Осипов бросил трубку, рассерженно глянул на Дементьева.
Зачем вы неприятности из-за меня тихо начал Андрей Петрович.
Перестань бормотать! перебил Осипов. С твоим назначением все утрясу. Иначе зачем я здесь? Занимать кресло?
Товарищ начальник дороги, я приложу все Я оправдаю ваше доверие!
На лице Осипова появилась знакомая Дементьеву ухмылочка.
Поволновался? Пережил?
Все было!
Наука. Впредь работать лучше будешь.
Постараюсь! Изо всех сил!
Ты не знаешь, сколько сил потребуется. Хватит ли? Ну, ничего. Не один. Поможем. Опыт есть, знания тоже, характера хватит.
Большущее спасибо
Постарел товарищ Осипов. Не маленькое дело брать себе заместителя. Тут можно вспомнить грехи, какие были и каких не было, отчитать за них так, что цыганский пот проступил бы. Но Странно. Или у Осипова больше духу нет? Или новый тактический ход? К чему бы? Раньше обходился без церемоний. Нет, все-таки старость. Не тот стал, далеко не тот.
Машина у подъезда, доложила Анна Ивановна.
Хорошо. И уже Дементьеву: Едем со мной.
Хорошо бы спросить куда? Но разве можно допрашивать Осипова? Приказ надо выполнять.
Все близко и знакомо. Только немного забылось Из кабинета Осипов выходил неторопливым шагом.
Поехал в локомотивное депо, и многозначительно поднял указательный палец. Если заместители министра будут звонить.
Сказал небрежно, будто делая одолжение Анне Ивановне. Это прежний Осипов. Сообщать, куда поехал, только заместителям министра. Остальным, кто рангом ниже, ну начальникам главков министерства или областным руководителям, не обязательно. Что надо скажут помощнику или первому заму.
В коридоре пусто. И все равно шел с таким видом, будто раздвигал толпу широкими плечами. Кивнул головой в ответ на приветствие вахтера. Вышел. На площадке между ступеньками и наружной дверью остановился. У подъезда чернела блестящая «Волга». Но Осипов не спешил. Он обозрел городской сад, что через улицу. Там студенты, тренируясь, бегали по белым аллеям на лыжах и орали бестолковые вороны. Перевел взгляд на тротуар. Суетливые люди куда-то бежали, спешили. Изнутри открылась дверца машины, и он сел. Позади разместился Дементьев.
До локомотивного депо ехали минут пятнадцать. Скоро начнутся большие работы, недалеко время, когда прогудят последние паровозы. Будущие машины электровозы требуют многого: новые цеха, новые станки, оборудование. Старые корпуса едва ли вместят половину того, что необходимо. Придется строить. Разве лишь подъездные пути останутся прежними. Да и то не все.
Осмотреть цеха, познакомиться с зоной застройки, послушать мнение паровозников по реконструкции своего предприятия цель поездки начальника дороги.
Их встретило несколько человек.
Товарищ начальник дороги! В депо все благополучно. Задержек с подачей локомотивов под поезда нет, четко, не дойдя до машины два шага, рапортовал невысокий коренастый начальник депо Генераленко.
Осипов подал руку, спросил:
Это на момент. А вчера?
Генераленко не уклонил взгляда от требовательных глаз начальника дороги.
На экипировке парились, угли плохие пошли. Да и размер движения стал таким, что
Смерть причину всегда откопает. Показывай.
Вся группа направилась вдоль красного двухэтажного корпуса цеха промывки паровозов. Стена закопченная, с седым налетом изморози на стеклянных квадратах окон.
К этому корпусу намечена пристройка. Длина в два раза больше этого. Для периодического осмотра, докладывал Генераленко.
Вот это пристройка! заметил Осипов и остановился: Слушай-ка сюда да мотай себе на ус.
Я понимаю. Дементьев приблизился к Осипову ровно настолько, чтобы не пришлось ему отыскивать глазами.
А к другим цехам?
И к другим такие же пристройки, товарищ начальник дорога. Еще бытовые корпуса, потом еще
Ладно, в натуре осмотрим. Не легче ли, Андрей Петрович, весь комплекс построить на новом месте? Твое слово? вздернув круглой головой, Осипов вопросительно уставился на Дементьева.
Любопытно. Докладывает начальник депо, а спрос с Дементьева. Будто он уже в ответе за строительство. Андрей Петрович задумался. Просто так Осипов этого раньше не делал.
Возведение корпусов обойдется дешевле. Но коммуникации Здесь все подведено, налажено.
Что предлагаешь?
Надо изучить. Пока я не готов ответить.
Так бы с самого начала. Это честно и правильно.
Генераленко отступил. Все время он шел рядом с Осиповым, теперь отдал свое место Дементьеву. «Ушлый народ, подумал Андрей Петрович. Понял, с кем придется иметь дело».
Откуда это щами? вдруг спросил Осипов.
Вентилятором гонит из столовой, ответил Генераленко.
Зайдем.
От входа в цех по темному коридору до лестницы пол выстлан деревянными торцовыми шестигранниками. Старый мазут был плотно вмазан, идти скользко.
Сколько раз говорил: приобрести механического чистильщика. Расход пустяковый
Недавно чистили, товарищ начальник дороги. Но ведь работа Два-три дня, и опять
Значит, в цехах грязь! На подошвах и тащат в коридор!
Генераленко ничего не ответил. Он первым поднялся по лестнице, распахнул дверь.
В длинном зале столы были расставлены в три ряда. В дальнем конце сидело несколько человек в мазутных пиджаках.
Вешалки нету?
Есть. Это машинисты кузнищевского депо. Только приехали с поездами и вот
Осипов промолчал. Остановился посредине зала, начал осматривать, заметил черные потеки в углу.
Это что? ткнул на потолок. Не могли крышу починить?
Могли Но все равно скоро ломать.
Нет, не все равно. Здесь люди обедают. Кстати, вы где едите?
Хожу домой, товарищ начальник дороги.
А вы? Осипов повернулся к мужчине в щеголеватом коричневом пальто с пышным воротником.
Председатель месткома Тимофеев. Я тоже ем дома.
Надо вас тут кормить! Каждый день! Тогда бы поняли, что здесь за еда. Дома небось в тарелку не капает с потолка?
Не капает, товарищ начальник дороги, с детской наивностью ответил Тимофеев.
Дома, значит, полный порядок. А здесь хоть трава не расти. Так, что ли, товарищ Генераленко? Оттого, что мы займемся переустройством всех депо, работа дороги не будет страдать. Поезда будут ходить беспрерывно, как и сейчас. И люди должны питаться и отдыхать в нормальных условиях. Запомните!
Разрешите доложить, товарищ начальник дороги.
Осипов взглянул на Генераленко, начал багроветь.
Ты уже доложил Своими глазами вижу. Что еще?
Столовая орсовская. Они отказываются оплачивать за ремонт помещения. И сами не берутся.
Ах, вот в чем дело А машинисты должны терпеть вашу чехарду
Осипов ходил по столовой, пиная ногой в ржавые скелеты стульев с резиновыми наконечниками ножек, отыскал грязь у раздаточной, потребовал заведующего. Но заведующий уехал за продуктами, поэтому прибежал шеф-повар. Он прямо от плиты. Лицо распаренное, в руках белое полотенце.
Почему на столах нет бумажных салфеток?
У меня кухня сбивчиво начал шеф-повар. Да и салфетки, товарищ начальник, где чисто. Публика у нас не привыкла
А вы приучите! Кухня, кухня Кухарь нашелся. Корми всех нас обедом. Сейчас же. Что есть.
Засуетились, забегали. Сам шеф-повар принес гречневый суп.
Ишь, гречка имеется, отметил Осипов. Стоя, он зачерпнул ложкой. И тут же плеснул жидкой кашицей на стол, будто выкинул из тарелки гадюку. Кто ест такое? Хоть кто-нибудь ест?
Что положено, товарищ начальник, по закладке.
Ты чего закладку суешь! Ты мне суп хороший подай, а не закладку! И, будто мгновенно остыв, холодно посмотрел на шеф-повара, на Генераленко, на щеголеватое пальто председателя месткома. Вот что, дорогие товарищи. Сколько нужно на ремонт помещений и на порядок в тарелках?
Не меньше двух дней, товарищ начальник дороги, четко ответил Генераленко.
Через час новую закладку еле произнес шеф-повар.
Попрошу запомнить. Через два дня приеду завтракать.
Ни на кого не глядя, Осипов направился к двери.
Как все знакомо Дементьеву! Не постарел Осипов, ни капельки не постарел. Приедет завтракать Если хоть пятнышко останется на потолке или крошечная слезинка будет замечена на масленой стене, то Генераленко несдобровать. Будет буря!
Узкая, протоптанная в снегу тропинка от цеха вела к месту строительства бытовых корпусов.
6
Дементьев сдавал дела.
Полдня он возился в ящиках письменного стола и в книжном шкафу. Проверил каждую бумажку, все завалы деловой почты, отложенной для рассмотрения в более подходящее время. Устарели. Андрей Петрович спрессовал их в специальную папку и отнес Лидии Александровне, пусть подошьет. В шкафу многие книга тоже оказались ненужными. Лишь справочники отложил на подоконник. Вечером увяжет их и отнесет на квартиру, а потом домой.
Когда с бумажками было покончено, вызвал Тузенкова. Владимир Анатольевич истомился. Знал, зачем ехал, а вот полдня слонялся по коридору без дела. В конторе уже прослышали о новом начальнике. Встречаясь с Тузенковым, почтительно уступали дорогу, но разговора не заводили. Никто из конторы не звонил по телефону, не вызывал линию. Даже машинка Лидии Александровны печатала так, будто на свинцовые буковки были приклеены ватные наконечники. Выжидающая тишина давила на всех работников конторы.
Ну, садись, встал Дементьев, уступая место за письменным столом.
Что вы, Андрей Петрович! взмолился Тузенков.
Ему не терпелось забраться в дементьевское кресло, не терпелось из-за того стола, на котором подписывались приказы и определялись указания участкам, осмотреть кабинет. Ничего, что маленький, невзрачный. Зато не контора участка, не общая комната производственного или технического отдела дистанции, а кабинет. Свой, собственный! Это небывалая радость примерять стол. Но неудобно видеть Андрея Петровича в стороне от обычного рабочего места. Надо учитывать и другое: теперь он заместитель начальника дороги.
Садись.
Нет, Андрей Петрович, садитесь вы.
Придвинули стулья и сели один против другого.
Непросто было тебя оформить. Скажу прямо. Барумов порядочно насолил мне, и все же я выдвигал его кандидатуру. Я и сейчас за него. Если к этому подойти не формально, то его надо бы. Честный он человек, прямой, чувствуется, что дело свое знает. И, как видно, силенку характера имеет. Из него мог бы получиться хороший начальник дистанции. С помощью таких людей легче мне будет управляться со всем путевым хозяйством дорога, сложное это хозяйство Я настаивал, но Ткнули мне мой же приказ, помнишь, выговор ему объявил. Как же это получается, дескать?
Владимир Анатольевич покраснел. А он-то думал, что Дементьев горой за него, Тузенкова
Кадровики настаивали на своем Зимарина. Но они же знают людей только по бумагам, по анкетам. Надломленный он человек, вот в чем закавыка. Если все идет хорошо, то он черту рога обломает. Но как только в чем-то неувязка Никакого запаса прочности. Раньше, говорят, он был что надо. Да ведь мало ли что было раньше? Работать надо сегодня, задачи с каждым днем все сложнее и сложнее. Куда ж ему?
«Не все ли равно, как там у Зимарина!» уже с обидой думал Тузенков. Получалось, что он отсевок какой-то, неполноценный.
Ну вот, так и получилось, что нашли компромиссное решение. Назначили тебя. Я не возражал.
На душе Тузенкова сразу отлегло.
Большое спасибо, Андрей Петрович!
Вот тебе и спасибо Значит, насчет акта приемки дистанции и сдачи. Бухгалтер сочиняет, он знает, как это делается. Потом подпишем. Теперь о кадрах. Никому никакого послабления. Какой порядок я завел, такой и поддерживай. Иначе ты под пятой будешь, а не они у тебя. С Барумовым постарайся найти общий язык. Он может стать хорошим помощником, опорой. Только с умом надо подойти к нему.
Понял вас, Андрей Петрович.
О Тамочкине
Этого знаю.
Вот и хорошо. Теперь о Зимарине. Твой заместитель.
Я уже раскусил его.
Вот-вот, но раскусить мало. Человек знающий, в меру исполнительный. Но обижен всем и вся. Это постоянно держи в виду. Обида его тоже предел имеет. Представляешь, что он будет чувствовать, когда объявим приказ о твоем назначении? Опять обошли!
В его положение можно войти, Андрей Петрович.
Дурачок ты. Если входить в положение каждого, то ни одного работника не снять с должности, не влепить строгача.
Я понимаю вас, Андрей Петрович
В конце рабочего дня в производственном отделе собрались все конторские. Большинство стояли у двери не хватило стульев, а тащить из других комнат из-за пяти минут не хотелось. Дементьев понимал, что конторские пронюхали, шила в мешке не утаишь. Однако порядок требовал официальности.
Приказом начальника дороги, начал Андрей Петрович в мертвой тишине, вашим руководителем, точнее, начальником Кузнищев-с-ской дис-с-станции защитных лес-с-сонасаждений назначен товарищ Тузенков. Посмотрел на лица. Слушают. Ни радости, ни разочарования.
А куда же вы? масленым голосом спросила Лидия Александровна.
В курсе дела, а спрашивает: «Молодец! Пусть и другие знают», подумал Андрей Петрович. Заулыбался. Приятно вспомнить лишний раз, дело такое, что не скоро привыкнешь.
Я назначен на по-с-ст НЗ.
Очень рады. Поздравляем! рассыпалась Лидия Александровна. Лицо ее плавилось от удовольствия говорить с заместителем начальника дороги.
Спасибо. Я тщательно проанализировал с-свою работу здесь. Ос-с-стался доволен. Коллектив здоровый, работо-с-спо-с-собный. Большое спасибо за ту поддержку, за внимание, которое по-с-стоянно видел на протяжении вс-сего времени.
Раздались хлипкие аплодисменты. Старательно хлопали Тузенков и Лидия Александровна. Дементьеву чихать на постные рожи Зимарина и всех остальных. Сделал что положено. Никто не упрекнет. А теперь, как говорится, оставайся лавка с товаром.
Он подошел к Зимарину, подал руку. Не отвернется же! А если откажется пожать на прощанье, то вряд ли ему будет лучше потом. Зимарин расцепил за спиной руки, коротко взглянул на Дементьева. «Ладно» было написано на его лице. Потом Дементьев остановился перед Лидией Александровной, подходил к каждому и говорил благодарственные слова. Только Наталья Ивановна покачала головой, глядя на церемонию.
Я тут не нужна, проговорила она и вышла в коридор.
На перроне прощались трогательно. Владимир Анатольевич втащил чемоданы в вагон, Лидия Александровна из-за пазухи достала букетик голубых комнатных фиалок, завернутых в служебный бланк дистанции. Андрей Петрович был польщен. Он тут же отнес цветы в купе, чтобы не замерзли, вернулся на перрон. Уже горел зеленый. До отхода поезда провожающие торопились высказать слова о постоянной верности Дементьеву, о его заслугах в укреплении дистанции и даже о том, что неизвестно, как теперь пойдут дела.
Молодой, энергичный, справишься, говорил Андрей Петрович и хлопал по плечу Тузенкова.
Поезд тронулся. Дементьев вошел в купе, помахал рукой идущим рядом с окном. Черным провалом кончился освещенный перрон. Темнота навалилась на поезд, резко застучали колеса на последних выходных стрелках. Андрей Петрович покрутил никелированную ручку, опустил стекло. Ветер морозным потоком ударил в лицо, затрепетал в шелковой занавеске. Не взглянув в сверток, Дементьев сдавил его, мягкий влажный комочек с красными буквами служебного бланка резко швырнул навстречу ветру, Раиса Петровна придет встречать. Если увидит в купе хоть лепесточек фиалки, то нескоро заговорит с мужем нормальным голосом
С вокзала Владимир Анатольевич вернулся в контору. Наталья Ивановна гремела стульями, наводя порядок в производственном отделе. Обрадовалась, увидев Тузенкова.
Мо-олодой человек, скоро Новый год
Знаю, ответил он, открывая кабинет.
Напиши-ка открыточки. Достала из кармана газетный сверток, зашуршала, развертывая.
Для вас я не молодой человек, а начальник дистанции, объявил Тузенков.
Наталья Ивановна заморгала часто-часто.
Я слыхала про это
Потом заторопилась, опять зашуршала свертком, всовывая в карман.
Наконец остался один. В собственном кабинете. Включил свет, задернул на окне занавеску. Радостный и счастливый, провел ладонью по запыленному стеклу на письменном столе, сел, откинувшись на спинку жесткого деревянного стула. В полной неподвижности прошло несколько минут. Закрыл глаза.