Все понял и все запомнил.
* * *
Пожилую врачиху принимали вчетвером. Со всеми почестями. Врачиха нудно выслушивала и выстукивала Елену, находившуюся в полузабытье, недовольно бурчала себе под нос обрывки слов, из коих удалось разобрать лишь дважды повторенное«нятнонятно». Усевшись за стол писать рецепты, долго кашляла. Наконец удивленно оглядела ребят, спросила с откровенным недоверием:
И кто же из вас ее брат?
Я, первым нашелся Иг.
И он, значит? покосилась врачиха на Ника.
Разумеется, подтвердил Иг.
А чего же ты молчишь? напустилась врачиха на Ника.
Застенчивый с малолетства, ответил за брата Иг.
Год рождения? мрачно спросила врачиха.
Мой? удивился Иг.
При чем здесь ты? Я про твою сестру спрашиваю. Фамилия, имя, отчество.
Елена эта ну эта сбился Иг.
Хорош гусь! взъелась на него врачиха. Имени отца не знает. Вот недоросль!
А что вы на него кричите? вступился за брата Ник. У нас разные отцы.
Ну, с меня довольно! возмутилась, вставая со стула, врачиха. Я вам не клоун какой-нибудь! Скажите матери, что завтра я принимаю с восьми до четырех. Пусть сама приходит за рецептами Вы обанемедленно вон! приказала врачиха Сергею и Шашапалу. Больной необходим полный покой. А матери вашей я посоветую пороть вас почаще!
* * *
Утром болезнь ушла. Температура упала до тридцати пяти и шести. Елена заметно осунулась. Зато глаза лучились и радовались. В темно-серых глубинах засверкали беспечные васильковые искорки, сулившие скорое выздоровление.
Выпростав из-под одеяла худые руки, Медуница украдкой улыбалась, выслушивая комментарии друзей в адрес вчерашнего инцидента с врачихой.
да она самая настоящая Варвара! Нахваталась верхушек от какого-нибудь доктора Айболита! негодовал Сергей. А из-за того, что сейчас с врачами туго, так вот и пролезла.
«Пороть вас почаще надо», гнусавил Ник. А сама сначала и рук мыть не собиралась. Врач называется. И ты тоже, набросился он на брата, растанцевался перед ней. «Проходите сюда, пожалуйста! Вот полотенце!.. Мыло, пожалуйста!»
Что ж, мне на нее лаять надо было? Или за ноги кусать? огрызнулся Иг. Да Слушай, Елена, а какая у тебя действительно фамилия?
Синицына.
Очень даже подходящая, одобрил Шашапал, отпросившийся у бабушки пропустить школу из-за болезни Медуницы.
Близнецов школьная проблема пока не беспокоила. Уговорив вологодскую учительницу аттестовать их за три четверти третьего класса, они до осени никаких дел с московской школой заводить не собирались.
И как отца величают, спросила я, краешком губ улыбнулась Медуница Нику. Борис Петрович.
Выкладывай и год рождения заодно! потребовал Иг.
Глаза девчонки насторожились, пригасли. Она что-то прикидывала, вспоминала, помогая себе шевелящимися губами. Сведя наконец загадочный баланс, вымолвила с приглушенной усталостью:
Девять мне уже.
Было или будет? заинтересовался Шашапал.
Медуница снова сникла.
В каком ты месяце родилась? спросил Иг.
Мы вот с Ником второго марта родились, не выдержав молчания Елены, заявил Иг.
Я не знаю, легонько вздохнув, призналась девчонка.
Но по метрикам-то можно посмотреть? забеспокоился Ник.
Документы пропали у той мамаши, что на торфе схоронена.
Тогда так, стукнул ребром ладони по столу Иг, выбирай сама себе день рождения! Давай в мае. Чтобы мы его все вместе поскорее справили. Тебе май нравится?
В мае теплынь приходит, оживилась Медуница.
1 Мая! предложил Шашапал.
Нет, 1 Маяи так праздник! не согласился Иг. Лучше какой-нибудь непраздничный день А вот у нас у всех будет праздник.
Однако в мае родился кто, всю жизнь маяться придется, вроде как самой себе сказала Елена.
Выбирай июнь, предложил Ник.
До июня дожить надо, Медуница, казалось, выглядывала, прикидывала свою дорогу в июнь. Пускай в мае будет.
Какого числа? заволновался Шашапал.
Какого скажешь.
Лучше ты сама число назови, почувствовав смущение друга, попросил Елену Иг. Или, хочешь, погадай сама себе. Ты ведь умеешь гадать, напомнил он Елене.
На дне глаз девчонки что-то насторожилось. Но дальше пугливое беспокойство свое Елена не пустила.
Умею. Но по-пустому не стану.
Сказала это твердо, но ласково, Словно по щеке Ига погладила.
Чтобы гадать научиться, можно просто узнать, что какая карта означает? простодушно полюбопытствовал Сергей. Или все-таки надо что-то внутри такое иметь, как у древних вещуний?
Не знаю, не сразу ответила Медуница.
Тебя кто гадать научил?
Бабушка Мария.
А зачем?
Елена пытливо посмотрела на Сергея, как бы соизмеряя возможности его восприятия с тем, что она сейчас поведает ему, зачем-то бросила взгляд на фотографию юной Вероники Галактионовны и начала не очень внятно, как всегда перед трудными воспоминаниями:
Как мать меня к бабушке Марии привезла сказать не могу. Запамятовала. Помню только, что сперва мы ехали через город Остров.
Остров? удивился Шашапал. Город на острове стоял?
Не знаю. Запомнила, что говорили вокруг Остров да Остров А после Острова мы к бабушке Марии приехали Кругом лес и цветов не счесть. Большие, духовитые. Елки мохнатые, синие до неба. Июнь обначаливался только Про войну в деревне слыхом не слыхали. Я все к цветам да травам ластилась. Один раз к бабушке Марии подошла «Отчего, спрашиваю, бабушка, у тетки Ксении тень на лице?..»«Какая тень? Чего ты?»удивилась бабушка Мария «Вот, говорю, как туча на лицо нашла и не уходит. И глаза в тумане» Поглядела на меня бабушка. Погладила по голове. Побегай, говорит, лучше по лужку клеверному. Глянь, какой он ласковый. Белый да алый. Вбери в себя дух добрый. Я и убегла. Так на другой день дочка-двухлетка Ксении в озере утопла. Детишки старшие купались там себе. Жарко. Ну и Ксения искупалась да на дневную дойку заспешила. А дочку под присмотр старших оставила. Она уже не раз так делала. Ребятишки заигрались и не видали, как та в воду пошла Схватились, когда малая уж захлебнулась так шибко, что и не откачали На всю деревню беда. До немцев ничего хуже не было. Ксения молчком убивалась. Не плакала. Так ее в больницу и свезли. А война замутила всех, да вслед немец пришел. Я про Ксению и позабыла. А бабушка Мария, выходит, помнила.
* * *
Медуница взяла со стула чашку с морсом, осторожно, словно он горячий был, стала отпивать.
Значит, ты прорицательницей оказалась? глухо спросил Сергей.
Может, совпало так, задумчиво усомнилась Медуница. Скорее, что совпало. Потому как бабушка Мария когда сызнова меня про Ксению пытать стала, я уж в голове и не держала ничего. Тогда она сама мне напомнила
Медуница примолкла. Как будто внутрь себя заглянула.
Вот ведь как Бабушка Мария всегда хлопотала да бегала. В делах недосуг ей со мной разговоры разговаривать. Зато как отрезал ей Вальтер ногу, кончилась беготня. Мамаша-тетка и за нее и за себя хозяйничать стала. А я какая ни есть, несмышленая, а все-таки при бабушке. Хотя, кто знает, может, и время подошло. Или почуяла она, что расставаться нам вскорости, а я не научена, как с чужими людьми быть.
Погоди, Елена. Погоди, прервал девчонку растревоженный Ник. Я про этого проклятого Вальтера ничего понять не могу! Сколько раз ты его поминала уже. А у меня в башке все не сходится никак. Кто он был в конце концов?
Доктор немецкий, напомнила Елена.
Ничего не понимаю. Он в бабушку твою стрелял?
Стрелял.
Убить хотел?
Нет Он с ней обходительный был. И Курт бабушку во всем почитал. Курт при Вальтере денщиком служил. И по врачебным делам помогал ему, как санитар. Курт по-нашему лучше Вальтера понимал. Хотя Вальтер тоже много слов знал. Вальтер куда как хорошо перед другими немцами говорил.
Все-таки ты что-то путаешь, вмешался Шашапал. Сама говорила, я помню, немцы в вашей деревне недолго задерживались.
До Вальтера с Куртом так оно и было, подтвердила Медуница. А к декабрю немцев пришло много. И к нам и по соседним деревням встали. Курт пошел по деревне для Вальтера самую чистую избу выглядывать. И чтоб потолок высок был и просторно. Выглядывал, выглядывал да избу бабушки Марии и взял. Она крепко рублена была. На взгорке, над озером самым. За водой ходить недалеко. Опять же нас с бабушкой Марией двое, какие есть. А уж в чистоте ни с кем в деревне бабушку равнять нельзя. Весной-летом каждое бревно на стене да на потолке, что твое золото, под солнцем горело Бабушка на неделе избу по два раза мыла. Я ей страсть помогать любила. Она всякие забавы тогда вспоминала да мне сказывала На что осенью грязюка наползала, а в избе у нас все одно чисто. Нарядно всегда Вальтер за чистоту сильно бабушку Марию хвалил. Но сам, как халат белый наденет, меня озноб пробирал.
А в форме ты его не боялась? усмехнулся Иг.
Нет, отвечала Елена. Вальтер мне круглый шоколад давал.
И ты брала? ужаснулся Сергей.
Брала Но галеты мне больше нравились.
Да как же можно из рук врагов брать еду? возмутился Сергей.
Уж брала, глаза у Медуницы сузились, ушли в глубь воспоминаний.
Понимаешь, попытался оправдать Елену Шашапал, если отказываться, то можно было этих немцев разозлить. И неизвестно, что бы они сделали c Еленой, да и с бабушкой ее
Курт Тучку любил, вспомнила Медуница. И она его признавала. Когда бабушка без ноги лежала долго, Курт лучше меня доить Тучку намастырился. Тучка немцев не жаловала. А Курта вот допускала к себе. Курт смешной был. Пухлый. Как большой лопух с огорода Вальтер против него худой. Чернявый, дотошный до всякого, что узнать хочет. Очки аккуратненькие. Двое очков у него было. С одними писал больше, другие всегда на носу. А без очков потешный. Что ворона удивленная.
Скажи, а как же бабушка твоя с партизанами встречаться могла, когда у вас немцы стояли? спросил Ник. И в селе немцев полно?
До того, как без ноги осталась, бабушка Мария много чего мамаше-тетке и Аксюте косенькой таскала. Картошку, муку У мамаши-тетки огород прямо в ельник упирался. А у Аксюты, с другого угла деревни, лес с подлеском за плетнем. Елочки плотно к погребу подходили. Ну и мамаша-тетка с Аксютой к нам тоже нередко наведывались. Как-никак сродственникам, где детишек полон дом, помогать надо. Такое и немцы понимали. К тому же Вальтеру бабушкина стряпня сильно полюбилась, Медуница при этом воспоминании даже руками помогать себе стала, для большей наглядности, должно быть. Перво-наперво Вальтер дрочены в яйцах с кислым молоком уважал. У бабушки Марии сестра замужем за белорусом была. Через него бабушка дрочены и научилась печь. Вальтер, когда дрочены ел, вспоминал, как они с дружком Хельмутом, так дружка его звали, когда малые были, оладьями из картошки с луком у бабушки Хельмута объедались. Это нам Курт объяснял Курт харчей для нас тоже не жалел. Вот у бабушки, хоть по малости, да кое-что скапливалось, сродственникам в подспорье Еще нет-нет, да глядишь, лекарствами какими Вальтер бабушку снабдит. Как она ему про болезни детячьи жаловаться станет. Понимал, откуда людям теперь брать. А что до мамаши-тетки да Аксюты косенькой, они очень даже с понятием бабы. Зима многоснежная, вьюжная стояла. След всякий мигом заметает Теперь с дровами как быть? Война. Летом да осенью не каждый дров запасти успел. Бабушка у Вальтера для себя да сродственников наловчилась поблажку испрашивать, чтоб в лес за дровами на санках съездить. Вальтер часовым на околицах говорил, они пропускали. Знали бабушку в лицо, потому как из-за всякой болячки не только в сельсовет, где Вальтеру немецкую больницу сделали, но и к нам захаживали. Один начальник охраны чаще других наведывался. Имя смешное Отто Отто Туда и обратно говорить можно На гусака похож. Как Отто в избу заявится, бабушка Мария капусту и грибы на стол выставляет. Потому что Вальтер с Отто за бутылку принимались. А Курт им банки консервные открывал Этот Отто над всеми охранниками в деревне командовал. Оттого бабушке и нашим всем на санях за хворостом в лес путь открыт был. А зимой в санях как без сенной подстилки, али соломенной, усидеть? А в соломе завсегда схоронить кой-чего можно. Да и партизаны тех немцев, что у нас в деревне стояли, не тревожили до поры. Все тихо, без стрельбы шло. «День короток, ночь велика. Силы копить надо», так бабушка Мария про зиму сказывала. Партизаны в деревню нечасто в ту пору наведывались. Лишь по крайней нужде. Больше в сумерки иль в ночь. Когда завьюжит крепко. Раз один пожаловал все ж. Вальтер с Куртом у нас недели две как в избе стояли. Ну да В ноябре я ноги поморозила А в начале декабря немцы пришли. Календарь свой повесили. Курт меня обучал по нему. Децембердекабрь по-ихнему будет Вот в децембер самый дед бородатый из лесу и пожаловал к нам в избу. Хорошо, Вальтер и Курт у себя в больнице, в сельсовете были. Я на печке заспалась. Проснулась когда, слышу голос чужой. Гляжу, сидят бородач с бабушкой. Разговоры разговаривают. Тут Вальтер с Куртом возвернулись. Дед с лица спал. А бабушка Мария и говорит Вальтеру, кум вот, дескать, из Сугробина явился. Беда у него в дому. Внук захворал сильно. Прознал кум, какие у меня знатные немецкие начальники стоят. Голову сложить не убоялся, пришел Христом-богом лекарство вымаливать Гляжу, поверил Вальтер. Только не поймет никак, что значит «кум». Уж бабушка ему тогда через Курта объяснять стала, что «кум» по крестинам родственник. Она «кума». А бородач«кум». То есть матерь и отец крестные. Того ребенка, которого крестили. Вальтер сочувствует, кивает. Понравилось ему про крестины У Вальтера тоже крестик был. Я видела раз. На крестике боженька замученный.
Кем замученный? как всегда, не удержался Шашапал.
Не знаю я, вздохнула Медуница и продолжала. Бабушка Мария видит, как Вальтер расчувствовался. Кивает. «Я», «я» говорит. Это «да-да» по-немецки означает. И приступила бабушка у Вальтера лекарство вымаливать. Вальтер очки от пота трет, губами чмокает. Потом ушел к себе. Жили они, вестимо, в горнице. Пошуршал, пошуршал. Приносит лекарство. Тут и бородач сообразил, как быть. В ноги Вальтеру кланяется.
Откуда ты все-таки знаешь, что этот «кум» был партизан? усомнился Шашапал.
Да уж знаю, чуть прищурившись, заверила Медуница Шашапала.
* * *
Короткие слепящие вспышки, пробив толщи ушедшего времени, выхватывали, возвращали из небытия встречи, обрывки разговоров, нелепые и страшные видения событий, что вершились в засыпанной снегом деревне, на стыке сорок первого и сорок второго годов.
Пылкое воображение друзей Елены порождало множество разных версий, фантазий и картин, в реальность которых мальчишки уверовали с поразительной необратимостью.
Перед слушателями Медуницы вдруг высветился леденящий провал, поразивший обыденностью ужаса. Провал, в котором каждый из заглянувших в него по-своему видел, сопереживал и домысливал происходившее тогда в Зиморях.
Зримость и осязание присутствия в ярких всплесках памяти Медуницы были столь притягательны, что держали всю четверку во взвинченном напряжении. Переполняли вещими голосами, предчувствиями, видениями, превосходящими достоверностью любую явь А Елена все говорила и говорила
* * *
Сергей еще продолжал слышать голос Медуницы, но смысл слов улавливать уже перестал. Тяжелели, слипались веки, звуки распадались, убаюкивали
На продувной колокольне деревни Зимори дежурил долговязый обер-лейтенант Отто. Рядом у пулемета топтался солдат. От нечего делать Отто тренировал меткость, наводя винтовку с оптическим прицелом на движущиеся внизу предметы. Вот крест прицела вышел на голову крупной серой кошки. Но улыбнуться, обозначив выстрел, Отто не смог. Кошка выпрыгнула из фокуса. Будто почувствовала угрозу, метнулась с крыши сарая за погреб.
Не успел, произнес вслух обер-лейтенант Второй «промах» из восемнадцати возможных «попаданий» за полчаса. В общем, не так уж плохо. Карл, когда вы последний раз стреляли из пулемета? обратился Отто к солдату.
Почти месяц назад, господин обер-лейтенант. На лесной дороге, с бронетранспортера. По приказу фельдфебеля Шранке. Для профилактики.
Именно из этого пулемета, Карл?
Нет, господин обер-лейтенант. Этот находился в руках у ефрейтора Грубеца.
Значит, из этого пулемета вы пока не сделали
Отто Шмидт! Вы готовы к рождественским сюрпризам?! примчался снизу гортанный выкрик.
Шмидт шагнул к проему, посмотрел вниз.
Сергей последовал за его взглядом.
У ограды под колокольней стоял майор медицинской службы Вальтер Штольц.
С трудом удерживая на задранной голове фуражку, схожий с вороном, майор размахивал розовым конвертом.
Я весь внимание, герр майор! приветствовал Отто приятеля.
Сейчас я поднимусь к вам вместо Деда Мороза! крикнул Вальтер и высоко засмеялся.
Когда окрапленное багряной испариной горбоносое лицо Вальтера Штольца со сбившимися на лоб очками показалось в проеме звонницы, Сергей понял, что майор сильно навеселе.