Господи, Твоя сила! Настасья истово перекрестилась. Можно, я вас расцелую?
Господин не понял, что сказала повариха, и не успел опомниться, как она прижала его к себе и поцеловала в губы.
А Маргарита Николаевна подошла к владыке и тихо сказала:
Простите мое неверие, владыка.
Она хотела упасть перед ним на колени, но он удержал ее, взяв за руки.
Господа благодари. И впредь всегда верь в Его силу и помощь.
Глава девятаяПули летят мимо
Отец Александр и Иван вернулись, когда объявили посадку на самолет, летящий в Сан-Франциско. Иван надел купленную отцом Александром ковбойскую шляпу и стал похож на сына фермера откуда-нибудь из Техаса или Алабамы. Впрочем, и отец Александр мог сойти за его отца.
Нам предлагали и кобуру для кольта, а может, и смит-вессона. Но мы отказались, смеясь, сказал отец Александр. Сюда, вот наш эскалатор.
Торопливо добрались до своего выхода на взлетное поле и снова оказались в «Боинге 747400». Теперь предстояло лететь через все Соединенные Штаты, от океана до океана, с восточного побережья к западному. Но путешествие уже не казалось опаснымпредстояло лететь над сушей, а не над океаном. Впрочем, и здесь могли быть всякие непредвиденные сюрпризы, и отец Александр перед тем, как усесться в кресло, вполголоса стал молиться. Его примеру последовали и остальные русские паломники.
Федор Еремин думал, что после пережитого да еще выпивки он сразу же заснет, как только самолет поднимется в небо. Ничуть не бывалоон всякий раз открывал глаза, когда мимо проходила стюардесса. Она вновь выглядела свежо, заученно улыбалась накрашенным ртом и предлагала напитки.
««Владыка умел и в самолетах не прекращать молитву, думал Федор. Потому она и была сильна, что свершалась постоянно. Стала образом его жизни. Он ведь не принуждал себя, не молился механически, лишь бы тысячу Иисусовых молитв прочитатьили сколько там еще, как положил себе за правило? У него все само собой получалось. Потому и была его молитва горячей, а не теплохладной, как у большинства из нас».
Когда в очередной раз он приоткрыл глаза, услышав, что стюардесса предлагает закуски, увидел, что и отец Александр тоже бодрствует.
Не могу спать днем, отец Александр вздохнул. Вот младший мой, Васька, тот только до подушки голову дотянети уже спит. Просто удивительный карапуз. И аппетит у него отменныйест все, что ни подаст мать. Я его грызуном прозвал.
А сколько у вас грызунов?
Ох, не спрашивайте. Три пацана, три девки. Я говорю: «Мать, давай седьмого, это же полнота православнаясемь». А она: ««Как Бог даст. Может, и двенадцать будеттоже полнота». Грамотная! А ты-то чего не отдыхаешь, Федор Батькович? Лететь-то еще долгонько.
Слишком много впечатлений. Вот я думал сейчас Как владыка умел найти общий язык со столь разными людьми? Ведь он невнятно говорил, заикалсяособенно в трудных ситуациях. Пограничных, так сказать.
Я думаю, что происходило как раз наоборот. Пограничные ситуации, как вы сказали, по-моему, его мобилизовали. Как апостол Павел учил: «С эллинами будь как эллин, с иудеямииудей». И потомсколько языков знал! Служил на сербском, греческом, английском, французском. Даже китайском!
А с японцами как нашел контакт?
Господь вразумил. Хотя с японцами, думаю, ему пришлось труднее всего. Особенно когда они Шанхай захватили. И когда шла война.
Японцы ведь хотели вообще закрыть Русскую православную миссию. Руководителей нашего комитета просто убили.
И тогда владыка взял управление на себя! отец Александр значительно кивнул, словно в знак особого одобрения. И не отступил перед самыми воинственными чиновниками! И военными! Вы знаете тот случай, когда он в церковь у реки прошел? Во время боя?
Нет.
Ну! Это вам обязательно надо знать. Вкратце расскажу. Как умею, вы уж меня простите. Я ведь тоже в Шанхае был. Правда, не жил, как Людмила Михайловна, но Господь сподобил и меня побывать в Китае. Получилось это вот как. В теперешнем Екатеринбурге, бывшем Свердловске, осело много «харбинцев» и «шанхайцев» после нашей победы в Великой Отечественной. Вы знаете, что владыка был решительно против соединения с советской Москвой, потому что считал грех цареубийства клятвопреступлением, к тому же нераскаянным. И считал, что за всех безвинно убиенных тоже должно быть принесено покаяние. Но всем, кто желал вернуться на Родину, не препятствовал. Хотя многих и не благословлял, зная, что они подвергнутся репрессиям. Но на волне победы все находились в радости за русский народ, за свою страну, и поэтому очень многие верили, что теперь наступит примирение, что русское рассеяние кончилось. Отнюдь. Кого-то из вернувшихся отправили в лагеря, но многим дали возможность жить и трудиться. Среди них был и мой прихожанин Юра Ведеркин, известный журналист. Простите за длинное вступление, но иначе вы не поймете, как я попал в Китай.
Так вот, значит, Юра Ведеркин. Он, конечно, скрывал, что верующий. И в церковь стал ходить, когда это стало неопаснов девяностые годы. Вот тогда мы с ним и познакомились. И постепенно я стал узнавать подробности его китайского бытия. Мама водила его в храм, крестила, и сам владыка несколько раз благословлял мальчика Юру в кафедральном Богородичном соборе «Споручница грешных». О блаженном Иоанне даже мы, священники, если и знали, то только негатив: мол, держится позиции врагов, защищает капиталистовв общем, вражина, черносотенец. Да что там о владыке Иоанне говорить, когда даже имени преподобного Иоанна Кронштадтского нельзя было и упоминатьон тоже считался «не нашим». Между прочим, Блаженнейший немало сделал, чтобы Иоанна Кронштадтского прославили во святых сначала за рубежом, а потом у нас. Но это к слову.
Так вот, вернусь к Юре Ведеркину. Ко времени нашего знакомства это был уже Юрий Васильевич Ведеркиночеркист, автор многих заметных статей не только в местной прессе. И именно он первым открыл для меня Блаженнейшего. Я стал читать о нем все, что Юра мне приносил тайно. Потом, когда я понял, кто такой архиепископ Шанхайский и Сан-Францисский, сам стал читать о нем все, что возможно, преимущественно, конечно, по-английски. По первому образованию я преподаватель английскогозаканчивал пединститут. И вот Юра добивается командировки в Харбин и Шанхайон раскопал богатейший материал о поэтах зарубежья. Алексей Ачаирего главный герой. Это отдельный рассказ, дорогой Федор.
Даже имени преподобного Иоанна Кронштадтского нельзя было упоминатьон тоже считался «не нашим». Между прочим, владыка немало сделал, чтобы Иоанна Кронштадтского прославили во святых
Яркая личность, замечательный поэт. Это ведь его строки:
И поскольку нас Родина выгнала,
Мы по свету ее разнесли.
Но я опять отвлекся. Перехожу к главному. Летим мы в Харбиня без активнейшей помощи Юры ничего бы не добился. А потом в Шанхай. Юра собирает материал о поэтах русского изгнания, яо Блаженнейшем. К тому времени он уже был прославлен Зарубежной Православной Церковью, а нашейеще не был, объединения Церквей еще не произошло. Вот. Встречаем людей, которые лично знали владыку. Записываю, смотрю Узнаю, что из собора иконы Богоматери «Споручница грешных» китайские коммунисты сделали склад, потом ресторан. А ведь именно этот собор сплачивал все русское изгнанье. Именно там Блаженнейший тысячам русских людей давал веру и надежду, укреплял, наставлял, спасал от голода и холода. Да! У нас «кукурузник» витийствовал, грозился последнего попа по телевизору показать. А у них Мао на священников хунвейбинов натравлял. А те просто палками служителей культа до смерти забивали. Да! Ладно.
Не сломила судьба нас, не выгнула,
Хоть пригнула до самой земли.
Кстати, это тоже Ачаир написал. Вообще-то он Алексей Алексеевич Грызов. Из казачьей станицы Ачаирской в Забайкалье. Поэтому и взял себе такой поэтический псевдоним. И вот знавший его человек, уже совсем старенький, ведет нас к реке Вампу, или, как ее китайцы называют, Хуанпуцзян. Река просторная, сотни лодок около берега толпятся. Тут же и домановейшие, многоэтажные; старые, ниже этажами. И совсем низенькие. Река эта дает воду сотням каналов и канальчиков для орошаемых рисовых полей. Ну и, конечно, заходят в нее суда самые разныеторговые, грузовые И вот этот старичок говорит нам:
«Вот здесь, перед рекой, стояло длинное одноэтажное зданиекомнат до сорока или больше, все с разным назначеньем. А в центре несколько комнат были выкуплены русскими, и в них владыка обустроил храм. Богородичный, конечно, ибо Ее владыка считал самой главной ходатайницей за нас, грешных. Особенно за русских изгнанников. Так вот. Дело происходит в конце войны. Можете себе представить, какой жестокий бой идет за это место у столь важной для китайцев реки Вампу и ее порта. По реке подошли китайские суда. Лупят по японцам, которые держат береговую оборону. От этого длинного здания, что японцев защищает, только кирпичи и щепки в разные стороны летят. Японцы дают ответные залпы. Кипит бой. И вот к японской заставе подходит владыка. Говорит: «Мне надо пройти в храм». ««Вы что, не видите, что происходит?»ему отвечают. ««Мне надо пройти», повторяет владыка. Японцы, видимо, узнали владыку, который к тому времени встал во главе Русской миссии. Позвали переводчика. Объясняют владыке, что от храма ничего не осталосьодни обломки. Владыка опять: «Мне надо пройти в храм». Дело идет к вечеру, сумерки, но бой не утихает. Офицер видит, что владыка непреклонен, говорит по-японски: ««Пропустите этого сумасшедшего. Хочет смертипусть идет».
И владыка пошел.
Вот представьте себе эту картину. Идет владыка, его видно и с той, и с другой стороны. Пули свистяткитайцы продолжают стрелять. Японцы прекратили огонь. Замерли. Сейчас этот маленький, прихрамывающий на правую ногу человек в черной мантии, в черном клобуке, с развевающимися позади черными полосами материи упадет подстреленный.
Сейчас!
Но владыка идет вперед. Будто не пули свистят, а надоедливые осы жужжат вокруг него.
Подходит к двери храма.
Заходит.
И видитвсе в целости и сохранности!
Представляетевсе!
Я просто вижу, как владыка подходит к аналою, целует икону. Заходит в алтарь. Целует напрестольный крест. Затепляет лампаду. Целует Евангелие. Молится. Японцы уже не ждут, что вернется владыка. Конечно же, его подстрелили. А владыка между тем совершает обход храма, как это он делал всегда после всякой службы. У каждой иконы останавливается, целует и прикладывается. И вот подходит к Богородице. Наверное, это была «Споручница грешных», одна из самых почитаемых владыкой. Ведь во имя Ее он дал имя собору в Шанхае.
И здесь Она предстала перед ним. От Нее исходил неземной, божественный аромат. Икона мироточила. Владыка опустился на колени. Стал молиться Владычице и Споручнице.
Споручница! Вы только вдумайтесь в сокровенный смысл этого имени! Она нам защита, Она, словно ребенка, берет каждого из нас за руку и ведет ко Спасителю, к Своему Божественному Сыну.
Я думаю, владыка собрал миро в бутылочку, положил в карман подрясника В руки взял икону Богородицы и пошел опять под пули. Конечно, он продолжал молиться. И японцы, и китайцы видели, как бесстрашно идет этот невысокого роста человек в черном клобуке и в черной развевающееся мантии.
Споручница грешных! Вы только вдумайтесь в сокровенный смысл этого имени!
Идет и поет:
«Царице моя Преблагая, надеждо моя Богородице, приятелище сирых и странных предстательнице, скорбящих радосте, обидимых покровительнице!»
И шел он, не задетый ни пулями, ни осколками.
И смотрели японцы, замерев.
И некоторые китайцы стреляли, тщательно прицеливаясь.
Но все пули летели мимо!
Голос отца Александра пресекся. Он достал из кармана подрясника платок, вытер глаза.
И только сейчас увидел, что слушает его не только Федор Еремин, но и все, кто сидел в этом отсеке ««Боинга 747400», на нижней палубе.
Глава десятаяОстров Тубабао
За стеклами иллюминатора синела небесная бесконечность. Внизу белела плотная вата облаков. Казалось, самолет не летит, а лениво движется по воздуху.
Федор смотрел на небо и продолжал думать о владыке. Потом неожиданно вспомнилась гравюра, которую он увидел еще подростком в районной библиотеке, когда листал какой-то альбомпо астрономии или по живописи, он точно не помнил. Но гравюра запомнилась отчетливо и на многие годы. На ней был изображен странник, пилигрим, стоящий на коленях в левом углу картины.
Над ним дугой выгнулся небесный свод, на котором укреплены планеты, солнце, звезды. А пилигрим дошел до края Вселенной и заглянул за край небесного свода, просунув в щель голову. И увидел, что там, за краемгромадные механизмы вроде каких-то поворотных устройств, состоящих из шестеренок, колес, воротов и цепей.
Совсем недавно в Интернете Федор натолкнулся на эту гравюру. Прочел, что она принадлежит известному астроному Фламмариону, который был и неплохим рисовальщиком И вот на этой картине он замечательно изобразил вечную потребность человека заглянуть за край горизонтатуда, где небо соприкасается с землей. В этой наивной простоте было что-то очень мудроенаверное, извечное стремление разгадать тайну мироздания. А тайна, оказывается, не поддастся разгадке. Не увидишь, как Господь управляет созданной Им Вселенной. Но все равно человек идет и идет, тщится и тщится, и его не остановишьвсе ему хочется заглянуть за край небесного свода.
Кому же открывается тайна? Тем, кого избирает Господь. Они не тщатся умничать, не лезут туда, где человеческий разум бессилен. Они просто молятся, уповают на Бога, вот и все. Вот тогда и свершается чудо. А мы что говорим в таких случаях? «Повезло», «случайно», «совпали обстоятельства» и прочую чушь.
Бесконечность, сказал отец Александр. Хорошо думается, правда, Федор?
Может, хотите спать? Зашторить иллюминатор?
Не надо. У меня Катерина, средняя, говорит не «хотите», а «хочете». Сколько ни поправлял, все без толку. А у тебя ктосын, дочь?
Сын. Сейчас где-то в Африке. Набирает группу из нескольких таких же экстремалов, как он, и везет в разные малоизвестные места. Например, на какую-нибудь гору или озеро, где люди бывали редко, а может, и вообще не бывали. Я в молодости такой же был дурак. Хотел устроиться на китобойку. Слава Богу, не взяли. Потом я понял, что китобойцыпросто убийцы. Варвары. Как мне рассказали, за плавбазой по воде тянулся широкий кровавый следот разделки китов. А их встречали в порту как героев. Покорители морских просторов Ох-хо-хо
Неожиданно вспомнилась гравюра: пилигрим на коленях, заглядывающий за край небесного свода
Теперь вроде запрет. Но японцы все равно промышляюттайно.
Да, я читал. Скажите, батюшка, а про остров филиппинский, куда китайцы русских депортировали, вам этот Веревкин ничего не рассказывал?
Не Веревкин, а Ведеркин. Юра ничего не рассказал. Но я знаю, что из Шанхая пришлось увозить и всех детей из приюта. Представляете, какой тут был «экстрим»? Почище, чем у вашего сына со товарищи. Денег нет, провизии едва-едва. Нужно договориться, как туда добираться, купить хотя бы палаткиведь отправили на почти необитаемый тропический остров пять тысяч человек! Сейчас вспомню, как остров называется
Тубабао, подсказал Алексей Иванович. Лицо его сейчас выглядело не таким бледным, как в Нью-Йорке. Но резче обозначились круги под глазами, три глубокие морщины на лбу.
Федор посмотрел на Черданцева, только теперь подумав, что парижанину, наверное, больше семидесяти.
И не ошибся.
После испытаний в небе над Атлантикой Алексей Иванович чувствовал себя скверноне помогла и выпивка в аэропорту Нью-Йорка. Ему хотелось как-то оправдать свое поведение в момент смертельной опасности, но он не знал, как.
И теперь такая возможность представилась.
Мой отец, Иван Николаевич Черданцев, был одним из мальчиков Свято-Тихоновского приюта в
Шанхае. И на Тубабао отправился вместе с другими воспитанниками. Никого владыка не оставил, всех спас. И детей, и взрослых.
Вот как? удивился Милош. Об этом почти ничего не известно. Если можно, Алексей Иванович, расскажите. Вы наверняка от отца многое слышали.
Черданцев только и ждал такого вопроса. Но помедлил, оглядел всех сидящих значительным взглядом.
Ну, если хотите Извольте.
Он многозначительно вздохнул.
Какая в Китае творилась смута после сорок пятого, трудно даже представить. Япония повержена, кажется, Китай освободился. Куда там! Южные порты, в том числе и Шанхай, занимают американцы. С северанаши. Коммунисты и Мао воюют против капиталистов и Чан Кайши. Не поймешь, кто за кого и какую принять сторону. Но наш владыка твердо знал, что с коммунистами ему не по пути. Он предвидел «культурную революцию» и все ужасы маоизма. Но куда уезжать? К кому обратиться за помощью? Ведь на его плечах оказалось пять тысяч человек! Была создана Международная беженская организация. Но она не могла управиться с огромным потоком беженцевиз Пекина, Циндао, Харбина, других городоввсе устремились в Шанхай. А принять беженцев согласилась лишь одна Филиппинская республика. Но там, конечно, были и американцыведь они выгнали оттуда японцев. Владыка заранее предвидел, что Филиппины будут лишь временным пристанищем для русских шанхайцев. А дальше? И он пошел к американцам.