а лошадям и так нелегко везти на себе тяжелые бочонки с элем, мешки с хлебом и копчёным мясом, сыром и рыбой. Мои люди нарубили топорами веток и сделали простые двускатные шалаши, связывая ветки лозой. Нарезали ножами дёрн для крыши, а затем выстелили полы папоротником. Воины соревновались между собой, но не за то, кто первый построит, а за то, кто соорудит самый замысловатый шалаш. А победительвпечатляющее жилище размером с небольшой домдостался мне, и я разделю его с Финаном, Эгилем и его братом Торольфом.
Мы, само собой, заплатили строителям серебром, элем и похвалами, а затем смотрели, как два воина срубили и ободрали длинный ствол лиственницы и приделали к нему флаг Эгиля. Село солнце, и мы разожгли костры. С десяток моих христиан отправился туда, где сотни человек слушали проповедь священника, а я сел с Финаном, Эгилем и Торольфом и угрюмо уставился в потрескивающий костер.
Я думал о клятвах, о тревожной атмосфере в огромном лагере, где для поддержания мира необходимо держать вооруженных копейщиков. Думал о том, о чем умолчал Фраомар, и о том, почему мне велели прибыть в Бургэм позже остальных. Думал об Этельстане. В последний раз, когда я его видел, он благодарил меня за взятый Лунден, хвалил меня в зале, вызвав у воинов ликующие крики, и вместе с Лунденом он получил изумрудную корону. Но с тех далёких времен он не прислал мне ни одного письма и не предложил никаких наград. За строительство лагеря я заплатил людям серебром, но за подаренное королевство не получил ничего.
Wyrd bið ful ãræd. Судьба неумолима.
Служба кончилась, воины разбредались по хижинам, а монахи в тёмных рясах с надвинутыми капюшонами с пением двинулись через лагерь. Идущий впереди нёс фонарь, за ним следовала ещё дюжина, их голоса звучали глухо и уныло.
Христианское колдовство?мрачно спросил Торольф.
Они просто молятся о мирной ночи,отозвался Финан, осеняя себя крестом.
Монахи не стали приближаться к нашим жилищам, а повернули назад, к кострам, освещавшим вечернее богослужение. Их голоса затихли, а из валлийского лагеря донёсся взрыв женского смеха. Эгиль вздохнул.
Почему мы не привезли своих женщин?
Да потому, что нам они не нужны,сказал Финан.Здесь собрались все шлюхи от Меймкестера до Лигвалида.
А!улыбнулся Эгиль.Тогда почему я делю хижину с вами?
Можешь вместо неё заночевать вон в тех зарослях,сказал я, кивая на юг, где темнела кучка деревьев, отделявших нас от валлийского лагеря.
И тут я увидел стрелу.
Освещенная ночным костром, она пронеслась как вспышка в темноте, внезапный отблеск огня на стальном наконечнике и светлых перьях. Стрела летела в нас. Я толкнул Финана влево, Эгиля вправо, а сам бросился наземь, и стрела чиркнула по моему левому плечу, порвав плащ.
Уходим!выкрикнул я, и мы вчетвером бросились прочь от костра, в тень, а темноту пронзила вторая стрела и уткнулась в дёрн.
Ко мне!проревел я.
Теперь я находился в безопасности, хижина прикрывала меня от лучника, пускавшего стрелы из темноты меж деревьями.
Эгиль, Торольф и Финан бежали ко мне. Мои люди покидали свои укрытия, шли к нам, узнать, почему я кричал.
У кого есть оружие?спросил я.
Отозвался хор голосов, и я немедля призвал всех следовать за собой.
Я бросился к зарослям, забирая чуть влевоне хотел вырисовываться на ярком фоне костра, хоть и знал, что буду замечен, несмотря на эту маленькую предосторожность. Но я решил, что лучник там лишь один, будь их два или три, атаковали бы залпом, не по одной стреле. А ещё я считал, что выпустивший ту стрелу, кем бы он ни был, уже удрал. Он наверняка увидел десяток бегущих воинов, заметил отблески пламени на наших мечах. Если он не намерен умереть, то, конечно, убрался восвояси, но я всё равно побежал туда.
Беббанбург!воззвал я, и воины подхватили боевой клич.
Мы с криками вломились в подлесок, топча кусты ежевики и древесную поросль. Новых стрел не было, и крики постепенно затихли. Я остановился за толстым стволом.
А чего мы кричали?спросил меня Берг.
Вот,Финан потянул стрелу, до сих пор торчавшую у меня в плаще.
Выдернув стрелу, он поднёс её к свету.
Боже, какая длинная!
Отойди в тень,велел я.Все отойдите.
Мерзавец давно сбежал,огрызнулся Финан.Он нас не видит.
Луны не было, но пламя нашего костра и огни валлийского лагеря заливали рощицу мрачным красным светом. Я вдруг начал смеяться.
Что такое?спросил Эгиль.
Мы должны были быть безоружными.
Я обвёл рукой столпившихся среди деревьев воиноввсе были с мечами и топорами. Из укрытий к нам спешили новые люди, и у всех в руках блестело оружие.
Эгиль повёл несколько своих воинов к южному краю рощицы, но не дальше. Там норвежцы остановились, глядя в ночь в поисках лучника, которого поглотила тьма. Финан поднял стрелу.
Не из короткого лука выпущена,заметил он.
Да.
Это был охотничий лук.Его пальцы пробежали по оперению.Похоже, из тех длинных луков, какими пользуются валлийцы.
Их и саксы, бывает, используют.
Но нечасто,он вздрогнул, проверяя наконечник стрелы.И к тому же свежей заточки. Этот засранец хотел твоей смерти.
Содрогнувшись, я припомнил вспышку света, пронёсшуюся сквозь тьму. А теперь темнота рассеяласьк подлеску сбегались привлечённые шумом люди с горящими факелами. Ближе всех размещались валлийцы, и они подошли к нам первыми, во главе со здоровенным воином, закутанным в меховой плащ и с могучим боевым топором в руке. Он разгневанно лаял на своем языке, и когда мои люди подняли против него мечи, остался невозмутимым. Но прежде чем кто-либо успел нанести удар, воина оттолкнул в сторону высокий и лысый священник. Он пристально смотрел на меня.
Лорд Утред,удивлённо произнёс он.У тебя неприятности?
Они всюду меня находят, отец Анвин,ответил я,и я рад тебя видеть.
Теперь я епископ Анвин,ответил он, сказал что-то резкое здоровяку, и тот нехотя опустил жуткий топор.
Анвин оглядел рощицу, сейчас наполненную моими людьми и ярко освещенную факелами валлийцев. Он улыбнулся при виде наших молотов-амулетов.
Вижу, ты по-прежнему водишься с плохой компанией, лорд Утред? А что это были за крики? Разве вы не знали, что идёт служба? Епископ Освальд читал проповедь!Он помедлил, не сводя с меня взгляда.Сам епископ Освальд!