Посреди двора возвышались серые этажи многоквартирного дома. Темнели оконные глазницы, ветер сметал с перекрытий седую силикатную пыль. Строительство приостановлено: нет кирпича. В ожидании работы башенный кран опустил стрелу с порожней корзиной да так и простоял всю ночь.
Сколько раз Дементьев бывал на строительных объектах, и больших и малых! С какими проверками не приходилось выезжать на строительные участки дороги! Тогда выезды были служебной обузой. Сейчас кучи щебня, обрызганные цементным раствором доски опалубки, сложенные у стены дома, короткие и кривые столбы силовой электролинии, дощатая конура прораба, все обрушилось на Андрея Петровича деловым ароматом стройки, знакомым и близким.
Он остановился. Ветер был резким и холодным. Над головой на ветру металлические решетки башенного крана, хлопал на конце стрелы выцветший флажок.
Ветер Едва уловимая мысль зародилась в голове. Ветер Вся махина башенного крана уперлась в рельсы растопыренными колесами. Не под силу ветру повалить кран. Сердятся металлические клети, гудят, стараясь отпугнуть леденистые порывы, чтобы освободиться от нагрузки. Так же гудит в кабине паровоза, когда поезд идет при боковом ветре Стоп!
Поезд Ветер Высокий башенный кран
Ну, конечно! Ах ты, черт безрогий! Давно пора приступить к делу. Лекции хорошо. Но солидное дело, нужное для сегодняшнего дня, еще лучше!
Лекцию читал без обычного подъема. Ясно сформировавшаяся мысль не давала покоя. Надо бы вернуться в свою контору, закрыться в кабинете, запретить Лидия Александровне даже близко подпускать кого-либо.
Удастся ли решить задачу одному? Кого вызвать? Какие справочники потребуются?.. Сколько всплыло неотложной работы! А он торчит перед штукатурами, объясняет такие вещи, до которых им никакого дела нет. Объяснять надо! Иначе как он будет выглядеть в парткоме?
Вопросов, к счастью, не было. «Ах ты, черт безрогий!» ругал себя Андрей Петрович по пути в контору дистанции.
Зимарина! бросил он в коридоре неизвестно кому. Уверен: Лидия Александровна в любом конце земного шара услышит.
Не успел раздеться, а в кабинете уже стоял Зимарин.
Бери бумагу.
Сели за стол один против другого.
Какие бывают самые высокие деревья?
Эвкалипт. В Никитском ботаническом саду.
В Крыму кое-что и другое растет. А чтобы у нас!
Тополя, сосны, дубы
Ну-ну, разошелся. Давай поуже.
Из разных пород насаждения устойчивей в биологическом отношении
Это меня не касается. Мне чтобы высоко и быстро. Понял? Контактный провод протянется над путем, электровозы пойдут, а мы к этому делу не готовы. От ветра надо защитить. Посадку еще не закончили, кое-что успеем этой осенью.
Указание получили? Я имею в виду приказ об электрификации?
Дементьев пытливо посмотрел на Зимарина.
Пока нет. И все равно приготовьте указание участкам.
Андрей Петрович, ваша затея преждевременная.
«Как всегда Теперь не уломаешь», подумал Дементьев.
Принесите инструкции и книжки. Все, что надо лесовику.
Хотите сказать, лесоводу? Нужна вся программа института.
Андрей Петрович готов был выставить Зимарина в шею. Вот к чему приводит человека неразумная зависть! Дементьев не сомневался, что Зимарин ставит подножку, как сопернику. Не отдает отчета. Соизмерил бы силы! Тебе же, товарищ Зимарин, никогда не видеть должности начальника дистанции, ты человек не того покроя. От инструкции да от буквы закона боишься шаг сделать. А как известно, бескрылая живность не летает. Куда ж тебе!
Вы свободны.
Как говорится, гневайся, да не согрешай. Даже обижаться на такого не хочется, как на дурачка. Богом не дано, вот и не понимает. Дементьев нащупал позади на стене кнопку, надавил. Дверь приоткрылась, просунулся напудренный нос.
Я нужна, Андрей Петрович?
Организуйте книжки и все инструкции по лесным полосам. И попрошу: никого не принимаю! И на телефон не отвечаю меня нет.
Дверь мягко захлопнулась.
Опять риск. Но на то пошел. Можно ли ошибиться с этими высокими деревьями? Надумают же! Какие-то конструкции, схемы смешения пород До чего люди усложняют простые дела. Андрей Петрович хорошо помнит, как в родной деревне дед брал малюсенькие корешки, лопатой копал ямки на огороде и сажал. Никаких инструкций-конструкций. А когда приехал из института, с этих корешков дед накормил до отвала вишней. Да какой! Лучшей не пробовал в жизни. Вот тебе и инструкции.
А ошибиться можно, мало ли какие тонкости обнаружатся. Но на производственных участках работают специалисты! Чего же бояться? Исправят, если что. Исправят ли?..
Без приказа из управления Дементьев идет дальше своих лекций приступает к трате средств, рабочей силы, времени. За это спрос построже, чем за лекции. Вот он, риск-то.
Лидия Александровна приволокла из техотдела половину книжного шкафа. Потребуются одна-две книжки, а она старается Ладно!
В дверь постучали. Что за порядки в конторе!.. Он же запретил. Опять постучали.
Ну кто там?
Дверь открылась. Боже, как не вовремя! Уборщица. Значит, рабочий день окончен, конторские ушли.
Потом уберете. Я занимаюсь.
Да я не об этом Та-а-аварищ начальник, я с праздником открыточку послала. Получил?
Да, получил. Спасибо. Стоит. Чего стоит?
Та-а-аварищ начальник, скучна одному-та? У нас много невест. Подыскать?
Я женат.
Та-а-а-аварищ начальник, а ить бабы все видят. Нету жены, нету
Извините, я занят.
Стоит. В запасе опять какой-нибудь идиотский вопрос. Ну, хватит. Здесь служебный кабинет, а не клуб для развлечений.
Закройте дверь! Я занят!
Наконец поняла, удивилась, словно впервые в жизни увидела начальника, что кричит в кабинете. Да и крикнул не для обиды, а чтобы услыхала. Глухая ведь. Впрочем, пусть обижается. У кого желчь во рту, тому все горько.
Книжки, брошюры, плакаты Что-то уж больно разгорячился. Невтерпеж. Спокойнее надо Столько писанины из-за каких-то четырех рядов волнобойной полосы. Название придумали волнобойной! Вот люди А сколько же переведено бумаги по тем полосам, где тридцать, сорок рядов?..
О посадках для защиты телеграфных проводов от ветра у железной дороги тоже бумагу переводили. Только почему-то сейчас об этом не слышно. Что ж, он преподнесет как новинку. Известно, что нынешние кое-какие новые дела это хорошо забытые старые. Специалисты по посадкам будут посмеиваться: Америку открыл Пусть! Он рассчитывает произвести впечатление не на них. От лесовиков на железной дороге мало что зависит, кадрами они никогда не командуют Даже если взять самый худой конец бесполезную трату средств и то ничего страшного не должно произойти. Он же затеял эти посадки из самых добрых побуждений
Дементьев увидел, что сам он уже верит в придуманное дело. Теперь невероятным казалось оставлять контактные провода не защищенными от ветра. И это в степном краю, где без конца одна буря сменяет другую!
Да и кому он делает хуже своими лекциями или новым делом с посадками? Никому? Так нечего сомневаться, раздумывать.
На следующий день Андрей Петрович пришел в контору так рано, что даже уборщицы не было. Подождал, не раздеваясь, и вскоре она появилась. По всему видно обида в душе застряла, головы не повернула в сторону Дементьева.
Наталья Ивановна!
Подошла, остановилась.
Сходите за Барумовым.
Молча зашлепала растоптанными детскими ботинками. Дементьев знал: она всегда покупает обувь в детском магазине. Размер ботинок подходит, а цена почти наполовину дешевле, чем в промтоварном для взрослых.
Дементьев задумался. Не ошибается ли с Барумовым? Человек только начал работать на железной дороге, опыта никакого. Но ведь он специалист! И по первому впечатлению голова у него светлая. Ему и надо браться за новое дело
Барумов был похож на колхозного бригадира в пору осенней уборки овощей. Лицо темное, грубое, обветренное холодом, губы потрескались. Зеленый брезент плаща и кирзовые сапоги будто специально для него прилажены каждой складкой. И сам Барумов словно другой одежды не знал. Привычно отмахнул заскорузлую брезентовую полу, привычно положил ногу на ногу в тяжелых сапогах.
Как с посадкой? спросил Дементьев.
Терпимо. Уложусь до устойчивых морозов.
Без тракториста?
Одни с прицепщиком управляемся.
Но он же не имеет прав тракториста! Экзамен по безопасности не сдавал.
Знаю. А что делать? Вместо Матузкова никого не дали.
Ищи сам.
Разве я работник отдела кадров?
Ты начальник участка. За все в ответе.
Отлично. Барумов представляет, в каком положении оказался из-за прицепщика. По глазам видно: выжидает, насторожился. Но Дементьев ничего больше не скажет, поняли друг друга, и хватит.
Я вызвал по важному делу, сказал Андрей Петрович. Тихо, по-деловому, как равному по должности. Я решил доверить вам стать зачинщиком одного дела. Скоро будет контактная сеть. Для ее ограждения от ветра надо немедленно приступить к посадке специальных полос. Вот схема.
На листе желтой миллиметровки были начерчены вертикальные линии. Красная стрелка обозначила расстояние от рельсов до крайнего ряда деревьев. Барумов внимательно рассмотрел чертежик.
Сделаем так. Поговорите со своими рабочими. Пусть обратятся ко мне с просьбой разрешить сажать полосы прежде всего для защиты электролиний. Инициативу обсудим на расширенном совещании. Разумеется, одобрим и приказом заставим делать на всех участках. Об этом узнают в управлении дороги о вас узнают.
Андрей Петрович, но здесь одни тополя.
Правильно, чтобы выше и быстрее.
Андрей Петрович, такой подход неверный. Защищать контактную линию под силу полосами, что сейчас сажаем. А здесь Под тополями снег пролетит на путь. Оголим
Не о том говоришь! Надо с проводами быстрее! Вот почему будем сажать одни тополя.
Извините, специалисты засмеют
Главнее люди есть.
Андрей Петрович, если уж надо, то давайте б действующую схему введем тополя.
Нельзя! Сама идея затеряется. Надо сажать не от всех бед, а только в связи с переходом на электротягу. Понял? Важна целенаправленность.
Ясно Андрей Петрович, а почему вам не выступить с вашей же инициативой?
Гм Не могу. Важнее, когда снизу.
Но это обман, Андрей Петрович. Приказать можно, рабочие выполнят. Но выступать от их имени Я не одобряю.
Ясно Вы свободны, глухо, сдавленным голосом проговорил Дементьев.
Весь день у Барумова не выходил из головы разговор с Дементьевым. Забил же клин! Надо обязательно выступить на совещании. Но не окажется ли его выступление голосом одиночки?
Вспомнился Тузенков. Если начать с него? Нельзя ждать, когда на совещании проштампуют дементьевские тополя
Хорошо бы подыскать в союзники еще одного начальника участка. Жаль, не успел близко познакомиться ни с одним из них.
Вечером, проводив рабочих на Кузнищи, Павел поехал в обратную сторону, в Сватовку. Темнело, когда он отыскал контору. Широкое окно, обращенное к снующим поездам, занимало полстены. Ярко светилась электрическая лампочка, по стене ползали огромные тени. На пороге лохматым крючком лежала рыжая собака. Зарычала, оскалилась.
Барс! ласково позвал Павел. Это было первое собачье имя, что пришло в голову. Не все ли равно дворняжке, как назовет ее незнакомый человек. В его голосе собака уловила что-то мирное, дружеское и вильнула хвостом.
Барс! повторил Павел и протянул руку.
Собака ткнулась мокрым носом в пустую ладонь, тут же отскочила к двери и оглушительно залаяла.
Дверь открылась. Вышел Тузенков. После яркого электрического света не сразу привыкнешь к сумеркам. Присмотрелся, расплылся в улыбке.
Ты-ы-ы Пошла отсюда! Ну, входи
В углу конторы стояла печь. В открытой топке сухо трещал намоченный уголь, на плите всхлипывал кипящий чайник. За столом сидел мужчина. По его блестящей лысине тщательно извивались завитки редких прядей. С левого виска несколько завитков, с правого виска «Тамочкин», вспомнил Барумов.
Вот нас и трое! радостно пожал Тамочкин руку Павла.
Не возражаю, ответил Павел и полез в карман.
Тузенков, как хозяин, вызвался сбегать в магазин, Достал старые газеты, сдернул с вешалки авоську.
Как видно, Тамочкин здесь не впервые. Из письменного стола вынул граненые стаканы, зачерствелый хлеб, сало. Знает, что где лежит. Пока Тузенков бегал, он накрыл стол по всем правилам. Даже бумаги нарвал салфетки
Тузенков раскошелился. Одну бутылку взял на общие деньги, другую на свои.
Рад гостям! Если мало, еще соображу!
Павел с удовольствием пил жгучую жидкость. За день так наглотался холода, что от печи не отходил бы.
Получил письмо от знакомого, рассказывал он. Чудеса, да и только. Представляете, у них вдоль железной дороги сажают полосы из одного тополя. Это, говорят, для защиты контактных проводов побыстрее и повыше.
Тамочкин засмеялся.
Они бы оформили как изобретение. Вот потеха.
Собственная шутка понравилась, и он добавил:
А нас в соавторы! Глядишь, деньжонки
Недомыслие, откликнулся Тузенков. Какой-нибудь недоумок палку перегибает. Мало ли на свете чудаков.
Выпили еще. Павел раскраснелся. Он стал подумывать, что напрасно хитрит, не по-товарищески это.
Знаете что? Признаться, это со мной случилось. Дементьев заставляет. Но, как видно, волна и до вас дойдет.
Тамочкин опустил стакан, озадаченно повел бровями. Подумав, он выпил, долго жевал кусочек сала.
Как быть? посмотрел на него Барумов.
Чего расскакался? Не знаю. Против ветра охота ль.
Значит, под ветер?
Не под ветер, а с головой надо.
Ладно. Вы как хотите, а я отказался.
Замолчали. Тамочкину стало неудобно. Сделать вид, что барумовский разговор не задел за живое, значит, рассчитывать на дурака. Рано или поздно и его спросят.
Думаю так. Дементьев есть Дементьев. Против не попрешь.
Значит, будете сажать тополевые аллеечки?
Прикажут буду. Но с головой. Местечко оставлю. Нынче топольки, а завтра? Погода всякая бывает. Гляжу на вас, хлопчики, институты покончали, а зеленые, Жизнь учит по-своему.
Настроение у Барумова упало.
А ты как?
Тузенков пожал плечами.
Тяжелая батарея Неуверенно поднял глаза на Барумова. Кое в чем Тамочкин прав. Ну, поорем на совещании, а все равно Дементьев издаст приказ. А на железной дороге есть устав. А по уставу как надо? Выполни приказ, а потом жалуйся.
Значит, тоже по ветру?
Брось ты свои закавыки! Мы не дети, на вещи надо смотреть трезво.
Как вы можете?! вырвалось у Барумова.
Он встал из-за стола, с сухим брезентовым шумом начал натягивать плащ.
6
Гришка залез в кабину трактора, сел на холодное сиденье. Железки за ночь стали такими леденисто-жгучими, что руки невольно отдергивались. Подождать бы, когда обогреется, да жаль времени.
Матузков, к начальнику! крикнула бойкая сторожиха с порога конторы.
Поставил мотор на холостые обороты, спрыгнул на землю. В конторе Тузенков указал на скрипучий стул.
Садись, подпиши вот, двинул он но столу шуршащую бумагу.
Гришка осторожно, чтобы не испачкать, двумя пальчиками взял ручку. Он подписал бы, но что-то бросилось в глаза, не понравилось. С повисшей в воздухе ручкой начал читать с самого начала.
Мы, мастера, механизаторы и рабочие так-с инициативу понимая важность ограждения контактной Гм-м-м тополями призываем последовать нашему бормотал под нос.
Дочитал, вопросительно посмотрел на Тузенкова.
В этом деле я не смыслю.
А тебе не все равно?
Мне бы ума самому занять, а не хвастаться, что я обскакал других. Дескать, догоняйте.
Очень деликатно, прямыми пальцами, положил ручку в выемку на чернильном приборе и к выходу.
Чего же ты Подпиши! крикнул вдогонку Тузенков. Уехать успеем!
Дверь, притянутая тугой пружиной, захлопнулась.
О-о-от дисциплина, недовольно проворчал Тузенков. Ладно, еще поговорим.
Он оделся, заглянул в полевую сумку. График лесных полос, сброшюрованный в аккуратную книжицу, был на месте. Блокнот для записей. К ним сунул свернутый вчетверо лист, взятый со стола.
Трактор, гремя по укатанной машинами земле, развернулся в сторону длинной мачты выходного светофора. В кабине было тесновато. Зато разогретый мотор дышал машинным теплом. Пока ехали по поселку, молчали. Как только свернули с улицы на заросшую рыжим осенним бурьяном дорогу между телеграфными столбами, Тузенков спросил: