Он обращался уже не конкретно к двум посетителям, а к кому-то абстрактному. Кому-то, кого искренне ненавидел. Кто же ему настолько насолил? Или закостенелые суждения настолько заморозили ум? Мужчина продолжал говорить, атакуя Маркуса давлением. Хван медленно положил ладонь на столешницу, тихонько подбираясь к цветочному горшку, который украшал интерьер. Кадык Маркуса дернулся, напряжение продолжало возрастать:
Пожалуйста, опустите нож.
Закрой свою варежку, помойная крыса. Ты, разносчик чумы. Если бы не твоя гадостная похоть, люди бы не дохли от СПИДа.
Черт знает, сколько этому человеку лет. Если судить по поверхностным убеждениям и стереотипам, он явно застал ВИЧ-эпидемию восьмидесятых. Самая большая вспышка появилась в Розовом Элизиуме, но стремительно расползлась по остальным. Первыми, кто начал обращаться к врачам, стали представители ЛГБТ+. К сожалению, их быстро маргинализировали наравне с проститутками и наркоманами. В восемьдесят шестом году прошлого века президент заявил, что болезнь является исключительно участью гомосексуалов и любителей колоться. Это только сильнее повлияло на дискриминацию, ведь все обвиняли, но никто не выяснял, каким образом происходят заражения. Если бы этим не занялись активисты, никто бы до сих пор не знал, что статистика гетеросексуальных пар в точности повторяет путь. Просветительская деятельность развилась, но остались легенды и мифы, порождающие ложность.
Ложные сведения зашли слишком далеко. Об этом свидетельствовало знаменитое зверство, потрясшее Элизиуммассовое убийство в Оранжевом Штате. Преступник, чье имя не заслуживает быть произнесенным, открыл огонь в гей-клубе «Пульсация». Пули из огнестрельного оружия забрали сорок девять жизней и ранили пятьдесят трех. Увы, это далеко не последний случай: в клубе Зеленого подожгли лестницу с намерением умертвить посетителей; трое братьев в Желтом забросали посетителей кусками бетона, из-за чего одному мужчине потребовалась операция; В штате Черный Элизиум недоумок открыл огонь по бару, убив одного и ранив шестерыхего бывшая жена имела связь с женщиной до их свадьбы, а своим мотивом выбрал очищение мира от распространителей СПИДа. В Белом Элизиуме взорвался клуб в отместку правительству, которое разрешило аборты и «гомосексуализм», а в квартале Голубого Элизиума погибли тридцать две персоны от пожара.
Хван резко вскочил и ударил мужчину керамикой. Горшок раскололся, земля разлетелась по полу с шумом. Незнакомец отшатнулся, хватаясь за лоб. Но вот незадачаон вскоре оправился, и первое, что сделалперекрыл им выход. Парни не успели воспользоваться заминкой и выскочить на улочку. Клинок опять направлен в их сторону. Хван находился ближе. Он оттолкнул сконфуженного Маркуса подальше, а сам выставил руку вперед, все еще пытаясь остановить нападавшего. Тот лишь выдавил ухмылку и выступил вперед, рассекая кинжалом воздух. Лим успевал уворачиваться, каждый раз благодаря судьбу, пока один из ударов не вышел из-под хлипкого контроля: пришлось перехватить чужую кисть и задержать ее в воздухе. Они сцепились, словно удав и крокодил, стараясь перевалить силу на противника, но стойко держались. Когда Хван понял, что вот-вот сдастся, он отдернул запястье влево. Послышался неприятный звук, всего на миг. Мужчина ошарашено замер. Он смотрел на Хвана, абсолютно потерянного, опустевшим взглядом. На шее недоброжелателя появилась алая полоска, как из ниоткуда. Следом брызнули струйки крови, жадно пачкая одежду. Он выронил оружие и схватился за горло, стараясь удержать разорванные артерии, но это не помогало. Его тело накренилось как башня, но в отличие от здания, что стояло уверенно, недоброжелатель грохнулся на пол. Его широко раскрытые глаза застыли, а кровь продолжала разливаться по плитке.
Хван первым очнулся от анабиоза. Схватил замершего в кошмаре Маркуса за рукав клетчатой рубашки и потащил к двери. Они выбежали на улицу, продолжая пересекать шоссе и авеню. Когда легкие уже болели, а ноги не слушались, все равно продолжали нестись вперед, сквозь парки и здания, улочки и закоулки. Лишь бы максимально отдалиться от того места, проклятого кафе, чертового здания. Попав в очередную узкую щель между строениями, Маркус вдруг сбавил шаг. Ему стало дурно. Он накрыл рот ладонью, но это не помогло. Картина все еще стояла перед очами, а желудок выворачивало наизнанку. Хван мягко постукивал его по спине, борясь с таким же желанием опустошить пищевод под корень. Его трясло, а мышцы сводило. Лим обливался холодным потом и чувствовал боль в темени, пока сердце шумело в ушах. Ему чертовки плохо.
Ты убил человека, шепотом произнес Маркус, вытирая рот рукавом. Ты убил его.
Мне жаль, Хван обреченно уронил голову ему за плечо. Мне очень жаль. Мне жаль, мне чертовски жаль
Он повторял извинения снова и снова, не понимая, к кому обращался. К убитому ли, его семье или Маркусу, которого заставил быть очевидцем. Может, к вселенной или самому Владыке Солнца. Ужас заполонил их души. Страх и токсины сожаления разъедали изнутри, а слезы валили из глаз водопадами.
эра распустившегося цветка
Осторожно!
Но Реналь все-равно поскользнулась. Благо, ее успели поймать: Маркус поддерживал под локоть, а Хван ухватил за маленькую ладонь. Гололед покрыл дороги всех улиц, как подобает под Сном Владыкипраздник в разгар зимы, когда год начинает отсчитываться заново. Только для Багрового Элизиума даже маленькие заморозкиредкость. Без лишних бесед, Хван передал Маркусу второй бумажный пакет с продуктами и с легкостью поднял девушку в воздух. Никто не знал о непогоде, потому леди надела ту обувь, которая у нее былашнурованные монки на каблуке. Она не просила опустить ее обратнов противном случае попросту не дойдет. Войдя во вкус, Хван пару раз закружился, да так, что кудри Реналь разлетались в стороны, ловя падающие снежинки. Ренальскромная особа, иначе ее просто не назвать: своим примером для подражания девушка выбрала Одри Модрин.
Одри, хрупкая и элегантная, была бриллиантом Элизиума. Она стала законодательницей моды и иконой стиля, будучи при этом также танцовщицей, фотомоделью и актрисой. Одри отличалась от роковых красоток своей невинностью и легкостью. Она скорее походила на ангела, нежели на настоящего человека. Жизнь до карьеры у Модрин складывалась трудно: ее детство пришлось на Войну и оккупацию. Девочка жила без тепла и пищи, из-за чего сильно исхудала и получила много проблем со здоровьем. Она любила рисовать и выступала с балетными номерами, чтобы собрать немного денег, но это не спасло от анемии, проблем с дыханием и депрессии. В своей жизни ей также пришлось преодолеть гепатит, к счастьюуспешно.
Реналь обожала фильм «Деньги на ужин», особенно главную героинюГалли: девушку по вызову, которая облачалась в жемчуга, темные очки и длинные черные платья. Одри Модрин специально взяли на эту роль, которая, казалось бы, не подходит чистой и милой девушке, но на то и был расчетобраз получился настолько гармоничным и тонким, что пленял. Никакой излишней вульгарности и похоти, только изысканность. Ассоциируя себя с этой героиней, Реналь сумела хоть как-то примириться с судьбой. Она приехала в Элизиум, чтобы стать балериной, но у жизни, как всегда, другие планы. Примерно так леди попала в плен «Лантаны». Ей ничего больше не осталось, как обернуть систему в свою пользу, но пользы от системы мало. Слова Реналь навсегда отпечатались в памяти Хвана: «Элизиумматушка подполья. Ты можешь купить за банкноты что угодно: мраморную говядину или человеческую плоть вместо нее, женщину на час, раба на плантацию или убийство. Правила простывсе продается. Ты продаешься. И цену, увы, устанавливаешь не сам».
Дверь распахнулась с ноги. Хван заскочил в квартиру, опуская девушку на коврик при пороге. Она раскрыла рот, оглядывая пространство перед собой. Реналь ловко выпрыгнула из туфель, забегая в большую гостиную, направилась прямо к пушистой туе. Пальцы сами тянулись к хрустальным игрушкам, расписанным и прозрачным, цветным и блестящим. Гирлянда подсвечивала хвою, огибая ветки. Она ткнула ноготком в висюльку, заставив ее раскачиваться. Желала узнать больше о жилище, где никогда не была раньше, Реналь повернула голову. Хван выкладывал из пакета продукты, передавая их Маркусу, а тот в свою очередь заполнял навесные шкафчики и отделения холодильника. Девушка замерла напротив большого стеллажа, что тянулся вдоль стены: наполовину заставленный интересными вещами вроде печатной машинки, коллекции марок Полусвета и старых пластинок в потрепанных упаковках. Но большую часть все-таки занимали книги. Реналь завороженно разглядывала названия, вздыхая. Было в этом сборище что-то прекрасное, что заставляло нутро замирать.
Можешь взять себе какую-нибудь, Хван нежно потрепал её по макушке.
Правда? Тебе не жалко?
Нет. Для тебя не жалко.
Реналь не сдержалась и крепко обняла парня, опуская веки. Только рядом с ними она чувствовала себя нужной. Ощущение дома, которое ускользнуло от нее при переезде, окутывало вновь. Родители остались далеко, а мужчины хотели забрать ее к себе из-за внешности, а не из искренней любви. Представляли, как Реналь ходит по коридорам одиноких особняков, пока ее талию облачают дорогие платья. Им плевать, сколько песен она обожает, как красиво поет и сколько пуантов было на ее счету. Не интересно, сколько языков знает и стихотворений читает наизусть. Нет, нужна гламурная оболочка, но никак не личность.
Лишь вы меня любите
Спустя годы Реналь стала для них отдушиной в мире, полном смертей. Она добрая, образованная и задорная. Ей не место среди игр в империю, но Элизиум отвернулся от малышки. Багровый Штат не оставляет пленных: ты либо победитель, либо проигравший. Элизиум в первую очередь известен своими многочисленными театрами и яркими небоскребами, которые переливаются яркими цветами, но не все актеры играют в театрах.
Реналь расчувствовалась, из-за чего Хван прижал ее к себе пуще прежнего. Он обернулся к Маркусу, который замешивал тесто для имбирных пряников. Противень уже был смазан маслом, ждал, когда на него начнут выкладывать будущую выпечку. Реналь поднялась взгляд вверх, к звезде на пышной туе. Никаких слез в Сон Владыки, никакого плача в столько хороший день.
эра зеленого бутона
На кой хрен вам моя тачка? парень с косяком меж пальцев удивленно смотрел на Хвана и Маркуса. Только не говорите, что убили кого-то, они мигом напряглись, убирая с лиц фальшиво приветливые улыбки. Заметив неловкость, Гарольд поспешил охладить пыл. Расслабьтесь, это шутка. Просто местный юмор, привыкайте. Ладно, только дайте мне что-нибудь взамен.
Ноутбук подойдет?
Да, супер, Гарольд кивнул, принимая ставку Хвана. Он выдвинул небольшой ящик в столе и достал ключи, кидая их в руки Маркуса. Не поцарапайте, иначе я вас закопаю. А теперь уже не шутка.
Гарольд был из тех раздолбаев, которые каким-то образов успевают учиться на «отлично» и обкуриваться за один день, если не час. Он настолько легкомысленно относился к своей жизни, что вызывал неподдельную зависть. Все кругом знали, что на него можно положиться: если нужна помощьзвони Гарольду. Забрали в полицию? Гарольд внесет залог. Уснул пьяный на остановке? набери Гарольда. Ты беременная и никто не идет с тобой на аборт? Гарольд впишется, еще и конфет купит. Его родители познакомились, живя в коммуне Детей Солнца. К моменту, как мальчик появился в их семье, они уже стали старикамиусыновили его. Их философия передалась пареньку и пропитала его существование.
Движение зародилось во время войны Элизиума с Инферией, против которой выступали сами жители Элизиума. Они пытались максимально отдалиться от кровожадных убийц, создав свою идеологию: свобода и взаимопонимание. Их лозунгом были слова: «занимайтесь любовью, а не погромом». Люди протестовали против насилия и отказывались от военной службы. Самый знаменитый жесткак мужчины и женщины с длинными волосами вкладывали распустившиеся бутоны в дула ружей. Они призывали становиться открытыми, не мешать другим жить и сочувствовать. Единственный закончтить интересы и личность другого человека, как себя самого. Из того поколения выросли хорошие родители. Они создали укромные семьи и дали своим детям распуститься, словно тем самым росткам.
Поблагодарив Гарольда за радушие, они побежали вниз по лестнице общежития, пока их спины оттягивали рюкзакилучше не брать много вещей. Парни решили, что нужно на время затаиться. Мало ли, что могло еще случиться, и лучший вариантскрыться из Зеленого, хотя бы до начала учебного года. Они провели день в истерике и страхе, что в дверь комнаты вот-вот постучит полиция, выкрикивая: «Вы арестованы за убийство». Однако ничего не происходило, не считая изводящих мыслей.
На парковке их ждал красный минивэн: забавный автомобиль-буханка, в котором можно ночевать без особых усилий. Местами проглядывались небольшие граффити, а внутри, на потолке встретили разные наклейки и парочка постеров. Они закинули сумки назад, прямо на протертый матрас и пыльное одеяло.
Ты поведешь, Хван открыл дверцу пассажирского сиденья. Я не умею.
Маркус согласился. Отец учил его водить с шести лет, и первое, что сделал Маркус, когда достиг совершеннолетияполучил права. Двигатель завелся, а машина качнулась, покидая прежнее место.
Куда направимся? Маркус постукивал пальцем по рулю, пока они стояли на светофоре.
Не знаю. Поехали в Желтый. Там, вроде, убили Вайрели. Это не причина, но Просто поехали туда.
Ладно.
Зеленый провожал палящим солнцем. От лучей быстро появился загар, но парни не стремились от него избавиться, прощаясь с вымученной бледностью. Хван опустил стекло, положив на раму локоть. Ветер врывался в салон, путаясь в шевелюре.
На другом конце города на несчастное кафе повесили табличку «закрыто». Проходящие мимо люди не видели труп, накрытый темной клеенкой. В маленькой каморке несколько человек просматривали записи с камер видеонаблюдения. Официантка тыкала в экран, не скрывая слез, из-за чего черная тушь измазала все ее лицо. Она повернулась к мужчине в горчичной рубахе и продолжала плакать. Тот вытащил из кармана белый платок и аккуратно провел по ее щекам, стирая непригодную косметику. Вокруг него вилась свора одинаково одетых приспешников. Все ожидали, что же скажет их главарь.
Нужно позвонить в полицию, всхлипывая, выпалила девушка.
Нет, мужчина ответил. Никакой полиции.
Он подцепил прядь ее черных волос, бережно укладывая за ухо, в котором держались три серьги-кольца. Официантка подняла слезливые глаза, ища ответа в лике старшего. Мужчина по-отцовски улыбнулся ей, уничтожая тишину своим приказом:
Найдите их.
Глава Шестая. Полет на Луну.
эра распустившегося цветка
Вайрели был убит на пороге собственной виллы серийным киллером. Но мужчина стал знаменит вовсе не после своей смерти. Вайрели по сей день находится на слуху благодаря модному дому и вкладу в индустрию стиля. Он любил свою семью, но несчастья начались еще в детстве, когда Вайрели потерял старшую сестру от столбняка. Позже родственники давили на него, не давая раскрывать свою ориентацию. Так и было до девяносто пятого года, пока он не представил своего партнера Антонио, который работал в доме моды Вайрели. На момент смерти модельера, они были знакомы уже пятнадцать лет.
Вайрели выбрал логотипом голову Медузы Горгоны. Он считал ее совершенством, образом женской силы и красоты. Вайрели стал глотком свежего воздуха для восьмидесятых: сочетание ярких элементов, сексуальности и грации. Он платил манекенщицам немыслимые деньги, а мужчин выпускал на подиум без галстуков и в джинсах, чего до него не делали. Модельер также шил костюмы для театра и крупного кино. Хван листал журнал, со страниц которого на него загадочно смотрел кутюрье. Парень сидел в холле, ожидая своей очереди. Внезапно понял, что забыл снять солнечные очки. Он задержал взгляд на красной оправе: какое совпадениетоже от Вайрели. Лим купил их в магазинчике, куда сплавляли все нераспроданные коллекции. Хван хмыкнул, вешая очки на треугольный вырез болотной рубашки. Дверь в кабинет открылась, заставляя встрепенуться.
Добрый день, женщина в летней блузке обратилась к нему. Это Вы подавали заявление на гражданство?
Да, Хван отложил на этажерку макулатуру. Да, это я.
Проходите.
Хван поднялся, вновь оставляя Вайрели в одиночестве, среди старых журналов. Его ждало собеседование, после которого будет решено, останется ли он в Элизиуме. Однако Хван совершенно не волновался. Сел на напротив работницы, которая пила из белой кружки чай. Женщина переключила что-то в компьютере, пару раз стукнув по клавиатуре, и вернулась к собеседнику.
Выглядите спокойным, Хван чуть шелохнулся, показывая любопытство. Обычно люди сильно переживают. Была даже девушка, которая потеряла сознание прямо на этом стуле.