Но их представительхотите, спросите
Недавно заклеен был в две полосы.
Сперва распластан, а послепластырь.
А ихний пастор, ну как назло,
Он перед боем знал, что слабо им
Молились строем, не помогло.
Профессионалам по всяким каналам
То много, то мало на банковский счёт.
А наши ребята за ту же зарплату
Уже пятикратно выходят вперёд.
Пусть в высшей лиге плетут интриги,
И пусть «канадским» зовут хоккей.
За нами слово, до встречи снова,
А футболисты до лучших дней.
ЧЕСТЬ ШАХМАТНОЙ КОРОНЫ
Я кричал: «Вы что там, обалдели?
Что ж вы уронили шахматный престиж?»
А мне сказали в нашем спортотделе:
Вот, говорят, прекрасно, ты и защитишь.
Но ты учти, что Фишер очень ярок,
Он даже спит с доской и сила в ём.
И он играет чисто, без помарок,
Но ничего, я тоже не подарок,
И у меня в запасе ход конём.
Ох, вы, мускулы стальные, пальцы цепкие мои,
Эх, резные, расписные, деревянные ладьи.
Друг мой, футболист, учил: не бойся,
Он к таким партнёрам не привык.
Так что ты за тылы и центр не беспокойся,
А играй по краю напрямик.
Ну, я налёг на бег, на стометровки,
Я в бане вес согнал, отлично сплю.
Были по хоккею тренировки
Ну, словом, после этой подготовки
Да я его без мата задавлю.
Ох, рельеф мускулатуры, мышцы сильные спины,
Ох, вы лёгкие фигуры, ох, вы, кони да слоны.
Не спеши и, главное, не горбись,
Так боксёр беседовал со мной.
Ты в ближний бой не лезь, работай в корпус
И помни, что коронный твойпрямой.
Тут честь короны шахматной на карте,
И он от пораженья не уйдёт
Мы сыграли с Талем десять партий
В преферанс, в очко и на бильярде,
И Таль сказал: «Такой не подведёт».
Ох, вы, сильные ладони, дельтовидные спины.
Эх, вы, кони, мои кони, ох, вы, милые слоны.
И в буфете, для других закрытом.
Повар успокоил: «Не робей.
Ты, говорит, с таким отличным аппетитом
Враз проглотишь всех его коней.
Так что ты присядь перед дорогой дальней
И бери с питанием рюкзак.
На двоих готовь пирог пасхальный,
Этот Шифер, хоть и гениальный,
А небось попить-покушать не дурак».
Ох, мы крепкие орешки, ух, корону привезём.
Спать ложусь я вроде пешки, а просыпаюсь я ферзём.
Только прилетелисразу сели.
Фишки все заранее стоят.
Фоторепортёры налетели
И слепят, и с толку сбить хотят.
Но меня и дома кто положит
Репортёрам с ног меня не сбить.
Мне же не умение поможет
Этот Шифер ни за что не сможет
Угадать, чем буду я ходить.
Выпало ходить ему, задире,
Говорят, он белыми мастак.
Он сделал ход е2 на е4
Что-то мне знакомое, так-так.
Ход за мной Что делать? Надо, Сева.
Наугад, как ночью по тайге
Помню, всех главнее королева,
Ходит взад-вперёд и вправо-влево,
Ну, а кони вроде буквой «Г».
Эх, спасибо заводскому другу
Научил, как ходят, как сдают
Выяснилось позже, я с испугу
Разыграл классический дебют.
Всё следил, чтоб не было промашки,
Вспоминал всё повара в тоске.
Эх, сменить бы пешки на рюмашки
Так живо б прояснилось на доске.
Вижу, он нацеливает вилку,
Хочет есть, и я бы съел ферзя.
Под такой бы закусь да бутылку.
Да во время матча пить нельзя.
Я голодный, посудите сами
Здесь у них лишь кофе да омлет.
Клетки, как круги, перед глазами,
Королей я путаю с тузами
И с дебютом путаю дуплет.
Есть примета, вот и я рискую:
Первый раз должно мне повезти.
Да я его замучу, зашахую,
Да мне бы только дамку провести.
С ним ещё неделюя весь, как вата.
Надо что-то бить, уже пора.
Чем же бить? Ладьёю страшновато,
Справа в челюсть, вроде, рановато
Неудобно как-топервая игра.
А он мою защиту разрушает,
Старую индийскую, в момент.
Это смутно мне напоминает
Индо-пакистанский инцидент.
Только зря он шутит с нашим братом,
У меня есть мера, даже две
Если он меня прикончит матом,
Так я его через бедро с захватом
Или ход конём по голове.
Я ещё чуток добавил прыти,
Всё не так уж сумрачно вблизи.
В мире шахмат пешка может выйти,
Ну, если тренируется, в ферзи.
А Шифер стал на хитрости пускаться,
Он встанет, пробежится и назад.
Предложил турами поменяться
Ну, ещё б ему меня не опасаться,
Когда я лёжа жму сто пятьдесят.
Вот я его фигурку смерил оком,
И когда он объявил мне шах,
То обнажил я бицепс ненароком,
Даже снял для верности пиджак.
И мгновенно в зале стало тише,
Он заметил, что я привстаю,
Видно, ему стало не до фишек,
И хвалёный пресловутый Фишер
Тут же согласился на ничью.
НА ДИСТАНЦИИ ЧЕТВЁРКА ПЕРВАЧЕЙ
На дистанции четверка первачей.
Каждый думает, что он-то побойчей,
Каждый думает, что меньше всех устал,
Каждый хочет на высокий пьедестал.
Кто-то кровью холодней, кто горячей.
Все наслушались напутственных речей,
Каждый съел примерно поровну харчей
Но судья не зафиксирует ничьей.
А борьба на всем пути, в общем, равная почти.
Эй, расскажите, как идут, Бога ради, а?
Телевидение тут вместе с радио.
Да нет особых новостей, все ровнёхонько,
Но зато накал страстей охо-хо какой
Номер первый рвёт подметки, как герой.
Как под гору катит, хоть и под горой,
Он в победном ореоле и в пылу,
Твёрдой поступью приблизиться к котлу.
А почему высоких мыслей не имел?
Да потому, что в детстве мало каши ел.
А голодал он в этом детстве, не дерзал,
Успевал переодетьсяив спортзал.
Ну, что ж, идеи нам близки:
Первымлучшие куски.
А вторым? Чего уж тут, он всё выверил:
В утешение дадут кости с ливером.
Номер два далёк от плотских тех утех.
Он из сытых, он из этих, он из тех.
Он надеется на славу, на успех,
И уж ноги задирает выше всех.
Ох, наклон на вираже, бетон у щёк,
Краше некуда уже, а он ещё!
Он стратег, он даже тактик, словом, спец.
У него сила, воля плюс характер. Молодец!
Чёток, србран, напряжён, и не лезет на рожон.
Этот будет выступать на Салониках.
И детишков поучать в кинохрониках,
И соперничать с Пеле в закалённости,
И являть пример целеустремлённости.
Номер третий умудрён и убелён,
Он всегда второй, надёжный эшелон.
Вероятно, кто-то в первом заболел,
Ну, а может, его тренер пожалел.
И настойчиво в ушах звенит струна:
У тебя последний шанс, слышь, старина.
Он в азарте, как мальчишка, как шпана,
Нужен приз, иначе крышка и хана.
Переходит сразу он
В задний старенький вагон,
Где былые имена предынфарктные,
Где местам одна ценавсе плацкартные.
А четвёртый, тот, что крайний, боковой,
Так бежит, ни для чего, ни для кого.
То приблизится, мол, пятки оттопчу,
То отстанет, постоит, мол, так хочу.
Не проглотит первый лакомый кусок,
Не надеть второму лавровый венок,
Ну, а третьему ползти
На запасные пути
Нет, сколько все-таки систем в беге нынешнем.
Он вдруг взял, да сбавил темп перед финишем.
Майку сбросил, вот те нане противно ли?
Нет, товарищи, поведенье бегуна не спортивное
На дистанции четвёрка первачей,
Злых и добрых, бескорыстных и рвачей.
Кто из них что исповедует, кто чей
Но судья не зафиксирует ничьей.
СКАЛОЛАЗКА
Я спросил тебя, зачем идёте в горы вы,
А ты к вершине шла, а ты рвалася в бой.
Ведь Эльбрус из самолёта виден здорово.
Рассмеялась ты и взяла с собой.
И с тех пор ты стала близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Первый раз меня из трещины вытаскивая,
Улыбалась ты, скалолазка моя.
А потом за эти проклятые трещины,
Когда ужин твой я нахваливал,
Получил я две короткие затрещины,
Но не обиделся, а приговаривал:
Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Каждый раз меня по трещинам выискивая,
Ты бранила меня, альпинистка моя.
А потом на каждом нашем восхождении
(Ну почему ты ко мне недоверчивая?)
Страховала ты меня с наслаждением,
Альпинистка моя гуттаперчевая.
Ох, какая ж ты неблизкая, неласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя.
Каждый раз меня из пропасти вытаскивая,
Ты ругала меня, скалолазка моя.
За тобой тянулся из последней силы я.
До тебя уже мне рукой подать.
Вот долезу и скажу: «Довольно, милая!»
Тут сорвался вниз, но успел сказать:
Ох, какая же ты близкая и ласковая,
Альпинистка моя, скалолазка моя!
Мы теперь с тобой одной верёвкой связаны
Стали оба мы скалолазами.
ПЕСНЯ О ДРУГЕ
Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а так
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош.
Парня в горы тянирискни,
Не бросай одного его.
Пусть он в связке одной с тобой,
Там поймёшь, кто такой.
Если парень в горах не ах,
Если сразу раскис и вниз.
Шаг ступил на ледник и сник,
Оступилсяив крик.
Значит, рядом с тобой чужой.
Ты его не бранигони,
Вверх таких не берут и тут
О таких не поют.
Если он не скулил, не ныл,
Пусть он хмур был и зол, но шёл,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал.
Если шёл он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной,
Значит, как на себя самого,
Положись на него.
К ВЕРШИНЕ
Здесь вам не равнина, здесь климат иной,
Идут лавины одна за одной,
И здесь за камнепадом ревёт камнепад,
И можно свернуть, обрыв обогнуть,
Но мы выбираем трудный путь,
Опасный, как военная тропа.
Кто здесь не бывал, кто не рисковал,
Тот сам себя не испытал.
Пускай внизу он звёзды хватал с небес.
Внизу не встретишь, как ни тянись,
За всю свою счастливую жизнь
Десятой доли таких красот и чудес.
Нет алых роз и траурных лент
И не похож на монумент
Тот камень, что покой тебе подарил.
Как вечным огнём сверкает днём
Вершина изумрудным льдом,
Которую ты так и не покорил.
Мы рубим ступени, ни шагу назад!
И от напряженья колени дрожат,
И сердце готово к вершине лететь из груди.
Весь мир на ладони, ты счастлив и нем,
И только немного завидуешь тем,
Другим, у которых вершина ещё впереди.
ПРОЩАНИЕ С ГОРАМИ
В суету городов и в потоки машин
Возвращаемся мы, просто некуда деться.
И спускаемся вниз с покорённых вершин,
Оставляя в горах, оставляя в горах своё сердце.
Так оставьте ненужные споры,
Я себе уже всё доказал(Припев)
Лучше гор могут быть только горы,
На которых ещё не бывал.
Кто захочет в беде оставаться один?
Кто захочет уйти, зову сердца не внемля?
Но спускаемся мы с покорённых вершин,
Что же делатьи Боги спускались на землю.
Припев
Сколько слов и надежд, сколько песен и тем
Горы будят у нас и зовут нас остаться.
Но спускаемся мы, кто на год, кто совсем,
Потому что всегда, потому что всегда мы должны
возвращаться.
Припев
СВОИ ОБИДЫ ЧЕЛОВЕК
Свои обиды человек,
Проходит время, и забывает,
А моя беда, как белый снег,
Не тает, не тает.
Не тает она и летом
В полуденный зной.
Так, значит, беду-обиду эту
Мне всё носить с собой.
МЕРЦАЛ ЗАКАТ
Мерцал закат, как блеск клинка.
Свою добычу смерть считала.
Бой будет завтра, а пока
Взвод зарывался в облака
И уходил по перевалу.
Отставить разговоры.
Вперёд и вверх, а там
Ведь это наши горы,
Они помогут нам, они помогут нам.
А до войны вот этот склон
Немецкий парень брал с тобою.
Он падал вниз, но был спасён,
А вот сейчас, быть может, он
Свой автомат готовит к бою.
Припев
Ты снова здесь, ты собран весь.
Ты ждёшь заветного сигнала.
И парнь тотон тоже здесь.
Среди стрелков из «Эдельвейс»
Их надо сбросить с перевала.
Припев
Взвод лезет вверх, а у реки
Тот, с кем ходил ты раньше в паре
Мы ждём атаки до тоски,
А вот «альпийские стрелки»
Сегодня что-то не в ударе.
ТЫ ИДЁШЬ ПО КРОМКЕ ЛЕДНИКА
Ты идёшь по кромке ледника,
Глаз не отрывая от вершины.
Горы спят, вдыхая облака,
Выдыхая снежные лавины.
Но они с тебя не сводят глаз,
Будто бы тебе покой обещан,
Предостерегая всякий раз
Камнепадом и оскалом трещин.
Горы знают: к ним пришла беда,
Дымом затянуло перевалы.
Ты не отличал ещё тогда
От разрывов горные обвалы.
Если ты о помощи просил,
Громким эхом отзывались скалы.
Ветер по ущельям разносил
Эхо гор, как радиосигналы.
И когда шёл бой за перевал,
Чтобы не был ты врагом замечен,
Каждый камень грудью прикрывал,
Скалы сами подставляли плечи.
Ложь, что умный в гору не пойдёт,
Ты пошёл, ты не поверил слухам,
И мягчал гранит, и таял лёд,
И туман у ног стелился пухом.
Если в вечный снег навеки ты
Ляжешь, над тобою, как над близким
Наклонятся горные хребты
Самым прочным в мире обелиском.
НУ ВОТ, СОРВАЛСЯ В ПРОПАСТЬ СТРАХ
Ну вот, сорвался в пропасть страх.
Теперь наверх.
Ну вот, исчезла дрожь в руках
Навек, навек.
Для остановки нет причин,
Иду, скользя.
И в мире нет таких вершин,
Что взять нельзя.
Среди нехоженных путей
Один путь мой.
Среди невзятых рубежей
Один за мной.
А имена тех, кто здесь лёг,
Снега таят.
Среди непройденных дорог
Одна моя.
Здесь голубым сияньем льдов
Весь склон облит.
И тайну чьих-нибудь следов
Гранит хранит.
И я гляжу в свою мечту
Поверх голов,
И свято верю в чистоту
Снегов и слов.
И пусть пройдёт немалый срок,
Мне не забыть,
Что здесь сомнения я смог
В себе убить.
В тот день шептала мне вода:
«Удач всегда».
Ну, а какой был день тогда?
Ах да, среда
СНАЧАЛА БЫЛО СЛОВО ПЕЧАЛИ И ТОСКИ
Сначала было слово печали и тоски.
Рождалась в муках творчества планета,
Рвались от суши в никуда огромные куски
И островами становились где-то.
И странствуя по свету без фрахта и без флага
Сквозь миллионолетья, эпохи и века,
Менял свой облик остров, отшельник и бродяга,
Но сохранял природу и дух материка.
Сначала было слово, но кончились слова,
Уже матросы землю населяли,
И кинулись они по сходням вверх на острова,
Для красоты назвав их «кораблями».
Но цепко держит берег, надёжней мёртвой хватки,
И острова вернутся назад наверняка.
На них царят морские, фартовые порядки,
На них хранят законы и честь материка.
Простит ли нас наука за эту параллель,
За вечность оснований и теорий
Но если уж сначала было слово на Земле,
То это безусловно слово «море».
ПОКИДАЕМ ТЁПЛЫЙ КРАЙ
Покидаем тёплый край
Навсегда.
Наше плаванье, считай,
На года.
Ставь фортуны колесо
Поперёк.
Мы про штормы знаем всё
Наперёд.
Поскорей на мачту лезь, старик,
Стал вопрос с землёй остро,
Может быть, увидишь материк,
Ну а может быть, остров.
У кого-нибудь расчёт
Под рукой.
Этот кто-нибудь плывёт
На покой.
Ну а прочиев чём мать
Родила
Не на отдых, а опять
На дела.
Ты судьбу в монахи не постриг,
Смейся ей в лицо просто.
У кого свой личный материк,
Ну, а у кого остров.
Мне накаркали беду
Дамой пик.
Нагадали, что найду
Материк.
Нет, гадалка, ты опять
Неправа.
Мне понравилось искать
Острова.
Вот и берег призрачно возник,
Не спеши, считай до ста.
Что этотот самый материк
Или это мой остров?
НА СУДНЕ БУНТ
На судне бунт. Над нами чайки реют.
Вчера из-за дублонов золотых
Двух негодяев вздёрнули на рею,
Но малонужно было четверых.
Ловите ж ветер всеми парусами,
К чему гадатьлюбой корабльвраг.
Удачамиф, но эту веру сами
Мы создали, поднявши чёрный флаг.
Катился ком по кораблю от бака,
Забыто всёи честь, и кутежи.
И подвывая, будто бы от страха,