Он приблизился к группе солдат, в которых можно было узнать людей Королябелые гутры (цвет нашего дворца) обрамляли их лица, и были подвязаны шнуром из верблюжьей шерсти. Джаэль указал на меня и пробормотал что-то про приказ Короля. Стражники сделали знак, чтобы я проходила. Все слуги были одеты одинаково простоих руки были согнуты, а глаза опущены. Я скопировала их позу и последовала за четырьмя людьми, которые несли на рынок корзины с товарами.
Вдруг, корзина выскользнула из рук одного из них. Стеклянные бусы рассыпались по песку. Верблюд, которого вели во дворец, испугался; люди начали шуметь и попытались отойти у него с пути. Из-за всего этого хаоса, я, желая наконец-то проскользнуть наружу, налетела на стоящего передо мной человека, после чего отшатнулась назад. Затем я почувствовала, что моё платье выбилось из-под пояса. Посмотрев вниз, я увидела зелёную полоску ткани, выглядывающую из-под моей абайи, на которой сверкали золотые нити. Каждый, кто смотрел сейчас на землю, обратил бы на неё внимание. То есть, это были все, кто меня сейчас окружал, так как им приходилось переступать через разбросанные товары.
Стой! закричал стражник.
Не оборачиваясь, я начала быстро продвигаться сквозь толпу людей. Мне надо было просто пройти сквозь них.
Стой рабыня! снова закричал он.
Обернувшись, я увидела, как он быстро приближается ко мне, вытянув руку. Мое горячее дыхание обдавало щёки, пот струился по моей шее. Нет, нет, нет.
Джаэль резко встал на пути у стражника.
Извини, брат, сказал он, хлопнув стражника по его белоснежной тунике. Он быстро встал между мной и приближающимся мужчиной.
Зачем весь этот хаос. Позволь мне помочь. Всем успокоиться! закричал Джаэль, расставив руки так широко, что одна из них уперлась в грудь стражника, а другая подтолкнула меня в сторону деревни. Все, кто выходит, поторопитесь, чтобы мы могли освободить пространство.
Я не стала терять ни минуты. Я побежала.
Первый раз, когда я решила сбежать из дворца, произошёл четыре года назад. Я узнала о смерти изгнанной ахиры. Эта новость дошла до меня как раз после очередного отказа мухáми. Мысли о моей судьбе закружились у меня в голове, и меня даже начало подташнивать из-за отсутствия перспектив. Суждено ли мне было пойти по стопам моей мертвой сводной сестры? Я не могла больше оставаться с другими ахирами или слоняться по кухням, или молиться глухому богу в раме. Меня мало волновало то, что отец запрещал нам покидать дворец. Перспектива сменить обстановку была соблазнительной, а свобода затягивала. С каждой новой вылазкой, которая проходила без происшествий, возможные последствия, связанные с моей поимкой, представлялись мне всё менее материальными.
Каждый раз, когда мне удавалось достать соль, я покидала дворец в день прибытия каравана. Не было ничего, что возбуждало меня больше, чем возможность увидеть весь остальной мир, который привозили к нам домой. Торговцы со всей пустыни отправлялись в дальние путешествия, чтобы добраться до нашего поселения, приводя с собой сотни верблюдов, нагруженных мешками, до краев заполненными товарами, и бочками, которые висели на сильных спинах животных. Люди сгоняли их к базару, куда слетались все жители, чтобы послушать невероятные истории, попробовать вкусную еду и пополнить свои коллекции магическими сокровищами. Через день или два торговцы уезжали, а в их отяжелевших карманах звенели дха, фиды и набы3. Но самое главное, на горбах их верблюдов покачивались слитки соли.
С тех пор, как Соляной Король пришел к власти, моё поселение стало единственным, куда люди приезжали за солью. Ветры засыпали песком старые соляные шахты, поэтому любые передвижения по торговым путям в пустыне были ориентированы на мой дом. Так уж случилосьлюдям нужны была соль, чтобы выживать.
Солнце пекло спину, и я купалась в его лучах. За пределами дворца, я словно спускалась на землю. Точно глиняная марионетка, нити которой отрезали. Я нашла укромное место между двумя шатрами и понадежнее закрепила платье. Затем я отправилась на базар. Я так сильно хотела добраться до рынка, что практически бежала, протискиваясь сквозь жителей деревни, которые не могли меня узнать благодаря моей простой одежде. Представив, что именно такой могла быть моя жизнь с Ашиком, я засмеялась, испытав восторг из-за того, что вскоре должна буду навсегда обрести свободу.
Громкие звуки уда4 и удары в бендир5 донеслись до меня раньше, чем я увидела сам базар. Завернув на торговую площадь, представлявшую собой петляющий лабиринт из шатров, я остановилась и осмотрелась. От пульсирующей энергии этого места у меня закружилась голова.
Люди протискивались мимо меня, торопясь к своим любимым лавкам в поисках редких специй или ценных подарков, или чего-то, что могло привлечь их внимание. Я последовала за ними, вливаясь в рыночную толпу. Хаотичная болтовня покупателей звенела у меня в ушах. Из шатров мужчины и женщины зазывали покупателей, желая привлечь их внимание. Те, кто прибыли недостаточно рано и не смогли занять шатер, стояли посреди дороги и кидались к покупателям, примеряя непомерно дорогие украшения на их запястья или тряся сверкающими стекляшками у них перед глазами. В конце улицы какая-то женщина пела душещипательную любовную песню, а рядом с ней какой-то мужчина пел о том, какой капризной была Мазира. Уличные музыканты состязались между собой, желая также получить вознаграждение. Дельцы шумели, обмениваясь товарами, а по улице текли запахи жареного мяса, специй, ароматических свечей и масел.
Я спешно перемещалась по рынку, пока наконец не нашла шатер, который искала. Он был потертым и под ним, на огромной скамейке, сидел мужчина, который был немногим старше меня. Его взгляд скользил по проходящим мимо покупателям, ненадолго задерживаясь на каждом из них, а потом переходил к следующему. Я с досадой посмотрела на его неопрятный виднеужели он не мог приодеться на рынок? Его плащ лежал на земле у него за спиной, туника выбилась из-под пояса, а размотанный тюрбан лежал у его босых ног. Его мать была бы в ужасе. Слава Эйкабу, она осталась дома, чтобы присмотреть за младшими детьми.
У тебя не найдется чего-нибудь выпить для бедной девушки? сказала я, подойдя к нему и кивнув головой в сторону практически пустой бочки с мутноватой молочно-белой жидкостью.
Он осторожно прикрыл рукой свои товары, и, нахмурившись, скептически оглядел меня. Затем его лицо расслабилось.
Эмель?
Ну конечно, дурачок.
Он расплылся в улыбке, и его радость передалась мне. Фироз был моим лучшим другом. Моим единственным другом.
Иди сюда, садись.
Он отодвинулся в сторону, зачерпнул из бочки напиток и передал мне небольшую пиалу.
Я села рядом с ним.
Спасибо.
Я осторожно приподняла хиджаб и сделала быстрый глоток кокосового сока. Он был почти холодным и изумительно сладким. Я закрыла глаза, когда сок начал стекать вниз по моему горлу.
Ты почти все продал?
Он кивнул.
Сегодня был хороший день. Мне осталось только продать ещё немного для мамы, и можем идти. Они приехали с севера, он многозначительно улыбнулся.
Я знаю! Ты уже видел Рафаля?
Ещё нет, но люди уже судачат.
Он наполнил чей-то бурдюк, получив взамен горсть медных набов.
Значит, слухи о том, что ты встречалась с принцем Ашиком вчера вечером, это правда?
Не могу взять в толк, как эти слухи так быстро доходят до тебя?
Во дворце любят болтать.
Я покрутила напиток у себя в руке, наблюдая за тем, как кружатся белые пятна на его поверхности.
Ну и как он? Его змей оказался достаточно длинным
Вот ты скотина!
Я познакомилась с Фирозом несколько лет назад, когда Джаэль провел меня в деревню. Он беспокоился о моей безопасности за пределами дворца, поэтому представил меня своему другу. Если у меня случались неприятности, мне следовало найти Фироза. С тех пор мы сдружились, и в моём сердце не было ничего, о чём бы он не знал.
Скажи, что он продержался дольше, чем предыдущий, плечи Фироза сотрясались от тихого смеха.
Фиро! резко ответила я, моё лицо зарделось. Я не собираюсь разговаривать об этом с
Два стражника в белых одеждах, сверкающих в полуденном солнце, свернули на нашу улицу. Я отпрянула чуть вглубь шатра и предусмотрительно поправила платок так, чтобы он закрывал мои глаза. Фироз тоже их заметил, поэтому переместился поближе ко мне. Он взял меня за руку.
Стражники остановились у палатки Фироза. Я уставилась на их ноги, крепко сжав руку Фироза. Моё сердце колотилось в груди, и я переживала, что они могли в буквальном смысле слышать мой ужас.
Да благословит нас Эйкаб! воскликнул Фироз, как только они подошли.
Его голос сделался звонче, и он снова превратился из друга в торговца. Он поднёс мою руку к губам и поцеловал костяшки моих пальцев.
Любовь моя, люди короля желают оценить наши товары! он повернулся к стражникам. Эти кокосы прибыли из далекого поселения. Палящее солнце Эйкаба напитало их. Я сам сорвал эти плоды на рассвете, а моя жена добыла из них сок под молитвы Эйкабу.
Я опустила голову ещё ниже, чтобы ещё лучше скрыть своё лицо.
Наполни два, сказал один из стражников и протянул Фирозу два бурдюка.
Голос стражника я не узнала.
Как будете платить, мои бесстрашные солдаты? Вы храбро защищаете мою жену и нашего величественного Короля, поэтому я буду спокоен только если предложу вам самую лучшую сделкувы нигде не найдете цены лучше, чем моя.
Хотя кровь и клокотала у меня в ушах, мои губы приподнялись в улыбке, когда я услышала его нелепые возгласы.
Мужчины сняли со своих поясов мешочки, в которых звенели монеты.
У нас есть соль и монеты, произнёс другой стражник.
В поселении редко кто расплачивался солью. И хотя во дворце моего отца её были горы, все остальные жители поселения жили бедно. При помощи стражников соль распространялась по поселку в небольших количествах. Многие жители предпочитали использовать её в еде или для консервации мяса. Для некоторых из них соль превратилась в навязчивую идеюони охотились за ней.
Фироз понизил голос и наклонился к ним, не выпуская моей руки.
За два напитка я возьму с вас горстку соли или десять фидов. Только никому не говорите о том, что я предложил вам такую сделку.
Я чуть не подавилась. Обе цены были слишком заоблачными.
И не надо меня благодарить, продолжил Фироз, важно качая головой.
Стражники согласно фыркнули. Произошёл обмен, и они ушли.
Фироз усмехнулся, сжав серебряные монеты в своей ладони.
Ма будет довольна.
Я отодвинулась от него.
Можешь представить меня чьим-нибудь мужем? сказал Фироз, неожиданно задумавшись об этой перспективе.
Ни на секунду, но ты неплохо отыграл свою роль. Ты умелый торговец. "Палящее солнце Эйкаба напитало их"? Откуда ты вообще это взял?
С каждым разом мы придумывали всё более и более нелепые вещи, которые Эйкаб делал с кокосами, прежде чем мы собрали их сок. Одна история была пикантнее другой.
Лицо Фироза стало серьезным.
Он сделает предложение? в его голосе послышалось беспокойство.
Может быть.
Я не смогла скрыть надежду, которая прозвучала в моём голосе. Я, не мигая, смотрела на людей, проходивших мимо.
Он резко повернул ко мне голову.
Думаешь?
Я кивнула, но когда увидела лицо Фироза, пожалела, что обмолвилась на этот счёт.
О это здорово. Если он тебе понравился. Он ведь ничего?
Я кивнула, и всё, о чем я могла сейчас думать, это о расставании с Фирозом. Боль в моей груди была слишком сильна.
Он взглянул на меня и покачал головой.
Не надо, Эмель. Это прекрасная новость. Ты этого заслуживаешь. Правда. Я очень за тебя рад, его слова прозвучали так, словно он пытался убедить в этом самого себя. Ладно, он хлопнул в ладоши. Я уже достаточно продал.
Он перелил остатки сока из большой чашки в свой бурдюк и в пиалу, которую я до этого опустошила. Я выпила ещё одну порцию, а он свернул одеяло, на котором мы сидели. Он собирался оставить пустой шатер здесь, а потом забрать его после отъезда торговцев. С помощью потёртой веревки он закинул все свои вещи на спину. Его место тут же заняла женщина с небольшой корзиной, полной железных, прекрасно заточенных, наконечников для копий.
Когда мы прибыли на место, толпа сделалась очень плотной. Моя душа наполнилась воодушевлением, когда я увидела Рафаля, который стоял по центру. Фироз схватил меня за руку и начал протискиваться сквозь толпу, чтобы подойти поближе.
Рафаль стоял на огромной бочке, перевернутой вверх дном, во всем своем очаровательном великолепии. На нём была яркая туника и красно-белые шаровары. На шее висели золотые цепи, а на голову был надет тюрбан фиолетового цвета. Его широко раскрытые глаза сверкали, он глядел на зрителей и махал руками в воздухе, рассказывая свою историю. Его друг сидел рядом на выцветшей подушке. Я не знала его имени, но он всегда был тут. Он стучал в дарбуку6, создавая драматическую атмосферу для историй Рафаля.
А какие у него были истории! Именно из-за них люди приходили послушать Рафаля. Он знал пустыню как никто.
Там росли деревья, такие же высокие, как дворец Соляного Короля! И по ним шныряли крошечные животные, которые ели плоды с их ветвей. Одно из них схватило мой бавсал, он поднял свой поблекший серебряный ориентир, и я сощурилась, пытаясь разглядеть, куда указывали его вращающиеся стрелки. И сбросило мне на голову!
Толпа ахнула и засмеялась. Друг Рафаля продолжил стучать в такт смеху. Я уже слышала эту историю, которую он привёз из своих южных путешествий, но, тем не менее, каждое его слово казалось мне совершенно новым.
Едва он закончил свою историю, как люди начали просить его рассказать полюбившиеся им истории ещё раз. Их просьбы сыпались и сыпались: Оазис без воды! Дюны, которые перемещаются только ночью! Соляная шахта, охраняемая джинном!
Я вспомнила о своей прошлой ночи с Ашиком и о карте, на которой не доставало северной части.
А как насчет тебя? крикнула я. Насчет того места, откуда ты приехал?
Он никогда не рассказывал истории о севере.
Там все то же самое, что и здесь, он пожал плечами.
Как далеко на севере ты бывал? поинтересовалась я, перекрикивая бормотание людей, которые уже начали скучать.
Рафаль повернулся на пятках и пристально посмотрел на меня. Он медленно улыбнулся, его белые зубы блеснули сквозь усы.
Вы ни за что не поверили бы, если бы я рассказал, ответил он.
Люди затараторили, прося его поделиться с ними, воодушевление снова начало нарастать.
Ладно, ладно! сказал он побежденно. Но вы должны слушать внимательно, потому что я расскажу об этом только один раз.
Все затихли. Друг Рафаля прошёлся пальцами по барабану.
Это мрачное место, он посмотрел на пики шатров. Я был там однажды, и не собираюсь возвращаться туда снова, он склонился над толпой, которая стояла под ним. И я, конечно, имею в виду границу пустыни.
У меня отвисла челюсть, а Рафаль посмотрел прямо на меня и вскинул одну бровь
Человек, стоявший передо мной, закричал:
Ложь!
Другой крикнул:
Это неправда!
Рафаль покачал головой.
Это правда, он указал бавсалом куда-то позади себя, маленькая стрелка указывала на север. Идите в ту сторону в течение сорока дней, но идите точно в том направлении, он покачал бавсалом у нас над головами. Если вы пропустите хотя бы один оазис, ваша плоть станет обедом для птиц смерти Мазиры. Пусть ваш верблюд везет вас так далеко, как только сможет, пока вы не упретесь в острые скалы, которые можно будет пройти только пешком с помощью веревки и веры, он сделал паузу, его друг продолжал стучать в барабан. Вам придется потратить целый день, чтобы спуститься со скал, а потом ещё два дня пешком, и вы на месте.
Ты там не был! закричала женщина. Это невозможно.
Ещё одна женщина прервала ее:
Никто не сможет унести достаточное количество воды у себя на спине, чтобы совершить подобное пешее путешествие.
Уголки губ Рафаля удивленно вздернулись, но он проигнорировал их слова.
Камни там блестят так, словно они инкрустированы бриллиантами, это соль сверкает на солнце. Но там захоронен город. Здания, похожие на прекрасных птиц с ярким оперением, были разрушены руками Эйкаба. Их обломки лежат, погребенные под толщей песка.
Но где тогда заканчивается песок? Что находится на краю пустыни? Есть ли там магия, как говорится в легендах? спросила я.
Магия? Может быть. Но я её не нашёл. На краю пустыни я нашёл воду, она была такой сердитой, что даже рычала. И она простиралась далеко за горизонт.