По замыслу ребят, первая пробная «старушка» должна была совершить вояж по двору именно в это время.
Эксперимент решили проводить с предельной дерзостью, проходя буквально перед носом у противника.
Чести испытать судьбу в качестве «первой старушки» был удостоен Шашапал.
Но теперь Непредвиденный отъезд братьев спутал все планы: Больше двух часов Сергей и Медуница помогали Шашапалу совершенствовать его «переход в старушку».
Надо! Надо именно сегодня попробовать, уговаривал друзей Шашапал, придирчиво имитируя перед зеркалом походку Веры Георгиевны, я пятками чувствую. Честное слово! У меня пяткисамые сомневающиеся. А сегодня и пятки уверены, что получится! Увидитеполучится! Я по себе знаюесли с первой попытки удается, то дальше легко идет. Скажи, внезапно набросился на Медуницу Шашапал, вот из всего самым страшным что для тебя было? Самым, самым!
Не знаю, задумалась Медуница, сейчас не вспомню
Хорошо. Вспомни просто очень страшное, легко отступил Шашапал.
Елена опустила глаза в пол, долго одергивала короткий рукав вылинявшего платья.
от Пскова поезд долго ехал. Военных набилось бессчетно. Из госпиталей, после поправки, в большом числе ехали. С медалями Нашивки на рукавах. Желтые. Красные. Чемоданы у всех Рюкзаки Мешки вещевые Поезд тихо шел. Военные во множестве на станциях высаживались. А другие садились. На платформах, на станциях разных люди все ждали. Махали военным. Улыбались, как могли. Если купить или поменять чего на станции из поезда выходили, то военным в первую очередь уступали. Я удивлялась в себе, сколько разных жителей у нас неразбомбленных за войну осталось. Поселки, городки порушены. А людей непогибших куда больше, чем я думала. Махают. Чего есть, продавать к поезду несут. И просто выходили посмотреть на солдат фронтовых. Каким добром приветить Чем дальше ехалинепорушенных городов больше попадалось. Поселков всяких, деревень. На станциях, где остановок нет, народ все равно стоял. Места пошли, где немцы, видно, не успели много разорить. Поутру длинное село случилось. Мы медленно ехали, как на телеге. Народ на платформе был немалый. Смотрели на поезд. Проехали И опять село потянулось. Долгое А может, показалось так. Вовсе не тронутое село. Не бомбленное. Хорошее село. Однако народа не видать никакого. Возможно, за селом, на поле или в лесу где работали. Не знаю Но людей в селе напогляд не имелось. А ехали мы уж вовсе тихо, как шагом. Я на огороды засматривала. На дома. Но никого живого не приметила. Никого. Кошки не видать. Хотя ясно, что живут в домах тех. И белье на дворе сушится. Поленницы ладно сложены. Дымок кое-где из труб. Но не видно ни души. Вот ты про страшное просил. Увидали мы разом все, кто в вагоне был, как горит дом. Добрый дом. Большой. Не сам горит еще. А поленница высокая у стены занялась. Подумалось, будто огонь вокруг избы обегал, и со второго конца дом обхватывал. Огонь красный, выше дома ладного на две крыши. И не слышно, как горит. Вот страх где. Мы мимо едем. Тихо Однако колеса стучат, и больше ничего не слыхать. Дом горит. А людей вокруг нет. Огонь красоты ужасной. Чистый-чистый. Красный, как солнце на закате. Без дыма. Принимают молчком все. Народ военный в вагоне тоже смолк. Поезд тихо едет. Словно сам на пожар немой смотрит. Горит дом. Огонь выше лезет. В силу вошел. А те, кто живут в селе, ничего не ведают про пожар. Они, может, встречают другой, вслед за нами поезд идущий. Улыбаются военным и машут. Кому-то встретить кого с войны удалось
А огонь уж на крышу лег. Ярко-ярко горит. И что получается? Война от людей местных вон как далеко к немцам ушла. Не воротится. А дом горит вовсю. Из поезда солдаты смотрят. Сильные С медалями. А молчат. Может, им еще страшнее было, чем мне тогда. Вот ты про страшное хотел
Медуница смолкла, все еще глядя куда-то мимо Сергея и Шашапала. Потом медленно опустила глаза в пол и также долго их поднимала. Видно, непросто было ей вернуться из того медленного поезда в сегодняшний день. Но вернулась. Виновато на мальчишек посмотрела. Дескать, может, и не то рассказала я вам.
Сергей заговорил торопливо, изо всех сил пытаясь переключить внимание Медуницы и Шашапала на внезапно захватившую его мысль.
Вы заметили, как интересуют старушки Додика-Щепку?
Нет, признался Шашапал, удивляясь, что снова обрел дар речи, никогда не замечал.
А я давно вижу. Старушки всякие притягивают Додика, как магнит гвозди. В чем суть его интереса к старушенциям, понять пока не могу, но Может быть, нам стоит, перед тем как рисковать со всякими щавами, испытать «старушку» Шашапала на Додике? С одной стороныэто безопасно и можно обойтись без близнецов. С другойесли Додик ничего не заподозрит, то уж эти
Звонок прервал Сергея на полуслове. Ребята, недоумевая, переглянулись. Звонки повторились. Частые, нетерпеливые. Медуница пошла открывать.
В комнату влетела раскрасневшаяся Алена, громко выговаривая Сергею:
Полчаса не могу тебя нигде найти! Хорошо, хоть Роза подсказала. Немедленно домой! Звонил отец. Завтра на осмотр к профессору Жуковицкому.
* * *
Вторая половина дня и вечер прошли для Сергея в ненавистной подготовке к встрече с профессором Жуковицким.
Сам профессор, забавно картавивший лысый шутник с легкими пальцами, скорее привлекал, чем страшил Сергея. Но мысль о том, что именно профессор Жуковицкий когда-нибудь сделает Сергею операцию, то есть лишит его ноги, пользуясь чрезвычайно торжественным и неоспоримым предлогом, загоняла в тупик отчаяния. Перед сном Сергей шепотом подозвал к постели отца, твердо зная, что тот не станет увиливать от ответа.
Что такое фистулография?
Видишь ли, медленно сплетая и расплетая пальцы, начал объяснять отец, Якову Самойловичу необходимо узнать, где находится очаг твоей болезни. Для этого фистулография и нужна.
А почему раньше Яков Самойлович не делал мне фистулографию? оттягивая самое страшное, уточнял Сергей.
Сейчас у него новый рентгеновский аппарат и лекарство подходящее.
Помнишь, сам Яков Самойлович говорил, что уверен. Абсолютно уверенисточник моей болезни «гнездится где-то в районе копчика», выкрикнул Сергей.
Немедленно укладывать его спать! потребовала мать. Завтра всем вставать ни свет ни заря!
Я на тебя надеюсь очень, совсем тихо сказал отец. Ты же терпеливый у меня.
Совсем я не терпеливый, угрюмо зашептал Сергей. И не хочу быть терпеливым. Лучше скажи прямо, Яков Самойлович, как увидит очаг, так и начнет делать операцию?
Ну это ты, брат, не в ту степь махнул, улыбнулся отец. Сначала он подумает да прикинет много раз
Весь следующий день прошел в клинике профессора Жуховицкого. Утром у Якова Самойловича случилась непредусмотренная операция, и они часа четыре прождали профессора в приемной.
Еще часа три ушло на многотрудные снимки. Наконец, когда чем-то недовольная сестра закончила перевязку, а мать зашнуровала на нем гипс и стала одевать, Сергей блаженно вздохнул.
Профессор потрепал его по щеке, велел, чтобы Сергея как можно скорее отправляли на дачу и держали там «вплоть да заморозков». А сам остался договаривать с отцом «о результатах фистулографии».
* * *
Он проснулся, когда отец и мать уже ушли на работу. Промаявшись до половины десятого в ожидании друзей, Сергей не выдержал и сам отправился на их поиски.
На площадке второго этажа Сергей нос к носу столкнулся с Медуницей и Шашапалом, спешившими ему навстречу.
Оба второй раз безуспешно звонили и стучали в квартиру братьев Горчицыных. Тайник для записок тоже пустовал.
Исчезновение близнецов не на шутку встревожило Сергея. Огорчала и непозволительная беспечность Шашапала и Елены, явно что-то от него скрывающих.
Что ты ей все время сигнализируешь? напустился на Шашапала Сергей.
Все классно вышло, перелившись в сплошную улыбку, возликовал Шашапал. Ты бы видел!
Что вышло? не понял Сергей.
Как только тебя увела Алена, мы рискнули! Я прошаркал между Юркой Окурьяновым и Конусом. Конуса даже задел слегка. Елена видела. Но они лишь расступились, как перед настоящей старухой, и продолжали дуться в «пристенок». Как я со всех ног не припустился, до сих пор понять не могу. Все-таки у ворот решил обернуться, посмотреть. Клюку выронил. Изловчился, оглядываюсьни Юрка, ни Конус в мою сторону и не смотрят. И тут откуда ни возьмись Додик-щепка выныривает. Поднимает мою клюку, подает мне, да так глазищами всего сверху донизу и выщупывает. Пялится и пялится. Чувствую, сейчас этот шкет что-нибудь никчемушное высмотрит. Спасибо, Елена отвлекла. Картинку переводную Додику подсунула. Тут уж я больше зевать не стал. Через проходное на Пятницкую. Оттуда дворами на наш черный ход, как с Еленой договорились. Она вещи мои в сумке клеенчатой Смотрите, Ник
Они появились из темной арки и встали на границе света и тени. Должно быть, давали глазам привыкнуть к буйному солнцу.
Братцы, мы тут! подпрыгнув, замахал руками Шашапал.
Близнецы стояли слишком далеко. И все же Сергей почувствовал исходившую от братьев тревогу. Внешне они вроде бы остались стоять, как стояли. Однако что-то невидимое в них изменилось, произошло.
Эй! Чего вы завяли? не унимался Шашапал.
Близнецы переминались с ноги на ногу. Подходить почему-то не спешили.
Но вот Иг, засунув руки в карманы брюк, буркнул что-то в затылок брату, двинулся через двор чужой, изможденной походкой. Отставая шагов на шесть, пошел за братом и Ник. Тоже через силу будто.
В замедленные движения близнецов словно вселились утрата и растерянность.
А может, все это лишь обман зрения? Фокусы солнца? Или близнецы приготовили для друзей сюрприз-розыгрыш? Так и есть. Оба улыбаются. Но почему улыбки точно с других лиц стянуты?
Карточки потеряли? опередив всех, спросила из-за спины Сергея Медуница.
Еще чего? криво усмехнулся Иг. Что это вы пялитесь, будто мы из гробов повыскакивали?
Шашапал засмеялся было и смолк.
Вот что, братики и сестрица Медуница, беспечно начав жонглировать жосткой, ни на кого не глядя, заговорил Иг, такие бублики-сухарики получаются, что придется нам с вами поручкаться «и в дальний путь, на долгие года».
Как это «на долгие года»? Почему? отступая перед Игом заволновался Шашапал. Не дождавшись ответа, подскочил к Нику, но тот отвернулся. Обескураженный Шашапал бросился тогда к Сергею.
Чего это они? А?..
Вы действительно куда-то? начал исподволь Сергей.
Уезжаем мы! не дал доспросить Ник.
С отцом? как за последнюю надежду, ухватился Шашапал.
Почему с отцом? скорчил презрительную гримасу Иг. Что нам, по три года? Мы и сами ездить умеем
А как же наш Союз?
Вот мы и пришли предупредить, что выходим из Союза, поставил точку над «и» Ник. Так уж получается.
Но почему? Шашапал не хотел, не мог смириться с тем, чтобы все лучшее из того, что было у него сейчас в жизни, так стремительно обрушилось, полетело под откос. Вы же маму свою дождаться должны.
Должны, должны, должны, должны, все быстрее подбивая ногой жостку, точно решив самого себя обогнать, задолдонил Иг, кружась на одном месте.
Ник выхватил из рук Шашапала обломок ножа с искореженной ручкой (что презентовала Вера Георгиевна внуку для игры в землемеры), быстро, без промахов и осечек, принялся всаживать нож в центр земляного круга, где был нарисован кот с косыми глазами.
И тут, будто из-под земли прогрызлись, подкатили к ним улыбчивыми пряниками Харч и Щава.
Кореша! ощерясь кривозубым ртом, забасил Харч. Мы к вашей бранже с приветом от Чапельника! Просим угощаться семечками жареными-калеными!
Харч горсть за горстью принялся выволакивать из засаленного кармана кацавейки черные семечки.
Покумекали мы тут, поприкидывали, вторя Харчу, загундосил Щава, и куда ни кинь получаетсяни к чему нам с вами друг на друга зубы точить. Кругом столько добра дармового в руки просится, а мы вместо того, чтобы калым совместно брать, своих метелим.
А что, фарт на примете имеется? словив правой ладонью жостку, впился в Харча жадным взглядом Иг.
Да только пожелай, обнадежил Харч Ига. Вот вчера нам со Щавой так подвалило.
Ну-ну? присев на корточки, нетерпеливо заторопил Иг.
Таранимся мы с рынка, азартно отплевываясь, завелся Харч, видим в подворотне, как с Пятницкой к нам заруливать, капитан озирается. В какую-то бумажку заглядывает все. А сам тепленький-тепленький. Вроде на месте стоит, да больно ветром сносит. У ног чемодан солидный.
Законный чемоданчик оказался, умиляясь, засюсюкал Щава, столько в нем «тепла и ласки» упихнулось.
Мы рта раскрыть не успели, не дав Щаве рассусоливать, замахал кулаками Харч, как капитан сам к нам с вопросами полез. «Где здесь, пацаны, дом номер два расположен?.. Валентину Родионовну Попову знаете?»«Как не знать, говорим. Просим следовать за нами». Капитан тут же отваливает нам по плитке шоколада «Миньон» с молочной начинкой.
Врешь! попытался окоротить распалившегося. Харча Сергей.
Если не веришь, плюнь в лицо! Плюй! Плюй! потребовал Харч.
Погоди, Серега! заторопился Иг. Харч все от чистого сердца излагает! Жми дальше! Верим мы тебе. Все верим!
Повели мы капитана с его солидным чемоданчиком, снова засветился Харч, немножечко кружными проходными. Как почуяли что он вот-вот с ног свалится. Но капитан нас опередил. Сам подставился. Понимаете, ребятки, говорит, я в Москве, как с поезда слез, так больше недели по фронтовым друзьям гощу. Выспаться, ну никакой возможности нет. Вот и до лучшей боевой подруги, можно сказать, доехал. Но в таком усталом виде представать мне перед ней неловко. Вот у вас вокруг дома какие. Небось черные ходы есть? Я человек бывалый, мне два часа хорошего сна вполне хватит. Ребятки, я вижу, вы с понятием, свои, а потому давайте-ка мы сейчас с вами на уютную площадочку какого-нибудь черного хода заберемся повыше. Где народ не особо шастает. Я отосплюсь, а вы меня поохраняйте на всякий случай и вовремя по этим моим часикам разбудите. За службу вам тридцатка авансом. А как до двери Валентины Родионовны меня доведете, то еще кое-что получите. За мной не заржавеет.
И выложил вам три червонца одной красной бумажкой, опережая Харча, высказался Иг.
Как пить дать! возликовал Харч.
Мы его на черный ход седьмого домика спровадили, всунулся Щава, в закуток, где сундук кованый в трещинах, помните?
Помним, помним, заметно бледнея, подтвердил Иг.
Выспался там капитан, может, на пол жизни! загоготал Харч, отбивая дробь ладошками по груди, коленкам и пяткам. Плюхнулся на сундук и захрапел враз. Мы люди не гордые, потерпеть можем. Минут десять по хронометру капитанскому подождали. А как капитан в рулады вошел, подхватили чемодан, с часиками заодно, махнули ручкой на прощанье и вниз по лесенке И только потом вспомнили, что в кителе у капитана бумажник пухлый греется. Наладились было рискнуть, но
Ну и падаль ты, Харч! выкрикнул Иг.
Чего-чего? перекосился Харч.
Сволочь и гад! выдохнул Иг.
И так звонко хлестнул Харча по физиономии, что на секунду тот застыл. Не успел Харч пикнуть, как новый удар отшвырнул его в сторону. Как и куда исчез Щава, никто не заметил. Не прошло и секунды, а Иг уже гнал воющего Харча по дальнему концу «Постройки».
Настигал! Обезумев от ярости, бил нещадно! По шее! по спине!
* * *
Ник догнал, свалил и прижал Ига к земле, когда тот, не помня себя, с бешеным надсадом выламывал железный прут из покосившейся решетки. Иг неистово орал и клялся, что изрубит подлого Харча в куски. И вдруг, надломившись, сел на землю, бессильно уронив голову на грудь. Жизнь словно выплеснулась, ушла из его тела.
Первой пришла в себя Медуница. Порывисто принялась тереть Игу виски, что-то шепча над взмокшим затылком мальчишки. Иг тихо застонал, мелко затрясся, свернувшись комочком на земле.
В комнате Вероники Галактионовны у Ига вновь случилась истерика. Но очень короткая. Взрыднув несколько раз, Иг провалился в глухой сон. На три часа кряду.
Медуница каждые пять-десять минут осторожно промокала широким полотенцем испарину со лба Ига. Шашапал и Сергей по очереди уходили обедать, принося друзьям утаенные куски. Погруженный в сумрачные раздумья, Ник, автоматически, не глядя, сжевывал всю еду, что совали ему в руки. Медуница ни к чему не притрагивалась.
Проснувшись, Иг сразу попросил есть. И очень быстро покончил с тем, что оставила для него Медуница. Стряхнув в рот последние крошки, он стыдливо осведомился, удалось ли ему догнать Харча и хоть раз врезать тому по шее? Получив осторожно-положительный ответ от Шашапала, Иг заметно воспрянул духом и попросил у Елены чая с мятой.
Пока кипел чайник и девчонка возилась с заваркой, Иг умывался в ванной, несколько раз подряд подставляя затылок под холодную струю. Выйдя из ванной, Иг небрежно спросил Ника:
Ну? Рассказал ребятам?
Ничего я не рассказывал, осадив брата угрюмым взглядом, сквозь зубы прошипел Ник.