Конечно, первым он станет и на заводе. Но что он собирается делать дальше? Для меня он все еще оставался уравнением с несколькими неизвестными.
А теперь подведем черту. Вам-то что, а мне в утреннюю смену, сказал Эргадзе.
Да, уже пора! оживился Бидзина.
Тебе ведь не надо идти в утреннюю смену. Ты-то куда торопишься? спросил его Хидашели.
Мне спешить некуда, хоть до утра посидим, но Маринэ, по-моему, скучает, оправдывался Бидзина.
Леван посмотрел на Маринэ и чуть пренебрежительно спросил:
Ты что, действительно скучаешь? Не скучай, а то, видишь, мужчины в отчаянии.
Маринэ не понравился его тон, она смолчала, только посмотрела на Левана укоризненно, с явной обидой.
А ну-ка наполним бокалы! воскликнул Леван.
Резо подозвал официанта и попросил счет. Леван тоже обратился к официанту:
Как тебя зовут?
Баграт, дорогой.
Дорогой Баграт, не кажусь ли я тебе младенцем?
Что вы, оскалился Баграт.
Так вот, видишь, дяденька, здесь кутят миллионеры-дельцы! Ты можешь нас обсчитать как тебе заблагорассудится, но итоговую сумму скажешь мне на ушко.
Что вы, разве я кого-нибудь обманываю, жалобно простонал официант.
Ох, бедняга! Ну-ка повернись спиной. Может быть, у тебя крылышки растут? Убери-ка со стола и принеси еще четыре бутылки шампанского и шоколад.
Слушаюсь.
Стол быстро убрали, и Леван разлил шампанское в высокие бокалы на тонких ножках.
Я хочу выпить за Маринэ Миндадзе.
Леван, что за привычка называть фамилию? разозлилась Маринэ.
А чего ты злишься? Знаешь ведь, я раздражительных дам не люблю.
Резо не нравилось, что Леван разговаривает с Маринэ как-то свысока, насмешливо. А Эргадзе так и не понял, над кем, собственно, подсмеивается Леван над девушкой или над Бидзиной?
Ребята, мне кажется, вы не будете возражать и выпьете за Маринэ. Каково было бы сегодня наше застолье без нее? Ты знаешь, он обратился к Маринэ, ты играла роль атомного ядра, а мы все бродили вокруг тебя, как электроны и протоны. Только каждый на своей орбите. Правда? Бидзина, ну, скажи-ка!
Конечно
Вот видишь! Леван снова повернулся к Маринэ, показал мизинцем левой руки на не в меру раскрасневшегося Бидзину и продолжал: И Бидзина со мной согласен. Все мы вращаемся вокруг тебя. Все хотим понравиться. А подающий надежды научный сотрудник только ради тебя надел в такую жару галстук и, как видишь, чуть не задохнулся.
Бидзина молча проглотил насмешку, только покраснел еще больше и покрылся испариной.
Леван не унимался. Зная, что Бидзина с вином не в ладах, он все подливал ему и сочинял новые и новые тосты.
Маринэ пила мало. Настроение у нее испортилось, она с трудом улыбалась. Поведение Левана ее тревожило. Только сознание того, что Леван в этой компании был первым, несколько скрашивало вечер, льстило ее самолюбию.
Пришла очередь выпить за Левана.
Если вы меня уважаете, не разглагольствуйте. Выпьем за то, чтобы всем нам было хорошо, и уйдем отсюда
В машине Маринэ села рядом с Леваном, а ребята устроились сзади.
Хидашели, только не гони! предупредил встревоженным голосом Бидзина.
Пожалуйста! отозвался Леван и тут же прибавил скорость.
Леван! крикнула Маринэ.
Да, Бидзина, а как поживает твой чудак профессор? Хидашели перевел разговор на другую тему. Я всегда вспоминаю дырки, вырезанные на его туфлях. У него, кажется, были мозоли?
Леван, прекрати, как тебе не стыдно! тихо сказала Маринэ.
Ты лучше найди мои сигареты. Я куда-то засунул
Девушка подала ему сигареты. Он взял одну и вернул пачку Маринэ.
А ты не закуришь?
Она достала сигарету. Артмеладзе поспешно щелкнул зажигалкой.
Вот видишь, какие джентльмены металлурги!
Он, не оглядываясь, протянул руку, взял зажигалку и тоже закурил. За поворотом, когда выехали на прямую, Леван еще прибавил газу и взглянул на Маринэ.
Бидзина, засмеялся он, смотри-ка, как культурные девушки курят.
Маринэ резким движением выбросила недокуренную сигарету за окно. А Леван все не унимался:
Поймет ли это твой профессор? Надо идти в ногу с жизнью А твой Симон Доборджгенидзе со времен покорения Крыма газету-то в руках не держал. Наверное, думает, что войны тогда и кончились.
Я не работаю с Доборджгенидзе.
А у кого же ты работаешь?
У Григола Санеблидзе.
О, извини, ради бога, извини, беру свои слова обратно. По сравнению с профессором Доборджгенидзе Григол просто гений. Во всяком случае, он знает, что в футбол играют ногами.
Леван, это кончится когда-нибудь? снова не выдержала Маринэ.
Давайте развезем по домам Маринэ и Бидзину, а потом я доставлю вас в Рустави, как будто не расслышал Леван.
Что ты, что ты, уже поздно, запротестовал Нодар Эргадзе. Не стоит тебе ездить, ты все-таки выпил. Довези нас до стоянки такси.
Леван не стал настаивать. Важа, Нодар и Резо вышли.
А ты куда? Ты ведь завтра свободен, спросил Леван у Резо.
Свободен-то свободен, но
Никаких «но», оставайся у меня, а ребята сообщат жене.
Резо не сопротивлялся и полез обратно в машину. Он был здорово навеселе, ему вспомнились добрые студенческие времена и захотелось поболтать со старым товарищем.
Леван не трогался с места, ждал, когда ребята сядут в такси. Потом он завез Бидзину в Ваке.
Прощайте! Бидзина произнес это с трудом.
Отчего его так развезло, этого болвана? удивился Леван, трогая «Волгу».
Они выехали на площадь Героев.
Тинатин Георгиевна рассердится, если ты еще часик проведешь с нами? обратился Леван к Маринэ.
Нет, хватит с меня на сегодня, довольно развлеклась.
Да не сердись, дорогая! И Леван погладил ее по голове.
Девушка отшвырнула его руку.
Отвези меня домой немедленно, а потом поезжай куда угодно
А если я хочу быть с тобой?
Маринэ заглянула ему в глаза. Наверное, снова смеется. Но взгляд его был очень серьезным и ласковым, и Маринэ смягчилась.
Который час?
Половина двенадцатого, совершенно точно.
Если дадите мне слово, что ровно через час привезете меня домой
Леван включил скорость.
Куда едем? повернулся он к Резо.
Все равно. Где еще открыто
Поедем в такое место, где нам сварят хороший черный кофе.
Тогда в ресторан на вокзал. Аэропорт уж очень далеко.
Через пять минут Леван поставил машину на улице Пиросмани. Они пересекли привокзальную площадь, по которой громыхал пустой трамвай. Леван вспомнил о чем-то, вернулся к машине и захватил с собой маленький японский транзистор.
4
В огромном зале не было ни души. Официанты, о чем-то оживленно говорившие у бара, заинтересовались вновь прибывшими К ним немедленно подошла высокая полная официантка.
У вас готовят кофе по-турецки?
Нет, но я могу принести неплохой черный кофе.
Тогда передайте вашему шефу, что Амбакович просит кофе по-турецки.
Хорошо, а еще чего желаете?
Что есть из марочных коньяков?
«Греми», «Варцихе» и «Енисели»
«Енисели» и шоколад.
А фруктов не хотите? У нас необыкновенные персики.
Если необыкновенные, тогда несите! Да, еще боржоми захватите, крикнул ей вдогонку Леван.
А кто такой Амбакович? спросила Маринэ.
Трудно сказать Леван рассмеялся. Если бы я знал!
Резо включил транзистор, послышалась спокойная джазовая мелодия. Огромный зал сразу же стал уютным.
Стенкентон! мечтательно сказал Леван. Тебе нравится Стенкентон? обратился он к Резо.
Не особенно. Если честно говорить, я в этом ничего не понимаю. Наверное, я отстал.
Никогда не говори так. Что значит отстал? Теперь эпоха хиппи. И вполне в духе времени сказать: это глупо, это устарело. Нынче откровенный разговор считается провинциализмом. А ты знаешь, кто такие хиппи? Бездари и бездельники. Они лопаются от зависти к тебе и тебе подобным и, чтобы утешиться, смеются надо всем
Резо засмеялся.
А ты что думал? продолжал Леван. Одни все отрицают, другие обо всем рассуждают с легкостью необыкновенной. Я и журналистов таких знаю, и историков. Они так свободно говорят о теории относительности, что у тебя от удивления волосы встают дыбом. Мы с тобой о простых и углеродных сталях не разглагольствуем так лихо, как они.
Официантка принесла заказ.
Ого, персики действительно необыкновенные! сказал Леван.
Резо принялся чистить персик для Маринэ, а Леван разлил коньяк.
Мне совсем немножко, тихо попросила Маринэ.
Леван достал сигареты и протянул ей.
Давайте выпьем за наше здоровье.
За наше здоровье, повторил Резо и выпил до дна.
Маринэ молча пригубила.
Почему не пьешь? спросил Леван.
Не хочу.
В Европе сейчас все пьют
Ты опять?
Нет, мне просто казалось, что ты цивилизованная девушка.
Леван, если ты сейчас же не замолчишь, я уйду!
Хорошо, хорошо, молчу. И Леван отпил кофе. Если это кофе
Надо было подняться к нам, если ты хотел хорошего кофе.
Ох, мне не до церемоний с твоей матерью.
Леван!
Приношу извинения. Ну выпей же. А то нам вдвоем не справиться.
Маринэ выпила.
Вот и хорошо! А теперь ты послушай радио, а мы с Резо поговорим о делах. Леван снова налил. Как фамилия вашего начальника цеха? спросил он.
Хундадзе.
Что за человек?
Старый рабочий, хороший мужик. Не очень-то любит людей с высшим образованием. Не верит им.
Это известная песня
Винить его нельзя. Хорошо, если из двадцати инженеров в цехе приживаются трое. Предпочитают работать лаборантами в институте, только бы не на заводе.
Во время нашей практики своды в печах были из динасового кирпича, а теперь как?
А теперь их целиком строят из хромомагнезитного.
Уже перешли на газ?
Нет, работаем на мазуте, по старинке. Вот уже три года как собираются проводить газ и все никак не соберутся.
А как зовут человека, которого я должен сменить? продолжал Леван.
Отар Рамишвили.
Кто такой? Я его знаю?
Откуда ты можешь его знать? Он учился в Москве в Институте стали.
А почему уходит с мартена?
С рабочими не поладил. Резо затянулся последний раз и потушил сигарету. Мелочный человек. Вечно орет по пустякам. А вообще-то специалист он толковый.
Тебе не скучно, Маринэ? спросил Леван. Он уже узнал все, что его интересовало.
А что, ваша тайная вечеря уже окончена? усмехнулась она.
Пока нет, только ты пей!
А теперь мой тост! поднял рюмку Резо.
С удовольствием
Пусть здравствует наше дело!
Резо выпил, не переводя дыхания.
Леван чокнулся с Маринэ.
Если ты нам не поможешь, мы опьянеем.
Нет, не хочу. Дай закурить.
Сигарет уже не было. Леван попросил официантку принести две пачки.
А ты не заезжал в институт? спросил Резо.
Неужели я произвожу впечатление такого сентиментального человека?
Мне казалось, ты не пойдешь на завод.
Почему?
Резо промолчал. Отпил, не торопясь, кофе.
Совсем остыл.
Сейчас принесут другой. А все-таки, почему ты считал, что я не буду работать на заводе?
Не знаю. Так мне казалось.
Оба замолчали. Резо вспоминал их разговор перед поступлением в институт. А Леван думал о том, что, пожалуй, из ребят лучше всех его знает Резо.
Знаешь, Резо, сказал Леван, я прежде действительно мечтал о научной работе, но это уже давно прошло. Проработал год в Магнитогорске, перебрался в Донбасс, Макеевку, потом на Таганрогский завод. Последнее время работал в огромном мартеновском цехе Азовстали. За три года не потерял ни одной минуты, все было отдано учебе. Заводы выбирал не случайно, а такие, где плавка стали производилась разными способами. Старался узнать все, вникнуть во все тайны металлургии. Не по мне сидеть теперь в лаборатории и делать опыты. Ну как? Выпьем?
А за что?
За что хочешь. Леван подозвал официантку. Еще кофе.
Уже нельзя, кухня закрылась.
Я уверен, если вы захотите, кофе будет.
Нет, не могу, это не от меня зависит кухня закрылась.
Тогда идите и попросите от моего имени. Амбакович, мол, просит
Официантка ушла.
Ну что, за кого пьем? спросил Леван.
Очередь Маринэ, пусть она произнесет тост.
Пожалуйста, Маринэ, давай выкладывай.
Я не умею произносить тосты.
Тогда задумай что-нибудь.
Задумала! Она лукаво улыбнулась и взглянула на Левана.
Пусть сбудется то, что ты задумала. Резо выпил.
А почему же ты не пьешь? Она не сомневалась, что Леван догадался о задуманном.
Леван выпил молча, отхлебнул кофе и опрокинул пустую чашку.
Ты умеешь гадать? Маринэ оживилась.
Еще как умею, меня в Донбассе гречанка научила.
Маринэ тоже опрокинула свою чашку. Леван взял транзистор, покрутил его, но ничего приятного не попадалось.
Зачем ты выключил? Сейчас начнутся хорошие концерты.
Леван снова включил приемник и подвинул его Маринэ.
Официантка принесла кофе
Пора идти, сказала Маринэ.
Дайте нам счет. Леван протянул руку.
Нет, сейчас я заплачу, решительно заявил Резо и полез в карман.
А ну-ка укроти свой темперамент! Леван схватил его за руку. Эти три года я, кроме борща и сметаны, ни черта не ел. Знаешь, денег у меня не счесть.
Резо ничего не сказал. Взял бутылку и разлил оставшийся коньяк.
А я не хочу. Маринэ закрыла рукой рюмку.
5
По лестнице поднялись тихо.
Ого, у меня ноги подкашиваются. Неужели я отвык пить? тихо засмеялся Леван.
Шутя-шутя, а выпили-то мы много, сказал Резо.
Из квартиры Канчавели снова доносились раздраженные голоса. Там опять ссорились. Леван посмотрел на часы. Было около часа.
Кто там вопит? показал на дверь Резо.
Ты помнишь Симона Канчавели? Леван нашел в своих карманах ключ и наконец открыл дверь.
Артиста филармонии? Конечно, помню. Резо свалился в кресло.
Женился на красивой женщине. Ей лет тридцать, наверное.
Ему-то побольше, лет сорок пять?
И еще десять в остатке.
О, понятно! Наверное, у него по ночам рога чешутся. Куда мне лечь?
Вот сюда ложись, на диван. Сейчас дам подушку и простыни. Хочешь принять ванну? Холодная вода блаженство.
У меня уже нет сил.
Леван принес белье. Сам разделся и пустил воду в ванной. Резо устроился на диване.
А не собирается ли господин Симон на гастроли? спросил Резо.
Если хочешь, я узнаю.
А ты все еще не узнал? Опоздал, поди, друг!
Леван завел будильник и поставил его на шкаф.
Кто ставит часы на шкаф?
Эх, однажды такое со мной случилось, что я теперь всегда ставлю их на шкаф. Мне надо было к семи на завод. Я завел будильник и поставил его на стул, около кровати. Заснул спокойно. Утром он зазвенел, меня всего передернуло, я потянулся спросонья и стукнул его. Он замолчал, я и не заметил, как снова заснул. Представляешь, сколько я проспал и что было на заводе? С тех пор я всегда ставлю часы на шкаф, а стулья выношу в другую комнату. Когда он начинает тарахтеть, я вынужден встать, чтобы заткнуть его. И тут уже хочешь не хочешь просыпаешься.
Если ты такой умный, почему не прихватил из ресторана боржоми?
В холодильнике полно боржоми и пива.
Сдаюсь! воскликнул Резо и поднял обе руки.
Если будешь умницей, в холодильнике есть и другие напитки, более серьезные.
Я всегда в тебя верил! Резо натянул на голову простыню и повернулся к стенке.
Спокойной ночи! сказал другу Леван и пошел в ванную.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
1
Элизбар Хундадзе оказался приземистым, крепким человеком лет пятидесяти. Выражение лица у него было хмурое, точно он на весь белый свет в обиде. От такого лишнего слова не услышишь.
Хундадзе пришел на завод рабочим и за долгие годы своим трудолюбием и смекалкой добился признания стал руководить цехом. Теперь Элизбар понимал, что достиг своей вершины. Двигаться дальше ему не позволяли ни возраст, ни образование. Да он, собственно, и не стремился к этому.
Трудно мне вести мартен, часто говорил он, но что же делать? Я не вижу ни одного мало-мальски толкового инженера на это место.
Цену себе Хундадзе знал. За долгие годы работы он и сам многому научился, и многих вокруг себя обучил.
Когда в Рустави задымили первые трубы, инженеров на заводе можно было по пальцам пересчитать. Больше половины инженерных должностей занимали люди без образования практики, самоучки. Когда же из институтов страны пришло первое поколение инженеров-металлургов, Элизбар уже был начальником цеха.