Ты партизана того сама видела? с трудом выговорил Ник.
Нет Васек на захоронку ходил. Он мне про горло и сказывал. И как лопату ту со зла топором крушил.
* * *
Близнецы закатывали пир. В честь дня рождения матери своейкапитана медицинской службы. В центре стола красовалась большая коричневая фотография приветливой женщины со смешливыми глазами и кудрявой челкой.
Довоенная, как объяснил Иг, когда нам по шесть лет было.
На стене сверкал щит, выкроенный из куска новенького кровельного железа. Под скрещением меча и автомата сияли, вырезанные из детского календаря, ордена Красной Звезды, Отечественной войны II степени, медали «За оборону Севастополя» и «За боевые заслуги»фронтовые награды юбилярши. Ниже были расклеены штатские и военные фотографии, из коих особенно выделялась пляжная, где Ник и Иг (голые карапузы в панамках) ревели, распахнув рты, сидя на руках у смеющейся матери.
Мы хотели вкусную посылку маме послать, объяснял Иг, выставляя на стол тарелку с шоколадным ломом, за две недели. Собрали уже все. А отец отговорил. Во-первых, Германия как-никак заграница. Подумают еще, что у нас в армии плохо кормят. Во-вторых, говорит, мать знает, какие у нее сыновья сладколюбы, и расстроится только. В-третьих, выздоровые мужики теперь и должны соображать, что победа может раньше вашей посылки прийти.
И получитсямама домой, а посылка в Германию, договорил за брата Ник, раскладывая по тарелкам громадные куски омлета из яичного порошка, украшенные тончайшими ломтиками розоватого сала.
Пусть только вернется! крикнул Иг, встал на руки и прошел по полу метра полтора. Вскочил, бодро похлопал себя по ягодицам, скорчил кошмарную рожу, бросился на старый диван, откинувшись на истертую спинку, задрал голову к потолку, сказал, как поклялся.
Мы ей сказочной красоты платье подарим. Какого ни у кого в мире нет!.. В комиссионке, в Столешниковом переулке висит. Видали?
Нет, за себя, Сергея и Елену ответил Шашапал.
Да мы вас сводим, покажем, пообещал ребятам Иг. Кстати, чуть не забыл Отец всех в честь материнского дня рождения ведет в воскресенье на «Ивана Никулинарусского матроса». В «Ударник». Тебя ведь отпустят с нашим отцом? обратился Иг к Сергею.
С отцом, я думаю, отпустят, вздохнув, пообещал Сергей.
А теперь, продолжал Иг, я прошу вас подставить кубки и бокалы! Сегодня мы напьемся, как люди Флинта.
Из семи бутылок крем-соды, торжественным редутом сгрудившихся в середине стола, рядом с фотографией матери близнецов, Иг открыл сразу две и приступил к разливанию.
Первой полагается наливать женщине! Давай, Елена, свой стакан! Чего ты там задеревенела?
Мне вина нельзя подносить, тихо сказала Медуница, подтягивая к себе пустой стакан.
Громче всех захохотал Сергей. Но он же первым поспешил помочь Медунице, которая с недоумением взирала на веселящихся мальчишек.
Помнишь, ты рассказывала, как бабушка Мария тебе сладкую воду из голубики с медом делала? Так крем-сода такая же сладкая вода, но шипучая. Попробуй, не бойся.
Елена отпила чуть-чуть, удивилась.
Ишь, в нос как сшибает А вкусно.
Так подставляй, смелее! Ник откупорил еще одну бутылку и налил Елене полный стакан.
Все! Тишина! потребовал внимания Иг. Я хочу сказать тост Давайте выпьем за нашу мамуНадежду Сергеевну! Она всю войну раненым на передовой операции делает. И скоро мы ее ждем с победой Она так смеяться может, что, даже когда реветь хочется, захохочешь от ее смеха. Помнишь, Ник? Ну, скажи!
Лучше мамы никто не смеется, подтвердил помрачневший Ник.
Мама наша очень гостей любит, продолжал Иг, вот увидите сами! Она на ладонях умеет грустные и смешные песни играть. Одними ладонями! Клянусь! Скажи, Ник!
Умеет, заверил Ник.
Я в жизни больше ни одного человека не встречал, чтобы он ладонями мог играть. А наша мама играет. Сколько она, наверное, новых песен за войну выучила. Еще мама любит птиц на волю выпускать. Мы когда на даче жили, там мальчишки деревенские птиц всяких ловить наловчились. Щеглов, синиц, снегирей. И продавать. На электричку сядут. А там через три станции большой рынок по воскресеньям был. Так мама у них всяких разных птиц первой покупала. Шла с нами на луг, к озеру, и всех птиц там выпускала. Вот ваши матери дома, и Сергея и Шашапала. Я, правда, про мать Медуницы не знаю, спохватившись, остановился Иг.
Мамаша-тетка неплохо нынче живет, объяснила Елена. А та, что родила меня, на торфе померла. Она тоже хорошая была. Только я к ней присохнуть не успела.
Медуница вздохнула, взяла вилку, стала маленькими кусочками отщипывать и есть остывший омлет, помогая себе горбушкой хлеба.
Ник уставился в пол. Шашапал ерзал на стуле, беспокойно поглядывая на Ига, который задумчиво тер стаканом лоб. Сергей завороженно смотрел в круглое настенное зеркало, отражавшее Медуницу, занятую едой.
Иг задумчиво закончил свой тост.
Ты ничего раньше не говорила, Елена. Но раз так вышло Давайте все-таки выпьем за нашу маму и за Победу.
Сначала Иг чокнулся с братом, потом пошел обходить стол, чокаясь с каждым отдельно. Затем выпил до дна из своего стакана и потребовал:
Ешьте немедленно, потому что у стылого омлета вся вкуснота пропадает.
Сам Иг буквально за минуту уничтожил свою порцию, запихал вслед кусок шоколада и объявил:
Пейте и ешьте как следует, а я вам спою любимую песню мамы.
Пел Иг так заразительно, что казалось, будто сам он стал частью печальной песни о товарище, улетавшем в далекий край. И хотя песня кончалась хорошо, ребята старались друг на друга не смотреть, чтобы не разреветься.
Наконец Ник спросил:
Почему все-таки в Китае дым синий?
Верно, оттого, что китайцы любят синий цвет, высказал предположение Шашапал.
Нет, не согласился Сергей, это так специально для грусти поется. Грусть всегда синего цвета.
А теперь мы потанцуем под музыку оранжевого цвета! объявил Иг, вскакивая со стула и бросаясь к патефону, любезно одолженного ему Валентиной в честь столь торжественного дня.
Иг выхватил пластинку из футляра, закрутил ручку, и комната качнулась, раздвинулась, заходила ходуном, зазывая всех танцевать под песенку о трех поросятах. Схватившись за руки, ребята пошли приплясывать вокруг стола. Сергей отодвинулся в провал между диваном и шкафом. Чтобы не мешать. Но неугомонный Иг и его втащил в пляску.
Ты нам рук не давай! Мы сами за твои костыли держаться будем!.. Ну! Пошли! Понеслись!!
Нам не страшен серый волк!
Серый волк! Серый волк!
Мы его по несущелк!
Вот таким веслом!
Потом плясали под «Молодого дударя» и «Распаялся наш утюг». И снова под «Трех поросят».
Ник поставил на стол круглый пирог с морковкой, собственноручно испеченный им в «чуде» на керосинке. Иг мастерски, «без крошек» колол сахар для питья вприкуску, попутно объясняя Сергею:
мы в Ташкенте еще решили матери на подарок копить. Раненым папиросы и всякую мелочевку в госпиталь таскали. Я там пел часто. Но за это даже конфет не брал. Потому что«все для фронта, все для Победы!». Мы у раненых вообще ничего не брали с Ником. Только когда к ним друзья, военные приходили и посылали там нас «за всяким». Тогда уж Потом я везучий и в нарды все время выигрывал. А Ник мог любую кошку и собаку увести. Они к нему сразу идут. Он уводил, а я обратно приводил. За «умеренное вознаграждение». Но не думай. Мы с понятием уводили. Знали, у кого. В основном у всяких дамочек расфуфыренных. Кошек сибирских и шпицев Деньгами нам редко давали. Больше «что придется». Зато что в Ташкенте хорошо, там на рынке все продать можно было. И какие-никакие, а деньги выручить. Но, главное, мы от любых поручений не отказывались.
Ребята! Мы же корнфлекс забыли! Ник!
А где он? растерялся Ник.
Где, где? Забыл? Ты же сам его на шкаф от крыс затащил! Вон он! Крем я взбивал из сгущенки! Пальчики оближете!
У вас крыс много? побледнев, осторожно поинтересовался Шашапал.
Хочешь, сейчас парочку жирненьких отловим. А других на танцы пригласим или на корнфлекс. Елена возражать не будет? гаерствовал Иг.
Крыс я перебоялась уже, успокоила Ига Медуница, отхлебывая чай из блюдечка.
Как это перебоялась? не понял Шашапал.
В бараке на торфе у той мамаши, пояснила Медуница, крыс видимо-невидимо было. Привыкла.
Кому сколько корнфлекса? закричал Ник, вертя над головой тазик с воздушным кушаньем. Лучше сразу берите больше, чтобы меньше никому не досталось!
В корнфлекс зарылись по уши.
Первым с яством покончил Ник. Медуница и четверти щедрой порции не одолела, когда Ник достал из ящика шкафа колоду карт и предложил почтенной публике «умопомрачительные фокусы». Перевоплотившись в чародея, Ник не глядя извлекал из колоды любую карту по желанию.
Фокусы Ника особенно нравились проводницам, зашептал Иг на ухо Сергею, не отрывая глаз от магических пассов брата. Они как околдованные становились.
Каким проводницам? не понял Сергей.
Я еще тебе не рассказывал, спохватился Иг. Мы в Ташкенте с дедом и бабкой жили.
Ну?
Ну и дед умер. Вот у кого светлая голова была. Добрый-предобрый. До самой смерти чеканщиком работал. И всех нас кормил. Но денег у него не осталось, потому что дед на все займы подписывался. Так что после него одни облигации остались. Но и облигации бабка попрятала. А кудасама забыла. У нее, понимаешь, уже гномики по мозгам носились.
Какие гномики?
От старости мозги устали, и она плохо мерекала. Пиалы треснувшие закапывать начала, а соседям говорила, что они из золота. Вечером однажды ушла и не вернулась больше. Мы ее месяц ждали. Все, что было, проели. Отец с матерью на разных фронтах. Не будем же мы им паникерские письма слать. Но тут нам стало немножко фартить. Сначала пришло письмо от тетки Стеши. Мы хоть адрес ее узнали. Потому что шкатулку с письмами и документами бабка неизвестно куда запрятала. Само собой, номера полевой почты отца с матерью мы наизусть помнили. Вот А потом я в щели на кухне нашел пачку дедовых облигаций. Под рукомойником. Решили мы тогда к тетке Стеше ехать. Нам соседка Флюра Ибрагимова помогла. Она на швейной фабрике работала. Обрезки, лоскутики, отходы всякие домой приносила. Сумки из них шила. Они на базаре, знаешь, как здорово шли Мы ей продавать помогали. Флюра Ибрагимовна нас кормила иногда. У нее своих четверо детей было. А мужа убили в сорок втором. Да Я первый у нее на машинке шить научился. А потом и Ник. Когда к тетке поехали, то сами себе из клеенки трусы с карманами секретными сшили. Где деньги и облигации прятали. Ух, они нам пригодились. Месяц до тетки добирались. В Свердловске нас с поезда сняли и в детприемник отправили. Мы как узнали, что трусы наши тоже отберут, через окно рванули И трое суток на вокзале не показывались. У одного барыги в сарае ночевали. Думали, он свой А на третью ночь барыга наш чемоданчик с лепешками увел, сволочь.
Вы и лепешками торговали?
Да нет, отмахнулся Иг. Лепешек нам Флюра в дорогу напекла. Это же самая долгая еда, если хочешь знать. Подсыхает немного, но не портится. Флюра нам все что можно было из дома продать помогла. Своих денег на дорогу добавила. А мы ей дом отдарили. У нее-то совсем развалюха дом был. Флюра нас и в поезд посадила. И билеты купила без документов. А когда документов нет, в поездах хуже некуда. Проверки все время. Вот где фокусы с картами выручали. Почему все проводницы так на фокусы клевали, до сих пор понять не могу. Но проводницам от проверяльщиков тоже по шее доставалось. Ссаживали нас сколько раз. Но как ни вертидоехали Тетка Стеша сначала нас никак признавать не хотела. Поверить не могла, что мы сами добрались. Допрос про приметы отца с матерью учинила. Мы ее номером отцовской полевой почты доконали. Ты и ее пойми! Она же в тридцать девятом году семейку нашу последний раз видела. А тут являются два долдона Но когда доказали ей все, ох она ревела. Недели две. Как посмотрит на нас, так и ревет. А вообще тетка Стеша крепкая. Солдата кулаком свалить может Три дня в бане нас выпаривала. Под нулевку обрила. Да! Самое главное! Через месяц с небольшим одна дедовская облигация выиграла! Тысячу рублей! Представляешь?
Врешь! отмахнулся Сергей.
Клянусь. Без колец, без шансов! Мы про эту тысячу тетке ни гугу, конечно. А как получить? Сразу, как проверили, все до копейки поклялись матери на подарок сберечь. Но ты сначала попробуй получи этот выигрыш!
А почему это его получить нельзя? Раз все по-честному? насторожился Сергей.
Ты выигрывал когда-нибудь?
Нет Откуда у меня облигации?
То-то и оно! Выиграй сперва. Потом поди получи! Шиш с постным маслом тебе дадут! не на шутку распалился Иг.
Да почему не дадут?! Почему?
Потому что тысопляк! Малолетка! Понял? Несовершеннолетний шпендрик! И очень даже может быть, что ты эту облигацию у матери или у соседки украл! Дошло?!
Ничего я ни у кого не крал!
Этот чертов Иг окончательно взбесил Сергея.
А ты докажи, что не крал! Докажи!! уже не помня себя, орал Иг.
Вы чего?! подскочил к ребятам Ник.
Я домой пойду, решительно заявил Сергей.
Вот дурак какой. Иг едва не плакал от досады.
Он подошел к Сергею, обнял. Стал гладить по плечу.
Не обижайся, пожалуйста. Я сам, как ненормальный, запсиховал. Все хорошо кончилось. Получили мы эту тысячу. К нам в лечебницу, где тетка работала, милиционер молоденький захаживал. Дмитрий Анатольевич. Сестра старшая у него болела. Дмитрий Анатольевич все на фронт просился. Рапорты писал. А его не отпускали. Проникся он к нам. Скажи, Ник?
Проникся, кивнул Ник.
Вот мы Дмитрию Анатольевичу все и выложили. Сразу поверил. Пошел получил по облигации деньги и нам принес.
Братцы, таинственно зашептал Ник. А Елена, оказывается, на картах гадать умеет.
Ну да! присвистнул Иг. По-настоящему?
Медуница рассматривала карты и молчала.
Ты действительно гадать умеешь? приступил к девчонке Иг. Как колдунья или как гадалка?
Как сама, подняв глаза, странно посмотрела на Ига Медуница.
Иг положил локти на стол, подпер ими подбородок. Попросил тихо, как милостыню:
Можешь погадать, когда наша мама вернется?
Медуница не ответила. Взгляд ее прошел над головой Ига. Глаза, казалось, вбирали в себя нечто отдаленное. Но вот что-то в них замкнулось. Девчонка встала, беззвучно положила на стол карты. Сказала твердо:
Идти мне надо
Игра в меткость
На следующий день Иг застал Медуницу в тяжком забытье. Заметно встревоженная Вероника Галактионовна, меняя мокрое полотенце на лбу Елены, впервые заговорила с Игом, как со взрослым:
меня ночью как тряхнул кто-то. Подхожу к Еленежар страшный. Мерю ей температурусорок один и две. Представляешь?
А что врач говорит?
Хм Врач Жду-пожду пока я этого врача. Подержи таз, пожалуйста. Благодарю Девчонка она, говоря вашим языком, «что надо». У меня такое впечатление, будто у Елены нервный шок. Впрочем, я не врач. Кстати, который час?
Давайте я сбегаю посмотрю.
Что за ерунда. Вот же мои часы. Ничего себе! Четверть третьего. В три читательская конференция. Да еще, как назло, у нас комиссия работает. Звоню нашему заму, а он, естественно, полные штаны наложил. «Как так?» «Ответственность В такой момент»
Да вы идите себе спокойно. Я посижу. Сейчас и Ник подойдет из булочной.
Думаешь, справитесь? заколебалась Вероника Галактионовна.
Не сомневайтесь! Нас же четверо!
Это очень трогательно. А если придет врач?
Мы все покажем. И где руки помыть. И все
Черт. Что же делать? Как жаль, что среди вас нет ни одной девочки, Вероника Галактионовна нервно закурила и, спохватившись, сразу же погасила папиросу.
Честное слово, мы справимся! горячо заверил Иг. Думаете, за больными, что ли, никогда не ухаживали? Еще как
Ну, хорошо. Допустим, я часа через четыре вернусь. Ну, через пять
Да хоть когда хотите! обрадовался Иг. Мы и в аптеку сбегаем, и накормим ее!
Записывай мой телефон Нет, лучше я сама тебе запишу. Так Смотри, вот здесь морс. За окном суп. Сомневаюсь, впрочем, что Елена захочет есть. Горшок под кроватью Мм да Вот телефон. Я понятно написала?
Все понятно.
Прочитай.
К-9-12-42.
Добро. Убежала. Да, через минут десять поменяй ей полотенце. А в четыре измерь температуру. Что сказать врачу, ты понял?