Она вскинула взглядлицо ее исказилось болью.
Что случилось, Киши? хмуро спросила она.
Там тот человек которого вы боитесь Конрад Оуэн, сказал Киши.
Джоанна вскочила на ноги. Слезы на глазах разом высохли. Теперь сердце ее колотилось от страха. Конрад Оуэн вернулся. А Ричард, как назло, уехал!
Скорее, Маленькая Госпожа воскликнул индеец. Скорее в хижину
Не отдавай им меня, Киши, сказала Джоанна и крепко заперла дверь. Конрад Оуэн был единственным человеком на земле, которого она по-настоящему боялась. Более грубого и безнравственного существа ей еще не приходилось встречать. Да и как же ей его не бояться! Один раз он уже выкрал ее у Ричардакогда тот умирал. И что мешает ему сделать это еще раз, когда Ричард уехал и она осталась вдвоем со слугой-индейцем?
Джоанна выглянула в окно. Сердце ее забилось часто-часто. Она сняла со стены ружьеи зарядила его. Интересно, этот мерзкий типДжеймс Спенстоже с ним? Но нет, похоже на этот раз Корад Оуэн был один Она видела, как он подъехал к дому на своих санях. Собаки визжали и рычали под его хлестким кнутом. Надо же, сколько на нем меха!
Лицо его раскраснелось от мороза, на нем выделялся яркий белозубый рот. Да, он был по-своему красив. Сильный, мощный, в каждом движении угадывается здоровый и крепкий дух. Однако у Джоанны он вызывал лишь отвращение, как какое-то грязное животное.
Спрятавшись за занавеской, она наблюдала, как он подходит к Киши. Индеец так неподвижно стоял у дома со своим ружьем, что напоминал бронзовую статую. Только черные глаза его двигались туда-сюда, внимательно следя за Конрадом. Вот торговец слез с саней, вот направился к нему, на ходу потирая руки
Чтохозяйка дома? спросил он.
Она не желает видеть Конрада Оуэна, сказал Киши.
Услышав это, Конрад сначала выпучил глаза, а затем разразился громким хохотом.
Ах, не желает меня видеть? прогоготал он. Вот ведь незадача! А ну говоригде она, ты Тут он грубо обозвал Киши и перешел на более серьезный тон. Чтоокопалась в своей лачуге? Ну хорошо. Пусти-ка меня. Теперь я твой хозяин и будь добр меня слушаться.
Киши перегородил собой дверь.
Еще шаги Киши будет стрелять, тихо сказал он.
Конрад примолк и на какое-то мгновение растерялся. Затем бросил на индейца злобный взглядсловно пригвоздил его к месту. Глаза его сузились, как у зверя, и принялись шарить по окнам хижины. В одном из них он разглядел пушистую черную голову. Так, значит, Джоанна здесь.
Он ухмыльнулся.
Считай, она уже в моих руках, пробурчал он себе под нос. Или она, черт возьми, думает, что я испугаюсь ее краснокожего метисика?
Киши не спускал с него глаз. Конрад не решался достать из кармана брюк револьвер. И тогда он пустился на хитростьк сожалению, она ему удалась. Впрочем, эта детская хитрость всегда ему удаваласьдаже с более проницательными людьми, чем Киши.
Он вдруг указал пальцем на окно хижины и воскликнул:
Боже праведный! Посмотри!
И Киши невольно отвлекся от своего дозора, обернувшись взглянуть, не стряслось ли что-нибудь с его Маленькой Госпожой. Тут-то его и подловили. Конрад улучил момент и бросился на него. Под тяжестью его огромного тела Киши потерял равновесие и упал. Конрад весил не меньше пятнадцати стоунов[2]. А Киши, наоборот, был типичным представителем своей расытонким, гибким и подвижным. Они сцепились, и в рукопашной схватке вес оказался решающим. Киши боролся изо всех сил, защищая Джоанну, он пинал недруга ногами, кусал его, но тот все равно задавил его своей силой и массой тела.
С бьющимся сердцем Джоанна следила за дракой, выглядывая из-за занавески. Казалось, вся кровь отхлынула от ее лицатак она была бледна. Если Конрад победит Киши, то сразу же набросится на нее. Куда ей справиться с таким верзилой?
Она крепче сжала в руках ружье. Ладони ее вспотели. При мысли о том, что ей придется стрелять в живого человека, ее замутило. Но она знала, что здесь, на суровом Севере, чтобы выжить, надо уметь стрелять. Люди тут живут по закону дикой природы и выживает сильнейший. Здесь нельзя быть размазней. Или она застрелит Конрада Оуэна, или неминуемо попадет к нему в лапы.
Когда она снова подняла взгляд, Киши был уже побежден. Конрад скрутил ему руки и ноги веревкой и забрал у него нож. Теперь Киши беспомощно извивался на земле, как выброшенная на берег рыба.
Конрад, тяжело дыша, но с победной улыбкой на лице поднялся и тут же увидел направленное на него из окна дуло ружья. Прямо за ним холодным стальным блеском мерцали черные глаза Джоанны.
Еще один шаг, Конрад Оуэн, и я выпущу в тебя пулю, сказала она.
Э-э-э, детка, брось эти штучки, сказал Конрад, Положи-ка на землю ружье.
Сначала отпусти Киши.
И не подумаю.
Тогда я выстрелю, сказала Джоанна.
Черта с два! выкрикнул торговец.
Однако с опасением покосился на блестящее дуло ружья. Его охватывало бешенство при мысли, что какая-то сопливая девчонка взяла его на мушку. Как же он не предусмотрел, что она может оказаться настолько сообразительной? Надо было догадаться, что дочка Джона Грея не станет сидеть все это время сложа ручки Однако он не собирался сдаватьсятеперь, когда выиграл так много очков и уложил этого метиса. Он попытался потянуть время.
Ну, послушай, Джоанна, у меня же на уме нет ничего плохого. Ну неужели нельзя повежливее? Я ведь всегда дружил с твоим отцом.
Мой отец просто не знал, какое ты на самом деле отродье, Конрад, сказала Джоанна, не спуская с него глаз. Сердце ее бешено колотилось. В своей огромной шубе Конрад Оуэн был похож на какое-то животное, которое облизывалось и злобно посверкивало глазами.
Ну, давай же, детка, подружимся продолжал он.
Зачем ты сюда пришел? И зачем ты связал моего слугу если ты такой дружелюбный?
Просто он мешал мне войти в твой дом. Это же негостеприимно, сказал Конрад притворно мягким голосом. Не станешь же ты обращаться со мной, как с каким-то случайным прохожим?
Я обращаюсь с тобой, как со своим врагом, потому что ты и есть мой враг, сказала Джоанна, продолжая сверлить его глазами. Уходи и оставь меня в покое.
Но я приехал, чтобы позаботиться о тебе. Ты ведь осталась совсем однагосподин, который гм который тебе так нравился, уехал, сказал он.
Мистер Стрэндж может в любой момент вернуться, попыталась соврать Джоанна.
Ну уж этого мне не говори, сказал Конрад. Его жена лежит больная в Форт-Юконе. Я как раз оттуда и все знаю. Стыд-то какойспуталась с женатым мужчиной да еще при больной жене.
Лицо Джоанны сделалось пунцовым. Она вся содрогнулась от возмущения.
Да как ты смеешь? Что ты вообще об этом знаешь?
Да весь Форт-Юкон только о том и говорит, что дочка Джона Грея живет с каким-то мужчиной, у которого жена при смерти.
Не верю я тебе, сказала Джоанна. И вообще это неправда. Мы мы никогда не были близки. Мы просто жили в одной хижине. И его жена об этом знает. Она сама оставила нас здесь. Так что не смей говорить мне подобные вещи Она осеклась. Ее руки теперь дрожали так сильно, что она не могла нормально целиться в него, а он только стоял и гнусно ухмылялся.
И всякий тебе скажет, Джоанна, что раз уж я был дружен с твоим отцом, то мне сам Бог велел присматривать за тобой, продолжал Конрад. Зачем тебе какой-то чужой? К тому же у него самого все не клеится.
Джоанна подавила в себе ярость. Нет уж, на эту удочку она не попадется! Очень возможно, что Конрад слышал в Форт-Юконе разговоры о больной жене Ричарда, но чтобы люди судачили про нее, Джоанну, она ни за что не поверит. Будто у людей в Форт-Юконе нет других дел. Они приехали на Север, чтобы искать тут золото, а не распускать всякие сплетни. Все это грязные, низкие домыслы самого Конрада. Как же ей прогнать его? Не может ведь она стоять так целый день и держать его на прицеле? У нее и без того уже занемело запястье. Ну как же, как же заставить его уйти?
Зачем ты только приехал? снова спросила она, охваченная отчаянием.
Понимаешь, Джоанна, сказал он, ты мне ужасно нравишься. Если я не женюсь на тебе, просто сойду с ума. Я смогу предложить тебе гораздо больше, чем этот пареньСтрэндж. Поехали со мной в Номтам и поженимся. Поехали, Джоанна
Она смерила его презрительным взглядом.
Нет уж, спасибо. Я скорее умру. Кстати, куда ты подевал того второго мерзкого типа? Надеюсь, ты не притащил его снова сюдасебе в помощники?
В ее голосе было столько презрения, что у Конрада закипело все внутри. Ему до боли хотелось броситься на нее, схватить за горло и вытрясти из нее всю ее гордость и спесь. Погодибудет время, и он это сделает, непременно сделает! Даже если ему придется для этого простоять здесь до вечера и потом всю ночь. Она ведь обязательно устанет, проголодается. Пусть она храбрая и отважнаяно ведь все равно девчонка! Так просто, хладнокровно, она его не застрелит.
Джоанна спрашивала сама себяа сможет ли она взять да и пристрелить его? Нет, наверное, не сможет. Если только он попытается броситься на неетогда она точно выстрелит. А сейчас, когда он стоит перед ней, разговаривает, улыбается, как такое возможно?
Ну, давай же, брось свое ружье, впусти меня, и будем друзьями, детка, сказал он заискивающим голосом.
Нет, не впущу, отрезала Джоанна. Ни за что. Никогда.
А никогдаэто когда? усмехнулся он.
«Господи, Ричард, Ричард, ну почему я не поехала с тобой? Вернись, вернись, Ричард!»то и дело проносилось в голове у Джоанны.
А Конрад Оуэн тем временем думал о том, что его ждет, когда он все-таки войдет в хижину и овладеет девчонкойэтой пигалицей, которая имеет наглость столько времени держать его на мушке и заставлять пялиться в дуло ружья.
Неспроста он приехал сюда одинбез Джеймса Спенса. Дело в том, что Джеймса Спенса уже не существовало на этой грешной земле. Он скончался от лихорадкис непривычки не вынес слишком сильного переохлаждения. Для его слабых легких хватило одной недели. Но прежде чем он умер, Конрад Оуэн выбил из него все документы, касающиеся наследства Джоанны.
Теперь бумаги были в руках у Конрада. Ему оставалось лишь жениться на Джоаннесделаться ее законным супругом, и вот тогда он достанет эти бумаги. Они поедут вместе в Англию, где Конрад преспокойно присвоит ее денежки. Но сейчас, пока она ему не принадлежит, он ни за что не раскроет ей тайну.
Мрачное противостояние тянулось уже два часа. Под конец Конрад начал материться. Ноги его подкашивались от усталости, все тело затекло и онемело от холода. Но сдаваться он не собирался. Несколько раз глумливым тоном предлагал пристрелить его. Джоанна пыталась последовать его совету, но всякий раз пасовала. Палец отказывался нажимать на крючок. Ей еще никогда не приходилось убивать человека. И сейчас у нее не хватало на это духу, хотя она сама страшно устала и замерзла. Огонь в печи давно погас. В доме было почти так же холодно, как на улице. Рука, в которой она держала ружье, совершенно занемела. Она не представляла, сколько еще сможет вот так простоять, если если Конрад не уйдет сам.
«Ричард Ричард»повторяла она про себя дорогое имя, как будто это было заклинание, способное изгнать зло. Но когда она думала о том, что Ричард сейчас спокойно едет Форт-Юкон к своей жене и даже не знает, что тут с ней происходит, ей становилось плохо.
День клонился к закату. Незаметно наползала ночь. Фигура Конрада уже тонула в сером сумраке, а он все стоял, покачиваясь, словно пьяный, но сдаваться не желал.
Собаки в упряжке проголодались. Распластавшись на снегу, они задрали к небу покрытые инеем острые морды и принялись душераздирающе выть.
Ты все еще тычешь в меня это проклятое ружье? спросил Конрад.
Она что-то простонала.
Уходи пожалуйста, уходи.
Она едва различала его в темноте. Он тоже плохо видел ее и направленное на него дуло. Противоборство продолжалось. Напряжение все нарастало. Для Джоанны это состязание двух самолюбий было настоящей пыткой. Тогда как Конрад испытывал даже нечто вроде азартанесмотря на голод и утомление. Он знал, что в конце концов победит. Он был уверен а тогда уж
Неожиданно до его ушей донесся протяжный стон. Глаза его вспыхнули хищным огнем. Конрад увидел, как худенькая фигурка за окном покачнулась. Он резко пригнулся, и в ту же секунду над головой у него просвистела пуля. Джоанна почувствовала, что теряет сознание и в последний момент выстрелила, отчаянно пытаясь спастись. Конрад Оуэн выпрямился и плотоядно захохотал. В один прыжок он очутился у окна. Так и есть! Эта дуреха свалилась в обморок. Даже ружье выронила. Наконец-то! Он непрерывно похохатывал и потирал затекшие руки.
Затем пнул распростертое тело незадачливого индейца, перешагнул через него и закрыл за собой дверь хижины.
11
Очнувшись от обморока, Джоанна обнаружила, что лежит на кушетке в гостиной. Она задыхалась. Кто-то вливал ей между стиснутыми зубами виски. Джоанна застонала, сделала глубокий вздох и села. Все ее тело пробрала дрожь.
Ричард сказала она.
И тут услышала издевательский смех и увидела, что над кушеткой склонился Конрад Оуэн.
А вот и не Ричард, моя красотка. Это же я, твой милыйтот самый, что под дождем как там поют«Стоит милый под дождемничего, не сахарный» Ахха-ха-ха-ха! снова закатился он.
Его хохот звучал в маленькой комнате, подобно раскатам грома, и Джоанне хотелось заткнуть уши. Казалось, его смех, да и он сам, заполняет здесь все пространство, не оставляя места для воздуха. Ее сковал ужас. Тяжело дыша, она лежала и не сводила с него взгляда, в лице ее не осталось ни кровинки.
Он зажег лампу и задернул занавески. Затем снял шапку и рукавицы, расстегнул шубу, под которой оказалась серая фланелевая рубашка.
Собаки за окном затихлиим дали еду. Но зато все время слышался слабый стониндеец Киши так и остался лежать на снегу, связанный по рукам и ногам. Он же может замерзнуть насмерть!
Там Киши! выкрикнула Джоанна. Сейчас же внеси его в дом, дай ему поесть Ты! Грязная скотина! Впусти его!
Конрад засунул большие пальцы за ремень.
Да брось ты, детка. Зачем так шуметь? Этот чертов метис вполне заслужил такую смерть. Да он бы сам, первый, пристрелил бы меня, как собаку, будь его воля.
Он просто хотел заступиться за меня. Он здесь не виноват. Впусти его, сказала Джоанна.
Конрад вдруг остановился, подхватил ее на руки и высоко поднял над головой. Он держал ее, как тряпичную куклуноги ее болтались в воздухе. Восторгу его не было предела, когда он заметил, что щеки ее и нежную шею залил стыдливый румянец. Вот она, Джоанна Грей, в голубом клетчатом фартучке, нежненькая, как персик, глазищи испуганные, такой он ее еще ни разу не видел. Джоанна всегда была этаким вихрастым мальчишкой-сорванцом. А теперь, посмотрите-ка, настоящая маленькая женщина.
Пусти меня Поставь меня на пол хрипло выкрикнула Джоанна.
Вместо ответа, он поцеловал ее в шею. Мысли ее заметалисьзнал бы Ричард, что тут с ней происходит Дверь на замке, она одна в хижине с этой белобрысой свиньей, а Киши медленно умирает на морозе
Пусти же меня. Именем моего покойного отца прошу тебяпусти, сказала она, но он продолжал покрывать поцелуями ее смертельно бледное лицо. Конрад, ты же дружил с моим отцом Ты же не станешь
А с этим англичанином ты была поприветливее, перебил ее он и снова оглушительно загоготал. Его громадные лапищи дрожали от нетерпения. Он страшно, до умопомрачения хотел ее. Долгое стояние на морозе не убило в нем желания, а, напротив, еще больше распалило его. Он пожирал глазами ее худенькое бледное личико, бархатные карие глаза и вздрагивающий бутончик рта. И много раз ты ложилась с нимзаметь, с женатым мужчинойа? гнусным шепотком поинтересовался он. Ну не красней я понимаю. Могу себе представить, что тут творилось, в этой самой комнате, пока не видела его жена
Скотина, прошипела Джоанна, лицо ее сморщилось от унижения. Грязная скотина как ты смеешь такое говорить Это все неправдаты знаешь это не хуже меня. Не стоит равнять всех по себе. Ричард Стрэндж не такой. Не такой! Он вел себя со мной порядочно. А ты даже не знаешь, что это такоепорядочность!
В ответ Конрад только посмеивался. Что были для него ее словажалкие крошечные стрелы, которые лишь слегка задевали его. Слишком толстая у него шкура, чтобы обращать внимание на девичий лепет. И вообще, какая ему разница, что у нее тут было с этим англичанином? Главное, что теперь она достанется ему. Она и ее деньги.