Но откуда об этом было знать простой женщине. Она искренне радовалась тому, что в семье сына все ладилось, а когда родилась дочь, окончательно успокоилась. Шло время. Сын рос в званиях, недавно стал подполковником. В доме появился достаток. Но все это почему-то не радовало мать. В ее чутком сердце в последнее время поселилась необъяснимая тревога. И дело было не в том, что сын все реже напоминал о себе. Он стал другим. Его душа была не здесь, где она дала ему жизнь, а там, за границей. Что с ним происходило? Почему он так переменился? На эти вопросы у нее не находилось ответа. Встревоженная мать с нетерпением ждала приезда сына, чтобы задать их.
Свои вопросы к Сметанину имелись и у Алексея Молякова. До последнего момента он и его подчиненные испытывали серьезные опасения, что шпионская пара может удариться в бега. Рассеялись они 16 августа 1985 года, когда Сметанины появились на выходе с эскалатора в международном аэропорту Шереметьево-2. С этого часа в их проверке была задействована вся мощь оперативно-технических средств, имевшихся в распоряжении контрразведки.
Первый обнадеживающий сигнал для Алексея Молякова и его коллег поступил 19 августа. В ходе негласного наблюдения за квартирой Сметаниных были зафиксированы его странные манипуляции с очками в массивной оправе. Достав их из атташе-кейса, он прошел к окну, заученным движением открутил винт на левой дужке. В ней открылась полость, в которой имелось миниатюрное вложение. Проверив содержимое, Сметанин положил очки на место, потом достал книжку-еженедельник и зашелестел страницами. Все они были исписаны убористым почерком. Судя по тому, как он обращался с этими предметами, контрразведчики сделали вывод, что они были весьма важны для него. Но что в них содержалось, это пока оставалось загадкой.
Новый день принес им весьма обнадеживающую информацию, подтвердившую подозрения о возможной подготовке семейной пары к бегству за границу. В телефонном разговоре с одной из подруг Сметанина рассказала о том, что после завершения отпуска они планируют забрать дочь в Лиссабон. На первый взгляд в этом ничего особенного не было, если бы не одно маленькое обстоятельство. В столице Португалии, в школе, существовавшей при советском посольстве, отсутствовал пятый класс. Прошло еще несколько часов. И у контрразведчиков появился еще один факт, усиливший версию о подготовке Сметаниных к бегству за границу. Вечером их квартиру посетила мать Натальи. С собой она принесла 12 тысяч рублей (по тем временам огромную сумму), вырученных от продажи машины «Жигули», мебели и ковров.
Два следующих дня не доставили особых забот контрразведчикам. Сметанины вели себя спокойно. А вот 22 августа Сметанин внезапно завелся. Приняв «на грудь» не однурюмку, он стал осматривать квартиру, затем разобрал телефон, видимо искал «жучков». Ничего не обнаружил. Но на этом не успокоился. Наобум набрал номер телефона и назначил недоумевающему собеседнику встречу на условном месте через 25 минут. На его уловку контрразведчики не поддались ине стали пускать за ним наружное наблюдение. Для этого у них имелись другие средства, о которых шпион не догадывался.
Около часа он мотался по городу: резал углы, скакал зайцем по трамваям, троллейбусам и «светился» в витринах, пытаясь обнаружить за собой слежку. Домой возвратился за полночь усталый и умиротворенный. Его страхи оказались беспочвенными. Шпион успокаивал себя тем, что осталось совсем немного до того дня, когда он навсегда уедет из этой страны и окажется на Западе, в свободном мире, где его ждут богатство, слава разоблачителя тоталитарного режима и козней КГБ. Последнее, что еще держало Сметанина в этой стране, так это мать. По настоянию жены он решил навестить ее.
23 августа Сметанины отправились на Казанский вокзал. С собой он прихватил очки и футляр. Записная книжка-еженедельник осталась в тайнике. Вскоре ее содержание уже не составляло тайны для Алексея Молякова и следователя КГБ подполковника В. Агибалова. Это был дневник-исповедь. В нем содержались данные на сотрудников резидентуры ГРУ и советского посольства в Португалии, раскрывался ряд разведывательных операций, перечислялись агенты, сотрудничавшие с советской спецслужбой, и многое другое, что несло серьезный ущерб национальным интересам СССР. Записи были обильно пересыпаны язвительными выпадами шпиона в адрес агентов, поддерживавших с ним связь, коллег, руководителей и самой страны. Они стали убийственной уликой против него.
Цинизм Сметанина, не остановившегося перед святымсемьей и втянувшего в шпионаж жену, поразил Алексея Молякова и сотрудников опергруппы, повидавших немало предателей самых различных мастей. Теперь, когда в их руках оказались весомые улики, они торопились пресечь преступную деятельность «семейного шпионского подряда».
27 августа 1985 года на основании имеющихся вещественных доказательств, подтверждавших шпионскую деятельность супружеской пары, Следственный отдел КГБ СССР возбудил уголовное дело в отношении Геннадия Сметанина по обвинению в измене родине, а в отношении Натальи Сметанинойпо подозрению в недоносительстве об известных ей фактах шпионской деятельности мужа. Операция по их нейтрализации перешла в завершающую стадию.
В тот же день оперативно-следственная бригада вылетела в Татарию и через несколько часов уже находилась на железнодорожном вокзале. Чета Сметаниных с чемоданами сидела уже там. Диктор объявил о начале посадки на поезд КазаньМосква, и контрразведчики, смешавшись с пассажирами, направились к вагону. Впереди мелькал белобрысый хохолок Сметанина. Он и жена поднялись в тамбур. Несмотря на то что летний сезон отпусков подходил к концу, в купе они оказались одни.
Прошла минута-другая, и суета в вагоне улеглась. Поезд тихо оттолкнулся от перрона вокзала и, набирая скорость, устремился на запад. Позади остались пригороды. За окном мелькали живописные перелески. Их сменили бескрайние, уходящие за горизонт поля пшеницы. Уставшее за день солнце залилось вечерним румянцем и нежным теплом согревало лица пассажиров.
Сметанины, распихав сумки и чемоданы, переоделись в спортивные костюмы и под убаюкивающий перестук колес предались каждый своим мыслям. Муж отсутствующим взглядом смотрел на живописные пейзажи, но был равнодушен к ним. Поездка на родину ничего, кроме раздражения, в душе не оставила. В отчем доме ему все было чуждо. Смотревшая из всех углов убогость в последний перед отъездом день стала просто невыносима. Она преследовала его повсюду: на улицах, больше напоминавших автодром, в магазинах, где орущая толпа ломилась за парой свиных ножек, и здесь, в вагоне, с лязгающей над головой верхней полкой.
Все это было чуждо Сметанину. Всем своим существом он находился там! Там, где, как ему казалось, не будет ни сидевших в печенках блата и дефицита, ни дураков-начальников, ни завистников-коллег. Там, где у него будет все: вилла на берегу Атлантики, роскошный «мерс», имя на первых полосах газет и гонорар с шестью нулями за сенсационные разоблачения «борца с тоталитаризмом и преступлениями монстраКГБ».
Грохот внезапно распахнувшейся двери и стремительное появление в купе крепких парней с твердыми лицами, изумленно-испуганные лица пассажиров и проводника вагона, растерянно переминавшихся за их спинами, обожгли Сметанина страшной догадкой: «Это провал!» Липкий пот заструился по спине. На лбу выступила холодная испарина. Не лучше выглядела и жена. Она с трудом держалась на ногах. В ее глазах, расширившихся от ужаса, застыли страх и мольба. Как сквозь вату до Сметаниных доносились обрывки фраз: «постановление», «арест», «обыск».
Чужие руки по-хозяйски перебирали вещи, прощупывали каждый шов рубашек, брюк и платьев. Даже туалетные принадлежности не остались без внимания следователя. Обыск подходил к концу, но пока он ничего не дал. Сметанин перевел дыхание. Одна улика находилась на его лицеочки, а другая лежала в атташе-кейсефутляр для них. Он все еще надеялся, что и на этот раз пронесет.
И тут пальцы следователя коснулись футляра для очков. Он бросил на Сметанина испытывающий взгляд. У того сдали нервы, и лицо пошло красными пятнами. Прошло еще мгновение. И, к изумлению пассажиров-понятых, в футляре открылась полость-тайник. Там находились инструкция по связи с американской разведкой в Москве, исполненная на семи листах, шифроблокнот и таблица-заменитель.
Рука Сметанина непроизвольно дернулась к очкам и, едва коснувшись дужки, будто от удара электрическим током плетью упалавниз. Этот подарок Нортона «на крайний случай» тогда, в Лиссабоне, он воспринял с иронией и пообещал возвратить в целости и сохранности. Свое обещание ему так и не суждено было выполнить.
Сметанин пытался судорожно сглотнуть слюну, леденящим комом застрявшую в горле. Перед глазами в бешеном калейдоскопе завертелись искаженное страхом неправдоподобно огромное лицо жены, ненавистные физиономии-маски контрразведчиков и невесть откуда взявшийся Нортон. Тот злорадно хихикал и, подмигивая, рассовывал по карманам тугие пачки долларов. Его, Сметанина, доллары! Они навсегда уплыли из его рук, а вместе с ними роскошная вилла с фонтаном и бассейном и крутой «мерс». В один миг все пошло прахом. Впереди его ждали камера в Лефортовской тюрьме, изматывающие душу допросы следователей КГБ, затем суд, приговор и
Зияющее дуло пистолета заслонило собой и Нортона, и жену и, подобно гигантской воронке, втягивало его в себя. Туда, в зияющую бездну небытия. Одно только движение руки, хруст стекла, и с чудовищным кошмаром будет навсегда покончено. Но на это последнее движение у Сметанина не нашлось сил. Потухшим взглядом он наблюдал, как пальцы следователя осторожно коснулись левой дужки очков. Послышался еле слышный щелчок и вскрылся второй тайник. В нем лежала крохотная ампула сядом мгновенного действия«подарок» Нортона.
Сметанин облизнул губы, ставшие шершавыми, будто наждак, и бесформенной медузой расплылся по полке купе. Он уже не слышал ни следователя, ни звука гитары, ни задорной песни студентов, возвращавшихся в Москву с молодежной стройки. Они, будущие инженеры, даже не подозревали, что рядом с ними завершилась не киношная, а самая настоящая шпионская история. Они жили своими маленькими и большими заботами, радостями и огорчениями, мечтами и надеждами. Это была их жизнь, в которой Сметаниным уже не находилось места.
До приезда в Москву они так и не сомкнули глаз. С вокзала их повезли не в Лефортовскую тюрьму, как полагал Сметанин, а на квартиру. В нее он поднимался как на Голгофу, подозревая, что там всплывет другая важная уликаеженедельник со шпионскими записями. И не ошибся. Уже безразличным взглядом Сметанин наблюдал за тем, как следователи методично осматривали квартиру. Один из них остановился у платяного шкафа, и через несколько секунд в его руке появилась убийственная улика: еженедельник.
Собранные контрразведчиками доказательства и признание жены не оставляли Сметанину шансов уйти от ответственности. Под давлением неопровержимых фактов он выдавливал из себя каждое слово, и они тяжелым грузом предательства ложились на весы правосудия. Загубленные жизни десятков негласных помощников, отданных на растерзание чужой контрразведке, и проваленные разведывательные операции советских спецслужб ничем нельзя было оправдать.
На этот раз ТАСС не был уполномочен сообщить общественности о пресечении преступной деятельности двух американских шпионов.
Руководство КГБ стремилось как можно дольше сохранить в тайне от ЦРУ провал его агентов. Это необходимо было для того, чтобы дать возможность ГРУ вывести из-под удара иностранных спецслужб сотрудников резидентуры и их негласных помощников, чтобы максимально локализовать последствия шпионского «семейного подряда».
Следствие по уголовному делу Сметаниных длилось около девяти месяцев. 1 июля 1986 года Военная коллегия Верховного суда СССР, рассмотрев его, признала Г. А. Сметанина и Н. В. Сметанину виновными в измене родине в форме шпионажа, то есть в совершении преступления, предусмотренного п. «а» ст. 64 УК РСФСР, и приговорила:
Сметанина Геннадия Александровича подвергнуть смертной казнирасстрелу,
Сметанину Наталью Васильевну с применением ст. 43 УК РСФСРк пяти годам лишения свободы в исправительно-трудовой колонии строгого режима с конфискацией имущества, без ссылки.
При определении наказания Н. В. Сметаниной ниже низшего предела, предусмотренного и. «а» ст. 64 УК РФСР, суд принял во внимание, что в преступную деятельность она была вовлечена мужем, сама же до совершения преступления характеризовалась положительно, на ее иждивении состояла несовершеннолетняя дочь, а родители Сметаниной нуждаются в помощи.
Так недолгий шпионский «семейный подряд» закончился полным провалом.
«Камбала»
70-е и начало 80-х годов прошлого века для сотрудников особых отделов КГБ СССР, осуществлявших контрразведывательную работу в Ракетных войсках стратегического назначения (РВСН), на вооружение которых поступала новая боевая техника, выдались крайне напряженными. Две сверхдержавы, СССР и США, борясь за стратегическое превосходство в мире, вкладывали колоссальные материальные и интеллектуальные ресурсы в разработку и совершенствование ядерного оружия и носителей к нему.
В СССР интенсивно шла работа по созданию межконтинентальных баллистических ракет третьего поколения. В Москве, Самаре, Красноярске, Днепропетровске, Киеве, Харькове и других городах Советского Союза на так называемых закрытых предприятиях в обстановке строжайшей секретности бригады инженеров и рабочих самой высокой квалификации, сменяя друг друга, трудились день и ночь, воплощая конструкторскую мысль в металл.
Наряду с тяжелой ракетой шахтного базирования, получившей на Западе устрашающее название «Сатана» и обладавшей колоссальной разрушительной силой, разрабатывались еще два качественно новых боевых ракетных комплекса (БРК) подвижный грунтовый «Тополь» и железнодорожный «Скальпель», названный так натовцами за точность попадания ракеты в цель. Оба комплекса обладали уникальными для своего времени возможностями и являлись последним словом техники. Исключительная маневренность и надежность в боевом управлении делали их практически неуязвимыми для средств поражения противника, а использование передовых технологий в области систем навигации позволяло производить пуски ракет в кратчайшие сроки и с любой точки маршрута боевого патрулирования.
С вводом их в эксплуатацию советское военно-политическое руководство получало в свои руки грозное оружие возмездия. В случае применения противником первым ядерного оружия по стратегическим объектам на территории СССР, и в частности по шахтным пусковым установкам типа «Сатана», комплексы «Тополь» и «Скальпель» в ответном ударе были способны нанести ему непоправимый ущерб.
Отрывочная информация, поступавшая к спецслужбам США о проводимых в СССР испытаниях нового ракетно-ядерного оружия, вынуждала их активизировать разведывательную деятельность по добыванию данных о его конструктивных особенностях и боевых возможностях. В связи с этим перед особыми отделами КГБ СССР в частях РВСН, научных институтах и на полигонах более приоритетной задачи, чем обеспечение сохранности главных секретов БРК, не существовало.
Один из бывших руководителей военной контрразведки страны, заместитель начальника 3-го Главного управления КГБ СССР генерал-лейтенант Ю. Николаев так вспоминал о том периоде времени:
«В середине семидесятых годов в центре внимания чекистов-ракетчиков находились мероприятия, связанные с контрразведывательным обеспечением перевооружения ракетных войск на изделия третьего поколения, сопровождавшиеся их интенсивными летно-конструкторскими испытаниями и доработками. Суть их состояла в придании межконтинентальным баллистическим ракетам более мощной энергетики, оснащении кассетными боеголовками с индивидуальным наведением разделяющихся боевых частей на отдельные цели. Разрабатывались подвижные ракетные комплексы. Это была, по существу, новая страница в развитии советских стратегических вооружений
Планируя свою работу, мы исходили из того, что испытания новых систем ракетного вооружения, составляющих основу боевой мощи страны, неизбежно привлекут пристальное внимание американских спецслужб».
Эта оценка оперативной обстановки, складывавшаяся вокруг РВСН, нашла понимание и поддержку в руководстве отечественных органов безопасности страны и была отражена в известном приказе председателя КГБ СССР. Одно его название«О состоянии и мерах совершенствования контрразведывательной работы в Ракетных войсках стратегического назначения»говорило само за себя. В нем был определен комплекс организационных и оперативных мер, а также зоны ответственности 3-го и других управлений Комитета по защите РВСН от агентурной и технической разведки иностранных спецслужб.