Вот урожай на девчат пошел,вздохнул рыбак,одну только что отвезли, другую выручать надобно. Как она туда попала?
А спряталась от мужиков. Мужики убить хотелиизбу спалила она в Поленовке вчера. Нянька, что ли.
Кто-ж дознался-то? Видели, что ли?
Не видел никто! Братишка говорит. Плачет мальчишка,убивается. Вчера еще обвалилось!
Живая не будет!задумчиво сказал рыбак и, подумавши, побрел туда,пойти поглядеть, что ли! Побудь тут!
Побуду!
Рыбак потихоньку пошел по берегу лощиной, потом, вздыхая, стал взбираться вверх к развалинам мертвого города.
Сколь этого несчастного народу!ворчал он,разве на всех город выстроишь? Тут ни земли, ни капиталу нехватит!
Он подошел к мужикам, качая головою. Мужиков оставалось лишь двое. Они молча стояли, опершись на лопаты, и смотрели, как Алешка, выбиваясь из сил, выкидывал из ямы полные лопаты свежей земли и рыхлых кирпичей.
У края ямы стоял человек, одетый по-городскому. Он заглядывал вниз, кричал:
За безбожничество наказал тебя господь! А я тебя не так еще накажу, только вернись в деревню! Я тебе покажу, как про меня сплетню распускать!
Алешка кидал землю, не отвечая. Рыбак подошел к яме, посмотрел:
И следу нету?
Ничего нет!вздохнул Алешка, вытирая пот и втыкая лопату в землю,не отрыть!
Все равно издохла!кричал тот.
Алешка выхватил лопату и метнулся с ней к нему:
Убью, попеныш! Уйди!
Попович отшатнулся, отошел подальше.
Вернись в деревню, вернись!погрозил он.
Алешка вылез из ямы. Он был страшен от гнева, усталости и муки. Попович посмотрел на него и пошел прочь, оглядываясь и грозя кулаком.
Про что это они?обернулся рыбак к мужикам.
Мужики пересмехнулись. Один ответил равнодушно:
История промежду них пошла. Алешка этот, наш батрачок деревенский, доказывает, что этот попович самый рядится по ночам чортом и деревню пугает! А попович на него за сплетку эту грозится. Действительно, что он и в деревне-то эти дни не был!
Рыбак сказал добродушно:
А похоже на него, ишь, жирный какой! Мне вчера как раз девочка рассказывала, что шляется тут какой-то чортом!
Какая девочка?встрепенулся Алешка,это мы его с Хариткой видели! Тут же он в кургане рядился!
Вот, вот, и она потом говорила, что в кургане!
Да где вы ее видели, дяденька? Когда?
Рыбак посмотрел на испуганные глаза Алешки, на задрожавшие его руки.
Да вот нонеча вез ее в лодке в Саратов, она и рассказывала! Вчера подошла к костру, посидела с нами, а утром я ее отвез.
Алешка обомлел. Руки у него ослабли. Во рту пересохло. Он стукнул себя по лбуведь, могла же и Харита не попасть под обвал, как он сам!
Какая она? В куртке, в сапогах, платочек с горошками?
Похоже, что так!
А звать-то, звать-то ее как, сказала она?
Харитой, что ли?
Алешка вздохнул и сел прямо на сырую земляную насыпь, ноги у него ослабли и сердце упало:
Дяденька, дяденька, да, ведь, это она!
Кто?
Да сестренка, ее мы ищем-то! Значит, она ушла тем ходом через курган, ушла, ведь! И к вам попала!
Глаза у Алешки стали влажными. Голос набух слезами радости. Он потянул к себе старика:
Дяденька, да куда же вы ее отвезли?
В Саратов, говорю! Дальше она поедетстарик замялся,да погоди! Парень мне сказал, что вы поленовскую девочку ищете!
Поленовскую, сестру мою!
Ну, а та из Синеньких шла! Синенькская та, не поленовская.
Алешка согнулся. Под тяжестью новой муки он готов был лечь и не вставать. Мужики посмотрели на него, качая головами:
Шимашедчий ты, чорт! Ты бы разобрался вперед, а потом бы уж народ собирал! Продержал ты нас тут целый день и зря! Тьфу, бить тебя надо!
Да не она это, не она!поднялся было Алешка,слышите, та из Синеньких!
Мужики повернулись, вскинули лопаты на плечи и пошли прочь, поругиваясь и ворча.
Изобьет тебя попович, и за дело!обернулся один издали,смотри! Заступаться не будем, смутьян!
Алешка вскочил на ноги, заорал им вдогонку:
Я в Саратов уйду! Я в газете про него напечатываю, как он вас, мужиков-дураков, морочит!
Мужики остановились погрозиться, помахали лопатами и ушли.
Старик подсел к Алешке:
А ты, парень, иди-ка скорехонько в Саратов. Город ты знаешь? Бывал?
Был раз!
Вокзал знаешь?
Найду!
Так иди ты на вокзал и погляди там. Девочку эту на вокзале ищи, она в Москву ехать хотела! А я ей и деньжат на дорогу дал, проводил! Хорошая девочка! Увидишьсестрица это или нет! А тут что рыть без толку? Отроешьвсе равно зарывать придется, да на кладбище нести, да лишнее горевать!
Алешка слушал молча. Старик погладил его руку:
Ишь, руки-то! Мозолищи-то натрудил! Почто ее рыть, все равно живой не будет! А коли жива она осталась да вышла,иди, ищи скорей! Чудно мне, что она не рассказала ничего про землятресение это тутошнее!
Да, ведь, боялась, что узнают ее!
Э-эпротянул рыбак удивленно,да, ведь, может быть, и про Синенькие она сболтнула, чтоб не дознался я, почему она из Поленовки ушла.
Алешка покачал головой:
Не знаю, дяденька, ничего не знаю. И зачем ей в Москву ехать?
Ну, уж тут история совсем особенная, тихо проговорил рыбак,тут история, мы это с ней вместе надумали
Какая, дяденька, история?
Старик подумал, помолчал, потом решился:
Надо, милый, тебе рассказать.
Он достал кисет с табаком, свернул цыгарку, раскурил ее и стал рассказывать, не торопясь, изумительную историю о городе Карла Маркса.
* * *
Иду, дяденька!
Куда? В Саратов-то?
В Саратов! Не найду там Хариткисам в город тот дорогу искать пойду!
Ступай!сказал рыбак, вставая с насыпи и оглядываясь на яму,а уж если тут лежит твоя сестрицапусть лежит! Мало ли тут, милый, лежит людей? Что твое кладбище! От одного тесней им не станет!
Алешка вздохнул. Рыбак тронул его руку.
Ну, ну! Найдешь! Чего тут? Сердце мое чует, что найдешь!
Алешка помолчал, посмотрел в яму, встряхнулся.
Ну, пойду! Спасибо, дяденька. Прощайте!
Прощай!подал ему свою руку рыбак,прощай, голубок. Иди в Саратов, поспешай! Прямо на вокзалраньше ей не съехать, чем через сутки. Где-нибудь там в вокзале, на путяхнаткнешься. Гора с горой не сходится, а человек с человеком сойдется! Дорогу до Саратова найдешь?
Дойду по бережку!
Деньжаточки есть?
Расчет давеча хозяин с мальчишкой сюда прислал. Чтобы, говорит, и духу его не было. Даже и узелок с вещишками.
Ну, забирай, пойдем. До бережка тогда доведу тебя, а иди в ночь, не бойся; чем раньше там будешь,тем лучше. Может и подвезет кто еще!
Алешка не скоро нашел в темноте узелок свой. Рыбак потихоньку ушел вперед. Алешка вскинул узелок на палку, закинул его за плечо и пошел ровным шагом привычного к ходьбе человека.
Рыбак подождал его:
А тебе который год?
Пятнадцатый скоро пойдет!
А сестренке что было?
Двенадцатьтринадцатый!
Смотри, что она это была! Совсем так и мне сказала: двенадцатьтринадцатый!
Мать у вас померла?
Померла!
А отец в голод пропал?
В голод. Ушелне вернулся!
Ну вот, слово в слово и она то же говорила!
Алешка пошел быстрее, точно заторопился.
Она, дяденька, она! Теперь уж я знаю, что она! Мне бы, дураку, другим ходом, через курган навстречу ей, а я обезумел, в деревню за мужиками побежал! Уж очень она закричала, как стена посыпалась, думал,на нее!
А вот, видать, высвободилась! Не дело это в земле лазить! Там и задохнуться можно, и всякая гадость!
На берегу тлел костер, разведенный парнем. Рыбак простился с Алешкой, пожелал счастливого пути, показал дорожку в кустах ивняка и пошел на свой огонек. Алешка выпрямился, отдышался от тихой радости, поднимавшей с необычной легкостью босые его ноги, и пошел ивняком, мурлыкая песню.
Удивительный город понравился ему не меньше, чем Харите. Он уходил из родной деревни без жалости. Осталась одна только досада на поповича, которому не удалось переломать ног прошлой ночью, но еще заманчивее казалось Алешке рассказать обо всем в Саратове, чтобы напечатали в газете.
Утром Алешка добрался до Саратова, сел на берегу в трамвай и помчался прямо на вокзал отыскивать Хариту.
ГЛАВА ШЕСТАЯ,В КОТОРОЙ ХАРИТЕ ОКАЗЫВАЮТСЯ НЕОЖИДАННЫЕ ПОЧЕСТИ, ЛАСКА И ВНИМАНИЕ
Хариту приняли от милиционера суровые женщины в белых халатах. Они ни о чем не говорили с нею, должно быть, привыкли к угрюмому молчанию приводимых с улицы детей. Харита сама не начинала спрашивать. Она покорно переходила из рук в руки, терпела молча, пока машинкой не столько стригли, сколько выдергивали волосы из ее головы, не кричала от горячей воды, пока ее мыли и терли мочалками.
Она старалась только не выпускать из глаз сапога, в котором остались деньги. В глаза набралось мыло, их поневоле пришлось со стоном закрыть.
Девочку одели в чистое белье, но платье, куртку и сапоги ей оставили. Харита, надевая сапог, ощупала деньги и спокойно пошла за женщиной в халате в высокую, светлую комнату. Молоденькая веселая девушка подошла к ней, сказала, смеясь:
Ну вот, стала на человека похожа! Ты из какого приюта ушла, милая?
От чистоты, ласкового тепла в вымытом теле, свежего бельяна сердце у Хариты сделалось весело и просто. Девушка, положившая ей руку на плечо, спрашивала хорошо, как своя. Харита подняла на нее серые глаза, сверкавшие от недавней боли и сказала:
Право-слово, я не из приюта!
Откуда же ты?
Не могу я сказать!ответила она так просто и искренно, что девушка поверила ей.
Ну хорошо, не говори! Тогда мы тебя в приют отправим!
Ну, что-ж!согласилась Харита,только я оттуда уйду. Мне в Москву надо!
Зачем? У тебя родные есть?
Мамка померла, а отец пропал!
Девушка вдруг оживилась.
А как тебя звать?
Харита!
Не Маргарита ли?вскрикнула она с такой живостью и радостью, что Харита с удивлением посмотрела на нее.
Не знаю,опешила она,в деревне так звали.
Ты в деревне жила?
В деревне!
А фамилия, фамилия как твоя?
Фамилье?переспросила Харита и покачала головой,не знаю.
Ты вспомни-ка, девочка, вспомни! Вишневская твоя фамилия, а?
Никогда неслыханная фамилия Харите понравилась. Она кивнула головой, соглашаясь.
Может, и так.
Девушка сжала руками плечи Хариты, точно обнимая, потом побежала к большому столу, захлопала его ящиками и вынула карточку. Она глядела на карточку и на девочку попеременно, затем поднесла ее к лицу Хариты:
Ну, гляди сюда! Ведь, это ты!
Харита посмотрела на карточку. Кругленькое личико с большими серыми глазами понравилось ей. Она вспомнила рассказ прохожего о странных машинах, которыми узнавали человека, и, не задумываясь, ответила:
Я!
Тогда девушка пришла в неистовый восторг. Она поцеловала Хариту, усадила ее в кресло за стол, заговорила с страшной быстротою.
Тебя отец седьмой год ищет, мы сейчас тебя к твоей тетке отправим! Она здесь живет, в Саратове. Он тебя оставил с матерью в деревне, а мать умерлаты пропала, тебя не нашли! Ты у кого жила?
У деревенских в няньках!созналась Харита.
Ну, радуйся, Риточка, теперь все прошло, теперь ты опять счастливая будешь, богатая, нарядная!
Это как?спросила Харита, не понимая.
А так, что к отцу поедешь, он вернулся опять в Россию, он богатый человек
А где он был?
Он с белыми уходил, а теперь вернулся
Харита покачала головою:
Он не с белыми. Он за хлебом ушел!
Девушка, смеясь, обняла Хариту.
Это нарочно тебе в деревне рассказывали, тебя обманывали, потому что так нужно было! Когда папа твой вернулся, тебя найти не могли нигде! Мать умерла, а куда тебя увезлиникто не знал!
«Я в Поленовке была!»хотела сказать Харита и промолчала, потом спросила недоверчиво:
Разве у меня тетка есть?
Есть, есть! Мы сейчас за ней пошлем, она тебя второй год ищет, ходит по всем приютам. В деревне сказали отцу, что тебя, как мать умерла, в приют отправили! В Саратове мы все приюты обыскали! Ах, Маргарита! Риточка, какая ты счастливая!
Харита смотрела на девушку, на ее проворные губы, сыпавшие такие удивительные слова.
Ну, рада ты! Рада?
Харита равнодушно шмыгнула носом. Она не прочь была бы встретиться с отцом, но не иначе, как в счастливом городе Карла Маркса. Встретиться же с какой-то новой теткой ей не хотелось,она уже жила у теток и от них сбежала в няньки, где хоть кормили досыта.
Не знаю,сказала она,чего радоваться-то?
Девушка не переставала смеяться:
Да, ведь, у тебя богатый отец! И тетка богатая, они хорошо живут, у них все есть, и у тебя все будет, чего только захочешь!
Харита недоверчиво покачала головою.
Ничего мне не надо вашего!вдруг сорвалось у нее,у меня свое есть!
Девушка со смехом обняла ее, прижала к себе, не переставая смеяться.
Мне не надо!насупилась Харита,я не пойду к тетке! Пустите меня!
Девушка расхохоталась весело и звонко. Пунцовые губы ее открыли, ряд сверкающих белых зубов, Харита отвернулась от них сердито:
Не пойду к тетке! Нет у меня никакой тетки!
Таинственный город стоял в ее памяти, и только о нем Харита могла думать. Ей нужно было в Москву, а не к тетке, где опять придется, наверное, няньчить ребят, таскать дрова, гонять утром корову в стадо, но уже без Алешки, без деревенских знакомых ребят.
Сбегу я от вашей тетки!решительно сказала она,не хочу я к тетке!
Да не у тетки же ты жить будешь!хохотала девушка,она тебя к отцу твоему в Москву отвезет!
С молниеносной быстротою все переместилось в голове Хариты. Она переспросила:
В Москву?
И поправилась тут же:
К отцу? Разве отец в Москве?
В Москву, в Москву! Твой отец в Москве, он богатый человек, ты у него одна дочь Он уже давно вернулся
Он с белыми уходил?спросила вдруг Харита.
Да!
«Не ходил мой отец с белыми!»хотела сказать Харита и промолчала,«пускай в Москву везут!решила она,а там посмотрим».
Она слышала от деревенских, вечерами на завалинках, что делали белые в Камышине, что делали белые в Царицыне; сама она не раз капризничавшую Соньку стращала белыми. Очутиться у отца, ходившего с белыми жечь деревни, вырезывать звезды на спинах у мужиковбыло страшно, но иначе в Москву не скоро можно было попасть; без Москвы же не найти было дороги к привлекавшему ее городуникогда.
Харита кивнула головой, сказала решительно:
Ну, ведите к тетке! Пойду лучше к ней!
Я думаю, что лучше!засмеялась девушка,сейчас мы пошлем за нею! Она сейчас же за тобой приедет!
Девушка писала письмо, посылала его с нянькой.
Это к той?спросила нянька,которая с собачкой приходила?
К ней!
Неужто нашлась их девочка?
Вот она!показала девушка.
Нянька посмотрела на Хариту, как будто теперь только ее увидела, подошла к ней, сказала:
Я давеча, как вас мыла, барышня, не горячо было?
Харита вытаращила глаза от изумления. Голос у няньки был сладок и ласков нестерпимо. Она отвернулась:
Давеча и спрашивать надо было!
Нянька переглянулась с девушкой, сказала:
Вся в тетку! Карахтерец-то, видели?
Харита не слышала, что ответила девушка, отошла к окну. Дверь за нянькой захлопнулась. Девушка подошла к ней:
Риточка, ты кушать хочешь?
Поела бы!ответила она.
Пойдем! Мы не будем в столовой обедать, а ты пообедаешь со мной, в моей комнатке! У меня комнатка чистая, светлая, а цветов масса! Ты любишь цветы?
Она вела девочку длинными коридорами. За стеклянными дверьми гудели детские голоса, хохот и крики. Харита с завистью прислушалась. Ей становилось скучно с девушкой. Она только смотрела на ее пунцовые проворные губы, но уже не слушала падавших с них слов.
* * *
Высокую седую даму с лохматой собачкой на руках знали все. Каждый день она являлась в прием-ник, чтобы посмотреть на проходивших через него детей. Она искала свою племянницу с такой настойчивостью, с такой уверенностью, что все служащие приемника, начиная от заведующей и кончая сторожем, вместе с нею верили, что рано или поздно девочка найдется. Девочку ждали все, даже задерживавшиеся в приемнике дети узнавали о даме с собачкой и потерянной девочке.