Большая игра: Столетняя дуэль спецслужб - Рохмистров Владимир Геннадьевич 3 стр.

Весьма знаменателен следующий факт: несмотря на британо-российское противостояние в Центральной Азии, британские картографы обменивались информацией с русскими! В архиве Королевского Географического общества сохранилась переписка 18671876 годов начальника Управления военно-топографической службы Индии полковника Джеймса Т. Уолкера с российскими географами, военными топографами, геодезистами и картографами. Этот замечательный факт свидетельствует о том, что, невзирая на соперничество двух империй в сфере геополитики, представители их государственных военно-топографических служб старались объединять усилия в исследовании неизвестных европейцам уголков Азии, исходя во многом из гуманистических принципов необходимости обеспечения прогресса научных географических знаний. Эта идея высказывается, в частности, в одном из писем Уолкеру начальника картографического отдела Военно-топографического депо Генерального штаба русской армии полковника О. фон Штубендорфа. Благодаря британского коллегу за полученную от него английскую карту Туркестана и направляя в Индию подборку новейших русских карт и публикаций, посвященных тем же районам, Штубендорф подчеркивает, что только таким мудрым путем географическая съемка Центральной Азии может быть значительно продвинута, а именно России и Англии следует действовать рука об руку на этой нейтральной территории географической науки

Эта книгане научный трактат, она предназначена для массового читателя. Поэтому в ней не будет тщательно отслеженных по всем цитатам отсылок и сносок. Изложенные в ней событияв основном плод сопоставления двух фундаментальных трудов: вышедшей у нас в начале XX века трехтомной «Истории завоевания Средней Азии» генерала М. А. Терентьева и написанной в конце XX века книги английского исследователя Питера Хопкирка «Большая игра, или Секретные службы в высокогорной Азии». Последний не пользовался в своей работе трехтомным трудом нашего военного историка, удовлетворившись двумя его гораздо более ранними книгами «Россия и Англия в Средней Азии» (1875 г.) и «Россия и Азия в борьбе за рынки» (1876 г.), которые были переведены на английский язык и изданы как двухтомник.

Также следует особо обратить внимание на то, что все даты в книге, за исключением цитат, даны по новому стилю: во-первых, чтобы не было путаницы при сопоставлении событий в британских и наших источниках, во-вторых, потому, что это более соответствует реальному состоянию времен года, а в-третьих, потому, что мы и сами уже давно живем по новому стилю. Более того, это необходимо сделать еще и по следующим соображениям.

Генерал Терентьев, проделавший колоссальную работу по обработке источников, создает тем не менее довольно запутанную картину событий, в которой не так-то легко просто разобраться, а не то что вынести некое здравое суждение. Это происходит потому, что, во-первых, Терентьев излагал события не в их хронологической последовательности, а следуя своей логике повествования, которая и привела его к тому, к чему привела. Во-вторых, наш историк, естественно, излагал события, пользуясь датами старого стиля, а при упоминании европейских событий далеко не всегда указывал стиль даты. В результате проследить, какое событие произошло раньше, а какое позжечитателю становится чрезвычайно трудно. Однако главная цель, по которой я предпочитаю свести все в единый стиль, заключается не столько в облегчении чтения, сколько в том, что при расстановке дат в строгой последовательности и в единой системе кроме логики автора изложения возникает еще и некая логика развития событий, которая, на мой взгляд, гораздо важнее.

И в заключение этого небольшого предисловия не могу не выразить благодарности Валерию Смолянинову, оказавшему значительную помощь и поддержку в работе над этой книгой.

Итак, главным призом для всех участников Большой игры, по мнению Британии, была «жемчужина британской короны»  Индия. Однако за этим стояло другоевозможность контроля над обширнейшими рынками сбыта и источниками сырья в глубинных районах евразийского континента. Поэтому в Большую игру в качестве «игрушек» были вовлечены все страны Ближнего Востока, Средней, Центральной и Южной Азии и Дальнего Востокаот Турции до Японии. Иными словами, как писал Киплинг, «Большая игра так велика, что одним взглядом можно окинуть только маленький ее участок». Поэтому и мы рассмотрим лишь отдельные эпизоды этой игры, то есть сосредоточимся прежде всего на одной стране обширной АзииАфганистанестране, которой не посчастливилось в этой игре вдруг оказаться «воротами в Индию». И эти ворота, дабы «сокровища Агры» не пропали, следовало держать на замке.

В XIX веке англичане дважды, а в XX веке русские, осуществив военное вторжение в эту страну, совершили, как ни странно, одну и ту же ошибку. Хопкирк в предисловии к своей книге пишет: «Если бы русские в декабре 1979 года вспомнили о печальном опыте англичан в Афганистане в 1842 году, кстати, имевшем место едва ли не при таких же обстоятельствах, они могли бы не попасть в ту ужасную ловушку, что унесла жизни 15 тысяч русских парней, не говоря уже о неисчислимых и невинных афганских жертвах. То, что афганский народ непобедим, Москва поняла слишком поздно. Афганцы не только не утратили своих грозных способностей, особенно проявляющихся на их собственной земле, но и быстро освоили новейшие методы ведения боевых действий».

Быть может, и в самом деле английский исследователь прав?..

Пролог

Первые шаги к тотальному противостоянию двух империй, Британской и Российской, были сделаны в 1807 и в 1817 годах. Корни же этого противостояния лежат еще глубжев начале XVII века, когда по морскому пути проникли в Индию и обосновались там англичане. Образовав Ост-Индскую компанию, Англия стала вывозить из Индии тончайшие хлопчатобумажные ткани, пряности, красители и прочие экзотические товары, скупавшиеся за бесценок у индийских крестьян и ремесленников. Постепенно владения британских купцов в Индии все более расширялись. В 1639 году англичане обосновались в Мадрасе. В 1663 году перенесли свою факторию из Сурата в Бомбей, островное положение которого давало им ряд преимуществ. В 1690 годупостроили в низовьях Ганга свой укрепленный город Калькутту. Так, к концу XVII века британские колонизаторы создали в Индии сеть своих укрепленных баз на побережье.

В том же XVII веке, когда морская торговля Индии прочно перешла в руки европейских компаний, индийцы стали все более налаживать караванные связи со своими северными соседями. Через Персию и Бухару индийские купцы проникли в Астрахань и в 40-е годы XVII века уже прочно обосновались там. С 1649 года в Астрахани даже возник особый индийский дворобнесенный стеной участок, где находились лавки и жилые помещения индийцев, а позднее и храм Вишну. Астраханские индийцы торговали и в Москве, и на Нижегородской (Макарьевской) ярмарке главным образом восточными (персидскими и индийскими) товарами. В восточной торговле России индийцы занимали второе место после армян из иранской Джульфы (Исфахана).

Царское правительство в XVII веке неоднократно пыталось установить непосредственные торговые и дипломатические связи с Индией, однако не смогло этого добиться ввиду трудностей проезда через территории нескольких восточных государств. Два русских посольства ко двору Шах ДжаханаНикиты Сыроежина в 1646 году, а также Родиона Пушникова и Ивана Деревенского в 1651 годубыли задержаны в пути персидскими властями. Посланное через Бухару посольство бухарца Мухаммеда Юсуфа Касимова добралось до Кабулаокраины тогдашней Могольской империи, но не было допущено правившим там Аурангзебом дальше, и лишь торговая миссия Семена Маленького в 1695 году достигла Дели, Агры, Сурата и Бурханпура. Она получила от Аурангзеба написанный по-тюркски фирман на право свободной торговли. Семен Маленький, однако, умер на обратном пути в Персии.

Таким образом, интерес к индийским товарам издавна существовал и в России. Однако английские исследователи полагают, что первым из царей, устремившим пристальный взгляд в сторону Индии, стал Петр Великий. Что же именно дает право называть Петра Великого первым русским самодержцем, устремившим пристальный взгляд на Индию?

Из отчетов русских путешественников Петр знал, что за горами и пустынями Средней Азии лежит сказочно богатая страна Индия. Знал он и о том, что эти сказочные богатства в огромных количествах вывозят оттуда морем его европейские соперники и, в частности, англичане. И Петр, с его проницательным умом, немедленно решил составить план, как прибрать к рукам не только золото Средней Азии, но и свою долю индийских сокровищ.

В 1713 году в Астрахань приехал некто Ходжа Нефес, садыр одного из туркменских колен, и сошелся с князем Самановым, которому и передал, что желает предложить русскому царю завладеть страною при Амударье, где будто бы находится золотой песок. Он рассказал, что хивинцы, опасаясь России, засыпали то устье, которым Амударья впадала в Каспийское море, но прибавил, что можно без больших усилий уничтожить плотину и возвратить реке прежнее течение, в чем русским будут помогать и туркмены. Саманов проводил Нефеса в Петербург и, при посредстве гвардии поручика князя Бековича-Черкасского, представился вместе с ним Петру Великому.

К этому времени Петр Великий получил известие также и от сибирского губернатора князя Гагарина о том, что в Малой Бухарии, при городе Эркети (нынешний Яркенд), на реке Дарье находится золотой песок. Ирония судьбы заключается в том, что Эркет, или Яркенд, стоит на реке Яркенддарье, которую тогда из-за совершенно смутных представлений о географии этих мест считали тождественной Амударье. Находившийся в то время в России хивинский посол Ашур-бек подтвердил показания князя Гагарина и предложил Петру построить крепость близ того места, где Амударья прежде впадала в Каспийское море, и снабдить ее гарнизоном. А затем, разрушив плотины, вернуть Амударью в прежнее русло.

Якобы узнав о золотоносном русле реки Оке (греческое название Амударьи), Петр и решил захватить Хиву, но не столько из-за нее самой, сколько из-за вожделенной Индии. «Именно Хива,  пишет Хопкирк,  станет промежуточной перевалочной базой для караванов, которые, как надеялся Петр, скоро начнут возвращаться из Индии с грузом экзотических сокровищ, предназначенных для внутреннего и европейского рынка. Этот прямой наземный путь нанес бы серьезный ущерб существующей морской торговле, ибо морской путь из Индии в Англию занимал почти год».

Русский историк Терентьев как будто поддерживает это мнение. Он пишет: «Не столько золото, сколько возможность обратить величайшую из рек Средней Азии, Аму, в Каспийское море и тем самым открыть удобный путь сообщения России с отдаленнейшими странами, заставила Петра предпринять экспедиции со стороны Каспийского моря и Сибири».

Как бы то ни было, Петр Великий и в самом деле распорядился о проведении первой русской экспедиции в Хиву. Скорее всего, именно эта неудавшаяся экспедиция и дает право исследователям считать Петра Великого главным виновником жгучего желания русских захватить Индию.

Передадим вкратце историю этого предприятия, имевшего место за сто лет до начала описываемого нами противостояния, по трехтомной истории завоевания Средней Азии генерала Терентьева.

Царский именной указ об отправлении экспедиции в Хиву с поздравлением хану по случаю его вступления в права владыки, а оттуда в Бухару под предлогом торговли, был дан 29 мая 1714 года. Начальником экспедиции от Астрахани в Хиву был избран лейб-гвардии Преображенского полка капитан-поручик князь Александр Бекович-Черкасский.

По приезде в Хиву Бекович должен был склонить хана к русскому подданству. Если хан согласится на все условия, то снарядить при его помощи две экспедиции, которые и отправить с караванами: одну к Яркенду, а другую, с Кожиным «под видом купчины», в Индию к Моголу. Для купеческого каравана в Индию было накуплено товаров на пять тысяч рублей. Кроме того, экспедиция должна была разведать пути и описать их подробно. Всего в отряде было шесть тысяч шестьсот пятьдесят пять человек. Для начала Бекович должен был построить крепость около прежнего места впадения Амударьи в Каспийское море.

В день отплытия из Астрахани (в середине сентября 1716 года) Бековича поразило большое несчастье: жена его и две дочери утонули. Это сильно подействовало на князя. Историки даже полагают, что это неожиданное событие навсегда лишило Бековича душевного спокойствия, а впоследствии отразилось и на его умственных способностях. Во всяком случае, все дальнейшие действия Бековича заставляют думать именно так, ибо совершенно неизвестно, для какой надобности Бекович вопреки приказу Петра I вместо одной крепости построил на Каспии триТюп-Караган, Красные Воды и Святой Петр, куда и засадил почти всю свою пехоту. В результате этого странного поступка главная и большая часть войск экспедиции, совершенно бесполезно для дела, была оставлена умирать в безводных и вонючих пребрежных укреплениях.

Самый путь был избран Бековичем, также вопреки воле Петра, не от Красных Вод по старому руслу Амударьи, а от Астрахани. Немудрено, что подчиненные перестали доверять ему, особенно когда он вырядился в азиатский костюм, обрил голову и принял титул Девлет-Гирея (покорителя царств). В умах русских людей, оказавшихся у него в подчинении, зашевелились подозрения в измене этого кабардинского князька.

Возвратившись 20 февраля 1717 года на верблюдах в Астрахань, Бекович занялся приготовлениями непосредственно к походу в Хиву. В состав отряда сухопутной экспедиции было назначено: пехотытриста человек, кавалерии: драгунский полкшестьсот человек, яицких казаковтысяча четыреста человек, гребенских казаковпятьсот человек, черкесских узденей (с Сиюнчем и Ак-мурзой, братьями Бековича)  двадцать два человека, юртовских татар (калмыков)  тридцать два человека, нагайских татароколо пятисот человек, артиллерийских и морских чиновоколо ста человек. Таким образом, всего три тысячи четыреста пятьдесят четыре человека при шести орудиях. Купеческий караван при отряде состоял из тридцати пяти купцов (в том числе тринадцати русских) и имел сто шестьдесят одного человека прислуги. При отряде состояли: князь Са-манов, несколько астраханских дворян, подьячих и толмачей; проводником был туркмен Ходжа Нефес.

Следовательно, из едва ли не четырех тысяч человек в отряде было только триста пехотинцев!

Экспедиция выступила в конце апреля 1717 года, на Святой неделе. Сопоставляя все эти цифры, поневоле задумаешься, в самом ли деле «семерка» является счастливым числом. Яицкие и гребенские казаки, под командою секунд-майора Пальчикова выступили к Гурьеву со всеми лошадьми остального отряда (пехота, драгуны, уздени и остальные), отправлявшегося на судах к тому же Гурьеву неделей позже. Под Гурьевым Бекович простоял без всякой надобности около месяца, будто специально дожидаясь летней жары.

В начале июня, следовательно, в самое трудное для степного похода время, отряд выступил из Гурьева. Далее история прямо на наших глазах превращается в настоящую легенду, поскольку из похода почти никто не вернулся, и сведения о событиях добывались допросами проводника Ходжи Нефеса и казака из татар Урах-мета Ахметева. Числа их не сходятся день в день, но приблизительную картину гибели экспедиции представить все же можно.

Отряд выступил 8 июня после Троицы, оставив большую караванную дорогу на Хиву слева и направившись «для ради конских кормов и воды» другой дорогой, которая шла поблизости от морского берега и пересекала много речек. Через восемь дней отряд был уже на Эмбе, пройдя усиленными переходами, без дневок, более трехсот километров. Отдохнув здесь два дня, отряд двинулся к урочищу Богачат, откуда уже следовал по большой хивинской дороге на колодцы Дучкан, Мансулмас и Чилдан. Здесь на ночлеге бывшие при отряде калмыки и туркмены, вместе с проводником Кашкою, бежаличастью в свои аулы, частью в Хиву. Проводником сделался Ходжа Нефес. Отсюда (за восемь дней хода до Хивы) Бекович отправил в Хиву дворянина Керейтова с сотней казаков для уверения хана в мирной цели своего посольства.

Когда Керейтов прибыл в Хиву, хан Ширгазы приказал заключить его вместе с конвоем в тюрьму, а сам поспешил собрать, сколько мог успеть, войска. Чтобы удостовериться в характере посольства, хан послал навстречу отряду своих узденей с подарками Бековичу, который не принимал послов в течение двух дней, пока не подошла остававшаяся на Ялгысу тысяча казаков, набиравшихся сил после изнурительного марша. Это было сделано с целью показать хивинцам силы отряда. Однако для прибывших этот отряд не показался впечатляющим. Слухи о многочисленности хивинских войск (их было на самом деле двадцать четыре тысячи) подействовали и на Нефеса, который вслед за послами хана бежал от русских. Князь Бекович, поняв, что теперь хивинцы могут запросто напасть на него, расположил отряд тылом к воде, оградив его с прочих трех сторон телегами и арбами.